В настоящее время существует несколько различающихся точек зрения на хронологию и распространение последнего оледенения на территории Архангельской области (рис. 1). Наибольшее распространение поздневалдайский ледниковый покров имеет в построениях М.Г. Гроссвальда [Grosswald, 1998], который реконструирует большой арктический ледниковый щит, покрывающий значительную часть территории европейского севера. Значительное распространение ледника в последний ледниковый максимум реконструируется также по данным [Арсланов и др., 1977; 1981; Лавров, 1977]. По представлениям А.С. Лаврова [1977] в позднем валдае на территорию севера Восточной Европы продвинулось несколько потоков ледника: с Кольского полуострова и прилегающих частей Баренцева моря (Кольско-Мезенский ледниковый поток), области Баренцева моря и района нижнего течения р. Печоры (Баренцевоморско-Печорский ледниковый поток) и из юго-восточной части Баренцевоморского шельфа, островов Новой Земли, а также северной части Урала (Пай-Хоя, Новоземельско-Колвинский ледниковый поток). Обширная часть региона севернее 65° с.ш. была покрыта льдом. Позднее А.С. Лавров и Л.М. Потапенко [2005] располагали восточную и южную границы поздневалдайского Скандинавского и Баренцевоморско-Новоземельско-Карского ледникового щитов очень близко к границам, предложенным М.Г. Гроссвальдом [Grosswald, 1998]. По их мнению, максимального распространения оледенение достигло во время изотопной кислородной стадии 2 (ИКС2).

По данным А.А. Величко и др. [Величко и др., 2002; Velichko et al., 2004] в эпоху последнего ледникового максимума (20-18 тыс. некалиброванных лет назад) максимального развития достиг Скандинавский ледниковый покров, а остальные ледниковые шапки имели крайне ограниченное распространение. Своей максимальной северо-восточной границы (примерно от г. Вологды до среднего течения р. Ваги) Скандинавский ледниковый щит достиг около 24 000 некалиброванных лет назад [Velichko et al., 2004].

В публикациях И.Н. Демидова и др. [Demidov et al., 2006], Е. Ларсена и др. [Larsen et al., 1999] и К. Кьяра и др. [Kjaer et al., 2001] граница максимального продвижения Скандинавского ледника на восток проходит через северо-запад полуострова Канин по дну Белого моря на юг в устье р. Кулоя, доходит до восточного края Кулойского плато, перекрывает нижнее и среднее течение р. Пинеги и затем поворачивает на запад по долине р. Северной Двины (см. рис. 1). Хронологические рамки этого события укладываются в интервал 18-16 тыс. калиброванных лет назад, что примерно составляет 14.5-12.5 тыс. некалиброванных лет назад. Эта точка зрения на границы и хронологию Скандинавского ледника по большей части совпадает с мнением большой группы исследователей по проекту QUEEN [Svendsen et al., 2004], которые полагают, что Белое море было перекрыто льдом и восточный край ледника достигал западного побережья п-вов Канин, где сливался (соединялся) с шельфовым ледником Баренцева и Карского морей. Долины рек Ваги и Сухоны были затоплены водами подпрудных озер со стоком в Волгу и Каспийское море. Воды тающего ледника сбрасывались на север вдоль края ледника, на восток через южную часть п-вов Канин и далее между континентом и южным краем Баренцевоморско-Карского ледникового щита.

Информация о находках костей четвертичных млекопитающих на территории Архангельской области довольно скудная. По данным изучения музейных коллекций В.И. Смирнов [1937] собрал и отметил на карте сведения о находках 137 костей крупных млекопитающих в Вологодской, Архангельской областях и Коми АССР. Как правило, это находки на бечевниках рек без привязки к конкретным геологическим образованиям. Большая их часть сконцентрирована на юге региона, около 60° с.ш., что объясняется геологической историей района - развитием оледенения в последний ледниковый максимум.

В рамках проекта COMSEC (Collapse of the Mammoth Steppe Ecosystem), направленного на выявление пространственно-временных особенностей распространения млекопитающих на территории Северной Евразии при переходе от плейстоцена к голоцену, было проведено АМС-датирование костей мамонта, бизона и овцебыка из краеведческого музея г. Архангельска. Все костные остатки найдены на бечевнике рек и в переработанном материале горных выработок, т.е. без привязки к конкретным геологическим телам. Всего Й. ван дер Плихтом (Гронингенский университет, Нидерланды) было датировано 12 образцов, возраст которых изменяется от 45 970 до 21 690 калиброванных лет назад (табл. 1). Радиоуглеродные датировки калибровали, используя шкалу IntСal09 [Reimer et al., 2009].

Следует отметить важную особенность изученного материала, касающуюся хранения и учета музейных образцов. Некоторые пары образцов (моляры мамонта под номерами 19029 и 216/60) имеют один номер и одну учетную карточку, т.е. два разных образца имеют один номер и одно описание. Очевидно, эта особенность материала заставляет с осторожностью относиться к выводам, полученным на его основе. С другой стороны, практика многих музеев давать один номер нескольким образцам из одного местонахождения хорошо известна, поэтому мы считаем возможным не игнорировать такие пары образцов.

Одним из интересных и важных следствий изучения этого материала является выявление распространения в регионе и хронологии восточного фланга последнего Скандинавского ледника (рис. 1, 2). Большая часть датировок находится в хронологических и географических пределах границ последнего оледенения по данным большинства исследователей [Арсланов и др., 1977; 1981; Лавров и Потапенко, 2005; Demidov et al., 2006; Grosswald, 1998; Svendsen et al., 2004; Velichko et al., 2004], ожидаемо укладываясь в пределы ИКС3. Самые интересные датировки сделаны по остаткам мамонта из Двинской Топсы - 24 430±110 (GrA 42197), Вайгача - 24 550±120 (GrA 42209) и Архангельска - 18 300±70 (GrA 42227), которые приходятся на начало и максимум похолодания последнего оледенения. Эти данные указывают на то, что даже северная часть территории Архангельской области не перекрывалась льдами Скандинавского оледенения в интервале 43 000-18 000 лет назад (50 000-22 000 калиброванных лет назад). Из сравнения полученных данных с реконструкциями последнего оледенения в регионе очевидно, что они не согласуются с «максималистской» точкой зрения [Арсланов и др., 1977; 1981; Лавров, 1977; Лавров и Потапенко, 2005; Grosswald, 1998], так как часть находок располагается во временных и пространственных пределах оледенения по этим представлениям. Наши данные также не подтверждают известного мнения о достижении северо-восточным краем Скандинавского ледника своего максимального положения около 24 000 лет назад [Velichko et al., 2004]. В то же время представленные материалы находятся в согласии с предположением о том, что северо-восточный край Скандинавского ледникового щита в Архангельской области достигал своего максимального положения в период 16 000-18 000 калиброванных лет назад [Арсланов и др., 1987; Demidov et al., 2006; Svendsen et al., 2004]. Эти представления подтверждаются находками внутри географических пределов, но за рамками временных границ (примерно 4 000 лет раньше) максимального распространения ледника. Таким образом, наши материалы свидетельствуют о том, что значительная часть территории Архангельской области была свободна ото льда 50 000-22 000 калиброванных лет назад и подтверждают «минималистскую» точку зрения об ограниченном и более позднем (в сравнении с его юго-западной частью) распространении Скандинавского оледенения в регионе.

Работа выполнена при поддержке NWO №47.009.004, NWO-РФФИ 07-05-92312, РФФИ 10-05-00111 и программы Президиума РАН, проект 09-П-5-1012.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арсланов Х.А., Бердовская Г.Н., Зайцева Г.Я. и др. // ДАН. 1977. Т. 233. № 1. С. 188-191.

2. Арсланов Х.А., Лавров А.С., Никифорова Л.Д. В кн.: Плейстоценовые оледенения Восточно-Европейской равнины. М.: Изд-во АН СССР, 1981. С. 37-52.

3. Величко А.А., Фаустова М.А., Кононов Ю.М. В кн.: Динамика ландшафтных компонентов и внутренних морских бассейнов Северной Евразии за последние 130 000 лет. Атлас-монография. В. 2. Общая палеогеография. М.: Геос, 2002. С. 13-21.

4. Лавров А.С. В кн.: Структура и динамика последнего ледникового покрова Европы. М.: Наука, 1977. С. 83-89.

5. Лавров А.С., Потапенко Л.М. Неоплейстоцен северо-востока Русской равнины. М.: Аэрогеология, 2005. 222 с.

6. Смирнов В.И. / Тр. Комиссии по изучению четвертичного периода. 1937. Т. 5. В. 1. С. 47-67.

7. Арсланов Х.А., Лавров А.С., Потапенко Л.М. и др. Новые данные по геохронологии четвертичного периода. М.: Наука, 1987. С. 101-110.

8. Demidov I.N., Houmark-Nielsen M., Kjaer K.H., Larsen E. The Last Scandinavian ice sheet in northwestern Russia: ice flow pattern and decay dynamics // Boreas. 2006. № 35. Р. 425-443.

9. Grosswald M.G. Late-Weichselian ice sheets in Arctic and Pacific Siberia // Quaternary International. 1998. № 45/46. Р. 3-18.

10. Kjær K.H., Demidov I., Houmark-Nielsen M., Larsen E. Distinguishing between tills from Valdaian ice sheets in the Arkhangelsk region, Northwest Russia // Global and Planetary Change. 2001. № 31. P. 201-214.

11. Larsen E., Lyså A., Demidov I., Funder S., et al. Age and extent of the Scandinavian ice sheet in northwest Russia // Boreas. 1999. № 28. P. 115-132.

12. Reimer P.J., Baillie M.G.L., Bard E., et al. IntCal09 and Marine09 Radiocarbon Age Calibration Curves, 0-50,000 Years cal BP // Radiocarbon. 2009. № 51. P. 1111-1150.

13. Svendsen J.I., Alexanderson H., Astakhov V.I., et al. Late Quaternary ice sheet history of northern Eurasia // Quaternary Science Reviews. 2004. № 23. P. 1229-1271.

14. Velichko A.A., Faustova M.A., Gribchenko Yu.N., et al. In: Quaternary Glaciations - Extent and Chronology. Pt I. Europe. Amsterdam: Elsevier, 2004. P. 337-354.

15. Svensson K., Andersen K., Bigler M., et al. A 60 000 year Greenland stratigraphic ice core chronology // Climate Past. 2008. V. 4. P. 47-57.