Глава 5

СЛОЖНЫЕ ДИСЛОКАЦИИ И ОТТОРЖЕНЦЫ В ТОЛЩЕ ПОРОД ВЕРХНЕЙ ЧАСТИ ОСАДОЧНОГО ЧЕХЛА. МЕХАНИЗМ ИХ ФОРМИРОВАНИЯ

Одним из характерных признаков толщи плио-плейстоцена, в том числе входящих в их состав валуносодержащих осадков, а также более древних - миоценовых, палеогеновых, реже меловых и юрских отложений, слагающих верхнюю часть чехла платформенных регионов, являются широко распространенные в них нарушения горизонтального залегания - сложные и разнообразные по форме складки, сбросы, сдвиги, надвиги, а также блоки и глыбы четвертичных и дочетвертичных пород, иногда очень крупные, так называемые отторженцы.

Сторонники классической ледниковой теории считают образование этих дислокаций и отторженцев, развитых в очерчиваемых ими контурах покровных ледников, следствием динамического и статического воздействия массы ледниковых щитов, которые сминают и раздавливают подстилающие их слабо литифицированные осадки, срывают, отторгают выступы пород коренного ложа и перемещают их в направлении движения льда.

Вместе с тем в последние три десятилетия все большее число геологов, гидрогеологов, мерзлотоведов, геофизиков, специалистов по механике грунтов, ведущих работы во многих регионах страны, на основе полученных ими материалов утверждают, что происхождение этих деформаций, образование отторженцев - результат проявления многих тектонических и атектонических процессов, отражающих различие условий, характерных для площадей, на которых они распространены. Рассмотрим все эти данные более подробно.

Дислокации и отторженцы в отложениях верхней части чехла, главным образом в толщах антропогена, а также неогена и палеогена, реже мезозоя, установлены на огромном пространстве, охватывающем почти всю территорию нашей страны и шельфы окружающих ее морей. Они широко развиты и в тех районах, где, даже по мнению гляциалистов-ортодоксов, покровные оледенения в кайнозое не проявлялись. В литературе эти районы именуются внеледниковой зоной.

5.1. ДИСЛОКАЦИИ И ОТТОРЖЕНЦЫ В ПРЕДЕЛАХ ОБЛАСТЕЙ, ОТНОСИМЫХ К ВНЕЛЕДНИКОВОЙ ЗОНЕ

Д.В. Голубятников, А.Д. Архангельский, С.А. Ковалевский, И.М. Губкин и ряд других геологов еще в начале века описывали сложную дислоцированность майкопских глин, складки в диатомовых и опоковых глинах олигоцена - миоцена, а также в более молодых плиоценовых и плейстоценовых осадках Восточной Грузии, Азербайджана, Терско-Кубанского прогиба, Приазовья - Таманского и Керченского п-овов и Северного Причерноморья. Они связывали их образование с грязевым вулканизмом и выжиманием глин под нагрузкой - с так называемым глиняным диапиризмом, отмечая, что на заключительной стадии этого процесса формировались крупные блоки и глыбы - отторженцы пород олигоцена и более молодых отложений.

Наиболее подробно и всесторонне процессы грязевого вулканизма и диапиризма этих регионов рассмотрены в монографии Р.Р. Рахманова [1987]. Диапиризм представляет собой процесс выдавливания пластичных осадочных пород - каменной соли, гилсов, ангидритов, глин, а также карбонатных пород - известняков и доломитов [Розанов, 1965] с образованием раздувов их мощностей, протыкания и смятия вышележащих, более плотных толщ. В ряде случаев при интенсивном развитии процесса пластичные породы выходят на поверхность. Экспериментально исследованы механические свойства всех этих пород, и особенно подробно - различных типов глин [Ломтадзе, 1984]. Определены коэффициенты их пластичности, сжимаемости, текучести, поведения под действием постоянных и переменных нагрузок при смачивании, изменении температур и давления. Как показало моделирование [Лебедева, 1956, 1958; Гзовский, 1975; Рамберг, 1970], этот процесс представляет собой следствие напряжений, образующихся в результате проявления сил всплывания или погружения, вызванных разностью плотностей пластичной породы и перекрывающих ее толщ. Он происходит и благодаря воздействию неравномерных нагрузок вышележащих пород - отжиманию пластичных толщ в сторону пониженного давления, растеканию этих пород из-за движения блоков основания и связанного с ним гравитационного оползания пород по склонам. Рассматриваемый процесс может развиться и при комбинации этих причин.

Вследствие проявления диапиризма формируются купола, куполовидные диапировые складки, удлиненные валообразные антиклинали, обычно имеющие ядро протыкания и, как правило, выраженные в рельефе возвышенностями или реже - впадинами (соляные купола). Как правило, они бывают окружены поясом сложно-складчатых или наклонных горных пород кровли, иногда образующих серию чешуйчатых надвигов, а также цепочками или поясами овальных, чаще удлиненных зон проседания, выраженных в рельефе впадинами или западинами.

Еще одной причиной распространения бескорневых дислокаций в верхней части платформенного чехла является соляной диапиризм. Классическая область его развития - огромная территория Северного Прикаспия - также располагается во «внеледниковой» зоне. Описанию сложнейших пликативных и дизъюнктивных дислокаций толщ, слагающих верхние горизонты этого региона, в том числе и четвертичных отложений, посвящено множество работ (Г.Е.-А. Айзенштадт, В.Я. Авров и др.). В них помимо соляного диапиризма упоминается и описывается соляной карст, также создающий в толщах мезозоя и кайнозоя, перекрывающих пермскую соленосную толщу, зоны дислокаций, провалов и проседаний. Кроме того, как указывается в ряде публикаций, в этом регионе существует еще одна причина образования интенсивных нарушений мезо-кайнозойской толщи - формирование их вдоль линейно вытянутых зон разломов, разделяющих блоки в краевых частях куполов, испытывающих движения, различные по знаку и амплитуде.

Центральный и северный регионы Русской равнины на пространстве от Прибалтики до Приуралья, частично заходящие (в пределах бассейнов Верхней Камы, Вятки, Сысолы, Вычегды, Северной Двины и Онеги, а также в западных областях России, Беларуси и Прибалтики) в показываемые на картах контуры площади покровных оледенений, сложены преимущественно карбонатными породами ордовика, силура, девона, карбона и перми, которые перекрыты маломощной и неповсеместно развитой толщей мезо-кайнозойских терригенных, в основном глинисто-алевритовых, осадков. Они представляют собой область проявления поразительных по масштабам карстовых процессов, подробно рассматриваемых в работах главным образом гидрогеологов и инженеров-геологов. Роль карста в формировании зон оседания, провалов, оползней, сопровождающихся возникновением сплошной мелкой складчатости, и особенно в образовании отторженцев, огромна. Этот фактор для многих районов может оказаться одним из наиболее распространенных и важных.

Тот же комплекс карбонатных осадков рассматривается в уже упоминавшейся монографии Л.Н. Розанова [1965], где образование тектонических структур платформенного типа в толще палеозоя и мелкой складчатости в верхних горизонтах чехла связывается с их физико-механическими свойствами, в частности с пластической деформацией, ползучестью карбонатных пород - известняков и доломитов, что обосновывается обширнейшими материалами по механике горных пород и данными многочисленных и глубоких экспериментальных исследований.

В южных районах Русской равнины, в нижних течениях Волги, Дона, Днепра, в Причерноморье широко развиты древние погребенные оползни - участки сложно перемятых и расчлененных на блоки пород. Они описаны многими геологами, в частности Е.В. Милановским [1928], изучавшим верхнеплиоценовый акчагыльский комплекс. Севернее же, например в районе Ульяновска, в результате новейших инженерно-геологических исследований установлено происходящее и ныне выдавливание пластичных глинистых пород мезо-кайнозоя в переуглубленную долину Волги подобно тому, как это происходит и во многих крупных карьерах, борта которых сложены преимущественно глинистыми толщами. Здесь в процессе их оседания, оплывания, выжимания формируются мелкие складки, осложненные разрывами.

В северной части Украинского щита, в пределах Житомирского Полесья, у границы показываемого на картах максимального распространения днепровского ледника, детально изучены [Кошик, Тимофеев, Чмыхал, 1976] сложнодислоцированные и разбитые дизъюнктивами толщи неогеновых и четвертичных отложений (последние традиционно отнесены к ледниковым и водно-ледниковым осадкам). Авторы отрицают связь этих структур с динамическим воздействием ледниковой нагрузки, вполне убедительно доказывая их глинисто-диапировую природу и связь с мощным проявлением неотектонических движений, имеющих блоковый характер.

Южнее, в пределах южной и центральной частей Украинского кристаллического массива, от р. Винницы на западе до Кривого Рога на востоке, установлена еще одна причина образования сложных дислокаций и отторженцев в породах мела, палеогена и неогена. Здесь открыты и изучены криптовулканические (взрывные) структуры - Ильинецкая, Болтышская и ряд других. Они подробно описаны Н.П. Семененко, С.Н. Цимбалом, В.И. Татаринцевым и другими [Взрывные кольцевые структуры..., 1985, с. 78-97]. Часть из них, как отмечают авторы этой работы, по-видимому, представляют собой метеоритные кратеры.

На западном и восточном склонах Южного Урала также имеются проявления мелкой сложной складчатости в осадках антропогена (И.М. Ремизов, М.Н. Бойцов). Как считают эти исследователи, она обусловлена здесь экзогенными процессами - солифлюкцией и, вероятно, влиянием неотектоники.

Восточнее Урала, в пределах Иртышской впадины, мелкие складки в осадках антропогена описаны З.А. Сваричевской и М.М. Тэн. С.С. Шульц встречал их в предгорьях Тянь-Шаня, ряд авторов указывают на их широкое развитие в долине Амударьи, на п-ове Бузачи, в Предкопетдагском прогибе, а также в Южном Закаспии. Среди причин их образования называются гравитационные процессы (оползни), неотектонические движения, в том числе сейсмические толчки, глиняный диапиризм и грязевой вулканизм (Южный Закаспий), а также возникновение структур в селевых потоках, в краевой части их распространения, где эти осадки приобретают пастообразную консистенцию (Предкопетдагский прогиб). Здесь помимо складок присутствуют и многочисленные отторженцы, среди которых есть весьма крупные.

О связи зон мелкой складчатости в антропогеновых осадках юга и юго-востока Западной Сибири с проявлением вертикальных движений блоков земной коры пишет В.Б. Полканова [1980]; для межгорных впадин Западной Камчатки эти складки детально изучены Р.Б. Крапивнером [1986].

Наиболее четко и выразительно связь приповерхностных проявлений складчатости и отторженцев в осадках палеогена, неогена и антропогена с глиняным диапиризмом, вертикальными и частично горизонтальными движениями блоков фундамента, почти повсеместно развитых на территории Западной Сибири, видна на карте, составленной П.П. Генераловым [1982а, с. 58], построенной с использованием всех накопленных к тому времени обширнейших геологических, геоморфологических и космографических данных. Здесь не обнаруживается какой-либо разницы в характере размещения, плотности распространения дислокаций и отторженцев между так называемой внеледниковой зоной Западной Сибири (юг и центр) и ее северной частью, которую и до настоящего времени некоторые исследователи продолжают считать территорией, где существовало покровное оледенение.

Среди мощнейших дислокаций и крупных отторженцев, наблюдаемых в плиоцен-четвертичной толще на побережьях и шельфе, весьма выразительными являются те, которые встречаются вдоль побережья пролива Дмитрия Лаптева. Здесь отчетливо видна их связь с мерзлотными процессами - развитием мощных пластов подземного льда. Столь же удивительны по яркости проявления и огромны по масштабам подводные оползни и образующаяся при этом сложнейшая «шнуркообразная» мелкая складчатость, видимая на аэрофотоснимках береговой полосы Татарского пролива.

Число примеров едва ли не для всех так называемых внеледниковых территорий северной половины Евразии и для некоторых шельфов окружающих ее морей (Каспий, Азовское и Черное моря) могло бы быть увеличено многократно, но ограничимся приведенными. Отметим лишь, что в последние десятилетия появились публикации [Дедков, Малышева, 1975] и ряд рукописных работ, например по территории Беларуси, где специально рассматриваются и подчеркиваются сходство или полная аналогия характера складчатости в толще плио-плейстоцена внеледниковых районов с теми, которые даны в границах максимального, показываемого на картах контура распространения ледников.

Описывая эти дислокации и отторженцы в осадках плио-плейстоцена, миоцена, а также палеогена и мезозоя, большинство авторов указывают, что они фиксируются особенно часто и имеют наибольшую интенсивность в толщах, сложенных глинами, алевритистыми глинами или чередованием их с глинистыми песками.

Таким образом, среди причин появления сложной и мелкой складчатости и отторженцев в пределах так называемой внеледниковой зоны отмечаются следующие (в порядке наиболее вероятной частоты их встречаемости): 1) глиняный и соляной диапиризм, пластические и дизъюнктивные деформации, ползучесть карбонатных пород; 2) блоковые движения фундамента, неотектонические поднятия и опускания; 3) гравитационные процессы (оползни, обвалы, оседания, подводные оползни), особенно в районах развития неустойчивых грунтов, крутых перепадов рельефа, при интенсивной эрозии и абразии, в зонах повышенной сейсмичности; 4) мерзлотные процессы - пучения, просадки, солифлюкции; 5) соляной и карбонатный карст; 6) выдавливание пластичных пород в переуглубленные долины; 7) грязевой вулканизм; 8) селевые потоки; 9) криптовулканизм; 10) удары метеоритов.

Конечно, этот список причин возникновения рассматриваемых структур неполон и дальнейшие исследования, безусловно, приведут к его расширению. Кроме того, в ряде случаев и дислоцированность пород, и появление отторженцев представляют собой результат одновременного действия нескольких причин, их взаимосвязи.

5.2. ДИСЛОКАЦИИ И ОТТОРЖЕНЦЫ В ГРАНИЦАХ ОБЛАСТЕЙ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПОКРЫВАВШИХСЯ ЛЕДНИКАМИ

В границах территорий и акваторий, показываемых на современных геологических картах как области распространения покровных оледенений, дислокации и отторженцы в толще пород верхней части чехла, главным образом в осадках палеогена, миоцена и плио-плейстоцена, также развиты весьма широко. Как уже отмечалось, они почти повсеместно распространены в северной половине Западно-Сибирской, а также в Енисей-Хатангской низменности. Столь же многочисленны они и в пределах Больше- и Малоземельской тундр. Западнее их проявление фиксируется несколько реже - это характерно для территории Архангельской области и особенно для Кольского п-ова, Карелии, где обширные пространства сложены кристаллическими породами фундамента, перекрытыми лишь маломощным чехлом несортированных, как правило, песчано-гравийных валуносодержащих осадков.

В северо-западных и центральных областях Русской равнины, в Прибалтике, Беларуси, на крайнем севере Украины, а также на сопредельной территории Польши они вновь фиксируются достаточно часто. Здесь комплекс четвертичных отложений залегает либо на глинистых осадках венда и преимущественно карбонатных толщах палеозоя, либо в более южных регионах, на сравнительно слабо литифицированных породах мезозоя и пластичных глинах палеогена и миоцен-плиоцена, а в Беларуси и на севере Украины - на кристаллических толщах докембрия.

Север Западной Сибири.

Дислокации. Среди всех перечисленных регионов дислокации пород верхней части чехла наиболее глубоко и комплексно (с использованием геоморфологических, геохимических, геофизических методов, аэрофото- и космосъемок, а также бурения) изучены в пределах ее центральной части и на пространстве между низовьями Енисея и Хатанги - огромного региона, который служит своеобразным эталоном для всех других территорий так называемой ледниковой зоны. На рассмотрении этих материалов мы остановимся несколько более подробно. Ознакомление со множеством работ, посвященных дислокациям и отторженцам Западной Сибири, показывает, что представления об их природе с повышением степени их изученности постепенно менялись.

На первом этапе изучения региона их происхождение связывалось с пликативной тектоникой [Васильев, 1946] или с тектоническими процессами, усиливаемыми влиянием мерзлоты [Сакс, Ронкина, 1957]. Затем появилась группа исследователей [Рудкевич, Волков, 1959; Захаров, 1968; Архипов, 1971; Троицкий, 1975; Астахов, 1978; Шацкий, 1981], защищавших идею покровного оледенения этого региона. Они считали и до сих пор считают их гляциодислокациями, проявление которых на ряде участков усилено мерзлотными процессами [Каплянская, Тарноградский, 1972 и др.].

С середины 50-х гг. развивается (и ныне становится почти общепризнанным) представление о сложном и многообразном генезисе этих дислокаций и отторженцев. В их образовании важное значение имеют мерзлотные явления, которые наиболее подробно описаны в работах А.И. Попова [1967б], В.В. Баулина, Э.Б. Белопуховой, Г.И. Дубикова и др. [1967], И.Д. Данилова [1964, 1970б, 19786, 1983а], Е.М. Катасонова [1973] и других мерзлотоведов.

Столь же велико влияние пликативных неотектонических движений, блоковых перемещений фундамента, ряда экзогенных (главным образом оползневых) процессов течения оттаявшей мерзлоты (солифлюкции) и наиболее распространенного среди них - глиняного диапиризма. Доказано также воздействие на этот процесс фактора уплотнения глин, широко развитых в разрезе мезо-кайнозойского чехла, в зависимости от глубины их погружения, при последовательном опускании всей плиты [Кузин, Галеркина, 1970; Нестеров, 1965 и др.]. Кроме того, определена роль дрейфующего льда в образовании ряда отторженцев, а для горных районов Полярного и Северного Урала не исключается наличие гляциодислокаций. Наконец, в последние годы И.Л. Кузиным установлены явления газовых выбросов, формирующих брекчии из пород верхов мезозоя (верхняя юра - мел) и кайнозоя, а также структуры, внешне несколько напоминающие грязевулканические (доклад в Географическом обществе, 1987 г.).

Все эти процессы, за исключением последнего, очень подробно, с приведением богатейшего фактического материала рассматриваются в статьях и монографиях А.В. Андреева, З.С. Сталь [1960], Ю.Ф. Андреева [1960], В.Д. Наливкина [1960], Ю.А. Мещерякова [1962], И.Л. Кузина, Н.Г. Чочиа [1966], А.Н. Ласточкина [1968], Н.Г. Чочиа [1968], Г.И. Лазукова [1970], И.Л. Кузина [1973], И.Л. Кузина, Н.Ф. Астафьева [1975], Н.В. Шаблинской [1977], В.И. Соломатина, Ю.Б. Баду [1978], Р.Б. Крапивнера [1978, 1980], П.П. Генералова [1981а,б, 1982а], Н.Г. Чочиа, Н.С. Чочиа [1982] и многих других геологов, геоморфологов и геофизиков.

Наиболее важными среди них являются публикации П.П. Генералова, И.Д. Данилова, Р.Б. Крапивнера, И.Л. Кузина и А.Н. Ласточкина.

Автора этой главы, занимавшегося с 1956 г. вместе с большой группой исследователей почти полтора десятилетия поисками и оконтуриванием структур - этих главных объектов начинавшейся тогда нефтегазоразведки в закрытом, почти лишенном обнажений коренных пород огромном регионе, охватывавшем весь север низменности, крайне слабо исследованном в те годы, - более всего интересовали вопросы практического плана. К ним относились следующие: закономерности расположения в пространстве найденных уже в самом начале работ участков развития сложных приповерхностных нарушений в залегании глинистых толщ эоцена, олигоцена и плейстоцена, их связь с пликативными и дизъюнктивными структурами в мезозойском чехле и фундаменте, а также их выраженность в рельефе и преобразование названных форм под действием мерзлоты и экзогенных факторов. Это позволило широко использовать не только геологические методы поиска структур, но и геоморфологические, в частности некоторые модификации морфометрии и неотектонических построений. Большой интерес вызвала и проблема происхождения крупных отторженцев, в том числе огромных, которые уже были описаны к тому времени на нескольких участках, например в широтном Приобье. Но о них - несколько ниже.

Уже на начальном этапе исследований было установлено широчайшее распространение дислокаций в верхних горизонтах чехла [Кузин, Рейнин, Чочиа, 1961]. Помимо мерзлотных и эрозионных факторов их образования отмечался и глиняный диапиризм, что являлось едва ли не первым для Западной Сибири упоминанием о данном процессе.

Характернейший линейно-грядовый рельеф, развитый на участках проявления этих дислокаций, был оконтурен при полевых маршрутах и при детальном анализе аэрофотоснимков в долине Оби, в бассейнах pp. Северной Сосьвы, Лыхмы и Сысконсыньи. Он оказался наиболее широко развитым в приуральской части низменности (возвышенности Люлимвор, Софьины горы), на Обь-Надымском водоразделе (бассейны pp. Полуй, Куноват, Казым), на Надым-Пурском междуречье и Тазовском п-ове, в верховьях р. Таз, на Сибирских Увалах, в бассейне р. Танама, на Гыданском п-ове, на юге Ямальского п-ова.

Эти гряды, стоженные весьма пластичными опоковыми и диатомовыми глинами, глинистыми диатомитами и зелеными глинами соответственно нижнего, среднего и верхнего эоцена и нижнего олигоцена, а также плейстоценовыми глинами, песками и диамиктоном с морской фауной и микрофауной (ямальская серия), изучались весьма детально, так как их простирание и слагающие их разновозрастные, в том числе и палеогеновые, толщи позволяли наносить на геологические карты контуры многочисленных структур по отмеченным горизонтам [Очерки..., 1960; Чочиа, 1968], т.е. вести геологическое картирование горизонтов палеогена. Было произведено их разбуривание до глубины 150-207 м профилем скважин, протянувшихся от Обской губы (пос. Ныда) до р. Пур (пос. Самбург) почти по линии Полярного круга.

Какой-либо связи этих линейно-грядовых форм с воздействием ледников установлено не было (вопреки представлениям работавших здесь ранее исследователей, принимавших их за конечно-моренные гряды). Более того, на обширных площадях их развития, в поле распространения палеогена (юг Тазовского п-ова, левобережье р. Пур) четвертичные отложения вообще отсутствовали, если не считать тонкого торфяного или почвенного покрова. Генезис гряд был определен как мерзлотно-эрозионно-тектонический. При этом отмечалось широчайшее развитие в их пределах мерзлотных явлений (скважины проходили в толще палеогена, пласты льда мощностью до 3 м), глиняного диапиризма, пучения и просадок, а также оползания и оплывания, особенно вдоль высоких и крутых бортов переуглубленных (до отметок ниже минус 200 м) долин pp. Таз, Пур, Надым, северо-восточного берега Обской губы. В обнажениях наблюдались сложнодислоцированные пачки с разрывами сплошности, нарушениями нормальной стратиграфической последовательности и крупные отторгнутые блоки (северо-западный берег Тазовского п-ова).

В дальнейшем процессы глиняного диапиризма в связи с проявлением неотектонических движений в течение ряда лет изучались И.Л. Кузиным и П.П. Генераловым. Они были первыми, обратившими внимание на региональное распространение этого явления в Западной Сибири.

Весьма тщательно и всесторонне глиняный диапиризм был исследован Р.Б. Крапивнером в центральной части Западной Сибири и других регионах (Печорская низменность, Камчатка и др.). Результаты изложены им в ряде статей и в уже упоминавшейся обширной, насыщенной фактическими данными монографии [1986].

Однако вернемся к линейно-грядовым комплексам и оконтуренным с их помощью структурам. Появление в середине 60-х гг. серьезных материалов по геофизике (главным образом по сейсмике) позволило получить бесспорный и совершенно точный материал для сравнения контуров и амплитуд структур, начиная от кровли фундамента до подошвы сеномана включительно (верхний четкий отражающий сейсмический горизонт), с контурами и амплитудами структур, закартированных по горизонтам палеогена и морского плейстоцена при наших геолого-геоморфологических исследованиях, т.е. не только оценить их точность и эффективность, но и выяснить генезис структур - роль неотектоники, мерзлотных явлений, диапиризма и других факторов.

Такой сравнительный анализ сходимости плановых контуров структур, установленных при геолого-геоморфологических исследованиях, с их контурами после осуществления на них сейсмики был произведен нами [Чочиа, 1969]. Результаты его таковы: из более чем 100 открытых на севере низменности в 1956-1965 гг. геологами и геоморфологами крупных и средних структур (I и II порядков) в анализ были включены 54, т.е. только те, для которых до их открытия вообще не существовало геофизических материалов (кроме региональных гравимагнитных данных, где они не отражаются) или они появились к моменту проведения анализа. При наложении контуров (его совместно провели геологи и геофизики-сейсмики) была установлена достаточно высокая сходимость, составившая 62 % и для структур I порядка площадью от 60 000 до 6 000 км² (своды и мегавалы), и для структур II порядка площадью от 6 000 до 600 км² (валы и куполовидные поднятия). Любопытно, что практически аналогичные показатели сходимости (63 и 61 %) получены А.Н. Ласточкиным и И.В. Рейниным [1969], И.В. Рейниным [1970], осуществившими анализ форм рельефа и роли неотектоники соответственно в центральной части низменности и в ее северной половине.

К числу некоторых структур, в ядрах которых вскрыты опоки и опоковидные глины нижнего эоцена или диатомовые глины среднего эоцена, на крыльях - зеленые глины и пески олигоцена, а нередко и характерные маркирующие пачки в сред-нечетвертичных отложениях, относятся: ряд куполовидных поднятий, протянувшихся от нижнего течения р. Надым вдоль западного берега Тазовского п-ова, оконтуренных Г.П. Евсеевым [1959], С.А. Чирвой [1960], ныне, после проведения сейсмических исследований, объединенных под наименованием Медвежьего мегавала; линейно вытянутая цепочка валов по левобережью р. Пур, объединяющихся в огромный Самбургский (ныне Уренгойский) мегавал, открытый и нанесенный в его срединной части на геологическую карту геологом А.В. Андреевым в 1956-1958 гг. [Андреев, Сталь, 1960]; валообразное поднятие на севере Тазовского п-ова, намеченное геологом Ю.Ф. Андреевым в 1959 г. при анализе аэрофотоматериалов и пересеченное маршрутами (Ямбургский купол). В настоящее время все эти структуры - газовые и газоконденсатные месторождения-гиганты.

Такими же структурами являются Русскореченский вал на правобережье р. Таз, Толькинский вал в ее верховьях, а также Нурминский мегавал на Южном Ямале, установленный и оконтуренный геологами В.Н. Кисляковым и Б.В. Германом в 1961 г., в привершинной части которого на р. Нурма-Яха ими был найден выход самых древних из коренных пород, обнажающихся на севере низменности, - песков и глин палеоценового возраста [Чочиа, 1968]. Эти примеры можно было бы продолжить.

При наложении сейсмических структурных карт на геологическую основу было обнаружено также, что вершины некоторых закартированных геологами куполов и валов оказались несколько смещенными (на 2-5 км, а иногда и более) по отношению к глубинным структурам, оконтуренным в результате проведения сейсмических исследований. Это относилось главным образом к тем из них, которые располагались вблизи бортов переуглубленных долин Оби, Надыма, Пура, Таза и их крупных притоков, что, по-видимому, обусловлено эффектом оплывания, выдавливания пластичных палеогеновых глин и вышележащих осадков в направлении зоны переуглубления.

Южнее зоны Сибирских Увалов, в широтном течении Оби, дислокации встречаются реже и выражены в рельефе линейно-грядовыми комплексами значительно менее отчетливо. Нами кратко рассмотрен вопрос о пространственном распространении и некоторых характерных особенностях дислокаций в отложениях верхов чехла на примере принятого за эталон района - Западной Сибири. Мы остановились на использовании этого феномена для поисков и оконтуривания нефтегазоносных структур не случайно.

Приведенные примеры показывают, что методы геологического, геоморфологического и неотектонического картирования удалось успешно применить на всей этой огромной территории лишь потому, что в качестве исходной теоретической предпосылки нами было принято положение об отсутствии здесь покровных оледенений, сформированных ими краевых ледниковых форм и гляциодислокаций.

Картирование структур по горизонтам палеогена, а также по маркирующим горизонтам в толще четвертичных морских отложений, приближенное их оконтуривание, результаты сравнения их с установленными по материалам сейсмических исследований поднятиями по отражающим горизонтам чехла, располагающимся на глубинах 2-3 и даже 4-5 км, являются едва ли не наиболее убедительным доказательством ошибочности гляциалистских представлений, существовавших ранее и отстаиваемых некоторыми из исследователей и ныне.

Отторженцы. В Западной Сибири наиболее крупные среди них, такие, как Самаровский, находящийся на слиянии Оби и Иртыша, и Юганский, расположенный в низовьях р. Большой Юган, сложенные соответственно породами эоцена и верхней юры, были известны еще с конца прошлого столетия. Им посвящено множество работ, реферативный обзор которых дан в статье И.Л. Кузина и Н.Г. Чочиа [1966], производивших в 60-х гг. подробное изучение этих феноменов.

Ряд отторженцев пород эоцена и олигоцена описан на так называемом Беломорском материке, в долине Оби, там, где она пересекает Сибирские Увалы [Шацкий, 1981], и в некоторых иных пунктах низменности. Одна группа исследователей (С.Б. Шацкий, С.А. Архипов и др.) считает их ледниковыми отторженцами, другая (И.Л. Кузин, П.П. Генералов, Н.Г. Чочиа и др.) связывает их образование с влиянием блоковых движений фундамента, глиняным диапиризмом, оползанием и оседанием пластичных глин, приносом глыб дрейфующими льдами и т.д. В 70-х гг. наиболее тщательное, целенаправленное их изучение в течение ряда лет проводили Р.Б. Крапивнер и И.Л. Кузин.

С исчерпывающей полнотой ряд отторженцев, в частности Самаровский, описаны в монографии Р.Б. Крапивнера [1986]. Им были изучены детали его строения, проанализирован механизм движения пластичных эоценовых глин сквозь толщу плейстоцена, проведено сравнение с данными моделирования этих процессов X. Рамбергом и другими исследователями-экспериментаторами. Определены и показаны на карте предположительное местонахождение и размеры в плане стволов двух диапировых куполов, сформировавших отторженцы. Вскрытие их бурением положило бы конец долгой, тянущейся десятилетия дискуссии о природе этого феномена и близких ему по строению (Юган, Алтым и др.).

Начало появляться все большее количество данных о нахождении экзотических глыб и небольших по площади выходов на поверхность алевролитов и песчаников верхнего мела. Они были найдены и изучены И.Л. Кузиным в долине Оби, ниже г. Ханты-Мансийска, в верхнем течении р. Казым, в привершинной части Сибирских Увалов [Кузин, Матвеев, 1973]. С началом планомерной среднемасштабной геологической съемки в срединной части низменности число этих находок увеличивается почти ежегодно. Таким образом, давно известные Юганский и Самаровский отторженцы отнюдь не являются уникальными.

Теперь, после анализа приведенных выше данных, сравнения их с результатами моделирования мы должны с достаточной долей уверенности связывать возникновение указанных отторженцев с процессами глиняного диапиризма. Исключительно важными в этом случае нам представляются новейшие материалы И.Л. Кузина (доклад на секции ВГО в апреле 1987 г, с демонстрацией сейсмопрофилей), показывающие нахождение в Среднем Приобье при сейсмических исследованиях нескольких крупных столообразных диапиров, прорывающих всю толщу пород, начиная с глубины около 2000 м.

Тщательное и непредвзятое рассмотрение всех накопившихся для региона Западной Сибири данных о крупных отторженцах приводит к выводу о том, что главными факторами при их образовании являются глиняный диапиризм и, как это показано П.П. Генераловым [1982а,б], блоковая тектоника. Что касается более мелких отторженцев, то их образование обусловлено переносом глыб паковым льдом при оползневых, обвальных и мерзлотных процессах, выдавливанием глинистых толщ в переуглубленные долины.

Завершая описание материалов о дислокациях в верхах чехла и отторженцах Западной Сибири - наиболее изученного в этом отношении региона страны, можно сделать следующие выводы.

1. Масштаб распространения процессов глиняного диапиризма в указанном регионе, разрез которого от юры до плейстоцена более чем на 80 % сложен пластичными глинами, глинистыми алевритами и алевритами, огромен. Его можно в определенной степени сравнить с масштабами распространения соляного диапиризма в Северном Прикаспии.

2. Наиболее ярко глиняный диапиризм проявляется в районах, где развита самая пластичная толща в составе всего геологического разреза Западной Сибири - диатомовые глины среднего - верхнего эоцена, особенно на площадях, где они приближены к дневной поверхности, а также на участках максимальных мощностей глин плейстоцена. Однако и в прибортовых зонах этой огромной впадины, сложенных толщами юры и мела, и в Ениеей-Хатангской низменности, где под глинами и алевритами плейстоцена развиты меловые и юрские породы, диапиризм тоже отмечается, хотя он и выражен здесь заметно слабее. Затронутая процессами диапиризма толща пород охватывает разрез не только кайнозоя, но и мела, а на отдельных участках, по-видимому, и юры (Большой Юган), какими бы фантастичными ни казались масштабы этого явления.

3. Основными факторами в формировании глиняного диапиризма выступают пликативное и дизъюнктивное структурообразование неотектонического этапа, передача напряжений от блоков фундамента в толщу чехла. Именно поэтому рассматриваемые процессы приурочены к центральным частям антиклинальных поднятий и прогибов, где они выражены наиболее ярко. Они фиксируются и в зонах глубинных разломов, получающих отражение в чехле, как это с особой отчетливостью наблюдается вдоль западного борта узкого опущенного блока, совпадающего по своему положению долиной р. Пур (Уренгойско-Колтогорский авлакоген). На пликативное и дизъюнктивное структурообразование накладываются, осложняя и усиливая его, мерзлотные процессы, прослеживаемые до глубины в 250-350 м (нижняя граница мерзлых грунтов), и гравитационные - оплывание, оползание толщ под действием тяжести. Особенно ярко они обнаруживаются по бортам переуглубленных долин и губ, т.е. там, где абсолютная высота уступов дочетвертичного рельефа достигает 200-250 м и даже более 300 м. К их числу относится и повсеместно развитая солифлюкция, захватывающая приповерхностную толщу мощностью от 1-2 м на севере до - 5 м в ее средней части, проявляющаяся при углах наклона, едва превышающих 1°. Кроме того, на названное структурообразование оказывают воздействие процессы всплывания грунтовых толщ, обусловленные разницей в плотностях, как это с удивительной четкостью видно в серии опытов X. Рамберга и Н.Б. Лебедевой.

4. Более слабое действие процессов диапиризма, отмечаемое в центральной и особенно в южной части низменности, связано, как это показали многочисленные исследования, со значительно меньшей активностью неотектонических движений, вследствие чего приповерхностная складчатость (диапиризм) и отторженцы приурочены главным образом к зонам глубинных разломов, вдоль которых происходит релаксация напряжений в толще чехла (Большой Юган). Это очень ясно видно на уже упоминавшейся нами карте, составленной П.П. Генераловым [1982а]. Вероятно, достаточно заметное влияние имеет и то, что здесь резко ослаблены, а на юге низменности практически отсутствуют мерзлотные процессы, видимо, играющие в ряде случаев роль «спускового механизма».

Печорская низменность, север Архангельской области, о. Колгуев. В этом регионе дислокации верхней части чехла изучены почти столь же подробно, как и в Западной Сибири. В настоящее время сравнительно немногочисленная группа исследователей принимает их за гляциодислокации (В.И. Астахов, Б.И. Гуслицер, И.И. Краснов, А.С. Лавров, Ю.А. Лаврушин, Э.И. Лосева, А.Н. Симонов, Г.А. Чернов). Большинство же геологов, геоморфологов, мерзлотоведов, активно изучавших и изучающих названные территории, ведущих государственную геологическую съемку, рассматривают и обосновывают в своих работах тот же комплекс причин образования этих структур, который установлен ныне для территории Западной Сибири. Можно лишь отметить даже больший, чем применительно к Западной Сибири, акцент на роль тектонического фактора, в частности блоковой тектоники, которая среди многих причин образования приповерхностных дислокаций выражена здесь наиболее четко. Материалы, обосновывающие это, приведены в трудах Б.Л. Афанасьева [1964], И.Д. Данилова [1978а, 1983а], Р.Б. Крапивнера [1986], Н.А. Кулика [1926], М.И. Попова [1986], А.А. Ференс-Сороцкого [1964, 1986], В.В. Филиппова [1986] и многих других, чьи работы, насыщенные богатейшим фактическим материалом, в силу ряда обстоятельств остаются неопубликованными.

Часть исследователей, признавая важную роль неотектоники, в том числе сейсмических толчков, в развитии гравитационных процессов - оплывания, оседания, оползания, роль мерзлотных явлений, пучинистости глиняных грунтов, вместе с тем защищают представления о наличии гляциодислокаций, вызванных давлением ледниковых щитов, надвигавшихся или из Скандинавии [Девятова, 1982], или со стороны Пай-Хоя, Новой Земли и Баренцева моря [Григорьев, 1984].

Кольский п-ов и Карелия. Исследователи этой территории, где дислокации в толще антропогена развиты локально, но представлены крупными и сложными по строению структурами, в многочисленных статьях и монографиях описывают их как гляциодислокации, образованные поздневалдайским (осташковским) ледником (А.Д. Арманд, Н.Н. Арманд, А.П. Афанасьев, Г.С. Бискэ, В.Я. Евзеров, Г.Ц. Лак, В.Г. Легкова, А.А. Лийва, А.А. Никонов, Г.С. Рубинраут, С.А. Стрелков, Л.А. Щукин, И.М. Экман и др.). Отмечается, что наибольшего развития они достигают в краевой зоне его распространения [Легкова, Щукин, 1986]. Одной из последних публикаций, где они охарактеризованы с этих позиций, является статья А.Д. Лукашова [1986], рассматривающая и обосновывающая механизм их образования, включая и результаты моделирования.

Выводы В.Г. Чувардинского [1984б, 1986], который собрал обширнейший материал, охватывающий территорию Кольского п-ова и севера Карелии, резко отличаются от представлений всех перечисленных выше исследователей. На наш взгляд, автор весьма убедительно доказывает неотектоническую природу этих дислокаций и форм рельефа, связываемых с действием ледников («бараньи лбы», озы), обосновывая их образование влиянием вертикальных и горизонтальных движений блоков фундамента, происходящих и в настоящее время, а также проявлением некоторых экзогенных, главным образом гравитационных, процессов.

Близкие взгляды на роль неотектоники и ряда экзогенных процессов в формировании сложной мелкой складчатости в отложениях антропогена Кольского п-ова высказывает И.И. Киселев [1976].

Северо-западные и центральные области Русской равнины, страны Балтии и Беларусь. Рассматриваемые дислокации и отторженцы в толще антропогена до конца 70-х гг. описывались всеми исследователями этих регионов как бесспорный результат действия покровных ледников. С той или иной степенью детальности они анализируются в широко известных статьях и монографиях А.А. Алейникова, Н.И. Апухтина, A.А. Асеева, В.Г. Ауслендера, И.П. Бакановой, П.П. Вайтекунаса, А.А. Величко, B.П. Вонсавичуса, А.И. Гайгаласа, И.П. Герасимова, Г.И. Горецкого, В.К. Гуделиса, И.Я. Даниланса, Э.И. Девятовой, Е.П. Зарриной, В.А. Исаченкова, И.В. Котлуковой, В.С. Кофмана, И.И. Краснова, Ч.П. Кудабы, Ю.А. Лаврушина, Э.А. Левкова, Д.Б. Малаховского, К.К. Маркова, А.И. Москвитина, К.К. Орвику, Д.И. Погуляева, Я.М. Пуннинга, Е.В. Рухиной, И.М. Салова, Э.Ю. Саммета, Н.Н. Соколова, Е.А. Спиридоновой, В.Г. Хименкова, Н.С. Чеботаревой, В.А. Чепулите, Е.В. Шанцера, А.А. Юргайтиса, С.А. Яковлева, М.Э. Янишевского и многих других.

В большинстве работ указанных авторов гляциальная природа мелкой складчатости и отторженцев считается строго доказанной и поэтому какие-либо иные причины их возникновения обычно вообще не рассматриваются и даже не упоминаются. В них, как правило, отсутствуют данные о распространении складок на глубину, об их связи с разломами в фундаменте и нижних горизонтах чехла, не анализируется литологический состав как самих дислоцированных, обычно четвертичных, осадков, так и подстилающих их коренных пород. Почти не встречается сколько-нибудь детальное сопоставление расположения участков сложной складчатости с рельефом коренного ложа, с осложняющими его уступами, переуглубленными долинами и т. д. Остается практически не исследованным их соотношение с конфигурацией блоков фундамента, выделяемых по геологическим и геофизическим данным, с интенсивностью и знаком неотектонических движений и рядом других факторов, создающих такие феномены, которые отмечались нами выше при рассмотрении Западной Сибири, принятой в качестве эталонного региона. Этот перечень почти или совсем не изученного можно было бы продолжить.

Наиболее полный, подробный и глубоко проанализированный материал, основанный на комплексной детальной геолого-геоморфологической съемке, сопровождавшейся специально поставленным бурением и магнитометрией, дешифрированием аэрофотоснимков, содержится в публикации С.С. Шульца, Б.Н. Можаева, В.Г. Мохаевой и др. [1963], посвященной Судомской возвышенности. Текст ее проиллюстрирован аэрофотоснимками и вкладками, где приведены геологические разрезы скважин, профили, геоморфологическая карта и результаты спорово-пыльцевых и других анализов.

Здесь рассмотрено строение едва ли не наиболее крупной (1500 км²) и характерной островной возвышенности на всем северо-западе Русской равнины, расположенной к югу от гг. Порхова и Пскова, образование которой объясняется аккумулятивными накоплениями в краевой зоне днепровского и ранневалдайского ледников, достигающими мощности более 200 м. Описаны и встреченные отторженцы пород девона, слагающих коренное ложе, и крупные дислокации, наблюдаемые в нем.

Авторы придерживаются мнения о ледниковом генезисе комплекса осадков, слагающих возвышенность, выделяя два моренных горизонта, очень подробно характеризуют серию опоясывающих ее террас, расположенных в интервале отметок от плюс 170 до плюс 90 м. Их появление они связывают с огромными озерными бассейнами, образовавшимися между глыбами мертвого льда и перед фронтом отступавшего валдайского ледника. Эти бассейны, как отмечается, протягивались от Валдайской возвышенности, где описаны аналогичные уровни и уступы, до районов, приближенных к границам Беларуси (пос. Бежаницы), Латвии и Эстонии (пос. Хаанья). Основную роль в формировании дислокаций в толще пород девона, а также в колебаниях уровней террас они отводят проявлениям неотектоники, гравитационному скольжению отдельных слоев по водоупорным глинистым горизонтам и блоковым движениям фундамента. Роль ледника в их образовании не упоминается.

Следующая работа, в которой также содержится конкретный фактический материал, - это большая статья А.И. Москвитина [1938]. В ней описан Вышневолоцко-Новоторжский вал - протянувшаяся более чем на 100 км зона дислокаций, сложенных известняками и доломитами карбона, расслоенных глинами. Автор рассматривает всю названную зону как скопление сверхгигантских ледниковых отторженцев, сорванных и перемещенных валдайским ледником на 150 км (!), причем масса наиболее крупных из них, подсчитанная нами в соответствии с приводимыми их объемами и составом слагающих пород, достигает 2,5 млрд т (!). По-видимому, это рекорд своеобразного «обожествления» ледника, его энергетических возможностей.

Сведения об огромных отторженцах имеются и в книге Ю.А. Лаврушина, А.Р. Гептнера, Ю.К. Голубева [1986], а также в публикациях геологов Прибалтики.

Вместе с тем за последние десятилетия с началом планомерного проведения во всех этих регионах Государственной геологической съемки среднего и крупного масштабов и разведки на полезные ископаемые в отложениях позднего кайнозоя вышел целый ряд трудов, где генезис указанных структур рассматривается не только с гляциалистских, но и с иных позиций.

Прежде всего необходимо отметить работы, где их образование связывают главным образом с проявлениями неотектоники и блоковых движений фундамента. Это известная монография Н.И. Николаева [1962] и серия работ Б.Н. Можаева [1973а,б, и др.], Г.А. Желнина [1965], Ю.А. Мещерякова [1961], А.И. Шляупса [1968] и многих других исследователей, хотя и не отвергающих полностью гляциодинамический фактор, но отводящих ему подчиненную роль.

В некоторых из статей [Волин, 1974; Лобанов, 1979] причиной образования сложных дислокаций в верхах чехла и отторженцев, в частности таких крупных и широко известных, как возвышенности Красного Села - Дудергофа и Павловска, изучавшиеся в течение многих десятилетий, считается глиняный диапиризм - выдавливание венд-кембрийских пластичных глин сквозь толщу ордовикских карбонатов вследствие неравномерной, в том числе ледниковой (по И.Н. Лобанову), нагрузки и вероятного разнонаправленного движения блоков фундамента. Приводимые этими авторами геологические профили, схемы и другие сведения представляют собой ценный фактический материал. Осуществлявшееся здесь бурение и полученные данные, обработанные Д.Б. Малаховским и рядом геологов Северо-Западного управления, не дали однозначного ответа на вопрос об их генезисе, поэтому вновь стала главенствующей точка зрения, в соответствии с которой образование названных дислокаций произошло под действием ледниковой нагрузки.

Принципиально новые представления о генезисе подобных структур были получены в 1967-1969 гг. в результате детальных геологических работ, бурения и геофизических исследований на восточном берегу Чудского оз., проводившихся А.Д. Шмаенком, Д.Б. Малаховским и И.П. Бакановой на участке широко известных, описанных еще в 30-х гг. Б.П. Асаткиным гдовских дислокаций в урочище Мишина гора. Здесь было оконтурено овальное в плане тело, отчетливо читаемое в геофизических полях, размером 4 х 2,5 км. До глубины 900 м оно оказалось сложено агломерато-брекчией и осложнено по периферии серией кольцевых разломов, вдоль которых в полосе шириной 4-5 км располагались дислоцированные отложения ордовика, силура и девона. Среди обломков, составляющих брекчию, присутствовали не только все разновидности пород чехла, но и гнейсы, и кристаллические сланцы фундамента.

Наличие магматического и вулканогенного материала установлено не было, но авторы пришли к выводу, что Мишина гора представляет собой трубку взрыва, возникшую предположительно в конце девона.

С начала 80-х гг. анализ всех материалов, накопившихся для северо-западного региона в полосе погружения Балтийского щита, по участкам распространения известных здесь наиболее крупных дислокаций пород чехла и отторженцев, образованных ими, вели и ведут В.М. Тимофеев и В.А. Бурневская. Итоги его были подробно изложены В.А. Бурневской в иллюстрированных многочисленной графикой докладах на геоморфологической секции Географического общества СССР в мае 1986 г. и в апреле 1987 г.

Автор рассмотрела несколько таких участков, на которых ею установлены или предполагаются признаки эксплозивной деятельности. Прежде всего это уже упоминавшиеся Дудергофские высоты, расположенные непосредственно южнее Санкт-Петербурга, в полосе Балтийского глинта; район станции Котлы в 75 км к западу от Санкт-Петербурга; район станции Мга в 50 км к северо-западу от него; правый берег Невы в пределах ее крутой излучины у границы города и несколько участков в Новгородской и Псковской областях (pp. Ловать, Полисть, южный берег оз. Ильмень).

Особенно подробно ею были исследованы Дудергофские высоты, где на площади в 60-80 км² в породах кембрия и ордовика давно известны крутые, до 60-80°, углы падения, а на отдельных участках зафиксировано перевернутое залегание слоев.

В скважинах, пробуренных здесь в 1962-1967 гг. до глубины 90 м, до кровли глин венда, было вскрыто двух-трехкратное повторение отдельных маркирующих пачек и чередование коренных пород палеозоя с прослоями песчано-глинисто-щебнево-валунных четвертичных отложений.

В.А. Бурневская заново проанализировала все материалы бурения, построила детальную структурную карту по кровле глин кембрия и геологическую карту участка, а также схему распределения мощностей и состава четвертичных отложений. В результате с удивительной четкостью вырисовалась кольцевая структура с радиусом в 4 км, состоящая из приподнятого на 90-100 м ядра и чередующихся концентрических валов и прогибов, окружаемых и рассекаемых кольцевыми и радиальными дизъюнктивами - зонами дробления, в пределах которых ею установлены отчетливые следы гидротермальной деятельности (рис. 43).

Анализ рыхлых четвертичных отложений, считавшихся предыдущими исследователями мореной, показал, что глыбы местных коренных пород в смеси с четвертичными обрамляют ядро и наиболее высокие части центрального купола, образованного выжатыми кембрийскими глинами, располагаясь на его склонах, где достигают мощности 80 м. Здесь же сосредоточены и глыбы кристаллических пород - габбро, гранитов, амфиболитов, реже гнейсов. В радиусе 2,5-3 км от центральной части структуры их мощность сокращается до 4-8 м, т.е. становится обычной для окрестностей Санкт-Петербурга. Все это позволило считать, что дислокации и отторженцы Дудергофа имеют эксплозивную природу.

В 1981 г. В.А. Бурневской были отобраны и промыты пробы, в которых установлены обломки вулканического стекла и шлака, а также многочисленные зерна граната-альмандина и пшинели. На основании этого автор сделала убедительный вывод о том, что Дудергофские дислокации не связаны с воздействием ледника, а представляют собой слабоэродированную молодую (поздненеогеновую или даже четвертичную) структуру центрального типа, при этом свалы, отторженцы и глыбы кристаллических пород, по-видимому, представляют собой оползни и остатки выбросов, а купола и локальные провалы в прогибах соответствуют отдельным диатремам, которые благодаря присутствию в чехле мощного, более 100 м, экрана в виде пластичных кембрийских глин приобрели в отдельных случаях облик глиняных диапиров (гора Кирхгофская и др.). Дополнительно автор указывает, что описанная кольцевая структура расположена на пересечении глубинных разломов субмеридионального и субширотного направлений, а в геофизическом поле она характеризуется как локальная зона разуплотнения.

Анализируя строение округлого куполовидного поднятия площадью менее 1 км² у станции Котлы, где в конце 70-х гг. также проводилось бурение, благодаря чему была установлена сложная дислоцированность пород нижнего ордовика и кембрия, В.А. Бурневская отмечает, что по своей морфологии эта структура весьма близка, если не аналогична, дислокациям Дудергофа (рис. 44). Здесь также наблюдаются центральное поднятие высотой до 50 м, его концентрическое строение, протыкание кембрийскими глинами толщи ордовика в апикальной части купола, фиксируются системы дизъюнктивов, приуроченных к срединной части поднятия, установлено четкое совмещение его с зоной разуплотнения.

Совпадающие с описанными выше участками черты строения имеет и куполовидное поднятие на правобережье Невы близ границы Санкт-Петербурга (рис. 45), природа которого, по предположению В.А. Бурневской, тоже является эксплозивной, а также зона дислокаций («гляциодислокаций») в верховьях Мги, где в отобранных из русла реки пробах были встречены туфы, туфобрекчии, вулканические стекла и шлак, обломки ультраосновных пород, многочисленные кристаллы гранатов и шпинели.

Все перечисленные участки, и особенно площади, где были установлены ассоциации пород и минералов вулканического ряда, безусловно, как считает автор, заслуживают постановки детальных разведочных работ. Полученные результаты заставляют сделать вывод о пересмотре прежних представлений относительно генезиса крупных дислокаций и отторженцев на пространстве вдоль всей зоны погружения Балтийского щита от Онеги и Ладоги до Прибалтики включительно.

Близкую природу к рассмотренным выше феноменам, насколько можно судить по отрывочным, кратким и нередко противоречивым журнальным заметкам, имеют так называемые Пучежские дислокации и скопления очень крупных отторженцев по берегам и в долине Оки у Нижнего Новгорода. Бурением профилей скважин, вскрывших под мощной толщей брекчии взрывного типа фундамент, было установлено наличие в одной из них интрузии магматических пород, прорывающих не только отложения палеозоя, но и толщу перекрывающих их палеогеновых (?) или неогеновых (?) осадков. Возраст наиболее молодых, прорванных интрузией пород определен, как нам представляется, пока недостаточно точно.

По-видимому, эти примеры окажутся вовсе не исключительными и число молодых криптодиапировых структур, установленных на Русской равнине, будет постепенно расти, как постепенно увеличивается и число местонахождений метеоритных кратеров и кольцевых структур, происхождение которых связывается с ударами метеоритов. По их периферии наблюдаются и сложные складки в приповерхностной толще, и крупные отторженцы. Наиболее полная сводка об их структурах приведена в монографии Л.П. Хряниной [1987] и на карте морфоструктур, составленной в 1981 г. коллективом исследователей под руководством В.В. Соловьева.

 ОГЛАВЛЕНИЕ