После многих ревизий ¹⁴С дат в Западной Сибири [Кинд, 1974, Лаухин, 2009, Laukhin, 2012 и др.] была выяснена последовательность палеоклиматических событий (ПС) и соотношение их с МИС-5. Сопоставление этих ПС с ПС, выявленными в ледовом керне (GRIP Summit) Гренландии [Dansgaard et al., 1993] уточнило положение ПС Западной Сибири в МИС-5 и позволило выявить ПС, соответствующие МИС-5е1, 5е2, 5е3, 5е4 и 5е5 [Laukhin, 2012, Лаухин, 2017]. Долго не было характеристик ПС МИС-5а. Теперь они появились [Гусев и др., 2016] и хорошо вписались в сделанные реконструкции [Лаухин, 2017]. На востоке Северной Азии такое детальное изучение ПС времени МИС-5 пока не произведено. Поэтому сопоставления будут проведены на уровне подстадий МИС-5.

В Западной Сибири главный оптимум МИС-5 относится к самому началу МИС-5е. За время МИС-5е произошло более 5-и крупных колебаний палеоклимата (ПК) от МИС-5е4, когда ПК был близок современному, до 2-го оптимума, немного уступавшему ПК МИС-5е5. В МИС-5д около 61° с.ш., где сейчас южная тайга, были перигляциальные тундростепи. ПК МИС-5с изучены наименее детально, но есть основания считать, что они в течение этой подстадии не доходили до уровня любого из оптимумов МИС-5е. Для МИС-5в и МИС-5а ПК изучены слабо, но известно [Гусев и др., 2016], что в МИС-5а ПК на севере Западной Сибири не сильно уступали оптимумам МИС-5е.

Сопоставить казанцевские слои Западной Сибири, наиболее детально изученные на севере, проще тоже на севере Дальнего Востока - на Чукотке. К первому позднеплейстоценовому межледниковью там отнесены отложения валькатленской трансгрессии [Петров, 1966]. Эти слои позже некоторые исследователи относили к второму термохрону позднего плейстоцена. Однако находки в них in situ зонального вида Proboscia curvirostris [Пушкарь, Черепанова, 2008] позволяют относить валькатленские слои к первому термохрону позднего плейстоцена. В разрезе у пос. Валькатлен комплексы диатомей (КД) меняются по вертикали: 1-й КД содержит до 20% умеренно-тепловодного Coscinodiscus asterоmphalus при 12% Thalassiosira gravida; отмечена Rhabdonema arcuatum (до 34%). Во 2-м КД обильна Th. gravida (30%) и Odontella aurita (15%), а C. asterоmphalus – только 2%. 2-й КД обнаружен не в одном разрезе, что исключает его локальное распространение. В 3-м КД снижается роль Th. Gravida до 20% и D. geminata до 25% и увеличивается роль C. asterоmphalus до 4%. 4-й КД, из верхов валькатленских слоев, имеет низкое видовое разнообразие, характерны Th. bramaputrae, Paralia sulcata, Melosira varians, O. aurita; обильны (до 42%) аллохтонные пресноводные элементы. Близкий КД выделен в верхневельмайских слоях Мечигменского залива [Иванов, 1986]. Эти КД отражают 4 фазы трансгрессии, соответствующие подстадиям МИС-5b–МИС-5е. Следы подстадии МИС-5а не выделены. Распространение фораминифер, моллюсков, пыльцы и спор [Иванов, 1986] также показал, что нижневалькатленские слои накапливались при более мягком ПК МИС-5с–МИС-5е, чем верхневалькатленские, отнесенные к МИС-5а и МИС-5b. На Чукотке слои, отвечающие МИС-5е, как и в Западной Сибири, формировались в оптимальных условиях; аналоги МИС-5d - в самых «холодных» условиях, а МИС-5с в более теплых, чем МИС-5d, но, как и в Западной Сибири, далеких от МИС-5е. В отличие от последней, где время МИС-5d отличалось глубоким похолоданием, на Чукотке ПК МИС-5d и МИС-5с различались не так сильно, что можно объяснить морскими условиями. В Западной Сибири условия были глубоко континентальными. Время МИС-5а, в Западной Сибири ПК были теплые, близкие МИС-5е, что, видимо, обусловлено влиянием теплого течения из Атлантики. На Чукотке такого течения не было. В целом же последовательность и величина колебаний ПК в Западной Сибири и на Чукотке в МИС-5 довольно близки друг другу.

Поскольку детализации ПК в Западной Сибири существенно помогло сопоставление с ПК кривой ледового керна Гренландии [Dansgaard et al., 1993], расположенной за пределами Азии; есть основание сопоставить данные по Чукотке с ПС СЗ Северной Америки. На Аляске к 1-й сангамонской трансгрессии отнесены [Hopkins, 1967] пелукские слои. Из их стратотипа выделен ряд КД мелководных и не содержащих вид-индекс, но по моллюскам и аминокислотам отнесенных к сангамонскому межледниковью [Brigham-Grette, Hopkins, 1995, Pushkar et al., 1997]. КД-I содержит мало диатомей (как морских, так и пресноводных). В КД-II диатомей много, но среди них морских 21% (Th. gravida 14%, Th. kriophila 4%, P. sulcata 5%), а пресноводных 79%. КД-III богат диатомеями, но морских нет. КД-IV из торфа беден диатомеями, доминируют Eunotia triodon и E. valida. В КД-V морских диатомей 91,7%, доминирует P. sulcata. КД-II и III относятся к концу МИС-5е (нет типичных криофилов). Тогда КД-IV формировался во время регрессии МИС-5d, а КД-V, - во время трансгрессии МИС-5с – аминокислоты, ²²⁶Ra/²³⁸U и моллюски датируют верхний слой около 78 тыс. лет. Такие же КД изучены в разрезе п-ва Балдвин, где есть слои соответствующие МИС-5е и МИС-5d. Венчают этот разрез слои с датами МИС-5с - 102-107 тыс. лет [Brigham-Grette, Hopkins, 1995]. Данные по Аляске не способствуют детализации хроностратиграфии ПС на крайнем СВ Азии, но они и не противоречат им. Важно, что последовательность, а с понятной схематичностью, и амплитуды ПС в аналогах МИС-5 Чукотки и Аляски очень близки, если не идентичны.

Список литературы

1. Гусев Е.А., Молодьков А.Н., Стрелецкая И.Д. и др. Отложения казанцевской трансгрессии (МИС-5) Енисейского Севера // Геология и геофизика, 2016. т. 57, № 4, С. 743-757.

2. Иванов В.Ф. Четвертичные отложения побережья Восточной Чукотки. Владивосток: ДВНЦ АН СССР. 1986. 140 с.

3. Кинд Н.В. Геохронология позднего антропогена по изотопным данным. М.: Наука. 1974. 255 c.

4. Лаухин С.А. О некоторых стратотипах горизонтов верхнего неоплейстоцена Западной Сибири и соотношения их с изотопной кривой // Актуальные проблемы неогеновой и четвертичной стратиграфии. М.: ГЕОС. 2009. С. 78-83.

5. Лаухин С.А. К проблеме распространения многолетней мерзлоты во время термохрона МИС-5 в Западной и Средней Сибири // Мат-лы палинолог. конф., М.: МГУ. 2017. С. 150-153.

6. Петров О.М. Морские моллюски антропогена северной части Тихого океана. М.: Наука. 1966. 290 с.

7. Пушкарь В.С., Черепанова М.В. Диатомовые комплексы и корреляция четвертичных отложений Северо-Западной части Тихого океана. Владивосток: Дальнаука. 2008. 174 c.

8. Brigham-Grette J., Hopkins D.V. Emergent Marine Record and Paleoclimate of the Last Iterglacial along the Northwest Alaskan Coast // Quaternary Research. 1995. V. 43. P. 159–173.

9. Dansgaard W., Johnsen S.J., Clausen H.B. et al. Evidence for general instability of past climate From a 250-kyr ice core record // Nature. 1993. vol. 364, № 6434. P. 218-220.

10. Hopkins D.M. Quaternary marine transgressions in Alaska // Stanford Univ. Press. 1967. P. 47–90.

11. Laukhin S.А. Paleoclimatic events in West Siberia boreal zone during MIS-5 // Izvestiya Earth Sci. Sect. RANS. Spec. issue to the 34th IGC. 2012. P. 95–106.

Ссылка на статью:

Лаухин С.А., Пушкарь В.С., Черепанова М.В. Сопоставление природной среды Сибири и Дальнего Востока на временном срезе МИС-5 // Фундаментальные проблемы квартера: итоги изучения и основные направления дальнейших исследований. Материалы X Всероссийского совещания по изучению четвертичного периода. Москва 25–29 сентября 2017 г. – М.: ГЕОС, 2017. С. 224-226.