Недра Антарктики принято считать резервом потенциального минерального сырья будущих поколений. Протокол об охране окружающей среды южнополярного региона, принятый в системе Договора об Антарктике в 1991 г. и вступивший в силу после ратификации в 1999 г., запрещает до 2049 г. практическую деятельность, связанную с минеральными ресурсами, но не накладывает ограничений на проведение научных исследований, направленных на оценку перспектив обнаружения месторождений полезных ископаемых. В связи с этим интерес к минеральным ресурсам продолжает оставаться важным стимулом геологического изучения материка и его континентальной окраины. Многие виды геолого-геофизических работ, проводимых разными странами в рамках научно-исследовательских программ, прямо или косвенно способствуют накоплению ценной информации о потенциальных ресурсах. Ранее, в 1980-х и 1990-х гг., уже делались попытки оценить углеводородный потенциал осадочных бассейнов Антарктики [Davey, 1985; Иванов, 1987; Behrendt, 1991, и др.], однако все они тогда еще основывались лишь на самых общих соображениях об их строении, опираясь на редкие сейсмические наблюдения.

Индоокеанская акватория Антарктики включает в себя шельф, континентальный склон, подножие континентального склона, абиссальные котловины и южную часть плато Кергелен (рис. 1). Исторически большая ее часть разделена на окраинные моря, к которым относятся: море Рисер-Ларсена (14–34° в.д.), море Космонавтов (34–54° в.д.), море Содружества (54–82° в.д.), море Дейвиса (87–97° в.д.), море Моусона (96–113° в.д.), море Дюрвиля (136–148° в.д.;) [Атлас Антарктики, 1966]. Значительное пространство между морем Моусона и морем Дюрвиля (113–136° в.д.) названия не имеет (см. рис. 1). Северная граница морей четко не определена, но условно принято, что они включают в себя южные части абиссальных котловин: Африкано-Антарктическую котловину, котловину Эндерби, котловину Лабуан и Австрало-Антарктическую котловину (см. рис. 1).

Индоокеанская акватория является наиболее изученной частью Южного океана. Здесь силами Полярной Морской геологоразведочной экспедиции, под научным руководством и при участии специалистов ВНИИОкеангеология, завершена рекогносцировочная стадия работ [Лейченков и др., 2015] (рис. 2). Собственный набор геофизических (в первую очередь сейсмических) материалов позволяет провести детальное описание осадочных бассейнов этого региона. Протяженность изучаемой акватории по широте составляет около 6500 км, а общая ее площадь превышает 4,5 млн км².

Индоокеанская континентальная окраина Антарктиды и прилегающие к ней котловины образовались в результате рифтогенеза, океанического спрединга и последующего погружения земной коры на протяжении позднего мезозоя и кайнозоя [Лейченков и др., 2014]. Эти процессы привели к формированию крупных седиментационных бассейнов с мощностью осадочного чехла до 7–8 км, которые, по предварительным оценкам, обладают высокими перспективами нефтегазоносности. Бассейны имеют различный возраст заложения (в зависимости от времени начала рифтогенеза) и обособленное пространственное развитие, ограничиваясь поднятиями кристаллического фундамента или вулканическими поднятиями.

В изучаемом секторе Антарктики можно выделить три крупных осадочных бассейна, каждый из которых имеет специфические особенности своего развития (особенно на рифтовой и ранней пострифтовой стадии): бассейн моря Рисер-Ларсена, бассейн морей Космонавтов, Содружества, Дейвиса и бассейн, расположенный в секторе от моря Моусона до моря Дюрвиля (далее - бассейн морей Моусона - Дюрвиля). Бассейны включают в себя континентальные окраины и южные части океанических котловин. За внешнюю (мористую) границу окраинных бассейнов условно принимается изопахита 1 км, предположительно очерчивающая область распространения обломочного материала, поступавшего с континента в глубоководную область.

Общие структурно-тектонические и геологические предпосылки

Прогноз нефтегазоносности осадочных бассейнов индоокеанской акватории Антарктики базируется на представлениях о тектоническом строении их земной коры, результатах структурного и фациального анализа осадочного чехла, геоисторических реконструкциях и сравнении с углеводородным потенциалом сопряженных осадочных бассейнов гондванских материков (Африки, Индии и Австралии) (рис. 3).

Основной этап развития рифтогенных бассейнов индоокеанского сектора Антарктики связан с масштабным растяжением литосферы в позднемезозойское время, которое предшествовало ее распаду, хотя в основании комплексов соответствующего возраста могут присутствовать более древние (преимущественно позднепалеозойские) отложения, отвечающие ранним фазам рифтогенеза и платформенного развития. При характеристике бассейнов используются общие представления о тектонических событиях и изменениях природной среды в Южном полушарии, а также результаты геологических исследований на сопряженных континентальных окраинах гондванских материков. Длительное (180–140 млн лет) развитие бассейнов индоокеанской акватории определило широкий возрастной диапазон и значительную (до 8 км и более) мощность их осадочного чехла.

В составе осадочного чехла рифтогенных континентальных окраин Восточной Антарктиды выделяется два основных структурных этажа позднемезозойско-кайнозойского возраста, отвечающих, соответственно, рифтовой и пострифтовой (океанической) фазам ее развития. В пострифтовом этаже бассейнов развиты отложения ледникового и ледниково-морского генезиса, отличающиеся наличием агградационных и проградационных толщ на шельфе (с преобладанием в их составе несортированных и алевритоглинистых осадков) и разнообразием глубоководных фаций (турбидитов, дебритов, контуритов, отложений прирусловых валов и др.) на континентальном склоне и в его подножии. В качестве главных положительных факторов, определяющих высокий углеводородный потенциал индоокеанской акватории Антарктики, рассматриваются: 1) огромная площадь осадочных бассейнов (суммарно около 3,5 млн км²); 2) проявление рифтогенной деструкции земной коры на ранней стадии развития бассейнов; 3) большая (до 8–12 км) мощность осадочного чехла бассейнов, значительная часть которого представлена нефтематеринскими породами позднемезозойского возраста; 4) широкий спектр литологических фаций в составе осадочного чехла, включающих грубозернистые отложения с хорошими коллекторскими свойствами; 5) наличие в осадочном чехле положительных структур, зон выклинивания и дизъюнктивных нарушений, с которыми могут быть связаны структурные и литологические ловушки.

На фоне имеющихся представлений о масштабах и истории формирования потенциально нефтегазоносных бассейнов пока остаются неизвестными многие необходимые для прогноза сведения, являющиеся критичными для конкретизации перспектив нефтегазоносности. В первую очередь это относится к прямой информации о литологическом составе выделяемых в разрезе сейсмических комплексов, возрасте материнских толщ, природе и характере преобразования исходного органического вещества, вероятных путях миграции углеводородов и др.

Непосредственные данные о вещественном строении осадочного чехла получены только в единичных скважинах, которые были пробурены с научными целями судами «Гломар Челленджер» (программа DSDP) и «Джоидес Резолюшен» (программы ODP и IODP) в местах, заведомо удаленных от возможных скоплений углеводородов. Главной задачей бурения была реконструкция истории антарктического оледенения, и полученные результаты имеют лишь косвенное значение для решения ресурсных задач. В частности, выяснилось, что антарктическим шельфам свойственно преобладание в синледниковой части осадочного чехла переслаивающихся, сравнительно тонких линзовидных пачек глинистых слоев и диамиктитов, тогда как выдержанные глинистые толщи, которые при соответствующей литификации могли бы превратиться в региональные экранирующие покрышки, известны только за пределами бровки шельфа.

Перспективные нефтематеринские породы в ледниково-морских комплексах, вскрытых бурением, не обнаружены. Осадки этого генезиса на шельфе Антарктики имеют низкое содержание органического углерода, которое колеблется от 0,05 до 0,8%, и хотя во многих случаях они имеют высокую концентрацию диатомовых водорослей, богатых липидами, низкие содержания органического углерода свидетельствуют о том, что он быстро деградировал в окислительных условиях открытого моря.

В глубоководной части бассейнов индоокеанской акватории в верхней (синледниковой) части осадочного чехла на сейсмических разрезах выявлены зоны хаотических отражений с повышенной скоростью сейсмических волн, которые иногда венчаются выпуклыми высокоамплитудными рефлекторами. Такая структура сейсмического разреза может объясняться проницанием газовых флюидов через осадочные отложения и служит указанием на возможное наличие углеводородов.

Гондванские аналоги осадочных бассейнов индоокеанской акватории Антарктики

Бассейны индоокеанской акватории Антарктики на ранней стадии своего развития находились в сходных тектонических и палеогеографических условиях с индоокеанскими бассейнами Африки, Индии и Австралии (см. рис. 3, рис. 4), и поэтому осадочные породы, образовавшиеся в это время, обладают близкими параметрами в отношении потенциала нефтегазогенерации. Лучше всего на сегодня изучены бассейны континентальной окраины Австралии, но в последние годы геолого-геофизические исследования, направленные на оценку перспектив нефтегазоносности, активно проводятся в морских бассейнах Индии и юго-восточной Африки.

Для бассейна моря Рисер-Ларсена аналогом являются бассейны Мозамбикской равнины с прилегающим шельфом и западного Мадагаскара (см. рис. 4). Рифтовые и ранние пострифтовые (позднепалеозойско-раннемезозойские) отложения в этих бассейнах содержат нефтематеринские породы, обладают хорошей пористостью и рассматриваются в качестве возможных резервуаров для скоплений углеводородов [Brownfield et al., 2012]. Рифтовые отложения имеют высокое содержание органического углерода (С_орг). В пермских и триасовых осадках оно изменяется от 1,0 до 17,4%, а в юрских - от 1,0 до 12% [Brownfield et al., 2012].

Осадочные толщи, развивавшиеся в рифтовом грабене между Индией и Антарктидой, изучены на побережье и шельфе восточной Индии в бассейнах Кавери и Кришна-Гадавари (см. рис. 4) [Klett et al., 2011]. Потенциальными нефтематеринскими породами в них являются сланцы верхней юры и мела, отлагавшиеся в морских условиях (то есть поздние рифтовые и ранние пострифтовые осадки), содержание С_орг. в которых составляет 2,0–2,5%.

Достаточно хорошо в настоящее время изучен Пертский бассейн (см. рис. 4). В его пределах (как его сухопутной, так и морской части) выявлено несколько месторождений и скоплений углеводородов, приуроченных преимущественно к рифтовым отложениям пермо-триасового, юрского и нижнемелового возраста [Cadman et al., 1994; Regional geology..., 2011]. Общее содержание С_орг в изученных осадках колеблется в широком диапазоне [Cadman et al., 1994]. Наиболее высокие значения отмечены в отложениях нижней перми (1,2–14%), среднего триаса (до 2,5%) и нижнего мела (2,3%). Наибольшие перспективы в отношении генерации углеводородов связываются с флювиально-озерными и мелководно-морскими аргиллитами, глинистыми сланцами и угленосными породами. Высокие и удовлетворительные коллекторские свойства характерны для флювиальных и озерных песчаников и угольных пластов, в то время как аргиллиты и глинистые сланцы в пределах этих же комплексов играют роль региональных покрышек [Cadman et al., 1994]. Самая крупная залежь (месторождение Донгара) обнаружена в пермских угленосных породах северной части бассейна. Запасы газа оцениваются здесь в 12 млрд м³, а нефти - в 0,18 млн т [Regional geology..., 2011].

Наиболее близкими аналогами осадочного бассейна морей Моусона - Дюрвиля являются сопряженные с ним бассейн Большого Австралийского залива и бассейн Отвей (см. рис. 4), которые в последнее десятилетие являются объектом повышенного внимания со стороны нефтяных компаний. В Большом Австралийском заливе пробурено более 10 скважин, расположенных на шельфе и в верхней части континентального склона. Несмотря на то что только в двух из них установлены значимые проявления углеводородов, австралийские исследователи, основываясь на данных бурения, геохимии, сейсморазведки и геотермального моделирования, высоко оценивают углеводородный потенциал этого бассейна [Totterdell, Bradshaw, 2004; Blevin et al.; 2000, Sayers et al., 2001]. На шельфе Большого Австралийского залива (см. рис. 4, рис. 5) наилучшие перспективы нефтегазогенерации связываются с морскими отложениями меловых рифтовых комплексов. Общее содержание С_орг в них колеблется от 0,94 до 4% (максимальные значения 5,46% отмечены в верхнеюрской части разреза) [Sayers et al., 2001]. В качестве коллекторов рассматриваются озерные и флювиально-озерные среднезернистые песчаники нижнемелового возраста с пористостью 20–30%.

В бассейне Отвей выявлены многочисленные проявления углеводородов, в том числе несколько месторождений природного газа, имеющих промышленную ценность [The petroleum..., 2002]. Общее содержание С_орг в породах рифтового этажа северо-западной части бассейна составляет 1–2%, достигая 9% в нижнемеловых (берриас-баррем) песчаниках. В настоящее время в осадочном чехле бассейна Отвей выделяется шесть материнских осадочных комплексов, пять из которых приходятся на интервал верхняя юра - верхний мел. Наибольшие перспективы связываются с нижнемеловыми континентальными формациями и морскими верхнемеловыми формациями. В качестве коллекторов рассматриваются озерные и флювиально-озерные среднезернистые песчаники с пористостью 20–30%, а также нижнемеловые вулканогенные породы и верхнемеловые морские песчаники с пористостью более 30%. По данным геотермального моделирования, главная зона нефтегазообразования расположена в интервале 1,5–5,0 км от поверхности дна («нефтяное окно» на глубине 1,5–3,0 км; а «газовое окно» на глубине 3,0–5,0 км с максимумом в интервале 3600–3800 м) и охватывает преимущественно рифтовую часть разреза [The petroleum..., 2002].

Перспективы нефтегазоносности осадочных бассейнов индоокеанской акватории Антарктики

Среди шельфовых частей бассейнов индоокеанской акватории в настоящее время изучен только шельф залива Прюдс (см. рис. 2), где развит внутриконтинентальный рифтовый грабен, заполненный палеозойско-мезозойскими осадками мощностью до 10 км [Лейченков и др., 2015] (рис. 6). В осадках, опробованных бурением, отмечено низкое содержание углеводородов, но наличие газовых составляющих (метана, этана и пропана) в нижних слоях ледникового комплекса указывает на возможность миграции углеводородов из подстилающих толщ. Косвенным свидетельством присутствия залежей углеводородов в осадках бассейна залива Прюдс может служить также аномальное содержание битумов (в 8–10 раз превышает фоновое содержание для Мирового океана) в одной из проб донных осадков на внутреннем шельфе, где верхнеюрский-нижнемеловой комплекс подходит близко к поверхности морского дна. По данным геохимических исследований, углеводороды в битумах имеют эпигенетический характер и могут рассматриваться в качестве мигрантов из подстилающих толщ. Этот факт нельзя рассматривать как доказательство существования месторождений нефти и/или газа, но он является еще одним косвенным признаком потенциальной нефтегазоносности бассейна.

К наиболее перспективной площади относится район внутреннего и центрального шельфа в юго-восточной части рифтового грабена залива Прюдс, где внутри позднемезозойского комплекса картируются многочисленные дизъюнктивные нарушения и структуры типа куполов, сводов и других, более сложно построенных, положительных форм шириной от первых километров до десятков километров (см. рис. 6). Дизъюнктивные нарушения могут способствовать миграции углеводородов и образованию структурных ловушек.

Высокими перспективами, вероятно, обладает шельф бассейна морей Моусона - Дюрвиля (см. рис. 1). Рифтовые и ранние пострифтовые отложения могут залегать здесь на небольшой глубине, так как значительная часть перекрывающих их осадков была эродирована ледниками в периоды разрастания ледового щита [Лейченков и др., 2015]. Мощность осадочного чехла шельфовой части бассейна, по данным единичных зондирований МПВ и расчетам глубины залегания магнитоактивных источников, составляет более 10 км. В шельфе моря Дюрвиля выявлены пологие антиклинальные структуры, образованные в результате сдвиговых деформаций, которые могут являться перспективными структурными ловушками.

Глубоководные части бассейнов составляют более 85% всей площади бассейнов индоокеанской акватории. В бассейне моря Рисер-Ларсена мощность осадочного чехла достигает максимума (7,5 км) в юго-восточной части бассейна и постепенно сокращается в северном и северо-западном направлении. Бассейн морей Космонавтов, Содружества и Дейвиса характеризуется серией депоцентров с мощностью осадочных отложений до 8,5–9,0 км. Бассейн морей Моусона - Дюрвиля отличается наибольшей мощностью осадков, которая в верхнем подножии континентального склона превышает 12 км.

Рифтовые этажи осадочного чехла глубоководных частей бассейнов (раннеюрский-среднеюрский в бассейне моря Рисер-Ларсена, юрско-нижнемеловой в бассейнах морей Космонавтов, Содружества и Дейвиса и юрско-верхнемеловой в бассейне континентальной окраины Земли Уилкса) формировались в «закрытых» (изолированных) морских акваториях в условиях теплого гумидного климата, и в их составе могут присутствовать карбонатные морские осадки и черные сланцы, представляющие собой нефтематеринские толщи с высоким содержанием органического вещества. Учитывая действие повышенного теплового потока в период формирования рифтовых и ранних пострифтовых отложений, можно предположить, что почти все они попали в зону созревания углеводородов, обеспечив высокий потенциал нефтегазогенерации.

Прямые данные о вещественном составе осадочного чехла глубоководной области получены только в нескольких скважинах глубоководного бурения (одной - в море Содружества и четырех - на континентальной окраине Земли Уилкса), которые в основном вскрыли постолигоценовые синледниковые осадки. Изученные отложения имеют невысокое содержание С_орг - от 0,05 до 0,5% [O’Brien et al., 2001; Escutia et al., 2011]. В незначительных количествах присутствуют легкие газы (метан, этан, пропан). Так, например, в море Содружества содержание метана закономерно увеличивается в интервале глубин 200–1000 м от единиц до 35 миллимолей на литр поровой воды.

На рис. 7 представлена схема перспектив нефтегазоносности осадочных бассейнов индоокеанской акватории Антарктики, на которой показаны границы осадочных бассейнов, пространственное развитие доледниковых сейсмических комплексов, мощность осадочного чехла, границы крупных антиклинальных структур и конусов выноса, а также отдельные структурно-тектонические элементы земной коры (уступы, ограничивающие внутри- и периконтинентальные рифтовые грабены, борта рифтовых грабенов, граница «континент–океан» и вулканические поднятия в обрамлении бассейнов).

В пределах выделенных бассейнов показаны площади с потенциально высокими, средними и низкими перспективами нефтегазоносности. Такое районирование выполнено на основе информации о мощности осадочного чехла, пространственном развитии сейсмических комплексов, их предполагаемом литофациальном составе (прогнозируемом на основе сейсмостратиграфического анализа и данных о строении осадочного чехла в сопряженных бассейнах других гондванских материков) и внутренней структуре комплексов (характере и интенсивности деформаций, наличии локальных структур, зон выклинивания и т. д.).

К зонам высоких перспектив отнесены внутренние части осадочных бассейнов, расположенные на шельфе, континентальном склоне и его подножии, характеризующиеся наибольшей мощностью осадочного чехла и полным набором осадочных комплексов. Здесь предполагается наибольшее разнообразие ловушек по сравнению с остальной частью бассейна (структурные ловушки, связанные с положительными формами осадочных слоев практически на всех стратиграфических уровнях осадочного чехла; стратиграфические ловушки, возникшие в условиях пространственной фациальной изменчивости осадков на фоне погружающейся континентальной окраины). Нефтематеринские породы ожидаются в континентальных и мелководно-морских осадках рифтового этажа, а также морских и глубоководных осадках доледниковых пострифтовых комплексов. Потенциальными резервуарами могут являться терригенные отложения континентального склона и его подножия, формировавшиеся под действием гравитационных процессов в ходе эволюции материковой окраины (оползни, дебриты, турбидиты). Глинистые фации ледниково-морского комплекса, развитые в осадочных наносах (контуритах и прирусловых валах подводных каньонов), могут, в свою очередь, формировать покрышки для залежей углеводородов. В качестве ловушек рассматриваются пологие (седиментогенные) структуры антиклинального типа, выявленные на отдельных профилях, и зоны выклинивания горизонтов (стратиграфические ловушки).

Зона средних перспектив нефтегазоносности расположена преимущественно под средним и внешним подножием континентального склона, где мощность осадочного чехла составляет 4,0–5,0 км, но в осадочном разрезе отсутствует или существенно редуцирован рифтовый структурный этаж, а в составе пострифтового структурного этажа предполагается преобладание гемипелагических и пелагических осадков. Перспективы углеводородов здесь могут быть связаны с резервуарами в пострифтовых (в том числе ледниково-морских) комплексах осадочного чехла, сложенных линзами песчаных и алевритовых пород, которые образовались в различных фациальных обстановках.

Низкие перспективы предполагаются в нижней части подножия континентального склона и океанических котловинах с мощностью осадочного чехла менее 4 км, где в основном развиты гемипелагические и пелагические отложения. В этих областях можно ожидать наличие стратиграфических ловушек, образование которых связано с выклиниванием комплексов осадочного чехла.

Среди индоокеанских бассейнов Антарктики наиболее перспективным в отношении нефтегазоносности является бассейн морей Моусона - Дюрвиля, геологическая интерпретация которого достаточно хорошо обоснована благодаря бурению и сравнительно хорошо изученной сопряженной окраине Австралии (см. рис. 5). Мощность чехла глубоководной части бассейна, отнесенной к области высоких перспектив, местами превышает 12 км, и из них на доледниковую часть приходится от 6,0 до 9,0 км. Отложения верхней части рифтового структурного этажа (турон-сантонский интервал разреза) формировались в период быстрого тектонического погружения бассейна, что привело к высоким темпам морского осадконакопления и создало благоприятные условия для образования богатых органическим веществом глинистых пород. Значительная часть рифтового этажа осложняется дизъюнктивными и пликативными деформациями, которые создали большое разнообразие структурных ловушек (см. рис. 5). Залежи нефти и газа могут располагаться в структурах антиклинального типа шириной от первых километров до первых десятков километров, которые проявлены на стратиграфических уровнях от верхней юры до конца верхнего мела; в тектонических ловушках, связанных с дизъюнктивными нарушениями, в литологических и стратиграфических ловушках, обусловленных фациальными изменениями осадочного чехла. В море Дюрвиля зоны высоких и средних перспектив расширяются в сторону океана. Здесь выявлены поднятия рифтового этажа с многочисленными положительными структурами, которые образовались в результате сдвиговых деформаций [Лейченков и др., 2014, 2015] (см. рис. 7).

Повышенные ресурсы углеводородов связываются также с обширным позднеэоценовым глубоководным конусом выноса на континентальной окраине центральной части Земли Уилкса, где в погребенных подводных каналах ожидается присутствие грубозернистых осадочных пород, переслаивающихся с покровами гемипелагических (глинистых) отложений [Лейченков и др., 2015]. Подобные конусы выноса рассматриваются в настоящее время как наиболее перспективные объекты глубоководных акваторий Мирового океана [Catuneanu, 2006].

Основные параметры глубоководных осадочных бассейнов индоокеанской континентальной окраины Антарктиды с условной оценкой возможного углеводородного потенциала приведены в таблице.

Необходимо подчеркнуть, что в силу недостатка конкретных данных все существующие количественные оценки углеводородного потенциала для бассейнов индоокеанской акватории Антарктики сохраняют сугубо умозрительный характер, так как базируются на произвольно выбранном коэффициенте расчета 3000 тонн нефтяного эквивалента на 1 куб. км осадочного материала.

Перспективы освоения углеводородных ресурсов Антарктики

В случае отмены или истечения срока действия моратория на геологоразведочную и добычную деятельность в Антарктике решение об участии в освоении минеральных ресурсов этого региона будет приниматься заинтересованными странами на основе геополитических мотивов и соображений экономической целесообразности. В конце прошлого века, когда разрабатывалась «Конвенция по регулированию освоения минеральных ресурсов Антарктики», уже существовали предварительные экспертные оценки параметров месторождений и видов добываемого минерального сырья, способных экономически оправдать такую деятельность, а также некоторые расчеты, выполненные на основании произвольно выбранных геолого-экономических моделей [Mineral Resources..., 1990].

Так, по мнению ряда зарубежных экспертов, потенциально рентабельными могли оказаться гигантские и/или супергигантские нефтяные месторождения на антарктическом шельфе с запасами от 0,5 до 5,0 млрд баррелей. В отсутствие каких-либо расчетов затрат на выявление, обустройство и эксплуатацию таких месторождений в условиях удаленного от промышленных объектов и переуглубленного (400–500 м) антарктического шельфа, изобилующего сплоченными морскими льдами и айсбергами, и соблюдение при этом всех природоохранных требований, а также в свете известных цифр по запасам Прюдо-Бэй (10 млрд баррелей) и Персидского залива (свыше 500 млрд баррелей), подобные оценки звучат совершенно бездоказательно. Одновременно высказывается соображение, что инвестиции в поиск, разведку и разработку даже сверхгигантских нефтяных морских месторождений Антарктики могут окупиться, только если цены на нефть превысят рекордные уровни. В этом рассуждении, однако, не учитывается тот факт, что в первую очередь это будет означать появление благоприятных экономических условий для вовлечения в эксплуатацию новых площадей в низких широтах и Арктике.

Шельфы Антарктики труднодоступны не только для геологоразведочных работ, но и для обычного мореплавания вследствие крайне тяжелой ледовой обстановки, тем не менее в настоящее время активно развиваются технологии разведки и добычи глубоководных (500–2000 м) и ультраглубоководных (>2000 м) месторождений углеводородов, и считается, что они скоро будут являться важным источником нефти и газа [Weimer, Pettingill, 2007]. Если в будущем Антарктика будет открыта для освоения минеральных ресурсов (по крайней мере нефти и газа), то глубоководные части рассмотренных бассейнов станут наиболее привлекательными.

На 29-й сессии Научного комитета по исследованиям Антарктики (SCAR; июль 2006 г., Хобарт, Австралия) эксперт по энергетике из Тегеранского университета А. Бахтиари высказал предположение, что в условиях роста цен на нефть «нефтезависимые» страны будут вынуждены рассмотреть проблемы разведки и освоения антарктических углеводородов. Он отметил, что «общие мировые ресурсы нефти оцениваются в 1900 млрд баррелей (260 млрд т) и больше половины этого объема уже использовано. Добыча оставшихся 900 млрд баррелей (120 млрд т) будет более сложной и дорогой. В 2004 г. баррель нефти стоил 28 долларов США, в то время как в 2008 г. стоимость нефти достигла рекордных отметок (до 130 долларов США). В случае еще большего повышения цен (допустим, более 200 долларов США за баррель) дорогое и сложное нефтяное бурение в Антарктике вполне может осуществиться». Как заявил A. Бахтиари, «Мадридский протокол, запрещающий проведение геологоразведочных работ в Антарктике, представляет собой джентльменское соглашение, и общественное мнение может быстро измениться, как только человечество ощутит проблему нехватки нефти». Действительно, при наличии выраженной социальной потребности техникоэкономические вопросы рано или поздно находят решение, но очень важно, чтобы найденное решение не привело к разрушению уникальной природной среды Антарктики.

Работа выполнена при поддержке Российского научного фонда (проект № 16-17-10139).

Список литературы

Иванов В.Л. Особенности эволюции потенциально нефтегазоносных осадочных бассейнов Антарктиды // Геолого-геофизические исследования в Антарктиде / под ред. В.Л. Иванова, Г.Э. Грикурова. Л.: ПГО «Севморгеология», 1987. С. 75–87.

Лейченков Г.Л., Гусева Ю.Б., Гандюхин В.В. и др. Строение земной коры и история тектонического развития индоокеанской акватории Антарктики // Геотектоника. 2014. № 1. С. 8–28.

Лейченков Г.Л., Гусева Ю.Б., Гандюхин В.В., Иванов С.В. Строение земной коры и история геологического развития осадочных бассейнов индоокеанской акватории Антарктики. СПб.: ВНИИОкеангеология, 2015. 200 c.

Barron J., Larson B. et al. Proceedings of the Ocean Drilling Program, Scientifc results // Ocean Drilling Program. College Station. TX. 1991. Vol. 119. 1003 p.

Behrendt J. Scientifc studies relevant to the question of Antarctica’s petroleum resources potential // Geology of Antarctica / ed. By R.J. Tingey. Oxford: Clarendon Press, 1991. P. 588–616.

Blevin J.E., Totterdell J.M., Logan G.A. et al. Hydrocarbon prospectivity of the Bight Basin - petroleum systems analysis in a frontier basin: Abstracts, Second Sprigg Symposium, Frontier Basins, Frontier Ideas // Geological Society of Australia. Adelaide. 2000. N. 60. P. 24–29.

Brownfeld M.E., Schenk C.J., Charpentier R.R. et al. Assessment of Undiscovered Oil and Gas Resources of Four East Africa Geologic Provinces // USGS, World Petroleum Resources Project. 2012. Access mode: http://pubs.usgs.gov/fs/2012/3039/contents/FS12-3039.pdf.

Cadman S.J., Pain L., Vuckovic V. Perth Basin, Western Australia // Australian Petroleum Accumulations Report 10. Bureau of Resource Sciences. Canberra, 1994. 103 p.

Catuneanu O. Principles of sequence stratigraphy // Elsevier. 2006. 375 p.

Davey F.J. The Antarctic margin and its possible hydrocarbon potential // Tectonophysics. 1985. Vol. 114. P. 443–470.

Escutia C., Brinkhuis H., Klaus A. et al. Proceedings of the Integrated Ocean Drilling Program. 2011. Vol. 318. DOI: 10.2204/iodp.proc.318.101.

Klett T.R., Schenk C.J., Wandrey C.J. et al. Assessment of Potential Shale Gas Resources of the Bombay, Cauvery, and Krishna–Godavari Geologic Provinces, India, 2011 // USGS. World Petroleum Resources Project. 2011. Access mode: http://pubs.usgs.gov/fs/2011/3131/pdf/fs2011-3131.pdf.

Mineral Resources potential in Antarctica / ed. by J. F. Splettstoesser, G. A. M. Dreschhoff. Antarctic Research Series, AGU. 1990. Vol. 51. 310 p.

O’Brien P.E., Cooper A.K., Richter C. et al. Proceedings of the Ocean Drilling Program, Initial Reports. College Station. TX. 2001. Vol. 188.

Regional geology of the Bight Basin // Offshore Petroleum Exploration Acreage Release. Geoscience Australia. 2010. Access mode: www.petroleum-acreage.gov.au.

Regional geology of the Perth Basin // Offshore Petroleum Exploration Acreage Release. Geoscience Australia. 2011. Access mode: www.petroleum-acreage.gov.au.

Sandwell D.T., Smith W.H.F. Global sea floor topography from satellite altimetry and ship depth sounding // Science. 1997. Vol. 277. P. 1956–1962.

Sayers J., Symonds P.A., Direen N.G., Bernadel G. Nature of the continent–ocean transition on the non-volcanic rifted margin in the central Great Australian Bight // Non-Volcanic rifting of continental margins: a composition of evidence from land and sea / ed. by R.C.L. Wilson, R.B. Whitmarsh, B. Taylor, N. Froitzheim. Geological Society, Special Publication. London, 2001. N. 187. P. 51–77.

The petroleum geology of South Australia. Otway Basin. South Australia / ed. by P.J. Boult, J.E. Hibburt. Petroleum Geology of South Australia Series. Department of Primary Industries and Resources. 2002. Vol. 1. Access mode: https://sarigbasis.pir.sa.gov.au/WebtopEw/ws/samref/sarig1/wcir/Record.

Totterdell J.M., Bradshaw B.E. The structural framework and tectonic evolution of the Bight Basin // Eastern Australasian Basins Symposium II / ed. by P.J. Boult, D.R. Johns, S.C. Lang. Petroleum Exploration Society of Australia, Special Publication. 2004. P. 41–61.

Weimer P., Pettingill H.S. Deep-water exploration and production: A global overview // Atlas of deep-water outcrops: AAPG Studies in Geology / ed. by T.H. Nilsen, R.D. Shew, G. Steffens, J.R.J. Studlick. 2007. Vol. 56. P. 1–29.

Ссылка на статью:

Лейченков Г.Л., Гусева Ю.Б. Перспективы нефтегазоносности осадочных бассейнов индоокеанской акватории Антарктики // 70 лет в Арктике, Антарктике и Мировом океане. Сборник научных трудов (под ред. В.Д. Каминского, Г.П. Аветисова, В.Л. Иванова). СПб.: ВНИИОкеангеология, 2018. C. 379-391.