Аннотация.

В 2018 году в издательстве «ГЕОС» вышла капитальная монография Р.Б. Крапивнера «Кризис ледниковой теории: аргументы и факты». [1]. Основу книги составляет огромный фактический материал, собранный Р.Б. Крапивнером в своих многочисленных экспедициях на Русской равнине, на севере Западной Сибири, в Приморье, на Камчатке, на Кольском полуострове, на Кавказе, а также на шельфах Охотского, Карского и, особенно, Баренцева морей. Автор всесторонне рассматривает признаки и критерии, лежащие в основе могущественной и непререкаемой ледниковой теории и приходит к выводу об ошибочности учения о ледниковых периодах. Согласно анализу Крапивнера, главные геолого-геоморфологические и палеогеографические критерии, являющиеся устоями ледниковой теории, на самом же деле имеют не ледниковое, а главным образом, геолого-тектоническое происхождение. При этом автор делает ряд фундаментальных открытий, которые сделали бы честь немалому числу академических учреждений, ученые которых гордо носят высокие звания заслуженных деятелей науки. Но они высокомерно прошли мимо геологических открытий, оставив пальму первенства полевому геологу–производственнику. Самым впечатляющим открытием Р.Б. Крапивнера является установление разломно-тектонического происхождения «ледниковых отторженцев» и разломно-складчатого генезиса «гляциодислокаций», широко развитых в платформенном чехле Восточно-Европейской равнины и Западной Сибири. Именно эти гигантские тектонические образования уже почти два столетия лежат в основе укоренившихся воззрений о неимоверной динамической мощи покровных ледников, глубоко внедрявшихся в верхние слои земной коры и выкорчевывавших из ее недр «гляциоотторженцы» мощностью во многие сотни метров и протяженностью в десятки километров. Мало того, покровный ледник (в трудах ученых) транспортировал эти отторженцы на многие сотни километров от места их коренного залегания. Но, анализируя данные бурения, Крапивнер убедительно показал, что породы, слагающие тела отторженцев, участвуют в строении осадочного чехла соседних, не нарушенных тектоникой участках, и дальность их перемещения (вертикального и субвертикального) исчисляется сотнями метров, первыми километрами – они выжаты тектоникой из разреза чехла именно с этих глубин. Не меньшее значение для утверждения «правильности» ледникового учения имеют и «гляциодислокации», также широко развитые в приразломных зонах платформенного чехла. Крапивнер приводит тектонофизическуют модель их формирования, основанную на данных разбуривания этих структур, их геофизического изучения и геолого-структурного анализа. Но сторонники ледника замалчивают результаты бурения и тектонофизического анализа, они убеждены, что покровный ледник «вгрызался» в породы платформенного чехла, на глубины, иногда даже до 2,6 – 2,8 км, (Юганский отторженец) и «волочил» гигантские блоки рыхлых пород на расстояние иногда более 600 – 650 км. Очень важно, что Крапивнер пришел к такому выводу в своей первой монографии в 1986 году [2], еще задолго до разбуривания покровных ледников Антарктиды и Гренландии. А результаты разбуривания таковы: покровные льды не способны ничего отторгать и дислоцировать: придонные слои льда омертвлены, они надежно защищают подледниковое ложе от выпахивания. Льды не захватывают глыбы-валуны и включают в себя только пылевидные частицы, в основном вулканический пепел. Результаты настолько изумительно-наглядные, что сторонники ледниковой теории должны были прозреть и отречься от явно ошибочной теории. Но нет, не прозрели, не покаялись, не отреклись, по прежнему «гляциоотторженцы» и «гляциодислокации» являются самыми надежными устоями покровных оледенений. Памятуя об этом Р.Б. Крапивнер в рецензируемой нами монографии, отводит специальную главу, в которой рассматривает вопросы теоретической гляциологии и подробно анализирует результаты сквозного разбуривания покровных льдов Гренландии и Антарктиды, ледниковых куполов арктических островов. Его выводы однозначны: покровные и купольные ледники консервируют свое ложе, они не состоянии выпахивать его, не способны захватывать и перемещать глыбы-валуны. В теле ледников содержатся незначительные включения пылевидного вещества, преимущественно вулканического пепла, что в корне подрывает устои ледниковой теории. Теперь даже глыбы-валуны, входящие составной частью в четвертичную «морену», отвергают ледниковый генезис и валунов и самой «морены». Вопросам неледникового формирования валунных отложений, неледникового происхождении морены на европейской суше и на шельфе арктических морей посвящены объемные главы 3, 4 и 5 в рецензируемой монографии. Особняком стоит 6-я глава, в которой рассматриваются некоторые главные гипотезы, касающиеся причин морских трансгрессий (гляциоэвтазии) и ледникового продавливания земной коры (гляциоизостазии). Крапивнер показывает ошибочность ледниковых воззрений и дает обоснование неотектонической природы этих глобальных явлений. В этой главе приводятся доказательства разломно-тектонического происхождения фиордов и «ледниково-экзарационных» типов рельефа на Балтийском щите. В «Заключении» подводятся основные итоги и даются рекомендации по замене явно устаревшей ледниковой парадигмы на новую неледниковую теорию, основанную на достижении современных наук о Земле. Р.Б. Крапивнер особо указывает на необходимость отказа высокого академического сообщества от методики полного замалчивания новейших публикаций антигляциалистов, от распространенной практики недопущения опубликования фундаментальных разработок в академических журналах.

Ключевые слова: ледниковая теория, тектоника, гляциология, гляциотектоника, диамиктон, морена, бараньи лбы, курчавые скалы, ледниковые борозды, тектонические борозды, зеркала скольжения, гляциодислокации, отторженцы, фиорды.

1. Введение и общие вопросы ледникового учения.

Рецензируемая монография Р.Б. Крапивнера открывается цитатой из книги Э. Хеллема «Великие геологические споры» [3]: «Невозможно себе представить геолога, который не воспринимал как прочно установленный факт, что в очень недавнем прошлом покровные ледники толщиной 3,5 – 4,5 километров несколько раз распространялись на огромных пространствах Европы и Северной Америки, стирая все живое на этих территориях.»

Э. Хеллем прав в том, что западные и советско-постсоветские научные сообщества полностью и безоговорочно поддерживают ледниковую теорию, считают ее фундаментальным научным достижением, эпохальным учением, которое прочно утвердилось во всех науках о Земле – от общей геологии и географии до геоботаники и зоологии, от палеогеографии до геоморфологии и четвертичной геологии.

Но в отличие от западной науки, в среде которой ледниковое учение действительно является незыблемым, в России дело обстоит сложнее. Академическая наука и вузовские научно-ледниковые школы идут в ногу с западной наукой: они ревностно следят за европейскими и канадско-американскими ледниковыми схемами и разработками, подобострастно внедряют их у себя. Отставать от передовой западной науки негоже, тем более, что и ледниковую теорию наши ученые полтора века назад списали из западных источников.

Но даже при полнейшем господстве ледниковой теории в нашей стране были исследователи – геологи и зоологи, которые указывали на бездоказательность ледниковых построений. Их было немного, иногда им удавалось опубликовать свои труды, но официальная наука обычно не теряла бдительности и благополучно отклоняла от публикаций критические антиледниковые рукописи, благо все научные академические журналы были под полным контролем академических учреждений. Но в нашей стране успешно работали производственные геологические экспедиции: геолого-съемочные, геолого-поисковые, геологоразведочные. Ведя широкие полевые исследования, они способствовали получению новых, уникальных фактических данных, явно противоречащих канонам ледниковой теории. Публикации геологов-полевиков в ведомственных научных сборниках не могли охватить всю проблему, но росло понимание, что для того чтобы расшатать, а лучше, развенчать ледниковую теорию, требуются более глубокие знания и как можно более объемный фактический материал.

И таким широким диапазоном знаний, подкрепленных многолетними полевыми геологическими работами, в полной мере обладает автор рецензируемой монографии Рудольф Борисович Крапивнер. Вот сведения о его геолого-производственной и научной деятельности: выпускник Московского геолого-разведочного института (тогда им. Орджоникидзе), кандидат геолого-минералогических наук (с 1967 г.), доктор геолого-минералогических наук (с 1990 г.), главный научный сотрудник Гидрогеологической и Геоэкологической компании ЗАО «ГИДЭК».

В сферу его необычайно плодотворной производственной и научной деятельности входят: геология позднего кайнозоя, структурная геология, неотектоника, гидрогеология, тектонофизика, гляциология, экология. Но наиболее впечатляет широта его полевых исследований: центральные области европейской России, Печорская и Западно-Сибирская равнины, Приморье, Камчатка, Кавказ, острова Северного Ледовитого океана, Кольский полуостров. Особенно впечатляют его морские экспедиции по изучению шельфов Баренцева, Карского, Охотского морей, прибрежной зоны Японского моря.

Мы не знаем ни одного отечественного геолога с таким диапазоном полевых исследований.

Еще в 1960 году Р.Б. Крапивнер поставил перед собой задачу – установить действительный генезис и механизм формирования морены на наших северных равнинах и познать происхождение «ледниковых» типов рельефа С тех пор он продолжает эту трудоемкую работу. Но еще в 1986 году в издательстве «Недра» Р.Б. Крапивнер выпустил первую свою монографию «Бескорневые неотектонические структуры» [2], в которой он основательно расшатал устои ледниковой теории, доказав разломно-тектоническое происхождение «ледниковых» отторженцев и установив пликативно-тектонический генезис «гляциодислокаций»в платформенном чехле Русской равнины и Западной Сибири. Казалось бы, сторонникам ледника надо начать пересматривать ледниковую теорию, но вместо этого, под предлогом, что книга издана не в академическом, а в ведомственном издательстве «Недра», гляциоученые объявили ее «нечитабельной», подлежащей «замалчиванию».

В 1990 году Р.Б. Крапивнер выходит на ученый совет академического Института физики Земли с защитой докторской диссертации «Строение и условия формирования приповерхностных неотектонических дислокаций», в которой на основе своих геологических исследований, данных геофизических и буровых работ, а также материалов, изложенных в монографии 1986 года, он доказывает разломно-тектоническую природу «ледниковых» отторженцев и складчатое происхождение «гляциодислокаций».

Выводы исследователя были встречены ученым советом «Института физики Земли» крайне недоверчиво и даже агрессивно и только случайность помешала ученому совету «завалить» диссертацию. Этот кульминационный момент более полно будет освещен в разделе «О происхождении отторженцев и гляциодислокаций».

В начале 21 века в области наук о Земле, в деле безоговорочного царствования ледниковой теории произошел неожиданный поворот. По Международным проектам в ряде пунктов было проведено сквозное разбуривание мощнейших ледниковых покровов Гренландии и Антарктиды с полным отбором ледникового керна. При этом неожиданно выяснилось, что в разрезах этих ледниковых покровов полностью отсутствуют валуны, вместо них в мизерном количестве содержатся пылевидные частицы микронной размерности, в основном, вулканический пепел. Установлено, что придонные части покровных льдов обездвижены и не выполняют никакой экзарационной работы. Почти два столетия трубили о громадной выпахивающей роли ледниковых покровов, а они, хорошо выполняют только функцию консервации топографической поверхности. Этот вопрос Р.Б. Крапивнер рассматривает в самой емкой, насыщенной фактическим материалом, 2-ой главе «Ледниковая теория и гляциология». Отдельный раздел в ней посвящен доказательствам разломно-тектонического происхождения «экзарационно-ледниковых» типов рельефа – самым ярким и общепринятым признакам покровного оледенения. Особенно надежным критерием покровного оледенения считаются бараньи лбы и курчавые скалы со штриховкой и бороздками на докембрийских породах. Сторонники ледника правы в одном: экзарационные формы рельефа – от фиордов и шхер до бараньих лбов и изборожденных отполированных скальных поверхностей, действительно самые яркие, самые наглядные и самые доступные для маршрутного изучения. Это и погубило ледниковую концепцию их происхождения: на самом деле все типы ледниково-экзарационного рельефа имеют разломно-неотектонический генезис. При этом такие типы рельефа, как бараньи лбы, штрихи и борозды на них, продолжали формироваться и в «постледниковое» (голоценовое) время. Эти вопросы рассмотрены Р.Б. Крапивнером в 6-ой главе. Им также уделено внимание в первой и других главах книги.

2. Постулаты ледниковой теории и результаты разбуривания современных ледниковых покровов

Наряду с рассмотрением теоретических основ динамической гляциологии автор приводит уникальные материалы по сквозному разбуриванию ледниковых щитов Гренландии, Антарктиды и ледниковых куполов арктических островов, полученные по Международным проектам.

Вузовские и академические ученые, объединенные в научно-ледниковые школы, постоянно ссылаются на ледниковые покровы Антарктиды и Гренландии, которые по их мнению, как раз выполняли огромную работу по преобразованию древней поверхности платформ и кристаллических щитов. Считается, что само существование этих могучих ледников свидетельствует о незыблемости и верности ледникового учения и что в четвертичный период подобные ледники выпахали и снесли с Балтийского щита толщи кристаллических пород мощностью до 200 м и разнесли на тысячи километров глыбы и валуны коренных пород, перетащили на сотни километров громадные отторженцы.

За разъяснением приходится обращаться к гляциологической деятельности именно этих ледниковых покровов, благополучно выполняющих свои ледниковые функции уже многие миллионы лет.

К настоящему времени работами гляциологов, геологов, буровиков и геофизиков изучена динамика и закономерности движения покровных ледников по всей их толще, во всему их разрезу. Особое, уникальное значение имеют результаты сквозного  –  до коренного основания, разбуривания льдов Антарктиды и Гренландии, полученные по Международным проектам. Тщательное изучение многокилометровых колонок льда, а также изучение вертикальных обрывов льда и исследование льда в туннелях, пробитых в основании ледников, дали неожиданные результаты. Оказалось, вместо толщ мореносодержащего льда, сплошь начиненного огромными глыбами и валунами (что привычно изобража­ется на схемах и рисунках в учебниках по общей и четвертичной геологии, по геоморфологии) в материковых льдах фиксируются только включения супесчано-глинистого и мелкоземистого вещества. Даже в придонных частях ледников – там, где принято помещать мощную придонную морену, набитую огромными глыбами и утюгообразными валунами (например, в схемах В.М. Котлякова, и Н.В. Короновского), фиксируются только мелкие линзы и сгустки глинистого и супесчаного вещества, да редкие песчаные зёрна. Эти минеральные включения содержатся в сотых долях процента и, в основном представлены вулканическим пеплом, микрокосмическими частицами, эоловой пылью далеких пустынь, ред­кими включениями мелкоземистого терригенного вещества, а также спорами и пыльцой. Гляциологами также установлено, что придонные слои льда покров­ных ледников (они по канонам ледниковой теории и должны выполнять всю геологическую работу) не участвуют в общем движении ледяных масс, они мертвым грузом сотни тысяч лет лежат на месте, предохраняя подстилающие породы от выветривания, от денудации. Более того, покровные льды сохраняют крупные палеотектонические озера, с их реликтовой, очень древней водой, сберегают их от пресловутого ледникового выпахивания.

Итак, вопреки канонам ледниковой теории,  покровные льды не срезают, не выпахивают, не вспарывают подстилающие породы, не формируют экзарационные типы рельефа и не создают разного рода «гляциотектонические» сооружения. Они не имеют включений глыб, валунов и после своего таяния могут оставить лишь тонкий, прерывистый чехол из супесчано-глинистых осадков Это и будет настоящая – основная или донная  морена покровного ледника, но без каких-либо валунов.

Ниже приводятся краткое описание результатов разбуривания ледниковых куполов Арктики и ледниковых щитов Гренландии и Антарктиды.

Архипелаг Шпицберген. Ледники Шпицбергена подразделяются на два типа. В Западном Шпицбергене преобладают горно-долинные ледники. Они несут на своей поверхности глыбы и валуны, обрушившиеся с горных склонов. На Восточном Шпицбергене развито оледенение покровного типа и поверхностная морена, естественно, не имеет места. Покровные ледники насквозь пробурены несколькими скважинами.

Ледниковое плато Амундсена. Скважина глубиной 586,7м достигла коренного основания, близ которого лед состоит из чередования слоев прозрачного и непрозрачного льда. В непрозрачных слоях зафиксированы минеральные включения микронной размерности. Эти микровключения наиболее заметны на глубине 511.6 и 566,7 м. По данным лабораторных анализов минеральные микровключения представлены чешуйками слюды, микрочастицами кварца, вулканическим пеплом и шлаком, спорами и пыльцой.

Плато Ломоносова. Хотя плато Ломоносова расположено в Западном Шпицбергене, его оледенение относится к покровному типу. Скважина, пробурившая ледник Фритьоф, достигла ложа на глубине 220м. В керне нижних слоев льда отмечены пылевидные включения микронной размерности, а забой скважины пришелся на коренные породы. В скважине, пробурившей ледник Гренфьорд и достигшей коренного ложа на глубине 211м во льду, также отмечаются минеральные включения микронной размерности.

Ледниковый купол о. Девон (Канадская Арктика). Две скважины глубиной 298,9 и 299,4м насквозь пробурили этот ледник. На высоте от 2,6 до 4 м от ложа во льду зафиксирована концентрация микрочастиц. Затем на высоте 1,2 м и до забоя скважины снова установлена концентрация микрочастиц. Сведений о минеральном составе и процентном содержании микрочастиц во льду авторы статьи не приводят.

Гренландия. Гренландский ледниковый покров самый мощный в Северном полушарии, наибольшая толщина льда составляет 3416м. Его размеры сопоставимы с гипотетическим Скандинавским ледниковым покровом. В разных частях Гренландского покрова льды были пробурены насквозь пятью глубокими скважинами с полным отбором ледяного керна.

Северо-западная часть ледяного покрова. На ст. Кэмп-Сенчюри ледниковый покров был насквозь пробурен американскими буровиками в 1968 году. Скважина достигла коренного ложа на глубине 1391м. По всему разрезу лед чистый, но в основании ледника вскрыта толща льда мощностью 15,7м, содержащая пылевидные, мелкоземистые вещества. Этот пласт льда представляет собой частое переслаивание тонких слоев чистого и обогащенного мелкоземом загрязненного льда. Размеры частиц моренного материала в этом мореносодержащем льду (так именуют его авторы) варьируют от менее 2х микронов до миллиметровых частиц и небольших сгустков этих частиц.

По весу средняя концентрации пылевидного материала равна 0,24%, а по объему 0.10 - 0,12%. Каких-либо обломков валунной размерности в этом мореносодержащем льду (или придонной морене, по терминологии В.М. Котлякова) не имеется.

В другой статье этих авторов, этот же керновый разрез описывается как и 17-метровая толща мореносодержащего льда с высоким содержанием (0.24% по весу) моренного материала, с незначительным увеличением размеров частиц к верхним частям толщи. Авторы снова пишут о микронных размерах частиц. Но видимо крайне необходимо найти в разрезе покровного ледника придонную морену, поэтому в нее с готовностью записывают микрочастицы и сгустки микрочастиц. При таянии такой придонной морены образуется тонкий чехол пылевидно - глинистого вещества толщиной порядка 1,5-2см.

Южная часть ледникового покрова. В 1981 году закончены буровые работы на ст. Дай-3 (американско - европейская программа). По данным бурения толщина льда на станции 2037м. Ледяной керн на разной глубине - 500м, 901м и 2030-2035м содержит минеральные включения, представленные вулканическим пеплом разной концентрации от слабой до заметной и сильной. Возраст льда у ложа оценивается в 125-150 тыс. лет.

Центральная часть ледникового покрова. В центре Гренландии ледниковый покров пробурен двумя скважинами — скв. GRIP-1 (европейский проект) и скв. GISP-2 (проект США). Первая скважина достигла подледных коренных пород на глубине 3029м в 1992г. Скважина GISP-2 расположена в 30 км юго - западнее первой скважины, ее бурение закончено в 1993г. Скважина имеет общую глубину 3053м из них 1.55м пройдено по породам ложа (толщина льда, стало быть, несколько более 3051 м). Итак, загадочная центральная часть ледникового щита пробурена сразу двумя скважинами. Может быть, в центре оледенения льды образуют мощную мореносодержащую толщу, образуют придонную морену? Нет, таковых не имеется. В нижней части льда отмечается лишь незначительные включения пылевидного вещества в виде отдельных пятен.

Северная часть Гренландского ледника. Это важный гляциологический подрайон охарактеризован скважиной, пробуренной по Северо-Гренландскому ледниковому проекту. Скважина расположена в центре Северной Гренландии на высоте 2921м над уровнем моря. Бурение началось в 1996г., окончено в 2004г. В итоге был пробурен ледниковый покров толщиной 3091м. .

В 2003г. на глубине 3085м в скважину хлынула подледниковая пресная вода бурого цвета, она поднялась вверх на 43м. После некоторого перерыва в 2004г. буровой снаряд достиг коренного ложа на глубине 3091м и частично разбурил подстилающие коренные породы — красноцветные песчаники. Судя по описанию керна, ледяная толща по всему разрезу представлена льдом, не содержащим заметных минеральных частиц.

Лед, вскрытый в придонной части ледника, имеет необычный бурый цвет (такой же, как и вода, впоследствии замерзшая). Но здесь буровиков и гляциологов ждала сенсация: в керне озерного льда был обнаружен маленький кусочек древесины реликтового происхождения. По-видимому, при бурении вода древнего озера была взбаламучена и самая легкая донная фракция — кусочек древесины, вмерз во вновь образовавшийся озерный лед.

Ледяной туннель Туто. В северо-западной части Гренландии по контакту покровного ледника и коренного ложа был пройден специальный ледяной туннель Туто. Во льду были выявлены минеральные частицы, и лед был назван мореносодержащим. О количестве минеральных включений не сообщается, но указывается, что эти включения имеют микронную размерность, и что они впитывались в донную часть ледника путем процессов примерзания - прилипания. Исследования при помощи электронного микроскопа показали, что выявленные мельчайшие зерна и чешуйки минералов относятся к кварцу, полевым шпатам и налетам кремнезема, и они не несут никакой обработки - все зерна выветрелые.

Итак, все 5 скважин, насквозь пробурившие Гренландский ледниковый покров, и ледниковый туннель Туто предоставляют уникальные материалы по так называемой придонной морене, по мореносодержащему льду. Покровные льды и даже выводные ледники не содержат в себе ни глыб, ни валунов, а лишь пылевидные, мелкоземистые включения. Такова будет и настоящая донная (основная) морена — это будет тонкий плащ глинисто-супесчаного вещества, пылевидного в сухом состоянии.

Антарктида.

В Антарктическом ледниковом покрове в разных его районах пробурено шесть глубоких скважин, достигших коренного ложа. Кроме того, насквозь разбурены шельфовые ледники Росса, Ронне-Фильхнера, Эймери, Лазарева, Шеклтона.

Станция Бэрд (США). Расположена в Западной Антарктиде. В 1968 г. здесь было окончено бурение скважины, пробурившей ледниковый покров и достигшей коренного ложа на глубине 2164 м. Изучение ледяного керна показало, что в приподошвенной части ледника имеется толща дебриссодержащего льда (придонная морена В.М. Котлякова) мощностью 4.83м. Толща представлена чередованием чистого льда и льда, содержащего минеральные включения песчано-глинистой размерности. Что касается мелкозема, то предполагается, что он попадал в лед в процессе примерзания - налипания отложений ложа на нижнюю часть ледника.

Станция Восток (Россия), центральная часть Восточной Антарктиды. Бурение скважины 5Г - 1 началось в 1990 г., на февраль 2011 г. лед пробурен до глубины 3720.4 м. Скважина вошла в озерный лед весьма крупного подледникового озера Восток и уже большая часть этого льда пробурена. По сообщениям СМИ в конце января 2012 г. скважина пробурила весь озерный лед и вошла в пресную воду озера Восток. Общая толщина пробуренного льда составляет 3769,3 м.

Озеро Восток по площади больше Онежского озера и гораздо глубже его - глубина озера (т.е. толщина озерной воды) по геофизическим данным составляет 700 м., а на отдельных участках озера до 1200 м и даже до 1500 м.

Ледниковый лед, пробуренный скважиной 5Г-1, содержит минеральные и органические включения на глубинах 3311 м, 3538 м, 3608 м. В статье В.М. Котлякова (2004) эти моренные включения (так они именуются в публикации) представлены вулканическим пеплом, микрочастицами метеоритов (космическая пыль), а так же спорами и пыльцой растений. Процентное содержание этих пылевидных частиц не приводится, валунов или хотя бы щебня, по всему разрезу ледяной толщи не отмечено.

Станция Конен (Германия). Находится на Земле Королевы Мод, толщина льда по данным бурения составляет 2774 м. На этой глубине в 2006 г. в скважине появилась вода, поднявшаяся на высоту 80 км. По имеющимся данным, в придонных частях ледника включений какого-либо минерального вещества нет [5]. Возраст льда на забое скважины составляет 900 тыс. лет.

Станция Купол F (Япония). Расположена в Восточной Антарктиде (со стороны Индийского океана) на так называемом ледниковом куполе F. Скважина бурилась в 2003-2007 гг. и достигла ледникового ложа на глубине 3044 м. Пылевидные включения отмечены близ забоя скважины, а возраст льда близ коренного ложа оценивается в 1 млн. лет. Это значит, что он мертвым грузом без движения пролежал на месте весь четвертичный период. Также весь четвертичный период - 900 тыс. лет, придонные льды пролежали на месте на станции Конен, полностью консервируя доледниковую поверхность.

Станция купол С (Европейская программа). Расположена в Восточной Антарктиде (со стороны Тихого океана) на ледниковом куполе С. Пройдя мощную толщу льда, скважина (она бурилась в 2000-2005 гг.) достигла коренного ложа на глубине 3270 м. Минеральных включений по разрезу льда не отмечено, заметных минеральных или других включений не имеется и в придонных частях льда. Возраст льда на забое скважины у ледникового ложа оценивается в 800 тыс. лет.

Станция Лоу (Австралия). Расположена близ побережья в Восточной
Антарктиде. Скважина достигла коренного ложа на глубине 1196 м в 1993 г. Каких – либо моренных включений по разрезу льда не имеется, если за них не считать пылевидные включения.

Факты полного отсутствия в мореносодержащем льду Антарктиды глыб и валунов (вместо них отмечаются редкие включения пылевидного вещества, которое именуют дебрисом. Ученые прибегают к ледниковому перемалыванию в муку не существовавшего крупнообломочного материала. Что тут скажешь? Во-первых, «ледниковая мука» содержится во льду в мизерных количествах, а во - вторых, основная масса этой «муки» представлена вулканическим пеплом, а какая-то часть микроскопическим терригенным и космическим веществом. Может и метеориты ледник перемалывал в муку? Но такая ледниковая теория опровергается присутствием в мореносодержащем льду нежнейших спор растений, сохранившихся в первозданном виде. Или здесь проявляется избирательная ледниковая перемалывающая работа?

На совещании по четвертичному периоду 2011 г. в ходе дискуссии по докладу  одного из авторов данной рецензии некоторые ученые стали утверждать, что при разбуривании ледников скважины «обходили», «огибали» глыбы и валуны, поэтому крупные обломки и не фиксируются. Получается, что при необходимости буровой снаряд может извиваться, как змеюка под вилами! Но надолго ли продлит господство ледниковой теории такое рептилевидное бурение?

Интересно, как гляциоученые оценят такие факты, что стволы скважин колонкового бурения ледниковых толщ в Антарктиде и Гренландии не смещаются движущимся льдом, хотя бурение каждой трехкилометровой скважины занимает несколько лет. Это значит, что движущийся материковый лед не в состоянии смещать стальные колонковые трубы. А равно не может перемещать валуны, так как движущийся лед просто обтекает и стальные трубы и валуны (если они есть на подледной топографической поверхности).

3.Динамика ледниковых покровов. Формула Джона Ная. [4].

Джон Най профессор физики Бристольского университета член Королевского общества Великобритании. Модель Ная основана на теории пластичного движения ледниковых масс, она выражается знаменитой математической формулой Ная:

τ = ρgh • sinα,

где τ - напряжение сдвига,

ρ - плотность льда,

g - ускорение силы тяжести,

h - мощность льда,

α – угол наклона поверхности ледника

pgh - вес столба льда

Р.Б. Крапивнер рассматривает ряд гляциологических гипотез, но наибольшее внимание уделяет теории Дж. Ная, дополнительно обосновывая ее основательность. Аналитический вывод Крапивнера: вопреки канонам ледниковой теории покровные ледники не в состоянии формировать валунно-глыбовую морену, они не способны переносить валуны. Само собой разумеется, также не могут отторгать блоки пород (малые и сверхгромадные) не могут дислоцировать породы платформенного чехла.

Формула Ная и раскрытый механизм движения льда ледниковых покровов принимается гляциологами и учеными академического ранга, как установленная модель движения ледниковых покровов и ледниковых щитов. Вот заключение ученых Всероссийского геологического института (ВСЕГЕИ) - Ф.А. Каплянской и В.Д. Тарноградского, приведенное в их книге «Гляциальная геология» (1993) «Важный и повсеместно подтвержденный практикой вывод из формулы Ная заключается в том, что ледники движутся в соответствии уклоном своей поверхности, а не с формой ложа». Именно в этом заключается процесс течения, сползания накопившихся поверхностных масс льда по уклону поверхности самого ледникового покрова. При большой толщине покровных льдов неровности послеледникового рельефа не играют роли - ледник без осложнений течет по буферному нижнему слою льда, бронирующему неровности рельефа.

В этом, вязко-пластичном растекании льда по льду, заключена главная физическая суть динамики ледниковых покровов – нижняя толща ледника остается геологически инертной, неподвижной и вовсе не выполняет ту геологическую и тектоническую работу, которую в обязательном порядке им предписывает ледниковая теория

Кому нужны такие «недееспособные» ледниковые покровы? Может «Кристалл Зелигмана» вручили Дж. Наю незаслуженно? Его же знаменитая формула губит ледниковую теорию и сокрушает привычную тектоническую деятельности ледниковых покровов. Результаты сквозного разбуривания льдов Гренландии и Антарктиды полностью подтверждают модель Ная.

Кажется, это начинают понимать и некоторые гляциоактивисты ледникового учения. Нет, они пока не предают анафеме формулу Ная, они просто внедряют в сознание «малых сих», что ледник, несмотря на инсинуации, должен вести работу по плакингу и сквизингу. Каплянская и Тарноградский именно так и поступают – формула формулой, а ледник никто не освобождал от геолого-тектонической работы по разрушению подледниковых кристаллических пород и переносу глыб и валунов на сотни и тысячи километров.

Свои претензии к модели Ная колоритно высказали П.С. Воронов и М.Г. Гросвальд: «Вязко-пластичное течение льда в соответствии с уклоном поверхности ледника, а равно движение льда по плоскостям внутренних сколов – иначе скольжение льда по льду ничего объяснить не может». Здесь сторонники ледникового учения правы. Ученые пытаются найти выход из тупикового положения, и возвращаются к старым теориям об энергичном выпахивании коренного ложа именно придонными частями льдов, но они упускают из вида эпюры скоростей движения льда в вертикальных сечениях покровных ледников, что было эмперически установлено при разбуривании ледников. Из ледниковых графиков следует, что в придонной части льдов фиксируется нулевая скорость движения льда, и постепенное ее нарастание вверх по разрезу покровного ледника. Неспособность ледника выпахивать ложе, подтверждается отсутствием в его разрезе, в том числе, в придонных частях ледника, нет ни валунов, ни даже единичного материала щебнистой размерности. Пылевидное вещество есть, хотя и в мизерных количествах, но минеральный его состав пытаются не афишировать, так как, в основном, это вулканический пепел и пыль далеких пустынь. Эоловые процессы работают, а ледниковые крайне пассивны, таковы они были и есть. Но, видимо, с этими доводами не желают считаться гляциоученые – В.И. Астахов с соавторами старательно пересказывают и формулу Ная и заключение Ф.А. Каплянской и В.Д. Тарноградского: «В ледниковых щитах, лежащих на плоском основании, движении льда определяется наклоном (формой) поверхности ледникового панциря... В ледниковых покровах и куполах происходит медленное растекание льда по закону течения вязко-пластических тел». Но и эти ученые также не освобождают ледник от выпахивающей и большой тектонической деятельности.

Еще недавно сторонники ледникового учения утверждали, что самая сильная ледниковая экзарация и ледниковый планкинг имели место в центрально-ледниковой зоне и в пример приводили Балтийский щит. А теперь все наоборот, тонкий лед периферии ледника – главные зоны энергичной работы ледника!

Ледниковая теория постоянно демонстрирует необычайную изворотливость. Р.Б. Крапивнер подчеркивает: «ледниковая теория безнадежно устарела, но она необычайно живуча, так как не имеет граничных условий и постоянно меняет, запутывает свои же принципы и «прочно установленные» научные положения». Но при этом «путаные» публикации гляциоученых награждаются грантами РФФИ!

Специальные многолетние исследования гляциологов – как отечественных так и зарубежных, показали, что в придонной части покровных ледников – будь то центральная или переферийная ледниковая зона, тангенциальные напряжения сохраняют свои мизерные значения. По материалам П.А. Шумского и М.С. Красса в разных частях Гренландского и Антарктических ледниковых щитов они составляют от 0,02-0,05 бар и до 0,06-0,01 бар. По данным исследований крупного тектониста А.В. Лукьянова, напряжения сдвига на контакте льда ледниковых покровов с коренными породами находятся в пределах 0,01-0,05-0,015 бар, т.е. также крайне низкие. Низкие значения тангенциальных напряжений в придонной части ледниковых покровов, приводят в своих монографиях известные гляциологи У.Ф. Бадд и У. Патерсон. Такие мизерные напряжения надежно обуславливают неподвижность нижних горизонтов покровных ледников, так как они неспособны преодолеть элементарную силу трения. Перемещаются, растекаются лишь вышележащие толщи льда, и здесь прав Дж. Най.

Заключая данный раздел, следует привести выводы современного исследователя ледников Арктики и Антарктиды видного гляциолога Д.Ю. Большиянова «Из формулы Дж. Ная исходит еще одна сторона теоретических построений гляциальной геологии - это соображения по поводу того, что движение покровных ледников зависит не от уклона ложа, а от наклона поверхности ледника. Вполне обоснован и другой вывод Д.Ю. Большиянова: «Основные положения гляциальной геологии не подтверждаются наблюдениями над современными ледниками. А это в свою очередь значит, что теоретически построения гляциальной геологии основаны на неправильном понимании механизма движения ледников» [5]

Сторонники ледникового учения, вопреки логике и здравому смыслу, взвалили на покровные ледники совершенно не свойственные им функции и процессы: разломную и пликативную тектонику, ледниково-бульдозерное дислоцирование и отторжение коренных пород, формирование многочисленных типов «ледниково-экзарационного» рельефа, имеющее на самом деле разломно-тектоническое происхождение. Большая неурядица у ледниковой теории с захватом и транспортировкой валунно-глыбового материала. Пора понять, не дело покровных ледников переносить глыбы и валуны. Так или иначе в результате сквозного разбуривания ледниковых щитов Гренландии и Антарктиды ледниковая теория попала впросак. Если уж допустили разбуривание льдов надо было полностью засекретить результаты бурения, во всяком случае, не допускать их опубликования в научных журналах.

4. Происхождение и механизм формирования хрестоматийно-экзарационного рельефа

Вопросы генезиса «ледниково-экзарационного рельефа Р.Б. Крапивнер рассматривает в трех главах книги – в первой, второй и шестой. В первой главе он довольно детально останавливается на этой проблеме в своей неопубликованной рецензии на монографию В.Г. Чувардинского «О ледниковой теории. Происхождение образований ледниковой формации» (1998). Вот отрывок из рецензии. «Работа В.Г. Чувардинского особенно интересна тем, что в значительной части посвящена результатам выполнявшихся им на протяжении нескольких десятилетий исследований Кольского полуострова и Карелии, где, как считается, ярко проявлены хрестоматийные признаки ледниковой экзарации – бараньи лбы, курчавые скалы, ледниковая штриховка и полировка пород, шхерный и фьордовый рельеф и т.п., ранее никем не оспариваемые. Автор приводит убедительные данные в пользу тектонической природы этих феноменов, в том числе фотографии, из которых следует, что изборожденные и отполированные предполагаемой экзарацией поверхности продолжаются под аллохтонные тектонические пластины коренных пород. Наиболее часто подобные факты устанавливаются в обнажениях, иллюстрирующих строение групп бараньих лбов, друмлинов, фиордов и шхерных берегов. Вывод о тектоническом происхождении перечисленных явлений подтверждается сведениями о широком развитии на Балтийском щите неотектонических разломов разных кинематических типов, прекрасно читаемых на демонстрируемых аэрофото- и космоснимках, а также фотографиями бараньих лбов, известных на щитах и древних платформах во внеледниковых областях.

В монографии аргументированно критикуются предлагаемые в рамках ледниковой теории гипотезы происхождения своеобразных грядовых форм рельефа и формирующих их геологических тел - так называемых озов и друмлинов, широко распространенных в Карелии и на Кольском полуострове. Автор акцентирует внимание на установленной многими исследователями связи этих образований с разломами и предлагает модели их тектонического происхождения. Анализируя веера рассеяния валунов в пределах Финляндии_, Карелии и Кольского полуострова, В.Г. Чувардинский обосновывает оригинальную концепцию тектонического транспорта грубообломочного материала по восстанию и вдоль простирания зон разломов сдвигового типа, вследствие чего ориентировка этих вееров оказывается субпараллельной направлениям тектонической штриховки, обычно принимаемой за ледниковую. Расстояние тектонической транспортировки грубообломочного материала от коренных источников, устанавливаемое по руководящим валунам обычно измеряется сотнями метров и и несколькими километрами».

Как сообщает Р.Б. Крапивнер в своей книге, рецензия была передана для опубликования в журнал «Стратиграфия. Геологическая корреляция», но была отклонена редакцией на основании записки внутреннего рецензента редакции стойкого сторонника великих оледенений Ю.А. Лаврушина, в записке которого сказано: «Рецензия Р.Б. Крапивнера на книгу Чувардинского представляет собой рекламную статью и публиковать этот рекламный клип, значит понижать научный рейтинг журнала».

Р.Б. Крапивнер попытался все же опубликовать свой отзыв и направил аргументированное письмо главному редактору журнала академику Б.С. Соколову. Вот последние строки этого письма: «Убедительно прошу повторно рассмотреть возможность опубликования в Вашем журнале моего отзыва. Время для передачи его в другой журнал упущено. Отзыв объемом 6,5 страниц поступил в редакцию журнала 2 марта 1999 года и был отклонен 4 ноября 1999 года. Монография В.Г. Чувардинского вышла в 1998 году. Ответа на письмо не последовало», методика замалчивания фундаментальной антигляциальной работы успешно сработала.

В шестой главе книги Р.Б. Крапивнер специально рассматривает проблему формирования фиордов на Балтийском щите, предварительно освещая историю зарождения гипотезы ледникового выпахивания в кристаллических породах глубочайших фиордов и безосновательного превращения их в один из главных устоев могущественной ледниковой теории. Р.Б. Крапивнер провел работы на Мурманском побережье Кольского полуострова – стране крупных и малых фиордов. Используя космофотоснимки и наземные исследования он пришел к однозначному выводу: фиорды Кольского полуострова и Фенноскандии в целом имеют разломно-тектонический генезис, ни покровные ледники, ни глетчеры не принимали какого-либо участия в их формировании.

Что касается наличия на гранитных бортах фиордов борозд и штрихов, полировки скал, а так же развития в контуре фиордов шхерного рельефа с бараньими лбами и курчавыми скалами, то их разломно-тектонический генезис лишь усиливает выводы о разломной природе фиордов.

Но поскольку сторонники ледника и не думают отказываться от их ледникового происхождения, полезно, хотя бы в краткой форме, привести доказательства разломно-тектонического генезиса и других типов экзарационного рельефа. Прошло 20 лет после отклонения академической редакцией так и не опубликованной рецензии Крапивнера (он опубликовал ее в своей книге 2018 г.), но теперь можно убедиться, что еще в 1998 году был решен вопрос о разломно-тектоническом генезисе этого рельефа.

Дальнейшие исследования привели к важнейшему дополнению: формирование средних и мелких типов экзарационного рельефа – бараньих лбов, курчавых скал, борозд и штриховки, полировке скальных поверхностей на ряде тектонически активных структурах (особенно, в Северном Приладожье) продолжалось в голоцене, т.е. уже после исчезновения гипотетического ледника. Этому вопросу будет посвящена новая монография Чувардинского.

Ниже в тезисной форме излагаются выводы по генезису экзарационного рельефа (по работам В.Г. Чувардинского).

Исследования на Балтийском щите – стране классических и многообразных типов экзарационного рельефа позволили подтвердить, что этот рельеф имеет разломно-тектоническое происхождение. Широкое использование аэро- и космоснимков, в сочетании с детальными наземными работами показали парагенетическую связь экзарационного рельефа с неотектоническими разломами, с зонами новейшей тектонической активизации. Подытоживая собранные за многие годы данные здесь можно привести основные выводы:

1.  Кристаллический фундамент восточной части Балтийского щита разбит густой сетью неотектонических разрывов, среди которых выделяются глубинные, региональные и приповерхностные разломы: сдвиги, взбросы, сбросы, надвиги, раздвиги.

2. Системы глубинных и региональных неотектонических разломов и крупные «экзарационные» формы рельефа, такие как фиорды, шхеры, озерные котловины в кристаллических породах образуют единые парагенези. Указанные типы «экзарационного» рельефа являются геоморфологическим выражением новейшего разломообразования и неотектонического дислоцирования по разломам в условиях докембрийского кристаллического щита, испытывающего горизонтальное тектоническое сжатие.

3.              Установлена парагенетическая связь и более мелких «экзарационных» типов рельефа (бараньих лбов, курчавых скал, полировки пород, систем штрихов и борозд) с такими структурами как надвиги, взбросы, сбросы и сдвиги. Массовое развитие этих форм рельефа наблюдается на окончаниях крупных сдвигов, и они по существу представляют собой сместители и зеркала скольжения перечисленных разрывных структур, особенно приповерхностных надвигов и многочисленных сколов, их смещенные элементы разрушены на мелкоблоково-глыбовый материал, впоследствии гравитационно смещенный к основанию склонов. Продолжалось формирование борозд, штрихов, бараньих лбов и в голоцене.

Разломно-тектонический генезис данных структур дополнительно подтверждается следующими данными:

а)         в контуре крупных обнажений прослеживается погружение отполированных и изборожденных склонов бараньих лбов и курчавых скал под висячие крылья надвигов, взбросов и пологих сбросов.

б)         в интрузивных массивах при гравитационном сползании блоков пород массово обнажаются отполированные поверхности типичных бараньих лбов внутриблочного происхождения.

в)         зеркальная поверхность «лбов» покрыта пленкой милонизированных пород, а системы борозд и штрихов имеют параллельное и субпараллельное расположение, типичное для тектонических структур.

Перечисленный широкий спектр морфоструктур и тектоглифов зеркал скольжения включается в арсенал последствий и признаков новейших тектонических дислокаций, что имеет существенное значение для геодинамических исследований и палеогеографических реконструкций, для надежного упразднения ледниковой теории,  Этой же задаче способствуют и материалы по тектоническому генезису фиордов, шхер, озерных котловин.

По системе региональных и глубинных разломов кристаллического фундамента заложены наиболее крупные типы «экзарационного» рельефа − фиорды, озерные котловины к коренных породах, а так же шхеры. Приуроченность этих образований к неотектоническим разломам необычайно отчетливо читается на космоснимках, с системой ортогональных разломов связана их конфигурация. Фиорды, шхеры, озерные котловины, нередко ориентированы по 4-м направлениям, имеют резкие коленообразные изгибы, крестообразную форму – наибольшие их глубины фиксируются на месте пересечений ортогональных разломов.

Различаются формы рельефа, заложенные по по разломам тектонического сжатия. В этом случае на их бортах, развиты многочисленные сколы, вторичные надвиги, тектонические зеркала скольжения, штрихи и борозды. Для форм рельефа, заложенных по разломам растяжения типичны ступени отрыва и сбросы, полировка и штриховка не характерны.

При принятии тектонического генезиса фиордов, шхер и озерных котловин отпадает необходимость прибегать к нереальным ледниковым построениям, к ледниковому выпахиванию в кристаллических породах глубоких котловин, ущелий и долин. Особо глубокое ледниковое выпахивание принято допускать при формировании фиордов - до 2.5 - 3 км (!).

5.             Отторженцы, «гляциодислокации», их происхождение и механизм формирования

Отторженцы и «гляциодислокации», всегда были оплотом ледниковой теории, были незыблемыми устоями ледникового учения. В научных публикациях в качестве неимоверной гляциотектонической и бульдозерно-врубовой деятельности ледниковых покровов в пример всегда ставились наболее крупные, подчас, гигантские отторженцы пород платформенного чехла. Простые геологи и ученые академического ранга не могли даже и подумать, что материковые ледники к этому чуду природы не имеют никакого отношения.

Но полевой геолог-производственник Рудольф Борисович Крапивнер, столкнувшись с этими феноменами в Западной Сибири, а затем в Европейской части России, решил основательно заняться их изучением с целью установления их действительной природы. Ему удалось изучить обнажения ряда этих структур, проанализировать имеющиеся материалы бурения и геолого-геофизические данные. Было проведено дополнительное разбуривание наиболее показательных отторженцев и «гляциодислокаций» и в итоге были собраны основательные доказательства их разломно-тектонического и пликативно-тектонического генезиса.

Большую ясность в механизм формирования этих внутриплатформенных структур внесли работы по изучению разрывной неотектоники, особенно, глубинных разломов и оригинальные тектонофизические модели Крапивнера.

В монографии «Кризис ледниковой теории: аргументы и факты» происхождение и механизм формирования отторженцев и «гляциодислокаций» рассматривается в разных разделах и главах, им привлекаются материалы по четвертичной геологии, геоморфологии и, особенно, по динамике современных ледниковых покровов Антарктиды и Гренландии.

Для читателя весьма полезной может оказаться предыдущая монография Р.Б. Крапивнера «Бескорневые неотектонические структуры» (М.:Недра, 1986, 204 с.) и очень значимые его публикации в журнале «Геотектоника».

Во «Введении» рецензируемой книги Крапивнер информирует: «Камнем преткновения долго оставалась природа приповерхностных (бескорневых) дислокаций четвертичных и дочетвертичных отложений, а также аллохтонных блоков пород, принимаемых за ледниковые отторженцы». Решению этой проблемы с использованием методов тектонофизического анализа посвящена докторская диссертация Крапивнера «Строение и условия формирования неотектонических дислокаций» (1990). Защита проходила в Институте физики Земли (ИФЗ). Выписки из стенограммы защиты приводятся ниже.

Завесив стены аудитории геологическими разрезами и схемами, докладчик мужественно доказывал тектоническое происхождение гляциодислокаций и отторженцев, объяснял механизм формирования этих геологических феноменов.

Известный популяризатор науки Р.К. Баландин в книге «По холодным следам» (1975) по данному вопросу писал: «Если бы антигляциалистам как-нибудь по-своему удалось объяснить происхождение отторженцев и гляциодислокаций, в ледниковой теории образовалась бы опасная брешь».

Крапивнеру не «как-нибудь, по-своему удалось объяснить происхождение» этих образований. Он дал строгое тектонофизическое обоснование условий формирования отторженцев и дислокаций, показал их геолого-тектоническое строение на структурных схемах и разрезах, составленных по результатам разбуривания конкретных природных объектов и их геолого-геофизического изучения.

Вывод Р.Б. Крапивнера был определенен: гляциодислокации и отторженцы платформенного чехла сопряжены с глубинными разломами земной коры и сформировались в результате разрывных тектонических дислокаций и проявлений диапиризма в неотектоническую эпоху. Читателям можно порекомендовать книгу Р.Б. Крапивнера «Бескорневые неотектонические структуры» (М. Недра, 1986), где вопросы формирования этих тектонических структур, являющихся устоями ледниковой теории, рассмотрены с необходимой детальностью и доказательностью.

Между тем, над Крапивнером сгущались тучи. Бухгалтерия была не в его пользу: два официальных оппонента (из 3-х) «накатали телегу» на диссертацию. Уже были зачитаны коллективные отрицательные отзывы (положительные отзывы не зачитывались; они как бы были, но их содержание оставалось неизвестным). Многие члены совета относились к выводам соискателя недоброжелательно:

− Как можно отрицать ледниковую природу этих гигантских образований? Всем хорошо известно, что это работа ледника, никакая другая сила не может нарушить пласты пород, отторгать их, − звучало в их вопросах и выступлениях. Явно не было желания допустить брешь в привычной парадигме, хотя она уже была пробита упомянутой книгой, и диссертация, хотя и усиливала книгу, но не меняла дела.

Но неожиданно слово взял академик М.А. Садовский, появившийся в зале заседаний в разгар дискуссии. Указывая на лес геологических разрезов и структурных схем, он подчеркнул большую фактологическую базу диссертации и резюмировал: «Это выдающаяся структурно-тектоническая работа, а новаторский подход автора к проблеме и дискуссионный характер диссертации, только усиливает его аргументы».

С трудом, но необходимые 2/3 положительных голосов были набраны.

Далее будут рассмотрены отторженцы и гляциодислокации, в изучении и пересмотре генезиса которых принимал непосредственное участие Р.Б. Крапивнер.

Отторженцы

Дислокации

6.      Печорская и Западно-Сибирская низменности.

Происхождение рельефа главе и валунных суглинков Печорской и Западно-Сибирской низменностей рассматривается Р.Б. Крапивнером в третьей главе. Особый интерес представляет ярусность рельефа в обширной долине р. Печора и факты распространения морских трансгрессий четвертичного времени. Большое внимание уделено морской трансгрессии, оставившей морские террасы и береговые валы на отметках 90-120 м над уровнем моря. Автор называет эту границу моря Чулейским (береговая линия Чулейского бассейна).

В литературе по оледенению Печорской низменности этот морской уровень принято трактовать как приледниковое озеро Коми. Но находки в разрезах 100-метровой морской террасы раковин морских моллюсков и комплексов фораминифер опровергают всю палеогеографию сторонников великого ледника, хотя они с энтузиазмом повторяют свою версию, что морскую фауну притащил ледник с шельфа арктических морей. Этот шельфовый ледник, якобы, заодно запрудил сток р. Печора, образовав огромное озеро Коми, но гляциоученые не могут объяснить закономерные морские комплексы фораминифер и находки раковин с сомкнутыми створками в разрезах 100-метровой террасы и в толще ледниково-морских валунных суглинков (диамиктон по Крапивнеру).

В 1966 г. вышла капитальная коллективная монография «Геология и перспективы нефтегазоносности северной части Тимано-Печорской низменности [6]. В  ней авторы на основе добротного фактического материала пришли к выводу об отсутствии материковых оледенений в бассейне р. Печора и впервые закартировали морские уровни по отметкам 90-120 м. Геологи во главе с П.Н. Сафроновым отнесли эти уровни к морской трансгрессии, получившей название Кейнмусюрской – морской фазе Бореального моря. Именно эта фаза наиболее хорошо выражена на склонах возвышенностей («мусюрах»), начиная от Печорского моря до среднего течения р. Печора.

П.Н. Сафронов в главе «Геоморфология и развитие рельефа» пишет: «Положение уровня моря в кейнмусюрскую фазу было наиболее устойчивым во время регрессии Бореального моря, что подтверждается четкостью форм абразии, спрямлением береговой линии крупных лагун за счет пересыпей и береговых валов».

В книге «Кризис ледниковой теории» в ее третьей главе приведены материалы по тектоническому генезису «гляциодислокаций» на правобережье Нижней Печоры – крупных обнажений Вастьянский Конь и Мархида – оплота оледенений на Печоре. В этой главе приводятся доказательства ледово-морского генезиса диамиктона (бывшей морены), а также указывается на продолжение долин рек Печора и Обь и шельфе Баренцева и Карского морей. Это также свидетельствует, что шельфы этих морей в отдельные этапы четвертичного периода осушались, но не были плацдармом для гипотетических покровных оледенений шельфа арктических морей.

7.      Шельфы Баренцева и Карского морей

Исключительно важный и большой фактический материал был собран Р.Б. Крапивнером во время морских экспедиций по изучению шельфов Карского и, особенно, Баренцева морей. Эти вопросы рассматриваются в 4-ой и 5-ой главах книги. При этих исследованиях основной упор был сделан на изучение процессов четвертичной и современной седиментации, анализу литологических типов осадков и фациальному составу слабоконсолидированных современных илов.

Для морских геологов и геологов-четвертичников наибольший интерес представляют следующие открытия Р.Б. Крапивнера. По результатам морского бурения и изучения керна многочисленных грунтовых трубок были установлены, что в составе верхнего структурного яруса на шельфе доминируют массивные, плохо сортированные песчанно-глинистые отложения с примесью эрратического и местного грубообломочного материала. Эти отложения иногда достигают большой мощности (в сотни метров), но обычно составляют десятки метров. Эти осадки гляциоученые привычно считали ледниковыми, мореной, тиллом. Р.Б. Крапивнер рассматривает их под термином «диамиктон» и он же приводит решающие доказательства их морского (ледниково-морского) генезиса. «Диамиктон, также как и диамиктоновый ил, практически повсеместно содержит фауну фораминифер, образующую закономерные тонатоценозы», указывающие на нормальную морскую соленость при образовании диамиктона и диамиктовых илов, указывает Р.Б. Крапивнер.

Кроме того в разрезе диамиктона в Печорском море обнаружена кость ластоногого.

Другим открытием Крапивнера является установление морского генезиса ленточнослоистых илов и ленточных глин, которые всегда считались творением ледника, его флювиогляциальных вод. Но против ледниковых вод выступают богатые комплексы фораминифер, содержащиеся в ленточных осадках. Эта микрофауна также образует закономерные танатоценозы.

Литологические и палеогеографические исследования Р.Б. Крапивнера на шельфах Баренцева и Карского морей и на арктических островах доказывают, шельфы этих морей не покрывались материковыми льдами в четвертичный период, а арктические острова несли ледниковые шапки, примерно такие как и ныне.

Идеи покровного оледенения шельфа Баренцева моря в позднем кайнозое опровергают и норвежские морские геологи. Согласно их материалам, даже в районе архипелага Шпицберген Баренцево море было незамерзающим и характеризовалось высокой продуктивностью и численностью планктонных фораминифер. При это температура морской воды была +3 - +4ºС [7].

8.                 О гляциоизостазии Балтийского щита

Среди гляциоученых необычайно широкое распространение получил тезис о прогибании земной коры Фенноскандии под действием ледниковой нагрузки. И наоборот,  когда, вследствии таяния ледника, эта нагрузка исчезала земная кора гипсометрически резко повышалась. Гляциоизостатические поднятия в пределах Балтийского щита разные ученые оценивают по разному: М. Саурамо 500-700 м, А.А. Никонов – 400м, Б.И. Кошечкин – 1200-1300 м. На такую же величину прогибалась земная кора, когда вновь надвигался покровный ледник. Какие исходные данные положены в эти расчеты? Прежде всего они основаны на мнении, что Феноскандия в четвертичное время была покрыта ледником толщиной – 3-3,5 км. Это позволяло ученым путем простейших арифметических действий – исходя из плотности льда, его толщины и плотности кристаллических пород считать, что земная кора прогибалась подо льдом на 1/3 толщины ледника – т.е. в среднем на 1 км, если брали за основу толщину льда 3 км. На такую же величину - 1 км земная кора повышалась, при растаивании ледника. Разница в цифрах ученых зависела от толщины льда, которую брали за основу те или иные сторонники ледника.

Р.Б. Крапивнер в разделе 6.3.1 шестой главы последовательно показал ошибочность гляциоизостатической теории и привел расчеты вязкости астеносферы, которая на несколько порядков выше и вертикальная ледниковая нагрузка не может вызвать растекания астеносферы и погружения земной коры. Кроме того, по Крапивнеру гляциостатическая природа поднятия Скандинавии противоречит стабильной ориентировке максимального горизонтального сжатия земной коры, которая совпадает с направлением спрединга в северной части Срединно-Атлантического хребта.

В последние годы геологи-тектонисты начали отходить от гляциоизостатической гипотезы и стали опускания и поднятия земной коры, в том числе и на Балтийском щите, объяснять обычными неотектоническими движениями. Среди гляциоученых началось брожение: одна группа ученых начала негласно отказываться от одиозной теории, другие продолжили ее постулировать, продолжая копировать у старых мастеров гляциостатические схемы. Рекорд копировальщика ныне принадлежит зав. лабораторией четвертичной геологии Кольского научного центра РАН В.В. Кольке, безбожно все списавшего со старого учебника М.А. Лавровой, которая в свою очередь, позаимствовала  гляциоизостатическую схему Кольского полуострова у финского ученого М. Саурамо.

Но все же надо отдать должное одному из прежних стойких сторонников гляциоизостазии – А.А. Никонову, который рискнул отказаться от необычайно распространенной опорно-ледниковой гипотезы. В публикациях последнего десятилетия Никонов называет эту гляциоконцепцию «невалидной», не соответствующей тектоническим данным, а Фенноскандию, вместо цитадели гляциоизостазии, даже перевел в «недооцененную сейсмогенерирующую провинцию». У этого ученого появились и другие новые формулировки типа: «движения на Балтийском щите совершались не за счет гляциоизостазии, а в результате панрегиональных внутрикоровых движущих сил» [8].

Но что еще важнее, наконец, ученые признали что земная кора на Балтийском щите находится в состоянии горизонтального тектонического сжатия, что прямо опровергает влияние вертикального ледникового давления.

Отход А.А. Никонова от ортодоксальной гипотезы не рядовое дело еще и потому, что свою докторскую диссертацию он полностью построил на гляциоизостатической основе и эта диссертация была опубликована в виде книги в 1977 году. Не было никаких признаков, что основа окажется сыпучей и стойкий ледниковый докторант внезапно перейдет на рельсы обычной неотектоники.

В целом эти действия выглядят как покаяние грешника, но другие гляциогрешники каяться и не думают, опасаясь, что диссертационные советы и строгий ВАК очнутся от летаргического сладкого сна и потребуют положить на стол (как партбилет) докторские удостоверения, ранее врученные под овации и всяческие одобрения.

Но Р.Б. Крапивнер предупреждает: не надо дружно отказываться от гляциоизостазии, ее не было на Балтийском и Канадском щитах по причине отсутствия оледенений, но в Гренландии и Антарктиде она может себя проявлять. Там есть предмет для изучения.

На правильный неледниковый путь ученых могут поставить труды видного геофизика члена-корреспондента РАН Ф.Н. Юдахина, который показал несостоятельность теории гляциоизостазии для Фенноскандии. Он пишет: «Главной причиной современного поднятия Фенноскандии является не гляциоизостатическое «всплывание», а наличие в низах земной коры – верхней мантии астеносферной линзы. Другим фактором является горизонтальное тектоническое сжатие в верхних слоях земной коры, которое прямо противоречит постулатам о вертикальном ледниковом прогибании щитов и платформ.  Многочисленные определения напряжений в земной коре свидетельствуют о том, что на территории Фенноскандии горизонтальные напряжения выше вертикальных в 10 - 20 раз» [9].

Заключение

Во «Ведении» Р.Б. Крапивнер пишет: «Мне как-то пришлось услышать от известного высокопоставленного геолога-тектониста такие слова: «Покровные оледенения в прошлом несомненно существовали. И знаете почему я в этом совершенно уверен? Они существуют и сейчас, а это значит, что ледниковая теория абсолютно верна».

Убежденность высокопоставленного ученого, да к тому же тектониста, в верности ледникового учения знаменательна. Ведь он по существу выступает как независимый авторитетный эксперт, его заключение звонко отчеканено, оно звучит, как похоронный звон по антигляциализму.

Естественно, оно вдохновляет сторонников ледника и заставляет задуматься некоторых маринистов, для которых самосохранение и возможность без всяких осложнений защищать диссертации превыше всего. Но существует все-таки естественный отбор: Р.Б. Крапивнер остался столпом антигляциализма, да еще издал капитальную книгу, фактически упраздняющую могучую ледниковую теорию.

К тому же, если вдуматься, отчеканенное утверждение высокопоставленного учёного посредственное, скучное, если не сказать, пустое. Антигляциализм никогда не отрицал современные ледниковые покровы, наоборот, изучение гляциологических процессов было их неотъемлемым делом. И это дело – сквозное разбуривание ледниковых покровов Антарктиды, Гренландии, ледниковых шапок арктических островов, выполненное по Международным проектам, принесло давно ожидаемые очень значимые результаты. Было установлено, что придонные слои ледниковых покровов и ледниковых куполов не участвуют в общем движении ледниковых масс, но зато ледники надежно консервируют подледниковое ложе, предохраняют его от выветривания, а тем более, от пресловутой экзарации. И еще, покровные ледники не внедряются в породы ложа, не вырывают из него глыбы-валуны, не занимаются плакингом и не способны разносить валуны по просторам европейских и американских равнин. В телах покровных ледников, по данным бурения и обнажениям льдов, фиксируются только редкие включения пылевидного вещества, в основном вулканического пепла.

Где бы брали антигляциалисты аргументы и факты для своих монографий, если бы благословенных ледниковых покровов не было, а было бы сплошное «межледниковье»? Несколько не понятно, почему Р.Б. Крапивнер не разъяснил высокопоставленному ученому, что ледниковая теория в своей основе опирается на реально существующие геолого-геоморфологические критерии: на эрратические валуны, на морены на яркие, наглядные типы экзарационного рельефа, на громадные отторженцы и сопутствующие им «гляциодислокации», на озовые и напорные гряды. В монографии Крапивнера доказано их разломно-тектоническое и пликативно-тектоническое происхождение, остается просто читать, изучать его книгу!

Заодно можно было бы поинтересоваться у других выдающихся тектонистов, заслуженных деятелей науки – у профессоров МГУ А.Г. Рябухина и Н.В. Короновского кто вдохновил их на эпохальное заключение: «Открытие ледяных щитов Гренландии и Антарктиды окончательно развеяло все сомнения в реальности ледниковых периодов». Может они сделали это с подачи гениального высокопоставленного тектониста? Как ни странно, такую же формулировку внедряли в ледниковую теорию и многие другие гляциоученые еще в 50-е годы. Именно так Е.В. Шанцер и Ю.К. Ефремов  вдохновляли ученых на московском совещании в январе 1953 г.: «Как можно сомневаться в материковых оледенениях прошлого, когда вот они – великие ледниковые покровы Антарктиды и Гренландии»?

А что же на самом деле дают науке эти ледниковые покровы? Они дают антигляциализму второе дыхание – дают возможность надежнее развенчать ледниковое учение. И слава геологическому творцу, что он создал в полюсных и приполюсных областях Земли ледниковые щиты. Без их изучения и сквозного разбуривания было бы гораздо сложнее разъяснять эффект «голого короля». Правда, ждать этого пришлось долго.

Будем надеяться, что выдающийся, фундаментальный труд Рудольфа Борисовича Крапивнера и собранный в его многочисленных экспедициях колоссальный фактический материал будет опорой для развенчания ледниковой теории и ее упразднения.

Список литературы

1. Крапивнер Р.Б. Кризис ледниковой теории: аргументы и факты - М.: ГЕОС, 2018. 320 с.

2. Крапивнер Р.Б. Бескорневые неотектоничесие структуры – М.: Недра, 1986. 204 с.

3. Хеллем Э. Великие геологические споры. – М.: Мир, 1985. 216 с.

4. Nye J.F. A method of calculating the thicknesses of the ice-sheets  – Nature, 1952. vol. 169, p. 501-530.

5. Большиянов Д.Ю. Пассивное оледенение Арктики и Антарктиды. - Спб.: ААНИИ, 2006. 295 с.

6. Геология и перспективы нефтегазоносности северной части Тимано-Печорской области / ред. В.А. Дедеев – Л.: Недра, 1966. 275 с.

7. Rasmussen T.L. Paleoceanographic evolution of the SW Svalbard margin (76°N) since 20,000 14C yr BP // Quaternary Research. 2007. 67, P. 100-114.

8. Никонов А.А. Проблема современной геодинамики Балтийского щита: исследования в свете новых разработок / А.А. Никонов, О.А. Усольцева, Н.Г. Гамбурцев, О.П. Кузнецов / Тектоника и геодинамика континентальной и океанической литосферы: общие и региональные аспекты. Т. II, М.: 2015. С. 11-15.

9. Юдахин Ф.Н. О природе геодинамических процессов в Фенноскандии. / Ф.Н. Юдахин – Петрозаводск, 2002. / Глубинное строение и геодинамика Фенноскандии, окраинных и внутриплатформенных транзитных зон. −  с.271-274.

REVIEW ON BOOK OF R.B. KRAPIVNER “CRISIS OF GLACIAL THEORY: ARGUMENTS AND FACTS” 

V.G. Chuvardinsky, P.K. Skuf’in, S.P. Evdokimov

Key words: glacial theory, tectonic, glaciology, glaciotectonic, diamicton, moraine, roche moutonnée, sheep-like rock, glacial grooves, tectonic grooves, slickensides, glacio-dislocation, glacial large erratic masses (glacial mass overthrust block), fiords.

1. Introduction and general aspects of the glacial doctrine.

In 2018, GEOS publishing house published a major monograph by Rudolf  Krapivner,  The Crisis of Glacial Theory: Evidence and Facts [1]. The book is based on a huge factual material collected by Rudolf Krapivner during his numerous expeditions to the Russian Plain, the north of Western Siberia, Primorye, Kamchatka, the Kola Peninsula, the Caucasus, as well as to the shelves of the Sea of Okhotsk, the Kara Sea and, especially, the Barents Sea. The author comprehensively examines the signs and criteria underlying the powerful and indisputable glacier theory and comes to a conclusion that the ice age doctrine may be erroneous. According to Krapivner's analysis, the main geological, geomorphological and paleogeographic criteria, on which the glacier theory is based, are in fact not of glacial, but mainly of geological and tectonic origin. At the same time, the author makes a number of fundamental discoveries that could bring glory to more than a few academic institutions with esteemed scientists. But they were too arrogant to notice them, leaving the palm of victory to a field practicing geologist. Krapivner’s most impressive discovery is that he identified the fault-tectonic origin of glacial erratic masses and the fault-folded origin of "glacial dislocations" that are very common in the platform cover of the East European plain and Western Siberia. Those giant tectonic formations have, for almost two centuries, been the foundation of deeply-rooted views about the incredible dynamic power of the cover glaciers ostensibly deeply embedded in the upper layers of the Earth's crust and uprooting glacial erratic masses from its depths that are many hundreds of meters thick and tens of kilometres long. Moreover, the cover glacier (according to other scientists) moved those erratic masses many hundreds of kilometres away from the place of their origin. By analysing drilling data, however, Krapivner convincingly showed that the rocks composing the bodies of the glacial erratic masses become part of the sedimentary cover of the adjacent sites not disturbed by tectonics, and their movement range (vertical and subvertical) amounts to hundreds of meters or several kilometres — being squeezed by tectonics from the depths of the cover section. Glacial dislocations, which are very common in the fault-line areas of the platform cover, are equally important to confirm the "correctness" of the ice-age doctrine. Krapivner offers a tectonophysical model of their formationased on the data obtained by drilling out the formations, their geophysical study and geological and structural analysis. However, supporters of the ice-age theory conceal the results of drilling and tectonophysical analysis as they are convinced that the cover glacier "bit" into the rocks of the platform cover, sometimes even up to 2.6–2.8 km deep (the Yugan erratic mass) and "dragged" giant blocks of loose rocks at a distance of more than 600 to 650 km. It is very important that Krapivner came to that conclusion in his first monograph of 1986 [2], long before the drilling of the cover glaciers of Antarctica and Greenland. The results of that drilling are as follows: cover ice is not able to detach or dislocate anything as bottom layers of ice are immobilized; they reliably protect the subglacial bed from plowing. The ice does not capture boulders and contains only dust-like particles, mainly volcanic ash. The results are so astonishingly clear that the proponents of the glacial theory had to see the light and renounce the apparently erroneous theory. But no, they did not see the light, did not repent, did not backtrack, so erratic masses and glacial dislocations are still the most reliable foundations of the cover glaciations theory. With that in mind, Krapivner has a special chapter in his monograph we are about to review, considering the issues of theoretical glaciology and analysing in detail the results of through drilling of cover ice in Greenland and Antarctica as well as ice domes in the Arctic islands. His conclusions are unambiguous: cover and dome glaciers preserve their bed, they are not able to plow it nor are they able to capture and move boulders. Glacier bodies contain minor inclusions of dust-like matter, mainly volcanic ash, which fundamentally undermines the foundations of the glacier theory. Now even the boulders that make up the Quaternary moraine argue against the glacial origin of both the boulders and the moraine itself. Sizeable chapters 3, 4, and 5 of the monograph touch upon the issues of non-glacial formation of boulder deposits, non-glacial origin of the moraine on the European lands and on the shelf of the Arctic seas. The 6th chapter stands apart as it considers some of the main hypotheses concerning the causes of marine transgressions (glacial eustasy) and ice forcing through the Earth's crust (glacial isostasy). Krapivner shows the fallacy of the glacier theory and provides justification for the neotectonic nature of those global phenomena. The chapter provides evidence of the fault-tectonic origin of the fiords and the "ice-exaration" types of relief on the Baltic shield. The conclusion chapter summarises the main results and provides recommendations for replacing the obviously outdated glacial paradigm with a new non-glacial theory based on the recent developments of modern Earth sciences. Rudolf Krapivner specifically emphasizes that academic community needs to abandon the method of complete concealment of recent publications by anti-glacialists as well as the common practice of preventing the fundamental developments from being published in academic journals.

The monograph by Rudolf Krapivner starts with a quote from the E. Hallam’s book, Great Geological Controversies [3]: "It is impossible to imagine a geologist who did not perceive as a firmly established fact that, in the very recent past, the cover glaciers with a thickness of 3.5–4.5 km spread over vast areas of Europe and North America several times, erasing all the life in those areas."

Hallam is right that the Western and Soviet / post-Soviet academia support the glacial theory fully and unconditionally; they believe it to be a fundamental scientific achievement, an epoch-making doctrine that is firmly established in all Earth sciences, from general geology and geography to geobotany and zoology, from paleogeography to geomorphology and Quaternary geology.

Unlike Western science, where the glacial doctrine is unshakable, things are more complicated in Russia. Academic science and research university glacial schools keep up with the Western science: they zealously follow the European and Canadian American glacial theories and developments, and introduce them at home with servility. They deem it inappropriate to tag behind the advanced Western science, even more so that the glacier theory was derived from Western sources a century and a half ago.

However, even with the complete domination of the glacier theory in our country, there still were researchers — geologists and zoologists — who argued a lack of evidence concerning glacial hypotheses. Although there were not many of them, sometimes they managed to publish their works, but the official science was usually quick to restrict the publication of critical anti-glacial manuscripts, which was easy because all academic journals were under the full control of academic institutions. In our country, there were successful practical geological expeditions carrying out geological surveys, geological prospecting, and exploration. They were conducting extensive field research, and contributing to the production of new, unique evidence that was clearly contrary to the principles of the glacier theory. Publications by field geologists in departmental collections of academic research papers could not cover the whole problem but they contributed to the understanding that, in order to undermine, and better still, to debunk the glacier theory, deeper knowledge and as much evidence as possible was required.

Rudolf  Krapivner, the author of the monograph, is a person who, undoubtedly, has an incredibly wide range of knowledge as well as many years of experience in field geology. Here is some information on his geological and research practice: he graduated from the Moscow Geological Prospecting Institute (Ordzhonikidze-Institute back then), got a degree of Candidate of Geological and Mineralogical Sciences (1967), then a degree of Doctor of Geological and Mineralogical Sciences (1990), and worked as Chief Researcher at ZAO GIDEK, hydrogeological and geoecological company.

The scope of his extraordinarily fruitful scientific and practical activities includes late Cenozoic geology, structural geology, neotectonics, hydrogeology, tectonophysics, glaciology, and ecology. The spectrum of his field research is even more impressive, covering central regions of European Russia, Pechora and West Siberian plains, Primorye, Kamchatka, Caucasus, the islands of the Arctic ocean, and the Kola Peninsula. Especially amazing are his marine expeditions aimed at studying the shelves of the Barents Sea and Kara Sea, the Sea of Okhotsk, and the coastal zone of the Sea of Japan.

He is the only Russian geologist we know with such a wide range of field studies.

Back in 1960, Rudolf Krapivner set himself the task to understand the actual origin and formation mechanism of the moraine on Russian Northern plains as well as to understand the origin of the "glacial" types of relief. Since then, he has continued this demanding work. As far back as 1986, Nedra publishing house published Krapivner's first monograph, «Rootless Neotectonic Structures» [2], where he thoroughly shook the foundations of the glacier theory, proving the fault-tectonic origin of glacial large erratic masses and establishing the plicative-tectonic genesis of glacio-dislocations in the platform cover of the Russian Plain and Western Siberia. It would seem that supporters of the glacier theory must begin to reconsider the glacier theory, but instead, under the pretext that the book was published in Nedra that is not an academic but departmental publishing house, the glacialists declared it "unreadable" and something to be "concealed".

In 1990, Krapivner defended his doctoral thesis, «Structure and Conditions of Formation of Near-Surface Neotectonic Dislocations», before the academic board at the Academic Institute of Earth Physics, where he proved the fault-tectonic nature of glacial erratic masses and folded the origin of glacio-dislocations on the basis of his geological studies, geophysical data, and drilling works, as well as the materials presented in his monograph of 1986.

The researcher’s conclusions were met by the academic board at the Institute of Earth Physics with extreme disbelief and even aggression, and it was only a stroke of luck that he did not fail the thesis defence. That crucial moment will be covered more fully in the section "On the origin of erratic masses and glacio-dislocations".

At the beginning of the 21st century, the Earth sciences, where the glacier theory reigned unconditionally, took an unexpected turn. As part of international projects, the most powerful glacial covers of Greenland and Antarctica were through drilled in a number of sites with full selection of a glacial core. At the same time, it suddenly became clear that the sections of the glacial covers are absolutely free from boulders. Instead, they contain micron-size dust-like particles in minute quantities, mainly volcanic ash. It has been found that the bottom parts of the cover ice are immobilized and do not perform any exaration work. For almost two centuries, there was a good deal of discussion about the huge plowing role of glacial covers, but, in fact, they only contribute to conservation of the topographic surface. Krapivner considers this question in the most voluminous, full of evidence, second chapter, "Glacier theory and glaciology". A separate part of it is devoted to the pieces of evidence of the fault-tectonic origin of the "exaration-glacial" types of relief which are the most striking and commonly accepted signs of the cover glaciation. Roche moutonnées and sheep-like rocks with striation and grooves on pre-Cambrian rocks are considered to be an especially reliable criterion of cover glaciation. The advocates of the glacier theory are right about one thing: exaration forms of relief, from fiords and skerries to roche moutonnée and grooved polished rock surfaces, are indeed the brightest, most vivid and accessible forms for a route study. And this is what ruined the glacial conception of their origin: in fact, all types of glacial exaration relief have a fault-neotectonic origin. At the same time, such types of relief as roche moutonnée with their striation and grooves also continued to form in the "post-glacial" (Holocene) time. These questions are considered by Krapivner in the 6th chapter. They are also mentioned in the first chapter and other chapters of the book.

2. Principles of the glacial theory and results of drilling of modern glacial covers

Along with the consideration of theoretical foundations of dynamic glaciology, the author provides unique materials on through drilling of the ice sheets of Greenland, Antarctica, and ice domes of the Arctic islands, obtained as part of international projects.

University and academic scientists, members of scientific glacial schools, constantly refer to the ice sheets of Antarctica and Greenland, which, in their opinion, contributed greatly to transforming the ancient surface of the platforms and crystalline shields. It is believed that the very existence of the thick glaciers testifies to the inviolability and accuracy of the glacial doctrine and that in the Quaternary period, such glaciers plowed and swept from the Baltic shield up to 200 m thick crystalline rocks, carried blocks and boulders of bedrock for thousands of kilometres as well as dragged huge glacial erratic masses hundreds of kilometres away.

For clarification, we have to turn to the glaciological activity of these glacial covers, having successfully performed their glacial functions for many millions of years.

To date, glaciologists, geologists, drilling technicians, and geophysicists have studied the dynamics and patterns of movement of the cover glaciers throughout their thickness and their section. Of particular and unique importance are the results of the through (to the underlying bedrock) drilling of the ice of Antarctica and Greenland, obtained during the work on international projects. A thorough study of many kilometres of ice columns, as well as the study of vertical ice cliffs as well as of ice in tunnels made in the base of glaciers, yielded some surprising results. It turned out that the continental ice is not a mass of debris-laden ice stuffed with huge boulders and blocks (which is a usual picture shown in the diagrams and figures in textbooks on general and Quaternary geology and geomorphology), but rather contains only inclusions of sandy loam-clay and fine-grained soil.¬ Even the basal layers of glaciers, which scientists usually believe to be a powerful basal moraine stuffed with huge blocks and flat-iron boulders (for example, in the schemes by V. M. Kotlyakov and N. V. Koronovsky), were only found to contain small lenses, clumps of clay and sandy-loam matter and rare sand grains. These mineral inclusions only make several hundredths per cent and are mainly represented by volcanic ash, microcosmic particles, aeolian dust of remote deserts, ¬rare inclusions of fine terrigenous matter, as well as spores and pollen. Glaciologists also found that the bottom layers of the ice of cover glaciers¬ (which, according to the main principles of glacier theory, are the ones to perform all geological work) do not participate in the general movement of ice masses; they are dead weight, staying put for hundreds of thousands of years and protecting the underlying rocks from wearing away and denudation. Moreover, the cover ice preserves large palaeotectonic lakes with their relict, very ancient water, from the notorious glacial plowing.

Well, contrary to the canons of glacial theory, the mantle ice does not cut or plow or rip the underlying rocks, it does not form exaration types of relief nor does it create any sorts of glaciotectonic structures. The mantle ice does not have inclusions of blocks or boulders and, after melting, it can leave only a thin, patchy cover of sandy loam-clay sediments. This is the real, main, or basal moraine of the cover glacier, but without any boulders.

Below is a brief description of the results of drilling of Arctic ice domes and ice sheets of Greenland and Antarctica.

The Svalbard archipelago.

The glaciers of Svalbard are divided into two types. Western Svalbard is dominated by ridge-and-valley glaciers. They have blocks and boulders on their surface that have toppled from the mountain slopes. Eastern Svalbard has the glaciation, so the surface moraine, of course, cannot be found here. The glaciers are drilled through by several wells.

Amundsen plateau glacier.

The well with a depth of 586.7 m reached the bedrock, near which there are alternating layers of transparent and opaque ice. Micron-size mineral inclusions are found in opaque layers. These microinclusions are most noticeable at depths of 511.6 and 566.7 m. According to laboratory analyses, mineral microinclusions are represented by mica scales, quartz microparticles, volcanic ash and slag, spores and pollen.

Lomonosov Plateau.

Although the Lomonosov plateau is located in Western Svalbard, its glaciation is of cover type. The well that drilled the Fridtjof glacier reached the bed at a depth of 220 m. In the core of the lower layers of ice, micron-size dust-like inclusions were found, and the bottom hole was made in the bedrock. In the well drilled in the Grenfjord glacier that reached the bedrock at a depth of 211 m in the ice, micron-size mineral inclusions were also noted.

Ice dome of Devon Island (Canadian Arctic). Two wells with 298.9 and 299.4 m deep were drilled through this glacier. At a height of 2.6 to 4 m from the bed, some concentration of microparticles was recorded in the ice. Then, from a height of 1.2 m and to the bottom of the well, the concentration of microparticles was found again. The authors provide no information about the mineral composition and percentage of microparticles in the ice.

Greenland.

Greenland ice sheet is the most powerful in the Northern hemisphere, with the maximum thickness of ice being 3,416 m. Its size is comparable to the hypothetical Scandinavian ice sheet. In different parts of the Greenland ice sheet, the ice was drilled through by five deep wells with full ice core sampling.

The north-western part of the ice sheet. At Camp Century station, the ice sheet was drilled through by American drillers in 1968. The well reached the bedrock at a depth of 1,391 m. Throughout the section, the ice is clean, but at the base of the glacier, a mass of ice 15.7 m thick was drilled, containing dust-like, fine-grained substances. This ice sheet consists of frequently alternating thin layers of pure ice and contaminated ice rich with fine ground. The size of morainic material particles in that debris-laden ice (as the authors call it) vary from less than 2 microns to millimetre-sized particles and small clumps of those.

By weight, the average concentration of pulverized material is 0.24%, and by volume, it is 0.10% to 0.12%. There are no fragments of boulder size in this debris-laden ice (or bottom moraine, according To V. M. Kotlyakov's terminology).

In another paper by these authors, the same core section is described as a 17-metre thick debris-laden ice with a high content (0.24% by weight) of morainic material with a slight increase in particle size closer to its upper parts. The authors again write about the micron size of the particles. But apparently it is extremely necessary to find a basal moraine in the section of the cover glacier, so microparticles and clumps of microparticles are readily believed to be found in it. When such a basal moraine melts, a thin cover of dust-like clay substance with about 1.5 cm to 2 cm thick is formed.

The southern part of the ice sheet. In 1981, drilling operations at Dye-3 station (a joint US and European program) were completed. According to drilling data, the ice thickness at the station was 2,037 m. Ice core at different depths was 500 m, 901 m and 2,030 m to 2,035 m and contained mineral inclusions represented by volcanic ash of different concentrations, from insignificant to noticeable and strong. The age of the ice near the bed is estimated at 125 to 150 thousand years.

The Central part of the ice sheet. In the centre of Greenland, the ice sheet was drilled by two wells, i.e. GRIP-1 (European project) and GISP-2 (US project). The first well reached the subglacial bedrock at a depth of 3,029 m in 1992. The GISP-2 well is located 30 km southwest of the first well; its drilling was completed in 1993. The well has a total depth of 3,053 m, of which 1.55 m was drilled in the rocks of the bed (the thickness of the ice, therefore, is a little more than 3,051 m). So, two well were drilled in the mysterious central part of the ice sheet. Maybe the ice forms a powerful debris-laden mass, i.e. a basal moraine in the centre of the glaciation? No, this is not the case. In the lower part of the ice, there are only minor inclusions of dust-like matter that look like individual patches.

The Northern part of the Greenland glacier. This important glaciological sub-region has a well drilled by the North Greenland glacial project. The well is located in the centre of Northern Greenland at an altitude of 2,921 m above sea level. Drilling began in 1996 and was completed in 2004. As a result, a 3,091 m thick ice sheet was drilled.

In 2003, at a depth of 3,085 m, brown subglacial fresh water gushed into the well and rose by 43 m. After a pause in drilling in 2004, the drill string reached the bedrock at a depth of 3,091 m and partially drilled through the underlying bedrock represented by red sandstones. Judging by the description of the core, the ice thickness throughout the section was represented by ice that did not contain any noticeable mineral particles.

The ice opened in the bottom part of the glacier has an unusual brown colour (the same as the water that subsequently froze). But there was a sensation awaiting drillers and glaciologists: a small piece of wood of relict origin was found in the core of lake ice. Apparently, during drilling, the water of the ancient lake was stirred up, and the lightest bottom fraction — a piece of wood — froze into the newly formed lake ice.

TUTO ice tunnel. In the north-western part of Greenland, a special TUTO ice tunnel was constructed at the place of the contact of the cover glacier and the bedrock bed. Mineral particles were detected in the ice, and the ice was called debris-laden. Nothing is reported about the number of mineral inclusions, but it is indicated that those are micron-size inclusions and that they became part of the basal part of the glacier by freezing and sticking processes. Studies using an electron microscope have shown that the revealed tiny grains and scales of minerals belong to quartz, feldspar and silica illinitions, and they do not show signs of any processing as all grains are weathered.

So, all 5 wells that were drilled through the Greenland ice sheet and the TUTO ice tunnel provide unique materials for the so-called basal moraine and debris-laden ice. Cover ice and even outlet glaciers do not contain any blocks or boulders, but only dust-like, fine-grained inclusions. This will also be the real nature of the basal (main) moraine — it will be a thin veneer of clay-sandy loam substance which is dust-like in a dry state.

Antarctica.

In different parts of the Antarctic ice sheet, six deep wells were drilled that reached the bedrock. In addition, the shelf glaciers of Ross, Filchner—Ronne, Amery, Lazarev, and Shackleton have been drilled through.

Baird station (USA). It is located in West Antarctica. In 1968, the drilling of a well was completed there, which drilled through the ice cover and reached the bedrock at a depth of 2,164 m. The study of the ice core showed that in the near-bottom part of the glacier there is a mass of debris-containing ice (according to V. M. Kotlyakov, a basal moraine) with a thickness of 4.83 m. The mass is represented by alternation of pure ice and ice containing mineral inclusions of sand-clay size. As for the fine-grained soil, it is assumed that it fell into the ice in the process of freezing and adhesion of sediments of the bed to the lower part of the glacier.

Vostok station (Russia), central part of East Antarctica. Drilling of the 5G-1 well began in 1990; in February 2011, the ice was drilled to a depth of 3,720.4 m. The well entered the lake ice of a very large subglacial lake Vostok and most of that ice has been already drilled. According to media reports, at the end of January 2012, the well drilled through the entire lake ice and entered the fresh water of lake Vostok. The total thickness of the drilled ice is 3,769.3 m.

Lake Vostok is larger in area than Lake Onega and much deeper as well: according to geophysical data, the depth of the lake (i.e. the thickness of the lake water) is 700 m, and in some areas of the lake up to 1,200 m and even up to 1,500 m.

The glacial ice drilled by the 5G-1 well contains mineral and organic inclusions at depths of 3,311 m, 3,538 m, and 3,608 m. The article by Kotlyakov (2004) reports that these morainic inclusions (that is how they are called in the publication) are represented by volcanic ash, microparticles of meteorites (cosmic dust), as well as spores and plant pollen. The percentage of the dust-like particles is not given, no boulders or at least break stone was found throughout the section of the ice thickness.

Kohnen Station (Germany). It is located on Queen Maud Land; the ice thickness according to drilling is 2,774 m. In 2006, water appeared in the well at this depth and rose to a height of 80 km. According to available data, there are no inclusions of any mineral substance in the near-bottom parts of the glacier [5]. The age of ice at the bottom hole of the well is 900 thousand years.

Dome F Station (Japan). It is located in East Antarctica (on the side of the Indian ocean) on the so-called glacier dome F. The well was drilled in 2003–2007 and reached the glacier bed at a depth of 3,044 m. Dust-like inclusions were observed near the bottom hole of the well, and the age of ice near the bedrock is estimated at 1 million years. This means that the ice lay dead-weight without movement in place the entire Quaternary period. Also, the entire Quaternary period, i.e. 900 thousand years, bottom ice lay in place at the Kohnen station, completely preserving the pre-glacial surface.

Station dome C (European program). It is located in East Antarctica (on the side of the Pacific Ocean) on the glacier dome C. Having passed a powerful mass of ice, the well (it was drilled in 2000–2005) reached the bedrock at a depth of 3,270 m. There are no mineral inclusions in the ice section, and there are no noticeable mineral or other inclusions in the bottom parts of the ice. The age of ice at the bottom hole of the well near the glacier bed is estimated at 800 thousand years.

Law Station (Australia). It is located near a coast in Eastern Antarctica. The well reached the bedrock at a depth of 1,196 m in 1993. There are no morainic inclusions in the ice section, if they do not consider dust-like inclusions as such.

So, the evidence is that there are absolutely no blocks or boulders in the debris-laden ice of Antarctica (instead, rare inclusions of dust-like substance called debris are found). Scientists use as a last resort the hypothesis of glaciers grinding into the flour the large material that never existed. What are the arguments against this theory? Firstly, the "glacial flour" is contained in the ice in minuscule quantities, and secondly, the bulk of this "flour" is volcanic ash, and some of it is microscopic terrigenous and cosmic matter. Maybe the glacier grounded meteorites into flour as well? But such a glacier theory is refuted by the presence of very tender plant spores in the debris-laden ice that are preserved in their original form. Could the glacier's grinding possibly be selective?

At the meeting on the Quaternary period in 2011, during the discussion on the report of one of the authors of this review, some scientists began to argue that, when drilling through glaciers, the wells "bypassed" or "went round" blocks and boulders, so that large fragments were not recorded. It turns out that, if necessary, the drill string can wriggle like a snake under a pitchfork! But for how long will such excuses prolong the dominance of the glacier theory?

We wonder what glacialists will say to the fact that the boreholes of core drilling of glacial strata in Antarctica and Greenland are not displaced by moving ice, although it takes several years to drill each of the three-kilometre wells. This means that moving continental ice is not able to displace the steel core pipes. Neither can it move boulders, as the moving ice just flows around both steel pipes and boulders (if they are any on the subglacial topographic surface).

3. Dynamics of glacial covers. John Nye's formula. [4].

John Nye is a professor of Physics at the University of Bristol, Fellow of the Royal Society of Great Britain. Nye's model is based on the theory of plasticity of the glacier flow; it is expressed by Nye's famous mathematical formula:

τ = ρgh • sinα,

where τ is the shear stress,

ρ is the density of ice,

g is the gravity acceleration,

h is the thickness of ice,

α is the glacier surface slope, and

pgh is the weight of the ice pillar.

Krapivner considers a number of glaciological hypotheses, but he pays the most attention to the theory of John Nye, further confirming its thoroughness. This is Krapivner's analytical derivation is that, in contrast to the principles of the glacier theory, cover glaciers are not able to form a boulder-block moraine, since they are not able to carry boulders. Needless to say, they cannot reject blocks of rocks (small or super large) or dislocate the rocks of the platform cover either.

Glaciologists and academia scientists believe the Nye formula and the discovered mechanism of cover ice movement to be the established model of movement of glacial covers and ice sheets. Here is the conclusion of the scientists of the All-Russian Geological Institute (VSEGEI) F. A. Kaplyanskaya and V. D. Tarnogradsky made in their book, Glacial Geology (1993): "An important and universally confirmed by practice, the Nye's formula conclusion is that glaciers move in accordance with the slope of their surface, not the shape of the bed". This is the process of flowing and sliding of accumulated surface masses of ice on the surface slope of the ice sheet itself. If the ice cover is thick, the roughness of the post-glacial relief is irrelevant: the glacier flows unhampered through the buffering bottom layer of ice that smoothens the uneven terrain.

This viscoelastic spreading of ice on ice is the physical essence of glacial cover dynamics: the lower part of the glacier remains geologically inert, motionless and does not perform the geological and tectonic work at all which the glacial theory obligatorily prescribes to them.

Who needs such "incompetent" ice sheets? Maybe John Nye does not deserve the Seligman Crystal he has been awarded with? This very Nye's famous formula destroys the glacier theory and ruins the usual understanding of the glacial cover tectonic activity. The results of through drilling of Greenland and Antarctica ice confirm the Nye's model completely.

It seems even some advocates of the glacier doctrine are starting to understand it. No, they have not yet banned the Nye's formula, they simply drive home to the "little ones" that the glacier, despite the insinuations out there, must do its work of plucking and squeezing. Kaplyanskaya and Tarnogradsky do exactly that — whatever the formula, the glacier has to carry out its geological and tectonic work of destroying subglacial crystalline rocks and transferring blocks and boulders hundreds and thousands of kilometres away.

P. S. Voronov and M. G. Groswald did not mince their words when talking about the Nye's model: "Viscoelastic flow of ice in accordance with the slope of the glacier surface, as well as the movement of ice on the surfaces of internal shears is the only way to explain ice sliding on ice". Here, the supporters of the glacial doctrine are right. Scientists are trying to find a way out of the impasse, and return to the old theories about the vigorous plowing of the bedrock by the bottom parts of the ice, but they overlook the profiles of ice velocities in the vertical sections of cover glaciers that were empirically established when drilling glaciers. Glacial charts show that, in the bottom part of the ice, the speed of ice movement amounts to zero, and then it gradually increases when going up the section of the cover glacier. The glacier cannot plow the bed; it is confirmed by the fact that its section, including the bottom parts of the glacier, contains neither boulders, nor even a single sample of the break stone size. There is a dust-like substance, although in scanty quantities, but nobody wants to tout that, according to its mineral composition, it is mainly volcanic ash and dust of remote deserts. There are aeolian processes in work, but glacial processes have been and are extremely passive. But, apparently, these arguments do not count for glacier theory advocates: V. I. Astakhov et al. zealously repeat both the Nye's formula and the conclusion drawn by F. A. Kaplyanskaya and V. D. Tarnogradsky: "In ice sheets lying on a flat base, the movement of ice is determined by the slope (shape) of the surface of the glacial shell... In glacial covers and domes, there is a slow spreading of ice according to the law of flow of viscoelastic bodies". But these scientists also ascribe plowing and large tectonic activity to the glacier.

Just a while ago, supporters of the glacial doctrine argued that the strongest glacial exaration and glacial plucking took place in the central glacial zone and cited the Baltic shield as an example. And now it's quite the opposite and the thin ice on the glacier's periphery allegedly are the main zones of the glacier's energetic work!

The glacier theory has consistently demonstrated extraordinary disingenuousness. Krapivner highlights that "the glacial theory is hopelessly outdated, but it is extraordinarily resilient since it has no boundary conditions and constantly changes and confuses its own principles and "rock-solid" scientific ideas". Nevertheless, such "addled" publications of glacioscientists receive grants from the Russian Foundation for Basic Research!

Special long-term studies of glaciologists, both Russian and foreign ones, have shown that in the bottom part of cover glaciers, be it the central or peripheral glacial zone, tangential stresses remain very low. According to the materials of P. A. Shumsky and M. S. Crass, in different parts of the Greenland and Antarctic ice sheets, they range from 0.02–0.05 bar up to 0.06–0.01 bar. According to the studies of the noted specialist in tectonics, A. V. Lukyanov, shear stresses at the site of contact between the ice of glacial covers and bedrock are within 0.01–0.05–0.015 bar, i.e. also extremely low. Low values of shearing stress in the bottom part of glacial covers are stated in the monographs by famous glaciologists W. F. Budd and W. Paterson. Such minute stresses result in the immobility of the lower horizons of the cover glaciers since they are unable to overcome even the force of friction. Only the overlying layers of ice are moving and spreading and here John Nye is right.

Wrapping up this section, it is necessary to cite the conclusions of D. Y. Bolshiyanov, a modern explorer of glaciers of Arctica and Antarctica and prominent glaciologist: "one more conclusion in terms of glacial geology theory can be drawn from John Nye's formula: the movement of the cover glaciers depends not on the slope of the bed but on the slope of the glacier surface". Another conclusion of D. Y. Bolshiyanov is quite justified: "The main provisions of glacial geology are not confirmed by observations over modern glaciers. This, in turn, means that the theoretical construction of glacial geology is based on a wrong understanding of the mechanism of glacier movement". [5]

Proponents of the glacier doctrine, contrary to logic and common sense, saddled the cover glaciers with functions and processes that are not intrinsic to them, i.e. fault and plicative tectonics, glacial-bulldozing dislocation and squeezing of bedrock, formation of numerous types of "glacial-exaration" relief, which actually has a fault-tectonic origin. The glacier theory also has big trouble with capture and transportation of boulder-block material. It's time to understand that it is not the work of cover glaciers to carry blocks and boulders. Anyway, the results of through drilling of the ice sheets of Greenland and Antarctica are embarrassing for the glacier theory. If they allowed the ice drilling, they should have completely hushed up the results or not let them be published in scientific journals, for that matter.

4. Origin and mechanism of formation of the proverbial exaration relief

Krapivner considers the issues of genesis of the "glacial exaration" relief in three chapters of his book, i. e. in chapters 1, 2, and 6. In the first chapter, he dwells in some detail upon this problem in his unpublished review of the monograph of V. G. Chuvardinsky On the glacial theory. Origin of glacial formations (1998). Here is an excerpt from the review. "The work of V. G. Chuvardinsky is particularly interesting because it is largely devoted to the results of his research of the Kola Peninsula and Karelia over several decades, where, as it is believed, there are clear classical signs of glacial exaration: roches moutonnées, sheep-like rocks, glacial striation and polishing of rocks, skerry and fiord relief, etc., which have never been disputed earlier. The author provides convincing data in favour of the tectonic nature of those phenomena, including photographs showing that the surfaces grooved and polished by the supposed exaration continue under allochthonous tectonic plates of bedrock. Most often, such facts are established in the exposures illustrating the structure of groups of roches moutonnées, drumlins, fiords, and skerry coasts. The conclusion about the tectonic origin of these phenomena is confirmed by the information about the wide development of neotectonic faults of different kinematic types on the Baltic shield, perfectly seen on the included aerial and space images, as well as photographs of roches moutonnées that are well known on the shields and ancient platforms in the extraglacial regions.

The monograph in a well-argued manner criticizes the glacier-theory hypotheses of the origin of peculiar ridge landforms and geological bodies forming them: the so-called eskers and drumlins that are widespread in Karelia and on the Kola Peninsula. The author focuses on the connection of the formations with faults established by many researchers and proposes models of their tectonic origin. Analysing the "fans" of boulder scattering within Finland, Karelia and the Kola Peninsula, Chuvardinsky substantiates the original concept of tectonic transport of coarsely fragmented material updip and along the shear-type fault zones, resulting in the fact that the orientation of those fans is subparallel to the directions of tectonic striation, usually mistaken for glacial striation. The distance of tectonic transportation of coarsely-fragmented material from the root sources, which is measured for guiding boulders, usually amounts to hundreds of meters or several kilometres."

As Krapivner reports in his book, the review was submitted for publication in the Stratigraphy. Geological correlation journal but was rejected by the editorial staff based on a note by Yu. A. Lavrushin, the internal reviewer of the editorial staff, vocal supporter of the Great Ice Age theory, where he wrote: "R. B. Krapivner's review of Chuvardinsky's book is a promotional article and to publish this promotional clip is to lower the scientific rating of the journal".

Krapivner tried to do publish his review and sent a reasoned letter to B. S. Sokolov, member of the Academy of Sciences, editor-in-chief of the journal. Here are the last lines of this letter: "I urge you to reconsider the possibility of publishing my review in your journal. It is too late to transfer it to another journal". The 6.5-page review was submitted to the journal editorial office on March 2, 1999 and was rejected on November 4, 1999. The monograph by V. G. Chuvardinsky was published in 1998. There was no response to the letter. The practice of silencing the fundamental anti-glacial work was successful.

In the sixth chapter of his book,  Krapivner specifically examines the problem of formation of fiords on the Baltic shield, previously covering the history of the origin of the hypothesis of glacial plowing in the crystalline rocks of the deepest fiords how this hypothesis, for no good reason, turned into one of the main foundations of the powerful glacier theory. Krapivner carried out works on the Murmansk coast of the Kola Peninsula, which is the region of large and small fiords. Using satellite images and ground surveys, he came to a clear conclusion that the fiords of the Kola Peninsula and Fennoscandia as a whole have fault-tectonic origin, and neither cover glaciers nor gletchers took any part in their formation.

As for the presence of grooves and striation on the granite sides of the fiords, polishing of rocks, as well as the development in the contour of the fiords of skerry relief with roches moutonnées and sheep-like rocks, their fault-tectonic genesis only strengthens the conclusions about the fault nature of the fiords.

Since supporters of the glacier do not even dare to think of abandoning the idea of the glacial origin, it would be useful to provide at least brief evidence of fault-tectonic genesis of other types of exaration relief as well. The review by Krapivner was rejected by the academic editorial office 20 years ago and it was only published in his book in 2018, but now we can see that as far back as 1998 the question of the fault-tectonic genesis of this relief was answered.

Further research led to a crucial addition: the formation of medium and small types of exaration relief, roches moutonnées, sheep-like rocks, furrows and striation, polishing of rock surface on a number of tectonically active structures (especially in the Northern Ladoga region) continued in the Holocene, i.e. after the disappearance of the hypothetical glacier. This issue will be the subject of a new monograph by Chuvardinsky.

Below is a summary of the conclusions on the genesis of the exaration relief (according to the works of Chuvardinsky).

Studies on the Baltic shield, which is the region of classical and diverse types of exaration relief, made it possible to confirm that the relief has a fault-tectonic origin. Extensive use of aerial and space images together with detailed ground survey showed a paragenetic connection of the exaration relief with neotectonic faults, the zones of recent tectonic activation. Summing up the data collected over many years, we can give the main conclusions here:

1.         The crystalline basement of the eastern part of the Baltic shield is broken by a dense network of neotectonic breaks where we can point out deep, regional and near-surface faults like shears, reverse faults, downthrows, thrust faults, and gappings.

2.         Systems of deep and regional neotectonic faults and large "exaration" landforms, such as fiords, skerries, or lake basins in crystalline rocks, form a single paragenesis. Those types of "exaration" relief are a geomorphological expression of the latest faulting and neotectonic dislocation on faults in the pre-Cambrian crystalline shield experiencing horizontal tectonic compression.

3.         The paragenetic connection of smaller "exaration" types of relief (roches moutonnées, sheep-like rocks, polishing of rocks, systems of striation and grooves) with formations like thrust faults, reverse faults, downthrows and shears is established. The mass development of these landforms is observed at the ends of large shears, and they are essentially fault planes and slickensides of the ruptured formations, especially near-surface thrust faults and numerous shears, their displaced elements are broken into small-block and block material, which subsequently was shifted by gravitation to the base of the slopes. The formation of grooves, striation, and roches moutonnées also continued in the Holocene.

The fault-tectonic genesis of that formation is further confirmed by the following data:

a)         in the contour of large exposures, one can see the immersion of polished and grooved slopes of roches moutonnées and sheep-like rocks under the hanging walls of thrust faults, reverse faults and gentle downthrows.

b)        in typhons during gravitational sliding of blocks, polished surfaces of typical roches moutonnées of intrablock origin are massively exposed.

c)         the mirror surface of the roches moutonnées is covered with a film of mylonitised rocks, and the groove and striation systems have a parallel and subparallel arrangement typical of tectonic structures.

The listed wide range of morphostructures and tectoglyphs of slickensides is included in the arsenal of consequences and signs of the newest tectonic dislocations, which is essential for geodynamic research and paleogeographic reconstructions for reliable abolition of the glacial theory. Materials on tectonic genesis of fiords, skerries, and lake basins also contribute to the same task.

The system of regional and deep faults of the crystalline basement underpins the largest types of "exaration" relief, i. e. fiords, lake basins in the bedrock, as well as skerries. The confinement of these formations to neotectonic faults can be seen extremely clearly on space images, their configuration being associated with the system of orthogonal faults. Fiords, skerries, and lake basins are often oriented in 4 directions, have sharp knee-shaped bends and cruciform shape with their greatest depths at the intersection of orthogonal faults.

There are different forms of relief, laid on the faults of tectonic compression. In this case, on their sides there are numerous shears, secondary thrust faults, tectonic slickensides, striation, and grooves. For forms of relief laid on the extension faults detachment terraces and downthrows are typical, whereas polishing and striation is not typical.

If we accept the tectonic genesis of fiords, skerries and lake basins, there will be no need to resort to unrealistic glacial structures, to glacial plowing of deep basins, gorges and valleys in the crystalline rocks. Especially deep glacial plowing is assumed during the formation of fiords - up to 2.5–3 km (!).

5.         Glacial large erratic masses, glacio-dislocations, their origin and mechanism of formation

 Erratic masses and glacio-dislocations have always been the stronghold of the glacier theory, the unshakable foundations of the glacier doctrine. In scientific publications, the largest, sometimes giant erratic masses of platform cover rocks have always been set as an example of the incredible glaciotectonic, bulldozing and cutting activity of glacial covers. Ordinary geologists and noted scientists could not even think that the continental glaciers have nothing to do with this miracle of nature.

But Rudolf Krapivner, being a practicing field geologist, as he faced the said phenomena in Western Siberia, and then in the European part of Russia, decided to study them thoroughly in order to understand their actual nature. He was able to study the exposures of a number of those formations, analyse available drilling materials as well as geological and geophysical data. Additional drilling of the most representative erratic masses and "glacio-dislocations" was carried out and, as a result, solid evidence of their fault-tectonic and plicative-tectonic genesis was collected.

The study of rupture neotectonics, especially deep faults, and Krapivner's original tectonophysical models have brought greater clarity to the mechanism of formation of these intraplatform formations.

In his book «The Crisis of the Glacier Theory: Evidence and Facts», the origin and mechanism of formation of erratic masses and "glacio-dislocations" is considered in different sections and chapters; the author uses materials on Quaternary geology, geomorphology and, especially, on the dynamics of modern glacial covers of Antarctica and Greenland.

For the reader, the previous monograph by Krapivner, Rootless Neotectonic Structures (Moscow, Nedra, 1986, 204 pp.) and his very significant publications in the Geotectonics journal can be of great value.

In the Introduction of the reviewed book, Krapivner states: "The nature of near-surface (rootless) dislocations of Quaternary and pre-Quaternary sediments, as well as allochthonous blocks of rocks which are believed to be glacial erratic masses, has long remained a stumbling block". Krapivner's doctoral thesis, Structure and Conditions of Formation of Neotectonic Dislocations (1990), is an attempt to solve this problem using the methods of tectonophysical analysis. Thesis defence took place at the Institute of Earth Physics (IFZ). Extracts from the transcript of the defence are cited below.

Having covered the walls of the audience with pictures of geological sections and diagrams, the speaker was valiantly giving evidence of the tectonic origin of glacio-dislocations and erratic masses, explaining the mechanism of formation of these geological phenomena.

The famous popular science communicator R. K. Balandin wrote on this issue in his book, «While the Trail Is Cold [Po kholodnym sledam]» (1975): "If the anti-glacialists just somehow, in their own way, would be able to explain the origin of the erratic masses and glacio-dislocations, there would be a dangerous gap in the glacier theory".

Krapivner did not just "somehow", in his own way, manage to "explain the origin" of the formations. He gave a clear tectonophysical substantiation of the conditions of formation of erratic masses and dislocations, showed their geological and tectonic structure on the structural schemes and sections compiled based on the results of drilling in specific natural objects and their geological and geophysical study.

Krapivner's conclusion was definite: glacio-dislocations and erratic masses of the platform cover are associated with deep faults of the Earth's crust and formed as a result of discontinuous tectonic dislocations and manifestations of diapirism in the neotectonic epoch. We highly recommend reading the book by Krapivner, Rootless Neotectonic Structures (Moscow, Nedra, 1986), where the formation of these tectonic structures, which are the stronghold of the glacier theory, are considered with the necessary detail and evidence.

Meanwhile, clouds were gathering over Rudolf Krapivner. The statistics was not in his favour: two official opponents (out of three) were very negative about the thesis. Collective negative reviews had already been read out (positive reviews had not been read out; they sort of had been there but their content remained unknown). Many members of the board treated the conclusions of the applicant unkindly:

"How can we deny the glacial nature of these gigantic formations? It is well known that this is the work of the glacier, no other force can break the layers of rocks and reject them", – that was the common theme of their questions and speeches. They clearly were determined not to allow a breach in the usual paradigm, although it had already been pierced by the mentioned book, and the thesis, although it strengthened the book, did not change the case.

But suddenly, the floor was taken by the member of the Academy of Sciences M. A. Sadovsky who appeared in the conference room amidst the discussion. Pointing to the bulk of geological sections and structural schemes, he stressed the large factual base of the thesis and summarized: "This is an outstanding structural-tectonic work, and the author's innovative approach to the problem and the debatable nature of the thesis only strengthen his arguments".

The thesis received 2/3 positive votes by a narrow margin.

Next, we will consider the erratic masses and glacio-dislocations, as Krapivner was directly involved in the study and revision of their genesis.

Glacial erratic masses

Vyshnevolotsko-Novztorzhsky rampart is a series of Europe's largest erratic masses well known in the geological literature. In publications, this rampart usually appears as an example of the grand dislocating and transporting activities of the glacier. Indeed, this is a phenomenon. The almost meridonial strip of the erratic masses is 120 km long (from Lake Mstino to Staritsa Town), 10 to 15 km wide, and its relative height is 70 to 87 m. The erratic masses of the rampart are represented by rocks of different ages and different lithological composition: sands, limestones and coal clays of the Lower Carboniferous period, Upper Devonian sediments, Silurian (Ordovician) and Lower Cambrian rocks. Limestones of the Middle Carboniferous (the rampart also lying in the field of these limestones) and boulder-block deposits underlying the erratic masses also are part of the rampart structure.

According to the conclusions of a number of researchers, the masses were transferred by the glacier from two main places. Limestones, sands and coal clays of the Lower Carboniferous were transported from the Valdai Hills that are 150 km away (A. I. Moskvitin, D. B. Malakhovsky, E. Yu. Sammet, and Yu. A. Lavrushin). Deposits of the Silurian (Ordovician) and Lower Cambrian were brought by a glacier from the Finnish clint area which is 330 km away. The source of rejected Upper Devonian deposits is not specified. However, all these rocks are local, and there is an undisturbed section of the platform cover of the area that was opened by a well in Kuvshinovo, 30 km to the west of the rampart. It can be said that all rocks of the sedimentary section are part of the structure of this belt of erratic masses: these are Lower Cambrian clays; Ordovician and Upper Devonian deposits; Lower Carboniferous rocks, i.e. limestones, sands, coal clays; Middle Carboniferous limestones and marls, and boulder-block deposits.

According to Krapivner, the belt of erratic masses is confined to the neotectonically active Torzhok fault of the reverse fault-shear type, which, in the north, joins the Krestsy aulacogen. The erratic position of the Lower Carboniferous, Upper Devonian, Ordovician and Lower Cambrian rocks is associated with their removal to the surface by secondary reverse faults and reverse fault-shears from the upper, middle and lower horizons of the sedimentary cover, from a depth of 100–150 m (limestones, clays and sands of the Lower Carboniferous) and from a depth of 1,000–1,200 m (Lower Cambrian clays).

As for the boulder-block formations, they seem to be part of the tectonic breccia of the basement and cover and have been brought to the surface along the same faults.

The wording of the famous geologist V. D. Sokolov dating back to the 1930s that the Vyshnevolotsko-Novztorzhsky rampart "is the geotectonic axis of the Kalinin region, so to speak, its interior turned to the surface", is quite fair.

A large number of erratic masses of Cambrian and Ordovician rocks (individual blocks of them up to 8 million m3) and tectonic breccias (called glacial breccias) from Devonian, Ordovician and Cambrian rocks are mapped in the southern Ilmen region along the Lovat, Polist, and Porusya rivers. D. B. Malakhovsky and E. Yu. Sammet believe that the erratic masses have been brought by the glacier from the area near the southern shore of the Gulf of Finland. The considered band of erratic masses was highlighted by A. P. Karpinsky as a large fault-tectonic structure, Polistovsko-Lovatsky rampart with a length of 90 km.  Krapivner analysed the materials on tectonics and geology of the area and came to a conclusion that the existence of this neotectonically active structure is a reality, and it is connected to the Krestsy aulacogen.

It can be emphasized that the set of erratic rocks of this submeridionial fault zone also corresponds to the section of the sedimentary cover of this area. Obviously, there is no need for a hypothetical glacial movement of huge outcasts for hundreds of kilometres. The distance of their movement is only a few hundred meters, a thousand times less than the distance allegedly covered by the glacier. This is defined from the dislocated section of the cover according to reverse fault-shears that make up the structure of the Polistovsko-Lovatsky rampart.

According to R. B. Krapivner and I. L. Zayonts, the formation of well-known Samara and Yugan erratic masses in Western Siberia is associated with the tectonic removal of blocks and scales of Lower Eocene gaizes (Samara mass) and Jurassic siltstones and clays (Yugan mass) to the surface. The amplitudes of vertical tectonic displacements of allochthonous blocks of gaizes reach several hundred meters, and of Jurassic clay rocks in the Yugan erratic mass — up to 2.6–2.8 km.

In general, as studies show, the processes of clay diapirism have reached their maximum in Western Siberia. It has been established that, in different regions of the West Siberian Plain, there are large-amplitude intra-mantle dislocations and erratic blocks of Jurassic, Cretaceous and Paleogene rocks brought to the surface by the processes of clay diapirism. For example, it is proved that clay diapirism brought large erratic masses of Upper Cretaceous rocks on the Lyamin river from a depth of 850–900 m, and there is evidence of large erratic mass of Upper Cretaceous rocks having been brought to the surface from a depth of 900–1,000 m (the area of Siberian ridges) during the formation of a large diapiric structure.

Dislocations

Kanevsky dislocations. Based on the detailed data analysis of previous drilling and electric prospecting works as well as their own research, Krapivner and Yudkevich also came to a conclusion about the tectonic nature of Kanevsky dislocations. According to their materials, the dislocations are represented by a series of allochthonous plates of the north-western strike, in which Mesozoic and Cenozoic deposits, including alluvial, participate. The amplitude of the horizontal overlap of the Quaternary alluvium is 400-450 m, and the vertical displacement of the scales is up to 200-250 m. Available data show that the dislocations are part of the extended zone of dynamic influence of the Dnieper fault. In the neotectonic era, it functioned as a left-handed fault with an upthrust component of the wing shift. As a result, the near-surface part of the cover section (to a depth of 200–250 m) was pushed to the right bank of the Dnieper, forming Kanevsky ridges that consist of a series of upthrust scales, or skibs.

Now let us have a look at the results of the study of glacial covers of Greenland and Antarctica and data on through drilling. Was it possible to identify the "bulldozer" effect in real (not fictional) glaciers? These materials and subsequent conclusions are given in the initial sections of the book by Krapivner. I would like to summarize the main points.

1.         The cover ice of Antarctica, Greenland, and the Arctic islands neither plows nor dislocates underlying rocks; in their section, including the bottom parts of glaciers, only dust-like, finely dispersed inclusions, mainly of volcanic ash, are found.

2.         The lower bottom parts of glaciers do not participate in the general movement of ice, for hundreds of thousands of years they have been dead weight lying in place and protecting, preserving the pre-glacial geological surface.

Now it becomes obvious that the cover ice from the stronghold of the glacier theory becomes a part of its debunking, and the theory of bulldozer-cutting glacial effects moves into the category of erroneous, ridiculous hypotheses.

Field geologists should be aware of the conclusion drawn by J. Goguel, a French specialist in tectonics, whose findings are also supported by Krapivner: "Tectonics of the sedimentary cover is predominantly caused by deformations of the basement".

6.         Pechora and West Siberian Lowlands

The origin of the relief of rocks and boulder loams of the Pechora and West Siberian Lowlands is considered by Krapivner in the third chapter of his book. Of particular interest are the stratification of relief in the vast valley of the Pechora river and the facts of the distribution of marine transgressions of the Quaternary time. Much attention is paid to the marine transgression, which left sea terraces and beach ridges at 90–120 m above sea level. The author calls this the Chuleysky sea border (the coastline of Chuleysky basin).

In the references on glaciation of the Pechora Lowland, this sea level is usually interpreted as a glacial Lake Komi. However, the findings of shells of marine molluscs and foraminifer complexes in the sections of the 100-meter sea terrace refute the entire paleogeography of the supporters of the great glacier theory, although they enthusiastically repeat their version that the marine fauna was brought by the glacier from the shelf of the Arctic seas. This shelf glacier, allegedly, at the same time dammed the flow of the Pechora River, forming a huge Lake Komi, but those glacioscientists cannot explain the natural marine foraminifer complexes and finds of shells with closed valves in the sections of a 100-metre terrace and in the mass of glacial-marine boulder loams (diamicton according to Krapivner).

In 1966, the capital multi-authored monograph, Geology and Prospects of Oil and Gas Potential of the Northern Part of the Timan-Pechora Lowland, was published [6]. In this book, the authors, based on sound factual material, came to the conclusion that there were no continental glaciations in the basin of the Pechora river and for the first time they mapped sea levels at 90–120 m. Geologists headed by P. N. Safronov attributed these levels to the marine transgression, which was called the Keynmusyuran transgression, the marine phase of the Boreal Sea. This phase is best expressed on the slopes of hills ("musyuras"), starting from the Pechora Sea to the middle reaches of the Pechora River.

In the chapter "Geomorphology and development of relief" P. N. Safronov writes: "The position of the sea level in the Keynmusyuran phase was most stable during the regression of the Boreal Sea, which is confirmed by the clarity of the forms of abrasion, the straightening of the coastline of large lagoons due to barrier spits and beach ridges".

The third chapter of the book The Crisis of Glacial Theory presents materials on the tectonic genesis of "glacio-dislocations" on the right bank of the Lower Pechora, i. e. of large exposures Vastyansky Kon and Markhida, the stronghold of glaciations on the Pechora. This chapter provides evidence of the ice-sea genesis of diamicton (former moraine) and highlights the continuation of the valleys of the Pechora River and Ob River as well as the shelves of the Barents Sea and Kara Sea. This also indicates that the shelves of these seas were drained at some stages of the Quaternary period but have never been a steppingstone for hypothetical cover glaciations of the Arctic sea shelf.

7.         Shelves of the Barents and Kara Seas

Extremely important and large factual material was collected by Krapivner during marine expeditions aimed at studying the shelves of Kara Sea and, especially, Barents Sea. The questions are discussed in the fourth and fifth chapters of the book. In these studies, the main emphasis was placed on the study of Quaternary and modern sedimentation processes, the analysis of lithological types of sediments and the facies composition of poorly consolidated modern silts.

For marine geologists and Quaternary geologists, the following discoveries by Krapivner may be of great interest. Based on the results of offshore drilling and core studies of numerous core samplers, it was established that the structure of the upper structural tier on the shelf is dominated by massive, poorly sorted sand and clay deposits with an admixture of erratic and local coarsely fragmented material. These deposits sometimes are very (hundreds of meters) thick, but usually their thickness amounts to dozens of meters. Glacioscientists routinely designated these sediments as glacial, moraine, or till. Krapivner uses the term "diamicton" and he also gives decisive evidence of their marine (glacial-marine) genesis. "Diamicton, as well as diamicton silt, almost everywhere contains foraminifera, forming natural tanatocenoses", which is a sign of normal sea salinity in the formation of diamicton and diamicton silts, as Krapivner points out.

Moreover, in the section of diamicton in the Pechora Sea, a pinniped bone was found.

Another discovery of Krapivner is the establishment of the marine genesis of band and layered silts and band clays, which have always been thought to be left by the glacier and its fluvioglacial waters. However, rich complexes of foraminifera contained in the band sediments argue against the glacier waters. This microfauna also forms natural tanatocenoses.

Lithological and paleogeographical studies of Krapivner on the shelves of the Barents Sea and Kara Sea and on the Arctic islands prove that the shelves of these seas were not covered by continental ice in the Quaternary period, and the Arctic islands had ice caps, about the same as today.

Marine geologists from Norway also refute the idea of cover glaciation of the Barents Sea shelf in the late Cenozoic era. According to their materials, even in the area of the Svalbard archipelago, the Barents Sea was ice-free and was characterized by high productivity and the number of planktonic foraminifera. The sea water temperature was about +3 to +4ºC [7].

8.         On glacioisostasy of the Baltic shield

Among glacioscientists, the idea of crustal warping of Fennoscandia under the influence of glacial load was extremely widespread. Vice versa, when this load disappeared due to the glacier melting, the Earth's crust hypsometrically rose quickly. Glacioisostatic elevations within the Baltic shield were assessed differently by different scientists: according to M. Sauramo, it is 500–700 m, according to A. A. Nikonov — 400 m, according to B. I. Koshechkin — 1,200–1,300 m. The Earth's crust caved in by the same amount when the cover glacier moved in again. What initial data are taken as a basis of these calculations? First of all, they are based on the opinion that in Quaternary time Fennoskandia was covered by a 3–3.5 km thick glacier. This allowed scientists to use the simplest arithmetic operations and, based on the density of ice, its thickness and density of crystalline rocks to assume that the Earth's crust caved in under the ice by 1/3 of the glacier thickness, i. e. on average by 1 km, if you assume the thickness of ice is 3 km. At the same value of 1 km the earth's crust rose when the glacier melted. The difference in the figures of scientists depended on the thickness of ice taken as a basis by certain supporters of the glacier theory.

In section 6.3.1 of the sixth chapter of his book, Krapivner consistently showed the fallacy of the glacioisostatic theory and gave calculations of the viscosity of the asthenosphere, which is several orders of magnitude higher, so that the vertical glacial load cannot cause the asthenosphere to spread and the Earth's crust to cave in. Moreover, according to Krapivner, the glacioisostatic nature of the uplift of Scandinavia contradicts to the stable orientation of the maximum horizontal compression of the Earth's crust, which coincides with the direction of spreading in the northern part of the Mid-Atlantic Ridge.

In recent years, geologists specializing in tectonics began to draw the line with the glacioisostatic hypothesis and began to explain the lowering and rising of the Earth's crust, including that of the Baltic shield, with the usual neotectonic movements. Glacioscientists were in ferment: a group of scientists began to secretly abandon the ill-fated theory, while others continued to postulate it, continuing to copy glacioisostatic schemes of the old masters. The copyist's record now belongs to V. V. Kolka, head laboratory of Quaternary geology of the Kola scientific centre of the RAS, who shamelessly copied everything from the old textbook by M. A. Lavrova, who, in turn, borrowed the glacioisostatic scheme of the Kola Peninsula from the Finnish scientist M. Sauramo.

Still, we must give credit where it is due. One of the former vocal advocated of glacioisostasy A. A. Nikonov who ventured to abandon the extremely popular glacial support hypothesis. In his publications of the last decade, Nikonov calls this glacial conception "invalid", being not in line with the tectonic data, and he even rated Fennoscandia, the former stronghold of glacioisostasy, as "an underestimated seismogenerating province". This scientist had other new formulations, i. e. "movements on the Baltic shield were made not due to glacioisostasy, but as a result of pan-regional intra-crustal driving forces" [8].

More importantly, scientists have finally recognised that the Earth's crust on the Baltic shield is in a state of horizontal tectonic compression, which directly refutes the influence of vertical glacial pressure.

Nikonov's foregoing the orthodox hypothesis should not be taken for granted because his doctoral thesis was completely based on the glacioisostatic idea and this thesis was published as a book in 1977. There were no signs that this basis would turn out to be unreliable and the doctorate student who had once been a passionate proponent of the glacier theory would suddenly switch to conventional neotectonics.

Considered all, these actions look like the repentance of a sinner, but other glacial sinners do not even dare to repent fearing that Thesis Boards and the stern State Commission for Academic Degrees and Titles will wake up from their sweet dreams and require them to give up (as earlier a party membership card) their doctoral certificates, previously handed to an ovation and approval of every kind.

Rudolf Krapivner warns us from totally abandoning the glacioisostasy. It was not the case on the Baltic and Canadian shields due to the lack of glaciation, but it can have its influence in Greenland and Antarctica. This can be a subject to study.

The right non-glacial path can be shown to scientists by works of F. N. Yudakhin, a prominent geophysicist, corresponding member of the RAS, who proved the invalidity of the glacioisostasy theory for Fennoscandia. He writes: "The main reason for the modern rise of Fennoscandia is not the glacioisostatic "surfacing", but the presence of the asthenospheric lens in the Earth's lower crust and upper mantle. One more factor is horizontal tectonic compression in the upper layers of the Earth's crust, which directly contradicts the postulates of vertical glacial warping of shields and platforms. Numerous definitions of stresses in the Earth's crust indicate that in the territory of Fennoscandia horizontal stresses are 10 to 20 times higher than vertical ones" [9].

Conclusion

In the introductory part, Krapivner writes, "Once I heard the following from a famous top-ranking tectonic geologist: "Cover glaciations undoubtedly existed in the past. Do you know why I am so sure? They still exist, which means that the glacier theory is absolutely correct.""

The conviction of a high-ranking scientist, and, moreover, a specialist in tectonics, in the validity of the glacier doctrine is symbolic. After all, he essentially acts as an independent thought leader, his conclusion is clear and loud, and it sounds like the death knell of anti-glacialism.

Naturally, it inspires supporters of the glacier theory and gives pause to some advocate of the domination of the seas, who value personal safety and the ability to defend their theses without any complications above all. But there is still natural selection: Krapivner remained a pillar of anti-glacialism, and even published a capital book, which in fact abolishes the powerful glacier theory.

In addition, if you think about it, the lofty statement of a high-ranking scientist is mediocre, boring, if not empty. Anti-glacialism has never denied modern ice sheets; on the contrary, the study of glaciological processes was part and parcel of their studies. And their work on drilling the ice sheets of Antarctica and Greenland, and the ice caps of the Arctic islands, carried out as part of international projects, has brought very significant and long-expected results. It was found that the bottom layers of glacial covers and ice domes do not participate in the general movement of glacial masses, but glaciers reliably preserve the subglacial bed, protect it from weathering, and even more so, from the notorious exaration. And yet, the cover glaciers do not invade the rocks of the bed, do not rip out boulders from it, do not engage in plucking and are not able to carry boulders across the expanses of European and American plains. According to drilling data and ice exposures, only rare inclusions of dust-like matter, mainly volcanic ash, are recorded in the bodies of cover glaciers.

Where would the anti-glacialists take their arguments and facts for their monographs, if there were no blessed glacial covers but only interglacial periods? It is not clear why Krapivner did not explain to that high-ranking scientist that the glacier theory is actually based on really existing geological and geomorphological criteria, i. e. erratic boulders, the moraine, bright and vivid types of exaration relief, huge erratic masses and concomitant "glacio-dislocations", eskers and ice-pushed ridges. The monograph by Krapivner proves their fault-tectonic and plicative-tectonic origin, we only have to read and study his book!

At the same time, it would be interesting to ask other outstanding specialists in tectonics, honoured workers of science, professors of the Moscow State University A. G. Ryabukhin and N. V. Koronovsky who encouraged them to this epoch-making conclusion: "The discovery of the ice sheets of Greenland and Antarctica completely dispelled all doubts about the reality of ice ages". Maybe they did it on the tip from a brilliant high-ranking tectonics specialist? Oddly enough, the very same wording was introduced into the glacier theory by many other glacioscientists as far back as the 1950s. This is how E. V. Shantser and Yu. K. Efremov encouraged scientists at the Moscow meeting in January 1953: "How can you doubt the continental glaciations of the past, when here they are, the great ice sheets of Antarctica and Greenland?"

What do these ice sheets really give science? They give a second wind to anti-glacialism, they give it an opportunity to better debunk the glacier doctrine. And praise the geological god that he created ice sheets in the polar and circumpolar regions of the Earth. Without study and through drilling them, it would be much more difficult to explain the effect of the "emperor with no clothes". However, it has taken us a long time to come to this.

Let us hope that the outstanding, fundamental work of Rudolf Krapivner and the enormous factual material collected in his numerous expeditions will play the crucial role in debunking and abolition of the glacier theory.

References

1.         Krapivner R.B. The crisis of glacial theory: arguments and facts / R.B. Krapivner - M .: GEOS, 2018. 320 p.

2.         Krapivner R.B.  Rootless neotectonic structures / Krapivner - M .: Nedra, 1981. 204 p.

3.         Hellem E. Great geological disputes. / E. Hellem - M.: Mir, 1985. 216 p.

4.         Nye J.F. A method of calculating the thicknesses of the ice-sheets / J.F. Nye – Nature, vol. 169, 1952. p. 501-530.

5.         Bolshiyanov D.Yu. Passive glaciation of the Arctic and Antarctica. / D.Yu. Bolshiyanov - SPb .: AANII, 2006. 295 p.

6. Geology and oil and gas prospects in the northern part of the Timan-Pechora region / ed. V.A. Dedeev - L .: Nedra, 1966. 275 p.

7. Rasmussen T.L. Paleoceanographic evolution of the SW Svalbard margin (76°N) since 20,000 14C yr BP / Rasmussen / Quaternary Research. 67, 2007. P. 100-114.

8. Nikonov A.A. The problem of modern geodynamics of the Baltic Shield: research in the light of new developments / A.A. Nikonov, O.A. Usoltseva, N.G. Gamburtsev, O.P. Kuznetsov / Tectonics and geodynamics of the continental and oceanic lithosphere: general and regional aspects. T. II, M .: 2015. P. 11-15.

9. Yudakhin F.N. On the nature of geodynamic processes in Fennoscandia. / F.N. Yudakhin - Petrozavodsk, 2002. / The deep structure and geodynamics of Fennoscandia, marginal and intra-platform transit zones. - p. 271-274.

Ссылка на статью:

Чувардинский В.Г., Скуфьин П., Евдокимов С. Рецензия на книгу Р.Б. Крапивнера «Кризис ледниковой теории: аргументы и факты» (М.: «ГЕОС», 2018, 320 с.) // Russian Journal of Ecosystem Ecology. 2019.