По данным изучения полярных областей Земли сделан вывод о существовании во время плейстоцена в Арктике и Антарктиде маломощных пассивных ледниковых покровов, рельефоформирующая роль которых заключалась в продуцировании большого количества воды на стадиях деградации, что приводило к интенсивному эрозионному преобразованию перигляциальных ландшафтов.

Проблема генетической интерпретации отложений и рельефа в районах современных и древних оледенений остается весьма дискуссионной. Одни и те же формы рельефа и отложения разные исследователи определяют как ледниковые или вовсе не имеющие никакого отношения к деятельности ледников. По-видимому, существует много причин давнего спора сторонников и противников ледниковой теории. Одна группа причин явно субъективная и заключается в приверженности исследователей к какой-либо из теорий - гляциальной или объясняющей происхождение рельефа не ледниковыми факторами. Другая группа причин - объективная и зависит от действительной сложности процессов рельефоформирования в районах оледенения, в частности, в полярных областях Земли и, возможно, от недостатка сведений и понятий о типах ледников и их рельефоформирующей активности.

Исследования, проведенные в Арктике и Антарктиде, показали, что в природе, возможно, существует особый тип покровного оледенения, наши представления о котором весьма поверхностны. Мы предприняли попытку объяснить некоторые спорные проблемы ледникового рельефообразования на основе предположения о существовании как в прошлом, так и в настоящем таких покровных ледников, которые ранее были неизвестны или которым не придавалось особого значения с точки зрения рельефообразования.

Методы и районы исследований

В процессе комплексных географических и геологических исследований архипелагов Шпицберген, Северная Земля, Новосибирские острова, п-ова Таймыр, гор и предгорий плато Путорана, оазиса Бангера в Восточной Антарктиде получены данные об их геоморфологическом строении, закономерностях залегания и стратиграфии четвертичных отложений. Геоморфологическое и геологическое картирование сопровождалось изучением современных геоморфологических процессов в перигляциальной обстановке. Комплексные исследования четвертичных отложений дополнялись сравнительно новым методом датирования морских отложений - электроннопарамагнитной резонансной спектроскопией (ЭПР) раковин моллюсков и вмещающих их отложений [Molodkov, 1988; 1989; 1992].

С другой стороны, в результате 15-летних исследований ледников архипелага Северная Земля на гляциологическом стационаре ААНИИ получены данные об их балансе массы [Барков и др., 1992; Говоруха, 1970], тенденциях в развитии современного оледенения [Говоруха и др., 1987], строении ледниковой толщи покровных ледников [Клементьев и др., 1992], а также сведения о необычных ледниковых телах, находящихся в стадии быстрого исчезновения [Большиянов и Николаев, 1992]. Одно из важных достижений для понимания закономерностей влияния покровных ледников на подстилающий субстрат - результаты изучения керна мореносодержащего льда ледникового купола Вавилова на Северной Земле и подстилающих горных пород [Большиянов и др., 1990], которых удалось достигнуть в процессе электромеханического бурения [Кудряшов и др., 1991].

Таким образом, обнаруженные интересные особенности строения современного перигляциального рельефа и рыхлых отложений нашли объяснение в физическом состоянии современных ледников. Отслеженные явления получили подтверждение в материалах исследователей других областей современного и древних оледенений.

Фактические данные об аккумулятивной и механической деятельности современных ледников покровного типа

Ледниковые отложения и формы рельефа в областях современного покровного оледенения имеют чрезвычайно ограниченное распространение. Практически все они сконцентрированы в районе краевых частей современных куполов архипелага Северная Земля на удалении до 5 км от них. Основная масса переработанных ледниками отложений залегает в виде тонкого (до 1-2 м) слоя покровных ледниковых суглинков, формирование которых было связано с вытаиванием из отступающих ледников небольшого количества обломочного материала и перемывом его талыми ледниковыми водами [Большиянов и Макеев, 1995]. Формы ледниковой экзарации чрезвычайно редки на островах архипелага.

Эти же закономерности характерны для ледниковых отложений островов Новой Земли и Земли Франца-Иосифа. Чрезвычайна мала мощность ледниковых отложений в оазисах Бангера, Вестфоль, Грирсона, Ларсенманна (Восточная Антарктида). Невыразительны там и формы ледникового аккумулятивного рельефа в виде слабо заметных моренных гряд. Довольно четко выделяются срединные, боковые и абляционные морены, но они практически целиком сложены ледниковым льдом и только сверху присыпаны крупнообломочным материалом. Лишь скопления крупных эрратических глыб и местами исштрихованные скалы оазисов свидетельствуют о механической активности двигавшихся по ним выводных ледниковых языков. Кроме того, штриховка на поверхности скал может свидетельствовать не только о ледниковой экзарации, но и скольжении блоков пород относительно друг друга [Чувардинский, 1984]. Основные неровности рельефа в виде сети переуглубленных долин сформированы до оледенения в результате тектонических движений и неледниковой денудации [Большиянов, 1990]. Очень невыразительны следы оледенения в рельефе Новосибирских островов. Там лишь на о.Жохова определяются кароподобные образования и на о.Беннетта развиты мелкие формы ледниковой аккумуляции по краям современных ледников.

Ледники Шпицбергена - пример интенсивной рельефоформирующей активности. Но это не относится к покровным ледникам. К тому же, и там значительное количество ледниковых образований сложено ледниковым льдом и лишь сверху прикрытого тонким чехлом обломочного материала [Втюрин, 1990].

Причина слабой рельефоформирующей активности ледников описываемых районов заключена в режиме ледниковых покровов высоких широт. По данным термометрии скважин, температура на границе раздела льда и ледникового ложа намного ниже точки плавления льда [Клементьев и др., 1992; Cuffey et al., 1995]. Теоретические [Патерсон, 1984] и практические [Большиянов и др., 1990] представления о механизмах движения в примороженных к ложу ледниках свидетельствуют о том, что сдвиговые деформации происходят выше границы раздела льда и ложа. Поэтому интенсивное механическое влияние холодных ледников на подстилающий субстрат не подтверждается ни теоретическими построениями, ни фактическими данными [Большиянов и др., 1990; Патерсон, 1984; Cuffey et al., 1995].

Таким образом, формы ледникового рельефа современных ледниковых покровов высоких широт ни по очертаниям, ни по масштабам не соответствуют перигляциальным ландшафтам обширных древних ледниковых щитов - Скандинавского и Лаврентийского.

Фактические данные о рельефоформирующей активности прошлых покровных ледников высоких широт

По многим представлениям, деятельность прошлых ледниковых покровов по преобразованию земной поверхности Арктики и Антарктиды была весьма значительной [Гросвальд и Глебова, 1991; Гросвальд и Гончаров, 1991]. Согласно максимальному варианту, обширные ледниковые щиты в конце позднего плейстоцена сливались в мощный ледниковый покров, занимавший шельф Евразии и распространявшийся далеко к югу в пределах суши. Толщина ледникового покрова достигала 3 км. Однако геологические данные, полученные в последнее десятилетие, достаточно основательно указывают на отсутствие следов этого покровного оледенения, как на суше, так и на затопленном шельфе. На северо-востоке европейской части России (Малоземельская и Большеземельская тундры) ледниковый рельеф и отложения в интерпретации современных исследователей не могут быть датированы концом позднего плейстоцена, а сдвигаются на более раннее время, которое из-за отсутствия надежных конечных датировок пока достаточно неопределенно [Astakhov et al., 1998; 1998a; Tveranger et al., 1995].

Север Средней Сибири, по мнению многих исследователей, в конце позднего плейстоцена также был ареной деятельности Карского ледникового щита, в результате которой сформировался комплекс ледниковых и флювиогляциальных форм и отложений [Антропоген Таймыра, 1982]. По последним данным [Bolshiyanov & Hubberten, 1996; Melles et al., 1997; Möller & Bolshiyanov, 1998], поздневалдайское (сартанское) оледенение не было активным в рельефоформировании. В глубоких тектонических депрессиях гор Бырранга озерное осадконакопление непрерывно продолжалось на протяжении последних 50-60 тыс. лет [Bolshiyanov & Hubberten, 1996; Melles et al., 1997]. На осушенном шельфе к северу от п-ова Таймыр господствовали тундры, радиоуглеродные датировки отложений которых свидетельствуют о торфонакоплении 16-18 тыс. л. н. (по данным датирования торфяников из-под дна залива Толля). Осадконакопление в дельте р.Верхней Таймыры продолжалось непрерывно с рубежа 40 тыс. л. н. до 11 тыс. л. н. В это время уровень праозера Таймыр был как минимум на 60 м выше современного, и сток из озера осуществлялся в Хатангский залив [Möller & Bolshiyanov, 1998]. Ледники Северной Земли по мощности не превышали современные, а по площади не распространялись далее современных границ островов [Большиянов и Макеев, 1995].

Если говорить о более древних оледенениях Таймыро-Североземельской области, то для развития мощных ледниковых покровов в позднем плейстоцене остаются очень сжатые временные рамки. Здесь в течение позднего плейстоцена преобладали обстановки морского осадконакопления [Bolshiyanov & Molodkov, 1998], между датированными ЭПР-методом событиями которого есть незначительные промежутки в 5-6 тыс. лет между 70 и 90 тыс. л. н. Существует очень малая вероятность развития крупных оледенений в эти промежутки времени как на Северной Земле, так и на п-ове Таймыр. К тому же на указанных территориях нет и геологических свидетельств активного рельефоформирующего ледникового покрова. Оледенения позднего плейстоцена в Таймыро-Североземельской области не носили характера ледниковых покровов значительной мощности, что подтверждается и отсутствием заметных гляциоизостатических движений земной коры [Большиянов и Макеев, 1995].

Последнее, вероятно, поздневалдайское (сартанское) оледенение плато Путорана было полупокровным, и рельефоформирующая активность ледников была более значительной по сравнению с ледниками этого же возраста на п-ове Таймыр. Свидетельством этому представлению служат комплексы ледниковых и флювиогляциальных отложений в районе Норильских озер. Мощные выводные ледники из долин рек Микчангда и Бытык перегораживали в западной части долину оз. Лама, уровень которого в результате ледникового подпруживания поднимался на 30-40 м выше современного [Bolshiyanov et al., 1998]. Выводной Микчангдский ледник истекал из ледникового покрова, состоявшего из нескольких слившихся куполов на северо-западной окраине плато Путорана. Однако далеко за пределы плато ледники не распространялись. Гряда Ньяпан, ограничивающая оз. Пясино с севера, имеет сложное происхождение и состоит из разных возрастных генераций бассейновых отложений. Эти натурные наблюдения подтверждаются реконструкцией последнего оледенения плато Путорана по данным дешифрирования космических снимков [Шварев, 1998].

Оледенение конца позднего плейстоцена на Новосибирских островах было ограничено островными ледниковыми шапками на мелких островах Де-Лонга. На о. Жохова ограниченное влияние на рельеф запечатлено в нескольких карах. На островах Генриетты, Беннетта, Жанетты ледники могли разрастаться по сравнению с современными, но не выходили за пределы площади суши. На крупнейшем из Новосибирских островов - о. Котельном - не обнаружено следов позднеплейстоценового оледенения [Макеев и др., 1989]. Позднемезолитическая стоянка древних охотников на о. Жохова также свидетельствует о том, что в конце позднего плейстоцена оледенение не получало сколько-нибудь существенного развития [Макеев и Питулько, 1991].

Оледенение конца позднего плейстоцена в восточном секторе Российской Арктики также не носило покровного и крупномасштабного характера. Об этом свидетельствует хотя бы отсутствие следов ледникового воздействия в рельефе и рыхлых отложениях о. Врангеля, явно находившейся в пределах хионосферы того времени. Во всяком случае доказанных следов влияния позднеплейстоценовых ледниковых щитов на территории тихоокеанского сектора Российской Арктики нет.

Фактические данные о влиянии стока талых ледниковых вод на рельеф

В отличие от свидетельств слабой механической и аккумулятивной деятельности ледников в Арктике, следы воздействия на рельеф талых ледниковых вод присутствуют повсюду, и их масштаб и распространенность заставляют считать это главным рельефоформирующим фактором воздействия на ложе деградировавших ледников. В низкогорьях и на равнинах Арктики речная эрозионная сеть развита очень густо и глубина эрозионных врезов очень велика, что не соответствует современным площадям водосборов и гидрологическому режиму водотоков. Так, в горах Бырранга на п-ове Таймыр глубокие эрозионные формы V-образной в профиле конфигурации развиты практически от современных водоразделов и даже рассекают их. Глубоко расчленены радиальной эрозионной сетью отдельные возвышенности (Тулай-Киряка, Балахня на Восточном Таймыре). В целом горы Бырранга интенсивно расчленены эрозионной сетью. Многие долины очень молоды. Долины Северной Земли испытали глубокий эрозионный врез в конце позднего плейстоцена, что было связано с низким положением базиса эрозии и большим количеством воды от таяния сартанских ледников.

Необычное соотношение глубины и густоты расчленения, с одной стороны, и современными малыми площадями водосбора и небольшими руслоформирующими расходами, с другой, предполагает особенный режим водотоков в прошлом. Источником большого количества воды, в результате воздействия которой могла сформироваться эрозионная сеть, были, вероятно, таявшие ледниковые тела. Следы быстрых катастрофических эрозионных врезов наблюдаются повсюду, где можно предположить наличие ледников в прошлом. На островах Северной Земли за время деградации сартанского оледенения долины углубились на 40-50 м [Большиянов и Макеев, 1995].

В горах Бырранга днища многих магистральных долин заняты отложениями конусов выноса боковых притоков. Они сформированы катастрофическими паводками с выносом большого количества обломочного материала. В донных отложениях глубоких озер, характеризующихся в целом спокойным накоплением ленточно-слоистых осадков, периодически встречаются песчаные прослои, свидетельствующие о катастрофических выбросах обломочного материала с площади водосбора. Это характерно для озер оазиса Бангера [Большиянов, 1990], Северной Земли [Большиянов и Макеев, 1995], гор Бырранга [Bolshiyanov & Hubberten, 1996; Melles et al., 1997].

В областях современного и древних оледенений также широко распространены маргинальные каналы стока талых ледниковых вод. Они представлены разными морфологическими типами [Большиянов и Макеев, 1995]. К характерным чертам их строения относятся: отсутствие площади водосбора; бесприточность; пересечения каналов друг с другом, причем часто их днища в точках пересечения залегают на разных высотах; трапециевидный и корытообразный поперечные профили. Многие каналы заложены на склонах эрозионных долин в виде псевдотеррас и канав. На склонах возвышенностей зачастую образованы лестницы террас - свидетельства последовательного отступания ледников, ранее перекрывавших эти возвышенности [Большиянов и Макеев, 1995]. Вероятно, многие из таких маргиналвных каналов-террас отмечены в высоких широтах как гольцовые террасы [Обручев, 1937].

По распространению каналов стока талых ледниковых вод можно реконструировать площади былых оледенений. Так, например, построены карты максимального распространения ледников на архипелаге Северная Земля [Большиянов и Веркулич, 1990; Большиянов и Макеев, 1995]. Маргинальные каналы хорошо дешифрируются во многих районах прошлых оледенений: в горах Бырранга, на возвышенности Киряка-Тас (Восточный Таймыр), на кряже Прончищева вдоль южного побережья моря Лаптевых [Гросвальд и Гончаров, 1991], в оазисе Бангера, в южной Швеции [Mannerfelt, 1946] и др. Интенсивный размыв верхнеплейстоценовых морских отложений талыми ледниковыми водами отмечается на крайнем востоке п-ова Таймыр в районе оз. Прончищева [Романенко, 1996]. Для п-ова Таймыр в целом характерны песчано-галечные эрозионные останцы, занимающие господствующие высоты на территории низменностей. Они образовались в результате интенсивного размыва чехла прибрежно-морских и дельтовых отложений трансгрессии первой половины позднего плейстоцена. К тому же, эта самая толща дельтово-морских отложений в горах и предгорьях Бырранга была сформирована мощными потоками, вероятно, талых ледниковых вод деградировавших ледников.

При просмотре снимков Марса, например [Atlas…, 1991], видны явные черты сходства в морфологии маргинальных каналов островов Большевик и Комсомолец (архипелаг Северная Земля) и сети марсианских каналов. Вероятно, общность их происхождения связана с таянием обширных полей льда, правда, по времени эти события разделены миллиардами лет. Возможно, и менее, поскольку и в настоящее время в северной полярной шапке Марса лед присутствует не только в виде углекислоты, но и воды, а под ледниковым покровом, возможно нахождение воды в жидком виде [Rice, 1998].

Талые ледниковые воды в понижениях рельефа образовывали обширные и мелководные бассейны, иногда подпруженные ледниками. Следы этих бассейнов обнаруживаются повсюду в полярных районах [Большиянов, 1990; Большиянов и Макеев, 1995, Astakhov et al., 1998; Pavlova et al., 1998]. Совсем не обязательно они имели громадные размеры и были подпружены краями шельфовых и континентальных ледниковых покровов. В оазисе Бангера особенности снегонакопления обусловлены сильными восточными ветрами, в результате действия которых сдуваемый снег концентрируется в ветровой тени за выступами рельефа. Образуются субширотно ориентированные снежно-ледяные плотины, которые подпруживают водные бассейны. При периодических прорывах плотин, вызываемых климатическими причинами, происходят катастрофические спуски воды с разработкой каналов стока и образованием новых эрозионных форм.

Фактические данные о современных остатках обширных снежно-ледниковых покровов

Малые ледниковые тела с горизонтальным напластованием льда, залегающие как на суше, так и на краях современных ледниковых куполов, обнаружены на Северной Земле в результате дешифрирования аэрофотоснимков, полученных в период интенсивной абляции, когда структура ледников отчасти видна с поверхности. Ввиду малой мощности эти ледниковые тела вносят наибольший вклад в современное сокращение площади оледенения архипелага. С начала 50-х годов XX столетия исчезло несколько таких ледниковых тел с островов Пионер и Комсомолец. Вокруг отступающих ледников образуются маргинальные каналы стока талых ледниковых вод. На одном из таких малых ледниковых тел, налегающих на край ледника Академии Наук в юго-западной его части, удалось провести исследования структуры льда и отобрать его пробы в мелких скважинах ручного бурения. Результаты исследования [Большиянов и Николаев, 1992] показали значительные различия в строении соприкасающихся ледников и изотопном составе кислорода льда. Если изотопный состав кислорода льда края ледника Академии Наук характеризуется величинами δ¹⁸O от 17 до 19 ‰, то лед налегающей ледниковой шапки - 22, -23 ‰. Такие же значения характерны и для погребенных под флювиальными отложениями ледяных тел в долинах о.Комсомолец. Если сравнивать изотопный состав кислорода льда ледниковой шапки, погребенного и вскрытого глубокой скважиной в центральной части ледника Академии Наук [Клементьев и др., 1992], оказывается, что он одинаков на отрезке глубокого керна, соответствующего по времени малому ледниковому периоду.

Таким образом, на островах Северной Земли независимо друг от друга существуют ледниковые тела разного возраста. При этом малые ледниковые тела часто залегают на краях ледниковых куполов.

В других районах современного покровного оледенения также есть подобные свидетельства. Л.С.Говоруха [1971] в горах Бырранга наблюдал налегание молодого голоценового ледникового образования на более древнее. То же явление описано П.А.Шумским на о. Генриетта [Шумский, 1939]. Ровная отражающая граница радиолокации ледникового покрова в районе оазиса Ларсенманна не может быть ледниковым ложем как по геоморфологическим, так и физическим соображениям [Darovskikh et al., 1991]. Не может быть она и поверхностью подледникового озера из-за низких температур под краем Антарктического ледникового покрова. Это граница в толще льда, и, возможно, она разделяет лед разного возраста и разной степени мореносодержания.

Обсуждение результатов

Итак, существование в Арктике ледниковых щитов большой мощности и огромных размеров, с точки зрения автора, не подтверждается геологическими и геоморфологическими данными, во всяком случае для конца позднего плейстоцена и голоцена [Короткевич и Макеев, 1991]. Несомненно, существует и противоположная точка зрения [Астахов, 1977; Гросвальд и Глебова, 1991; Гросвальд и Гончаров, 1991 и др.]. Опровержение ее не входит в задачи нашей работы, тем более что гляциальная теория происхождения всех без исключения форм, освобождающихся из-под отступающих ледников, имеет глубокие корни в сознании исследователей. Заметим только, что под давлением все новых фактов возраст ледниковых щитов, залегавших на шельфе Евразии и воздействовавших на обширные площади суши, приходится отодвигать все дальше в глубь плейстоцена [Астахов, 1977; Astakhov et al., 1998; 1998a; Tveranger et al., 1995].

С другой стороны, в рельефе полярных районов Земли существуют эрозионные формы, образование которых трудно объяснить без предположения о том, что основная причина их образования - вода - была в какие-то моменты сконцентрирована в слабо-подвижные ледники и снежники. В процессе деградации оледенений она высвобождалась и производила ту эрозионную работу, которая и запечатлена в строении современного рельефа. С третьей стороны, в четвертичных отложениях Арктики сконцентрированы значительные скопления льда в виде пластовых тел. Дискуссия об их происхождении далеко не закончена. Одни исследователи считают их типично ледниковыми образованиями [Гатауллин, 1992; Каплянская и Тарноградский, 1986; Astakhov et al., 1996], другие - внутригрунтовыми [Заморуев, 1991]. С четвертой стороны, повсюду в Арктике и Антарктиде наблюдаются следы обширных водоемов, существование которых так или иначе связывается с ледниками. И, наконец, в настоящее время в полярных областях существуют ледниковые тела, представляющие собой остатки прошлых обширных, но тонких и слабоподвижных ледниковых покровов. Последние из них имеют, вероятно, возраст малого ледникового периода и никак не связаны с более древними ледниковыми куполами и щитами.

Исходя из полученных в результате сбора фактического материала посылок логично предположить, что в плейстоцене неоднократно складывались ситуации, когда начинавшееся накопление снега и льда на обширных пространствах суши полярных областей вследствие опускания снеговой линии на поверхность Земли не заканчивались формированием мощных ледниковых покровов, которые, растекаясь от центров, производили грандиозные изменения в доледниковых ландшафтах. Такие поля мертвого льда распространялись на большие по площади пространства и там, где уже имелись более крупные покровные ледники, причленялись к ним или налегали на них. При этом, конечно, разрастались и сами ледниковые щиты и купола. При потеплениях тонкие ледниковые покровы деградировали в первую очередь. Даже на протяжении голоцена происходили климатические флюктуации, изменявшие высоту снеговой линии, причем в разных частях Арктики они были асинхронными [Макеев и Большиянов, 1991], впрочем, как и современные колебания климата в этом районе [Субботин, 1987]. По причине своей маломощности и влияния подстилающего рельефа ледниковые поля распадались на отдельные площади и блоки, вокруг которых формировались сети каналов стока и магистральных долин. Между уменьшающимися по площади полями льда талая вода скапливалась в виде бассейнов, как правило, в понижениях рельефа. Некоторые объемы льда в результате аккумулятивной деятельности водотоков и активизировавшихся склоновых процессов оказывались погребенными рыхлыми отложениями. Данные бурения на севере п-ова Таймыр свидетельствуют о чрезвычайно широком распространении погребенных льдов, мощность которых достигает 60 м. По-видимому, толщины такого порядка были характерны для недоразвитых ледниковых покровов.

Выводы

Неоднократно в течение плейстоцена в полярных областях накопление снега и льда на поверхности Земли приводило к образованию тонких обширных ледниковых покровов со слабой рельефоформирующей активностью. По причине частых климатических колебаний снеговая линия снижалась до поверхности Земли, но не задерживалась там надолго. Мощные ледниковые щиты в такие периоды не могли сформироваться или они уже существовали со времени ее предшествовавшего опускания, и тогда пассивные маломощные ледниковые покровы причленялись к крупным ледниковым щитам. При отступаниях пассивных ледниковых покровов, длительность которых была на много меньше, чем деградация мощных ледниковых щитов, талые ледниковые воды активно преобразовывали земную поверхность, причем это преобразование часто носило катастрофический характер.

В недооценке роли такого типа покровного оледенения кроется, вероятно, одна из причин разногласий в интерпретациях происхождения экзогенного рельефа суши полярных областей Земли.

ЛИТЕРАТУРА

1. Антропоген Таймыра. М., Наука, 1982, 184 с.

2. Астахов В.И. Влияние Карского центра плейстоценового оледенения на систему стока Западной Сибири // Речные системы и мелиорация, ч.2. Материалы 14-го пленума геоморфол. Комиссии АН СССР. Новосибирск, 1977, с.73-75.

3. Барков Н.И., Большиянов Д.Ю., Гвоздик О.А. и др. Новые данные о строении и развитии ледника Вавилова на Северной Земле // МГИ, 1992, вып. 75, с.35-41.

4. Большиянов Д.Ю. Основные черты геоморфологического строения оазиса Бангера (Восточная Антарктида) // Информ. бюлл. САЭ, вып. 113, 1990, с.79-90.

5. Большиянов Д.Ю., Веркулич С.Р. Каналы стока талых ледниковых вод и возможности палеогеографических реконструкций // Изв. ВГО, 1990, т. 122, вып. 1, с. 58-64.

6. Большиянов Д.Ю., Клементьев О.Л., Коротков И.М., Николаев В.И. Исследования керна мореносодержащего льда ледника Вавилова на Северной Земле // МГИ, 1990, вып. 70, с. 105-110.

7. Большиянов Д.Ю., Макеев В.М. Архипелаг Северная Земля: оледенение, история развития природной среды. СПб., ГИМИЗ, 1995, 217 с.

8. Большиянов Д.Ю., Николаев В.И. Пассивные ледники на Северной Земле // МГИ, 1992, вып. 75, с.78-81.

9. Втюрин Б.И. Криогенное строение рыхлых отложений Шпицбергена // МГИ, 1990, вып. 70, с.43-49.

10. Гатауллин В.Н. Пластовые льды западного побережья полуострова Ямал: строение, состав и происхождение // МГИ, 1992, вып. 75, с.50-57.

11. Говоруха Л.C. Баланс внешнего массообмена ледников Северной Земли // Докл. АН СССР, 1970, т. 192, № 3, с.603-606.

12. Говоруха Л.C. Современное состояние оледенения гор Бырранга // Изв. ВГО, 1971, т. 103, вып. 6, с.510-516.

13. Говоруха Л.С., Большиянов Д.Ю., Зархидзе B.C. и др. Изменения ледникового покрова Северной Земли в XX столетии // МГИ, 1987, вып. 60, с. 155-158.

14. Гросвальд М.Г., Глебова Л.Н. Покровные оледенения Северной Евразии и их роль в истории океана // МГИ, 1991, вып. 71, с.3-15.

15. Гросвальд М.Г., Гончаров С.В. О южной границе последнего Карского щита // МГИ, 1991, вып. 71, с. 154-159.

16. Заморуев В.В. О происхождении подземных льдов Малык-Сиенской впадины, Северо-восток СССР // МГИ, 1991, вып. 71, с.149-153.

17. Каплянская Ф.А., Тарноградский В.Д. Реликты плейстоценовых ледниковых покровов в области вечной мерзлоты как объект палеогляциологического изучения // МГИ, 1986, вып. 55, с.65-72.

18. Клементьев O.Л., Николаев В.И., Потапенко В.Ю., Саватюгин Л.М. Внутреннее строение и термодинамическое состояние ледников Северной Земли // МГИ, 1992, вып. 73, с. 103-109.

19. Короткевич Е.С., Макеев В.М. Особенности развития природных условий в евразийской Арктике в позднем плейстоцене и голоцене // Проблемы Арктики и Антарктики, 1991, вып. 66, с. 264-288.

20. Кудряшов Б.Б., Чистяков В.К., Васильев Н.И., Талалай П.Г. Бурение скважины с отбором керна электромеханическим снарядом на грузонесущем кабеле в ледниковых и подледниковых породах // МГИ, 1991, вып. 71, с. 165-170.

21. Макеев В.М., Арсланов Х.А., Барановская О.Ф. и др. Стратиграфия, геохронология и палеогеография позднего плейстоцена о-ва Котельного // Бюлл. Комиссии по изучению четвертичного периода, 1989, № 58, с.58-69.

22. Макеев В.М., Большиянов Д.Ю. Температура воздуха в голоцене // Климатический режим Арктики на рубеже XX и XXI вв. Л., 1991, с. 160-169.

23. Макеев В.М., Питулько В.В. Новые данные о природных условиях в конце позднего плейстоцена - начале голоцена в высокоширотной азиатской Арктике и времени ее заселения древним человеком // Докл. АН СССР, 1991, т. 319, №2, с. 435-437.

24. Обручев С.В. Солифлюкционные (нагорные) террасы и их генезис на основании работ в Чукотском крае // Проблемы Арктики, 1937, № 3, с.27-48.

25. Патерсон У.С.Б. Физика ледников. М., Мир, 1984, 472 с.

26. Романенко Ф.А. Строение рельефа северного побережья озера Прончищева // Геоморфология, 1996, № 2, с.93-99.

27. Субботин В.В. Термобарические поля Северной полярной области (структура, тенденции, мониторинг). Автореф. канд. дисс. Л., 1987, 16 с.

28. Чувардинский В.Г. О тектонической природе рельефа “бараньих лбов” и других формах ледниковой экзарации // Природа и хозяйство Севера, вып. 12, 1984, с.29-36.

29. Шварев С.В. Реконструкция сартанского оледенения плато Путорана (по данным космических съемок) // Геоморфология, 1998, № 1, с. 107-112.

30. Шумский П.А. Гляциологический и геоморфологический очерк острова Генриетты // Изв. ВГО, 1939, т. 71, вып. 9, с.1352-1365.

31. Astakhov V.I., Kaplyanskaya F.A., Tamogradsky V.D. Pleistocene permafrost of West Siberia as a deformable Glacier Bed // Permafrost and Periglacial Processes, 1996, v.7, p. 165-191.

32. Astakhov V., Mangerud J., Maslenikova O., Svendsen J.I. The last ice-dammed lake on the Pechora: shorelines and sediments. // Abstracts of the Second QUEEN Workshop, St.Petersburg, Russia, 5-8 February 1998, p. 3.

33. Astakhov V., Mangerud J., Matiouchkov A., Svendsen J.I. The margin of the last Kara ice sheet in Northern European Russia. // Abstracts of the Second QUEEN Workshop, St.Petersburg, Russia, 5-8 February 1998, p. 2.

34. Atlas of Mars, 1:500 000 topographic series, MTM 35082: Mareotis/Tempe region, M 500k 35/82 CM, 1991, 1-2190, U.S.Geological Survey.

35. Bolshiyanov D., Fedorov G., Antonov O. The last glacial maximum of the western part of Putorana Plateau (North of Middle Siberia) // Abstracts of the Second QUEEN Workshop, St.Petersburg, Russia, 5-8 February 1998, p. 7.

36. Bolshiyanov D., Hubberten H-W. Russian-German Cooperation: The Expedition Taimyr-1995 // Berichte zur Polarforschung, 1996, N 211, 208 p.

37. Bolshiyanov D., Molodkov A. Marine sediments of Taimyr Peninsula and their age from ESR dating // Abstracts of the Second QUEEN Workshop, St.Petersburg, Russia, 5-8 February 1998, p. 8.

38. Cuffey K.M., Clow G.D., Alley R.B. et al. Large Arctic Temperature Change at the Wisconsin-Holocene Glacial Transition // Science, 1995, v. 270, N 5235, p.455-458.

39. Darovskikh A.N., Lebedev G.A., Pasynkov V.V. et al. The radiophysic remote methods for studying Antarctic ice sheet // Antarctic science-global concerns. Scientific poster abstracts, v. 1, 1991, Bremen, p.31.

40. Mannerfelt C.M. Marginal drainage channels as indicators of Quaternary ice caps // Geografiska Annaler, 1946, N 31, p.194-199.

41. Melles М., Hagedorn B., Bolshiyanov D. Russian-German Cooperation: The Expedition Taimyr-Severnaya Zemlya 1996 // Berichte zur Polarforschung, 1997, N 237, p. 170.

42. Molodkov A. ESR dating of Quaternary shells: recent advances // Quatem Sci. Revs., 1988, N 7, p.477-484.

43. Molodkov A. The problem of long fading of absorbed palaeodoose on ESR-dating of Quaternary mollusc shells // Appl. Radiat. Isot., 1989, N 40, p.1087-1093.

44. Molodkov A. ESR-analysis of Molluscan skeletal remains in Late Cenozoic Chronostratigraphic research. Tartu, 1992, 33 p. (in Russian).

45. Moller P., Bolshiyanov D. Yu. Late Quaternary geology and paleoenvironmental history of the Central Taimyr Peninsula, Siberia // Abstracts of the Second QUEEN Workshop, St.Petersburg, Russia, 5-8 February 1998, p. 33.

46. Pavlova E.Yu., Dorozckina M.V., Denisenkov V.P., Bolshiyanov D.Yu. Development of the natural environment of the Central Kola Peninsula in the Late Pleistocene-Holocene // Abstracts of the Second QUEEN Workshop, St.Petersburg, Russia, 5-8 February 1998, p. 39.

47. Rice J. Exploration of potential lakes under the polar caps of Mars // Abstracts of the International workshop Lake Vostok study: scientific objectives and technological requirements, March 24-26, 1998, Arctic and Antarctic Research Institute, St.Petersburg, Russia, 1998, p.72.

48. Tveranger J., Astakhov V., Mangerud J. The Margin of the Last Barents-Kara Ice Sheet at Markhida, Northern Russia // Quaternary Research, 1995, N 44, p.328-340.

SUMMARY

Evidence from relief and deposits of polar regions Earth as well as regime, internal structure and bed conditions of contemporary glaciers of inland type in the Arctic and Antarctica suggests that within Pleistocene extensive thin ice sheets with low erosion / deposition have grown and decayed many times. They existed along with massive ice sheets, adjusting to them, and appeared due to fluctuations of snow line when it lowered down to the Earth surface but did not stay there for a long time. Recessions of these thin ice sheets were much faster than degradation of massive ice sheets, and released melt water transformed intensively the landscape. Underestimation of that type of inland ice is possibly one of causes of disagreements in interpretations of landscape origin in polar regions of the Earth.

Ссылка на статью:

Большиянов Д.Ю. О новом понимании рельефоформирующей роли ледников покровного типа в полярных областях Земли // Материалы гляциологических исследований. 1999. №87. С. 158-164.