ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение с. 3

Глава I. История исследования и изученность низовьев Енисея с. 5

Глава II. Геологическое строение и геологическая история с. 10

1. Дочетвертйчные отложения с. 10

2. Четвертичные отложения с. 16

A. Отложения древнего отдела с. 17

Б. Отложения среднего отдела с. 17

B. Отложения нижней части нового отдела с. 18

а) Мессовский горизонт с. 18

б) Санчуговский горизонт с. 19

в) Казанцевский горизонт с. 29

г) Зырянский горизонт с. 36

Г. Отложения верхней части нового отдела с. 42

Д. Отложения современного отдела с. 50

а) Озерные отложения с. 50

б) Отложения нижней надпойменной террасы с. 51

в) Отложения пойменной террасы с. 52

Е. Выводы с. 53

Глава III. Рельеф и его история с. 56

1. Рельеф междуречий с. 56

а) Рельеф возвышенных водоразделов с. 56

б) Рельеф каргинской равнины с. 64

2. Речные долины с. 66

а) Долина Енисея с. 66

б) Долины притоков Енисея с. 68

3. Выводы с. 76

Глава IV. Климат с. 78

Глава V. Мерзлота с. 88

Глава VI. Воды суши с. 91

1. Енисей с. 91

2. Притоки Енисея с. 97

Глава VII. Почвенный покров с. 102

1. Основные почвенные разности с. 102

2. Типы микрорельефа тундры с. 105

3. Пригодность почв тундры для земледелия с. 107

Глава VIII. Растительность и ее история с. 108

1. История растительности низовьев Енисея в четвертичный период с. 108

А. Ледниковые и межледниковые эпохи с. 108

Б. Поздне- и послеледниковая эпохи с. 110

2. Современная растительность низовьев Енисея с. 122

А. Подзона северной лесотундры с. 123

Б. Подзона типичной тундры с. 125

Глава IX. Животный мир с. 131

Глава X. Ландшафты низовьев Енисея в четвертичный период с. 135

1. Период от конца плиоцена до максимального оледенения с. 135

2. Межледниковый век с. 137

3. Зырянское оледенение с. 139

4. Позднеледниковая эпоха с. 140

5. Послеледниковая эпоха с. 142

Глава XI. Деятельность человека и хозяйственное значение низовьев Енисея с. 144

Литература с. 146

ВВЕДЕНИЕ

Материал для настоящей работы собран автором в экспедициях Горно-геологочиского управления Главсевморпути в процессе полевых геологических исследований в низовьях Енисея в 1946-1947 гг.

Во время полевых работ большую помощь оказал автору в 1947 г С.Л. Троицкий, взявший на себя производство метеорологических наблюдений и сбор гербария. В камеральной обработке собранного материала участвовали С.Л. Троицкий (определение гербария цветковых), И.И. Абрамов (определение мхов) и А.П. Пуминов, занимавшийся пыльцевыми анализами торфяников. Автор зыражает глубокую благодарность всем упомянутым лицам, а также своему руководителю по аспирантуре профессору С.В. Калеснику и доктору геолого-минералогических наук В.Н. Саксу за неоднократные консультации, советы и указания.

История какого-либо района в течение четвертичного периода обычно является объектом исследования геолога-четвертичника, а не физико-географа. Геологи же преимущественно обращают внимание на распределение суши, моря и ледников в отдельные эпохи четвертичного периода, считая это главной и единственной задачей палеогеографии, и не отдают должного восстановлению основных географических закономерностей ландшафта и его изменений в четвертичный период.

В данной работе автор стремился нарисовать смену природных условий в низовьях Енисея на протяжении четвертичного периода, т.е. историю географического ландшафта как диалектически целостного сочетания отдельных компонентов (геологического строения, рельефа, климата, вод, растительности и т.д.). Динамика каждого отдельного компонента ландшафта в настоящее время, его взаимоотношения с другими компонентами и изменения в четвертичном периоде рассматриваются раздельно (главы I-X). Сводная картина ландшафтов в процессе их развития дана в главе XI.

Восстановление истории развития ландшафтов в четвертичный период в низовьях Енисея нельзя считать полным. Материала еще слишком мало, чтобы уверенно судить хотя бы о крупных географических событиях первой половины четвертичного периода (проблема древнейшего оледенения). Недостаточно обоснованы также изменения ландшафта в позднеледниковое время (вопрос о климатических оптимумах).

Восстановление истории ландшафтов в четвертичном периоде имеет теоретическое значение и для физической географии - для изучения динамики географической оболочки земного шара - и для целого ряда смежных наук (палеоботаники, зоогеографии и др.). Практическое значение палеогеография четвертичного периода имеет для решения конкретных вопросов, возникающих в связи со строительством и земледелием на Крайнем Севере, поисками россыпных месторождений, и даже для познания тектонических особенностей коренных пород, скрытых под четвертичными отложениями.

Район, рассматриваемый в настоящей работе, охватывает низовья Енисея, будучи ограничен рамками 81-85° восточной долготы от Гринвича и 69°20'-72° северной широты. Протяжение района с севера на юг 300 км, с запада на восток - 150 км. Естественной границей на востоке служит водораздел рек Енисея и Пясины, на западе - водораздел Енисея и бассейнов рек Тазовской губы. На юге граница рассматриваемого района приблизительно совпадает с северной границей лесотундры, проходя через водораздел рек Соленой и Мессо и пересекая нижние течения рек Большой Хеты и Малой Хеты. На север район простирается до расширения Енисейского залива севернее Сопочной Корги.

Низовья Енисея вкратце можно охарактеризовать, как низменный, слабохолмистый тундровый ландшафт. При незначительной высоте местности над уровнем моря и сравнительно слабой эрозионной деятельности рек основные черты рельефа обязаны своим происхождением особенностям аккумуляции четвертичных отложений, достигающих мощности до 200 м. Производная сурового климата - мерзлота консервирует крупные формы рельефа, но, в свою очередь, с нею связан ряд мезоформ рельефа, обусловленных особенностями проявления динамики мерзлоты. Деятельность речных вод, характер почвообразования и экологическая обстановка для растительности также в той или иной степени зависят от мерзлоты. Низовья Енисея почти целиком лежат в пределах тундровой ландшафтно-географической зоны и имеют характерные для нее биоценозы. Заселены низовья Енисея очень слабо, постоянные поселения человека существуют только по берегам Енисея.

Енисей является естественной географической границей между Западносибирской низменностью, к которой принадлежит левобережье Енисея (Гыданский полуостров), и Таймырской, Северосибирской или Енисейско-Хатангской низменностью. Кроме того, Енисей является также границей ареалов некоторых животных и растений.

Следует тотчас оговориться, что вблизи Енисея не заметно разницы ни в растительности, ни тем более в рельефе и геологическом строении левобережья и правобережья Енисея. Геологическая история Гыданского полуострова и Таймырской депрессии в четвертичном периоде едина, одинаков также их современный географический характер. Правильнее поэтому считать Таймырскую депрессию северо-восточным продолжением Западносибирской низменности.

ГЛАВА I

ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИЗУЧЕННОСТЬ НИЗОВЬЕВ ЕНИСЕЯ

Низовья Енисея стали известны русским в самом начале XVII века. Проникновение первых «землепроходцев» на Енисей шло через Тазовскую губу и р. Таз, где в 1601 г. был основан не существующий ныне город Мангазея, а затем волоками к верховьям речек, впадающих в Енисей. Первые сведения об устье Енисея дал выходец с Северной Двины Кондратий Курочкин, достигший его в 1610 г., спускаясь из Турханска вниз по течению Енисея [Бадер, 1939]. Память о походах служилых людей - казаков по низовьям Енисея сохранилась кое-где в названиях рек: р. Казачья (впадает в Енисейский залив), р. Казак-дяга (приток Агапы), а также в наполовину забытых преданиях ненцев.

Во второй половине XVIII века спутник Палласа Зуев спустился по Енисею до Селякинского мыса. Маршрут экспедиции А.Ф. Миддендорфа (1842 г.) проходил значительно восточнее рассматриваемого района (Дудинка - р. Пясина).

В 1866 г. в низовьях Енисея работала экспедиция И.А. Лопатина и Ф.Б. Шмидта, материалы которой (дневник Лопатина, изданный в 1897 г., работа Ф.Б. Шмидта о палеонтологических сборах) до сих пор не утратили своей ценности [Лопатин, 1897; Schmidt, 1872]. Лопатин указывает на повсеместное развитие по берегам Енисея осадков северной морской трансгрессии в виде илов и песков с морскими раковинами, песков и глин с валунами. Среди песков Лопатимым отмечены остатки мамонта (у мыса Муксунинского и в других местах) и большое количество растительных остатков. Наблюдения И.А. Лопатина над растительностью позволяют установить северный предел распространения сибирской лиственницы на Енисее в то время (мыс Селякинский), который остается неизменным вплоть до настоящего времени. Кроме того, в работе И.А. Лопатина приводятся сведения о населении низовьев Енисея.

После путешествия И.А. Лопатина наступил длительный перерыв в исследовании района. Лишь А.Э. Норденшельд в 1875, 1876 и 1878 гг. посетил устьевую часть Енисейского залива, где собрал коллекцию морской четвертичной фауны.

В начале XX века заметно оживление исследований природных ресурсов низовьев Енисея в связи с хозяйственным освоением края. В 1907 г. поездку по Енисею совершил А.Я. Тугаринов [1908], опубликовавший затем вместе с С.А. Бутурлиным весьма полные сведения об орнитофауне района [Тугаринов и Бутурлин, 1911]. Он также указал на развитие морских отложений в низовьях Енисея. Рыбные богатства Енисея исследовались в 1911 г. В.Л. Исаченко [1912]. Гидрологические особенности Енисейского залива изучал в это же время И.К. Окулич [1912]. Летом 1912 и 1914 гг. В.В. Ревердатто производил ботанические наблюдения по берегам нижнего течения Енисея [Ревердатто, 1914]. Он отметил своеобразный характер растительности арктической поймы (заросли ивняка с обильным разнотравьем) и интересную богатую растительность сухих яров, обогреваемых солнцем. Ревердатто и в дальнейшем занимался изучением растительности Енисейской тундры [Ревердатто, 1931].

Д.А. Драницын (1914 г.), не найдя морских раковин в естественных обнажениях к северу от Дудинки, отнес отложения, вскрывающиеся здесь, к речным или озерным осадкам [Драницын, 1916]. Следуя обычным путем от Дудинки до Гольчихи вдоль Енисея, он описал несколько типов бугристых тундр [Драницын, 1914].

С 1920 г. в Усть-Енисейском порту ведутся метеорологические наблюдения по программе станций II разряда. Летом 1924 г. в дельте Енисея и на р. Танаме работал А.Н. Соболев [1924], одновременно географические работы в устье Енисея производил В.И. Громов [1924]. Работы этих авторов содержат, главным образом, общие сведения о низовьях Енисея. Летом 1926 г. низовья Енисея посетил А.И. Толмачев [1926; 1931]. Он описал растительность поймы Енисея (непроходимые заросли ивняка), береговых яров и сырой кочковатой тундры водоразделов. В районе Усть-Енисейского порта им описаны разрезы торфяников.

В 1926-1927 гг. на Гыданском полуострове в районах, смежных с рассматриваемым, работала комплексная экспедиция Академии наук СССР. Отчеты этой экспедиции - почвенно-ботанические [Городков, 1932; 1944], геологические [Ермилов, 1935; 1935а] и зоологические [Наумов, 1931] - частично используются в настоящей работе.

Три года спустя, в 1930 г., в районе р. Пясины происходило обследование оленьих пастбищ (экспедиция под руководством А.И. Толмачева). Один из отрядов этой экспедиции (Л.В. Шумиловой) захватил верховья р. Агапы. В опубликованных материалах Л.В. Шумиловой [1933], кроме описания растительности, имеются сведения по рельефу и некоторые климатические данные.

С 1933 г. в Усть-Енисейском районе начинаются систематические геологические исследования Горно-геологическим управлением Главсевморпути. В 1933 г. Н.П. Херасков посетил район Усть-Енисейского порта. В следующем году в том же районе поисковые работы производил Н.А. Гедройц. Одновременно севернее его работал геоморфолог В.П. Кальянов. Н.А. Гедройцем в районе Усть-Порта было установлено наличие соленых озер, выходов горючих газов и предположительных выходов меловых отложений (впоследствии оказавшихся четвертичными). Району Усть-Енисейского порта Н.А. Гедройцем было рекомендовано уделить внимание как имеющему признаки нефтеносности и неглубокого залегания коренных пород [Гедройц, 1940]. В 1935 г. маршрутные геологические исследования по берегам Енисея от Усть-Енисейского порта до Гольчихи производили И.П. Лугинец и У.М. Юдичев [1937]. К северу от Гольчихи одновременно работали Н.Г. Акатов и Т.П. Кочетков [1936].

С 1936 г. в низовьях Енисея ведет геологические и геофизические работы организованная Горно-геологическим управлением Главсевморпути разведочная Усть-Енисейскаяя экспедиция.

Геологические исследования в этой экспедиции в первые годы ее существования проводили Г.Е. Рябухин и Д.К. Александров. Выходящие в основании естественных разрезов глины они отнесли к меловым отложениям, основываясь на найденной в них створке Pteria tenuicostata Roem. Верхние горизонты разрезов ими описывались как третичные и четвертичные отложения [Александров, 1939; 1939а; Рябухин, 1939]. В 1937-1938 гг. Г.Е. Рябухин совершил ряд маршрутов по низовьям Енисея, в том числе зимний санный маршрут через верховья рек Муксунихи и Яковлевой до Гольчихи.

Параллельно с работами Усть-Енисейской экспедиции происходит изучение гидрологии Енисея. В 1932-1935 гг. завершается постройка навигационных знаков для кораблевождения, проводится гидрографическое описание низовьев Енисея и составление лоцманских карт. Позднее (в 1934-1935 гг.) гидрологией низовьев Енисея от Туруханска до Усть-Енисейского порта занимался Н.Д. Антонов [1938]. Он приводит материалы об уровенном режиме Енисея и расходах его ниже Дудинки, а также указывает на влияние водного и температурного режимов Енисея на ледовитость Карского моря. Работавший в 1936 г. в районе Гольчихи Ф.Ф. Бадер [1939] определил, что устье Енисея находится на створе Сопочной Корги, основываясь на наличии в этом месте бара.

В 1938-1939 гг. на pp. Танаме, Яре и Пелятке производил маршрутную геологическую съемку И.Е. Ширяев. Им были обнаружены выходы фаунистичеоки охарактеризованных меловых и предположительно третичных отложений в цоколе возвышенности Сигирте-надо в северной излучине р. Танамы. Вся остальная часть обследованной территории оказалась занятой четвертичными отложениями [Сакс и Ширяев, 1945].

В 1939 г. в районе буровых работ Усть-Енисейской экспедиции геологическую съемку в масштабе 1:100 000 на правом берегу Енисея производил В.Н. Сакс, на левом - К.В. Антонов. В результате работ 1939 г. прежние представления о геологии района Усть-Енисейского порта пришлось коренным образом пересмотреть. Все поверхностные отложения, относимые раньше к меловой системе, были бесспорно признаны четвертичными. Pteria tenuicostata Roem., на основании нахождения которой породы были отнесены к мелу, оказалась во вторичном залегании.

В ряде работ [Сакс, 1939; 1940 и др.] В.Н. Саксом была разработана новая стратиграфическая схема для района Усть-Енисейского порта. Эту схему позволили дополнить и распространить на всю Таймырскую депресссию полевые исследования В.Н. Сакса следующих лет: по р. Пясине и ее притокам в 1941-1942 гг. [Сакс, 1945], по pp. Mecco, Пур и Таз в 1944 г. [Сакс, 1946]. Одновременно с В.Н. Саксом маятниковой съемкой в бассейне р. Пясины занимался И.Г. Земсков, а по южным притокам Енисея (Большая и Малая Хета, Соленая) совершил маршруты геолог М.К. Калинко. Непосредственно в районе буровых работ в 1941-1945 гг. были поставлены электроразведочные, сейсмометрические (методом отраженных и преломленных волн) и гравиметрические работы. В 1941 г. В.М. Пономарев изучает гидрогеологические условия района Усть-Енисейского порта [Пономарев, 1942].

Наряду с геологическими работами Усть-Енисейской экспедиции приходилось вести топографическую съемку, в результате которой для отдельных районов были составлены топографические карты. Однако большая часть площади оставалась до 1946 г. совершенно незаснятой.

В 1946 г. в составе Усть-Енисейской экспедиции была организована геологосъемочная группа из трех партий под общим руководством В.Н. Сакса [Сакс, 1947; Сакс и др., 1946; Стрелков, 1947]. Работа группы должна была быть согласованной с производившейся в этом же году аэрофотосъемкой низовьев Енисея. Маршрутными геологическими исследованиями 1946 г. был охвачен район буровых работ (партия Г.А. Орловой), побережье Енисея и Енисейского залива до Сопочной Корги (партия B.Н. Сакса) и бассейны рек Муксунихи и Яковлевой (партия C.Л. Стрелкова). В.Н. Саксом в процессе полевых работ открыты новые выходы верхнего и нижнего мела в районе мыса Гостиного (севернее устья р. Яковлевой).

В 1946-1947 гг. на левом берегу Енисея, в бассейнах рек Яковлевой и Муксунихи и в бассейне р. Пясины были поставлены гравиметрические и магнитометрические работы (К.Е. Веселов). Была установлена положительная аномалия силы тяжести в районе низовьев р. Яковлевой и мыса Гостиного, указывающая на возможное нахождение здесь куполовидной структуры коренных пород. К этому же времени закончились буровые работы в районе Усть-Енисейского порта и было решено начать разведку в районе мыса Гостиного - низовьев р. Яковлевой.

Летом 1947 г. геологосъемочная группа продолжала работу под руководством С.А. Стрелкова [Пуминов, 1948; Стрелков, 1948; Стрелков и Пуминов, 1947]. В задачу одной из партий входила двухсоттысячная геологическая съемка района разведки (партия А.П. Пуминова), вторая партия (С.А. Стрелков) вела съемку миллионного масштаба. Одновременно в Усть-Енисейском районе продолжалась аэрофотосъемка трестом «Арктикразведка» и велось наземное обоснование аэросъемки (экспедицией Северо-Западного аэрогеодезического предприятия). В 1948 г. вновь производилась геологическая съемка по обоим берегам Енисейского залива в районе Гольчихи (партия А.П. Пуминова) и в районе фактории Казанцево, Караула и р. Танамы (партии В.Д. Дибнера и A.Ф. Дибнер).

Подведем некоторые итоги изученности района. Если не считать экспедиции Лопатина середины прошлого столетия, низовья Енисея привлекли внимание ученых только в начале XX века, а серьезное изучение района началось уже после Великой Октябрьской революции.

В результате работ Усть-Енисейской экспедиции Горно-геологического управления Главсевморпути относительно хорошо изученным оказывается геологическое строение низовьев Енисея. Несмотря на сплошной покров четвертичных отложений, стало возможным выяснить стратиграфию и элементы тектоники коренных пород. В настоящее время прилегающие к низовьям Енисея территории почти полностью покрыты геологической съемкой миллионного масштаба. В процессе полевых работ получили освещение стратиграфия четвертичных отложений и геоморфологические особенности исследованных районов. Главная заслуга в деле изучения четвертичных отложений и геоморфологии принадлежит B.Н. Саксу, который попутно с геологическими исследованиями собрал материал по мерзлоте Таймырской депрессии [Сакс, 1940; 1945].

Большую помощь в уточнении геоморфологических границ оказала аэрофотосъемка 1946-1947 гг., материалы которой частично использовались нами в процессе полевой работы.

В климатическом отношении район слабо освещен. Имеется только ряд наблюдений метеостанции Усть-Енисейский порт (1920-1946 гг.), двухлетние сведения по метеорологической станции Гольчиха, отдельные серии наблюдений по фактории Толстый Нос. Некоторый интерес представляют сезонные метеорологические и фенологические наблюдения отдельных лиц (Л.В. Шумиловой, С.А. Стрелкова). Данные метеостанций Гольчиха и Усть-Енисейский порт за 1920-1935 гг. обобщены в работе Е.А. Леонтьевой и В.К. Иванова [1939].

Гидрологические работы, как уже указывалось, производились только на Енисее. Все его притоки никем не обследовались и почти не посещались. В познании гидрографии большую роль сыграло развитие морского судоходства в Дудинку и Игарку.

Почвенные исследования непосредствено в интересующем нас районе почти не производились, если не считать беглых наблюдений Д.А. Драницына [1916]. То же, по существу, следует сказать о геоботанических исследованиях, так как сведения о флоре и растительности отдельных участков вблизи Енисея, опубликованные в 1910-1914 гг. [Ревердатто, 1914; Толмачев, 1926], несистематичны и неглубоки. Детальные же работы [Городков, 1944] относятся к смежным районам.

Материалы по фауне наземных позвоночных имеются лишь для Гыданского полуострова и низовьев р. Пясины. Специально орнитофауне Енисея посвящена одна работа [Тугаринов и Бутурлин, 1911]. Ихтиофауна описана только В.Л. Исаченко [1912].

До последнего времени для низовьев Енисея имелись только миллионная карта и лоцманская карта русла Енисея. Для большинства удаленных от Енисея районов существовали схематические карты, составленные на основании расспросных сведений и, частично, глазомерных съемок геологов. Благодаря проводившейся в 1946-1947 гг. аэрофотосъемке в настоящее время выпускаются подробные карты низовьев Енисея.

Таким образом, явствует, что сведения по физической географии района весьма ограничены. Собранный нами материал далеко не восполняет пробелов прежде всего потому, что по служебному положению главное внимание приходилось уделять геологическим наблюдениям.

ГЛАВА II

ГЕОЛОГИЧЕСКОЕ СТРОЕНИЕ И ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

1. ДОЧЕТВЕРТИЧНЫЕ ОТЛОЖЕНИЯ

В Таймырской депрессии четвертичные отложения образуют сплошной покров мощностью до 200 м, из-под которого в виде редких изолированных выходов обнажаются меловые породы (фиг. 1). Более древние отложения, выходящие на поверхность к северу и к югу от Таймырской депрессии, в пределах описываемого района вскрыты только буровыми скважинами и поэтому не были предметом изучения автора. Самыми древними образованиями, которые погружаются в депрессии на глубину не менее 2 км, а к северу и к югу от нее наблюдаются на поверхности, являются морские палеозойские отложения. Роторными буровыми скважинами вскрыты лишь верхние горизонты указанных отложений. Сопоставляя разрезы палеозойских отложений гор Быранга и Норильской впадины, можно составить приблизительный разрез морского палеозоя западной части Таймырской депрессии [Сакс, 1945]. На дислоцированном докембрийском фундаменте лежат кембрийские (?) известняки, пестроцветная толща нижнего силура (?), затем известняки верхнего силура и нижнего девона, отделенные перерывом от сланцев среднего и верхнего девона. Далее следуют каменноугольные известняки и нижнепермские песчаники, сланцы, известняки (последние, вероятно, только в северной части депрессии). Суммарная мощность морских палеозойских отложений около 8000 м.

Морские отложения палеозоя, по-видимому, без стратиграфического перерыва переходят кверху в лагунно-континентальные образования тунгусской серии, которая в соседних районах распадается в основном на продуктивную толщу, представленную осадочными породами с пластами углей (нижняя и верхняя пермь), и туфолавовую, сложенную почти целиком вулканогенными образованиями (верхняя пермь - нижний триас). Мощность тунгусской серии измеряется в среднем 1000-3000 м при максимальной суммарной до 5000 м. В районе Усть-Енисейского порта буровые скважины на глубине 1200-1500 м вскрыли толщу пермотриасовых плотных аргиллитов, чередующихся с эффузивными и пластовыми траппами и туфами. Выше залегает мощная толща морских мезозойских отложений, развитая во всей Таймырской депрессии и отсутствующая на Быранга и Среднесибирском плоскогорье.

Из приведенных кратких фактических данных видно, что на протяжении большей части палеозоя область Таймырской депрессии была морским бассейном, приближавшимся по своему характеру к геосинклинали. Типичная геосинклиналь располагалась севернее, на месте Таймырской складчатой зоны, в то время как на Сибирской платформе морские условия исчезли уже в нижнем карбоне. Таким образом, область Таймырской депрессии занимала переходное положение.

Палеозойские отложения дислоцированы герцинской складчатостью, первые признаки которой наблюдаются в перми (появление песчаников, отвечающих обмелению моря), а завершение приходится на нижний триас. Закрытие Таймырской геосинклинали, по имеющимся данным, совпадает во времени с проявлением герцинского орогенеза на Урале. В течение верхней перми на территории современных низовьев Енисея существовал континентальный режим. Направление герцинских складок (весьма пологих и коротких) близ Енисея меридиональное, в припясинском районе отклоняется на восток, все же пересекая под некоторым углом Таймырскую депрессию (очевидно, складки обтекали с севера Сибирскую платформу).

Таким образом, Таймырская депрессия в палеозое не была обособлена как тектонико-морфологический элемент. В период герцинского орогенеза она представляла собой переходную зону от области типичной геосинклинальной складчатости к платформе [Сакс, 1945].

Начало прогиба Таймырской депрессии, т.е. начало ее морфологического обособления, можно датировать нижним триасом, так как вышележащие мезозойские осадки наблюдаются почти исключительно в пределах современной Таймырской депрессии и Гыданского полуострова. Возможно, правда, осадки мезозоя были и на Среднесибирском плоскогорье, но впоследствии были денудированы [Сакс, 1946]. Это совпадает со временем опускания всей Западной Сибири, что подтверждает принадлежность Таймырской депрессии к Западносибирской низменности, а не к Таймыру.

Разрез мезозойских отложений описываемого района, известный по буровым скважинам в районе Усть-Енисейского порта и в низовьях р. Яковлевой, обнаруживает очень мало различия от разреза мезозоя Нордвика, отстоящего более чем на 1000 км, и имеет много общего с мезозойскими отложениями Северного Урала и Западной Сибири. Очевидно, на всем громадном протяжении от Урала до Анабара были однообразные условия осадкообразования. Общая мощность мезозойских отложений составляет 2800-3000 м.

Отложения нижнего, среднего и верхнего триаса и нижней юры представлены песчаниками, песками и глинами с фауной, отложившимися, вероятно, в мелководном бассейне в условиях постепенного прогибания района. О том, что имели место и обратные движения, говорят континентальные пески средней юры. Верхняя юра и нижний мел (валанжин) образовались в морских условиях (отложение глин и песков с богатой фауной). Выше лежит континентальная нижнемеловая угленосная толща в виде песков с прослоями глин и песчаников, с обуглившимися растительными остатками и пластами бурых углей. От морского нижнего мела угленосная толща отделена угловым несогласием. Судя по содержащейся пыльце, возраст ее можно уточнить как верхи неокома - альб. Нижнемеловая угленосная толща залегает иногда непосредственно под четвертичными отложениями и кое-где выходит на поверхность в естественных обнажениях. В 1946 г. В.Н. Саксом были обнаружены выходы нижнемеловой угленосной толщи в четырех отдельных пунктах по восточному берегу Енисейского залива на участке от р. Верхней Орловки на севере до зим. Пустое на юге, а в 1947 г. два новых выхода к востоку от указанных найдены А.П. Пуминовым.

Отложения верхнего мела начинаются также с континентальных слоев верхнемеловой надугленосной толщи (пески с углистыми включениями), содержащих пыльцу сеноманской флоры. Выходы этой толщи на поверхность отмечены к северу [Сакс, 1947] и к востоку [Пуминов, 1948] от выходов нижнего мела в районе мыса Гостиного.

Морские верхнемеловые отложения, которыми завершается разрез мезозоя (пески, песчаники и глины), содержат богатую фауну, позволяющую выделить турон, коньяк и сантон. В естественных обнажениях морской верхний мел выходит в возвышенности Сигирте-надо на р. Танаме (нижний сенон) и на берегу Енисейского залива около Прилучья (турон-коньяк). Выходы меловых пород всегда изолированы, иногда выражены сопками в современном рельефе, что позволяет предположить тектоническую природу поднятий кровли мела. Очень часто в четвертичных отложениях встречаются валуны меловых пород с фауной от турона до сантона. Иногда попадаются огромные шаровидные конкреции, также содержащие меловую фауну. Близ Ладыгина яра в глыбах песчаника на отмели Енисея среди другой фауны найден гигантский иноцерам (54 см длиной), до сих пор не встречавшийся в Арктике (Inoceramus pinniformis Will. Varia). Он указывает на верхнесантонский возраст вмещающего песчаника.

Минералогический состав осадков мезозоя (табл. 1) характеризуется, за небольшими исключениями, малым количеством минералов траппового комплекса и преобладанием продуктов разрушения кислых пород. Это говорит за то, что в мезозое принос материала шел главным образом с Северного Таймыра, где развиты гранитоиды, а север Среднесибирского плоскогорья и южная часть гор Быранга подвергались лишь ограниченному размыву. Возможно, эти области также были опущены и на них частично отлагались мезозойские породы, впоследствии денудированные.

Мезозойские отложения Таймырской депрессии носят ясные следы тектонических движений, происходивших, по-видимому, неоднократно. Вплоть до верхнего мела мезозойские отложения сложены в очень пологие брахискладки, направление которых (в основном унаследованное от герцинского тектогенеза) совпадает с простиранием Таймырской депрессии. Основной фазой складчатости была послеваланжинская, но движения повторялись в конце верхнего мела или в третичном периоде.

Вполне достоверных третичных отложений в низовьях Енисея, как и во всей Таймырской депрессии, неизвестно. Все же И.Е. Ширяевым и В.Д. Дибнером на р. Танаме на возвышенности Сигирте-надо описана свита очень плотных темных оскольчатых опоковидных глин общей мощностью 75-80 м, налегающая на верхнемеловые породы и местами дислоцированная согласно с ними. Фауны глины не содержат. В некоторых образцах отмечено большое количество диатомей, спикул губок (35% легкой фракции) и радиолярий. По минералогическому составу (в тяжелой фракции процентное содержание пироксенов 3-26%) описываемые глины занимают промежуточное положение между бесспорно четвертичными отложениями (41-55%) и меловыми породами того же пункта. Кровля глин по контакту с четвертичными отложениями размыта. Исходя из вышеизложенного, можно предположительно отнести глины к третичным [Сакс и Антонов, 1945], хотя В.Д. Дибнер склоняется в сторону их верхнемелового возраста.

Кроме того, в заведомо четвертичных отложениях низовьев Енисея часто подаются переотложенные третичные формы диатомей (Melosira sulcata var. siberica Grun. и др.) и даже брахиопод (Lingula hians Swainson), что указывает на вероятное существование в Таймырской депрессии третичных осадков, впоследствии денудированных.

Четвертичные отложения в низовьях Енисея лежат на размытой поверхности меловых отложений, главным образом нижнемеловой угленосной толщи, реже - верхнего мела.

Подведем некоторые палеогеографические итоги. Таймырская депрессия, являющаяся передовой впадиной герцинской складчатой зоны Таймыра, в мезозое продолжала существовать в несколько более обширных, чем современные, очертаниях, испытывая прогибание уже в связи со складчатой зоной Верхоянья [Сакс, 1945].

На территории современных низовьев Енисея условия неглубокого моря продолжались с периодическими осушениями (средняя юра) вплоть до валанжина. Это был, повидимому, залив уже существовавшего Северного Ледовитого океана, заходивший со стороны Хатангского залива. После валанжина море надолго ушло из района в связи с отголосками мезозойской складчатости, происшедшей на северо-востоке Азии. На всей огромной территории Западной Сибири и современного Карского моря наступил континентальный, иногда лагунный режим, когда в данных областях произрастала пышная флора из Platysaccus subrotundus N., Spirellina simplicissima Mal., Leiotriletes hyalinus N. и др., характеризующая, по определению Э.Н. Кара-Мурзы, апт-альб. С переходом к верхнему мелу растительность изменилась - в отложениях верхнего мела появляется пыльца растительности кайнозойского облика (Pinus sp., Picea sp. и др.).

Пока в южной части района еще существовали континентальные условия (сеноман-турон), с северо-запада в низовья Енисея проникло море. Максимум трансгрессии приходится на нижний сенон, когда море занимало всю Таймырскую депрессию и, очевидно, всю Западносибирскую низменность. После нижнего сенона накопление осадков, возможно, прекратилось. Минералогический состав мезозойских отложений свидетельствует об образовании их за счет размыва кислых и метаморфических пород. Следовательно область гор Быранга и северная окраина Среднесибирского плоскогорья были опущены и, может быть, на них также частично шло накопление осадков (кроме турон - коньяка и других отдельных периодов регрессий моря, когда имеются признаки временного поднятия и размыва гор Быранга). В.Н. Сакс [1945а], основываясь на нахождении третичных каолинов по р. Пур, предположительно допускает существование герцинского хребта западнее низовьев Енисея в бассейне р. Пур, который мог служить областью сноса при накоплении мезозойских осадков.

Для суждения о географических условиях третичного периода у нас очень мало данных. Можно все же считать, что в третичное время море на какой-то период заливало Таймырскую депрессию. Возможно, море существовало здесь в позднетретичное время [Сакс, 1940а] и исчезло на границе третичного и четвертичного периодов. Находки переотложенной фауны и растительных остатков говорят, что климат был гораздо теплее современного, но не тропический. В Западной Сибири в начале неогена существовала роскошная растительность и богатая фауна. В конце мелового и в третичное время происходили тектонические движения, вызвавшие дисклокации меловых отложений (а в Западной Сибири - и третичных) и ряд дизьюнктивных нарушений, секущих мезозойские породы вплоть до верхнемеловых. Тектоника проявилась также в поднятии отдельных участков и блоков в виде сопок, иногда выраженных в современном рельефе (Сигирте-надо, сопка Чагдай), иногда представляющих лишь изолированные выходы более древних пород, какими является большинство известных выходов мела. Образованием ряда разломов и сбросов завершается формирование Таймырской депрессии как пологой мульды, осложненной по краям сбросами, выполненной осадками и причлененной к Западносибирской низменности.

2. ЧЕТВЕРТИЧНЫЕ ОТЛОЖЕНИЯ

Вся поверхность описываемого района, за редкими исключениями покрыта мощным плащом четвертичных отложений, причем в естественных разрезах вскрываются только верхние горизонты их (фиг. 1). Более древние горизонты четвертичной толщи вскрыты лишь буровыми скважинами в районе Усть-Енисейского порта и близ мыса Гостиного и не были предметом исследования автора. Последнее обстоятельство не могло не отразиться на полноте описания различных разделов четвертичной системы.

Рассматривать четвертичные отложения мы будем, придерживаясь схемы расчленения четвертичной системы, предложенной С.А. Яковлевым и принятой в настоящее время Министерством геологии СССР. По этой схеме выделяются четыре отдела, считая снизу вверх: древний, средний, новый и современный. Разделение четвертичных осадков низовьев Енисея соответственно данной схеме сделано В.Н. Саксом. Им же даны названия отдельным горизонтам. К древнему отделу (Q_I) должны быть отнесены образования, связанные с самым древним оледенением низовьев Енисея и известные лишь в двух скважинах в районе Усть-Енисейского порта [Сакс, 1947а]. К среднему отделу четвертичной системы (Q_II) относятся отложения максимального покровного оледенения низовьев Енисея и осадки предшествовавшей ему морской трансгрессии. Первые представлены мореной, а чаще галечниками, лежащими на коренных породах, вторые найдены лишь в тех скважинах, где встречены отложения древнего оледенения. К новому отделу (Q_III) принадлежат наиболее широко развитые в районе отложения, выходящие на поверхность. Нижней частью нового отдела четвертичной системы (Q_III¹) датируются осадки морской межледниковой трансгрессии (санчуговский и казанцевский горизонты - Q_III¹m^s+k) предшествовавшие ей аллювиальные отложения (мессовский горизонт - Q_III¹m,al) и отложения эпохи последнего оледенения (зырянский горизонт - Q_III1^z mgl + fgl). Верхним, или поздним новым, отделом определяется возраст осадков, образовавшихся после зырянского оледенения (каргинский горизонт - Q_III2^km) и синхронные ему озерные и речные террасы - Q_III2l+al). К современному отделу (Q_IV) относятся отложения нижней надпойменной и пойменной террас, часть озерных отложений и торфяников.

А. Отложения древнего отдела (Q_I)

Подошва четвертичных отложений и в районе Усть-Енисейского порта и около мыса Гостиного лежит почти во всех случаях на глубине 50-70 м ниже уровня Енисея, имеющего в Усть-Порту отметку 3,5-7,0 м над уровнем Карского моря. Только несколько скважин встретили коренные породы на более значительной глубине. Две скважины, прошедшие четвертичные породы на глубине 154 и 147 м ниже уровня Енисея, попали очевидно в каньонообразную эрозионную рытвину шириной не более 200-300 м, врезанную в меловые породы. Другими скважинами нащупана крупная ложбина глубиной свыше 121 м (скважины попали, повидимому, на ее склон, поэтому не дают полной глубины) и шириной до 2 км, выработанная, вероятно, Енисеем в начале четвертичного периода. Между pp. Большой Хетой и Малой Хетой подошва четвертичных отложений лежит на глубине 140-160 м.

В основании многих наиболее глубоких скважин залегает валунно-галечниковый слой мощностью до 12 м, содержащий валуны траппов, меловых песчаников и глинистых сланцев. По всей вероятности, это продукты перемыва морены наиболее древнего оледенения низовьев Енисея. Перемыв этот должен был происходить при положении уровня моря не менее чем на 200 м ниже современного. Это подтверждается наличием на дне Карского моря на склонах Центральной Карской возвышенности на глубинах 200-250 м следов затопленной гидрографической сети.

Б. Отложения среднего отдела (Q_II)

Нижий валунно-галечниковый горизонт перекрывается выполняющей описанный погребенный каньон толщей песков мощностью до 83 м, содержащих то рассеянную, то сконцентрированную гальку, прослойки глин, растительные остатки и обломки древесины. Очевидно, пески отложены протекавшей по каньону рекой в условиях повышения базиса эрозии.

В одной из скважин над песками сохранился слой песчанистых глин с галькой до 27 м мощностью, опускающийся в упомянутой древней долине Енисея до 114 м ниже современного уровня реки и покрытый встреченным в основании всех скважин вторым валунно-галечниковым горизонтом. Сопоставляя горизонт глин с известными находками переотложенных раковин четвертичных моллюсков в морене максимального оледенения и в более молодых отложениях, следует считать глины осадками морской трансгрессии, предшествовавшей максимальному оледенению.

Западнее описываемого района - на р. Мессо - в суглинках санчуговского горизонта, который моложе отложений максимального оледенения, присутствуют окатанные гальки с чуждой санчуговским слоям Cyprina islandica L. [Сакс, 1946а], попавшие в них, видимо, из более древних отложений. На р. Пур на 65° с.ш. В.Н. Саксом иайдена конкреция со створками четвертичных Axnus sarsi Phil., по определению З.А. Филатовой, живущими и ныне в Баренцевом и Карском морях.

Эти находки подтверждают, что перед максимальным оледенением была трансгрессия моря, которая могла заливать большие площади. Все же отложения трансгрессии нигде не вскрываются в естественных обнажениях, так как лежат ниже уровня рек; следовательно, уровень моря в этот период располагался ниже современного положения. Наличие Cyprina islandica указывает на известную тешюводность моря.

Указания о существовании следов трансгрессии, предшествовавшей максимальному оледенению, имеются также для о. Колгуева, а находки раковин из них отмечаются и в Печорской впадине (Чернов, 1944).

К отложениям верхней части, среднего отдела четвертичной системы относится валунно-галечниковый горизонт, на большей части площади лежащий в основании четвертичной толщи. Он имеет мощность от 0,5 до 21,5 м и налегает в большинстве случаев непосредственно на коренные породы на отметках 50-70 м ниже уровня Енисея. Этот горизонт, являющийся продуктом перемыва морены, следует связывать с максимальным (вторым) оледенением низовьев Енисея и всего севера Сибири. В некоторых скважинах, судя по описанию керна, сохранились не только валуны и галька, но и валунная глина. В составе валунов преобладают траппы, имеются меловые песчаники, есть сведения о наличии гальки гранита (последнее указывает на принос материала с Таймыра).

Восточнее - на водоразделе Енисея и оз. Пясино - буровой скважиной на станции Коммунарка на тех же отметках, что и на Енисее, пройден горизонт типичной морены (глины с валунами диабаза и известняка) мощностью 17 м [Сакс и Антонов, 1945]. Отложения максимального оледенения известны также на возвышенностях, не покрывавшихся морем в последующие эпохи и поэтому сохранившиеся. Таковы валунные суглинки с валунами гранитоидов, сланцев, известняков и траппов на возвышенности Ушкан-Камень, описанные В.Н. Саксом [1945]. И.Е. Ширяев [Сакс и Ширяев, 1945] на возвышенности Сигирте-надо на р. Танаме описал с поверхности валунно-галечниковые пески, налегающие на дочетвертичные породы, на отметках до l57 м над уровнем моря. Мощность их доходит до 18 м. Среди валунов отмечены почти неокатанные остроугольные глыбы траппов, доставленные ледником. Отсутствие выше этих валунных песков межледниковых отложений в данном случае трудно объяснить высотой возвышенности. В последующие эпохи, как будет сказано ниже, уровень моря поднимался до более высоких отметок, хотя бы на краткие периоды. Надо допустить, что либо морские осадки были затем уничтожены, либо возвышенность Сигирте-надо была в межледниковую эпоху приподнята выше уровня моря.

Из приведенных данных можно заключить что, второй валунно-галечниковый горизонт, соответствующий морене в некоторых скважинах и на возвышенностях, является результатом перемыва морены, происходившего при низком уровне моря (около 80-100 м ниже современного). В.Н. Сакс [1947а] к этому же времени относит образование древнего русла Енисея, которое прослеживается до глубины около 100 м на дне Карского моря между о. Уединения и о-вами Кирова.

В. Отложения нижней части нового отдела (Q_III¹)

а) Мессовский горизонт (Q₁m,al)

Образования максимального оледенения, как показали разрезы буровых скважин, сменяются кверху толщей серых косослоистых, чаще мелкозернистых песков с подчиненными прослоями глин и суглинков. Среди них имеются также прослойки торфа и галечника, рассеянная галька и растительные остатки. Отдельные слои песков весьма изменчивы как в вертикальном направлении, так и по простиранию, и разрезы этой толщи в двух очень близких скважинах никогда не совпадают в деталях. Мощность песков составляет в среднем около 40-50 м, достигая максимума в районе Усть-Енисейского порта (74 м). Подошва песков опускается на 26-27 м ниже уровня моря. Кровля рассматриваемого горизонта носит следы размыва и в большинстве случаев не поднимается выше уровня Енисея.

Всё же А.П. Пуминов [1948] южнее мыса Гостиного в основании береговых обрывов Енисейского залива встретил серые и палевые мелкозернистые пески с горизонтальной или волнистой слоистостью, с прослойками углистого детритуса и крупнозернистого песка, изредка с рассеянной галькой бурого угля. Кровля песков поднимается до 10 м над Енисейским заливом. Южнее - на правом берегу Енисея близ Ладыгина яра - указанные пески описаны А.П. Пуминовым [1948] и В.Н. Саксом [1947].

В естественных обнажениях описанный аллювиальный горизонт лучше всего представлен западнее Енисея, на р. Мессо, почему В.Н. Сакс назвал его мессовеким горизонтом. Аллювиальное происхождение мессовского горизонта не вызывает сомнения. Надо думать, мессовские пески отлагались реками (Енисеем и его притоками) в условиях постепенного повышения базиса эрозии после максимального оледенения, либо при наличии местного погружения Таймырской депрессии. Отложения мессовского горизонта повсеместно перекрыты санчуговскими суглинками - отложениями морской трансгрессии. В районе Усть-Енисейского порта, где буровые скважины в основном сосредоточены в пределах древней долины Енисея, нащупываемая скважинами кровля мессовского горизонта образует довольно отчетливые поверхности высотой 35-45, 65-75 и 95 м над дном долины Енисея того времени [Сакс, 1947б]. Это говорит за то, что повышение уровня моря в мессовское время не сразу привело к трансгрессии моря. Очевидно уровень моря; превысивший во время отложения мессовских песков современный на 10-15 м, затем начал понижаться, пока не достиг положения около 80 м ниже современного. Понижение шло с перерывами и обратными движениями, вызвало образование трех террас в долине древнего Енисея. Стратиграфическое, а местами и угловое несогласие между мессовским и перекрывающим его санчуговским горизонтом, наблюдавшееся В.Н. Саксом на р. Мессо [Сакс, 1946а], также свидетельствует в пользу происшедшего значительного перерыва между отложением обоих горизонтов.

Минералогический анализ четырех образцов мессовских песков показал несколько повышенное содержание роговых обманок и других минералов, свойственных меловым породам, что, по мнению А.П. Пуминова, свидетельствует о значительном размыве меловых отложений в меосовский век.

б) Санчуговский горизонт (Q_I^s m)

Под именем санчуговского горизонта выделяется нижний горизонт морской межледниковой трансгрессии в виде глин и суглинков с фауной, широко распространенных в основании естественных разрезов на всей обследованной территории и за ее пределами. Суглинки обычно сильно песчанистые, содержат валуны, гальку, раковины морских моллюсков, имеют коричневый или зеленовато-серый цвет или переходные оттенки между ними. Среди суглинков попадаются прослои глин, супесей и песков, иногда супеси целиком замещают суглинки (например, близ мыса Дорофеевского). Так как санчуговские осадки отлагались на размытую поверхность мессовских песков, подошва их испытывает значительные колебания. Опускаясь до 74 м ниже уровня моря в древней долине Енисея, она обычно находится несколько ниже современного уровня рек и в очень редких случаях поднимается над ним. То же следует сказать и о положении кровли сначуговских суглинков. Абсолютные отметки, на которых она наблюдается, составляют в среднем 40-50 м над Енисеем, но часто доходят до 90-100 и даже до 110 м. К вопросу о положении кровли санчуговского горизонта мы еще вернемся.

Санчуговские суглинки отличаются угловатой оскольчатой, реже плитчатой текстурой, более заметной в талом состоянии, но, по-видимому, существующей и в мерзлом. Угловатая оскольчатая текстура маскирует слоистость осадков, плитчатая, наоборот, - подчеркивает слоистость, так как сама в значительной мере ею обусловлена. Возникновение оскольчатости, по мнению В.Н. Сакса, связано с периодическим замерзанием и оттаиванием грунтов.

Слоистость в некоторых обнажениях выражена более или менее отчетливо, в других ее можно установить только по косвенным признакам горизонтальной ориентировке ледяных прожилок или валунов (по плоскостям напластования).

Содержание валунов в санчуговских отложениях в среднем довольно большое, хотя сильно варьирует в разных пунктах. Валуны и галька, как правило, рассеяны по разрезу равномерно, но местами образуют столь значительные скопления, что породы приобретают характер морских морен [Сакс и Антонов, 1945]. Это указывает на то, что отложение валунов происходило одновременно с суглинками, вероятнее всего, путем переноса их плавающими льдинами в холодные сезоны года. Попутно надо заметить, что часто в отложениях присутствуют, наряду с целыми экземплярами, слегка окатанные обломки фауны, причем не глубоководных, a прибрежных видов, что также объясняется переносом их льдинами от берегов санчуговского моря. Наибольшие скопления валунов и гальки, естественно, должны были образоваться в тихих местах, где льды, застаиваясь, таяли. По составу среди валунов и гальки преобладают, как и во всей четвертичной толще, траппы. Много также мезозойских песчаников с фауной, встречаются глинистые сланцы, обломки бурого угля, туфы, известняки.

В ряде пунктов в глинах и суглинках присутствуют лепешкообразные конкреции эллипсоидальной формы, достигающие в длину 10-12 см. Анализы химического состава вмещающей породы и конкреций показали, что последние образовались за счет цементации породы углекислым кальцием [Сакс и Антонов, 1945].

Комплекс фауны из санчуговских отложений включает в основном арктические и арктическо-бореальные виды, живущие на глубинах 50-100 м. Характерны Portlandia arctica Gray, Portlandia lenticula Möll., Arca glacialic Gray, Nucula tenuis Mont, Astarte borealis Chemn. var placenta Mörch., Leda pernula Müll, и другие. В удаленных друг от друга участках комплекс фауны претерпевает некоторые изменения, связанные с различающимися условиями существования. Имеются некоторые изменения и в облике осадков описываемого горизонта.

В районе Усть-Енисейского порта, где эти отложения были впервые выделены, они представлены наиболее характерными для всего района низовьев Енисея коричневыми оскольчатыми суглинками, иногда замещаемыми песками. Среди фауны руководящей формой является Portlandia lenticula Möll.

К югу и юго-западу от Усть-Енисейского порта та же толща суглинков, реже глин, прослежена Н.П. Мурзиным и М.К. Калинко по pp. Большой Хете, Соленой, Варнгэ-яге до абсолютной высоты 100 м. Фауна в них несколько отличается присутствием, кроме перечисленных выше, таких форм, как Neaera arctica M. Sаrs, Lyonsia arenosa Möll., нигде в других местах не описанных. Эти виды вместе с наличием на р. Солёной хорошо отсортированных глин позволяют допустить существование здесь какого-то глубокого замкнутого участка санчуговского моря.

Верхние горизонты, к которым приурочены Lyonsio arenosa Möll., Portlandia arctica Gray var. siliqua Reeve, Macoma calcarea Chemn., указывают на некоторое опреснение и обмеление моря. В верховьях р. Б. Хеты намечается перерыв между санчуговским и следующим за ним казанцевским горизонтом морских межледниковых отложений в виде слоя косослоистого песка с прослойками глины и торфа лежащего на контакте обоих горизонтов. На междуречье pp. Б. Хеты, Солёной и Мессо в бурых санчуговских суглинках отмечена морская фауна с присутствием некоторых тепловодных элементов (обломки балянусов).

По долине Енисея санчуговские отложения распространены далеко на юг, по крайней мере до села Плахина (66°40' с.ш.), как указывал еще И.А. Лопатин [1897], но, возможно, доходят даже до Туруханска [Громов, 1924].

Юго-западнее - в районе Тазовской губы и в бассейнах рек Мессо и Пура - с санчуговским горизонтом следует параллелизовать серые или серо-бурые оскольчатые суглинки с валунами и галькой, содержащие фауну более мелководную и теплолюбивую, чем в низовьях Енисея [Сакс, 1946а]. Южнее фактории Самбург в бассейне Пура (67°с.ш.) морские санчуговские отложения по простиранию сменяются синхроничными им континентальными озерными и речными осадками, развитыми на больших площадях на абсолютных отметках около 100 м.

На Гыданском полуострове на pp. Танаме и Яре [Сакс и Ширяев, 1945] санчуговские отложения представлены серыми и бурыми глинами, хорошо слоистыми, содержащими в низовьях р. Танамы мелкую гальку, реже валуны, а в верховьях реки совершенно лишенными их. Комплекс фауны включает обычные характерные для данного горизонта виды (Leda pernula Müll., Nucula tenuis Mont., Arсa glacialis Gray и др.), свидетельствующие о глубоководности и холодноводности бассейна. Кровля санчуговских суглинков располагается здесь на абсолютных отметках 50-70 м.

По левому берегу Енисея от устья Танамы до устья р. Нарпензе в основании разрезов развиты большею частью очень сходные слои стой же фауной (преобладают Leda pernula Müll. и Portlandia arctica Gray var. arctica Moss.).

Однако на левом берегу Енисея местами появляются суглинки другого типа, не содержащие фауны, которые отнесены нами также к санчуговскому горизонту на основании стратиграфического положения, литологии, данных минералогического и диатомового анализов [Стрелков, 1948]. Это плотные зеленовато-серые (в мерзлом состоянии - зеленовато-синие) тяжелые суглинки почти без гальки, тонкослоистые, с плитчатой отдельностью. Слоистость в них очень тонкая - по 1-3 мм, причем тонкие слои имеют более темный цвет, слои потолще - более светлые. Суглинки содержат большое количество льда - от мелких ледяных кристаллов до крупных ледяных линз и жил. Выходы таких «ленточных» суглинков в обнажениях обусловлены именно оттаиванием находящихся в них ледяных тел, поэтому обнажения часто имеют своеобразную полукруглую форму чаши, в стенке которой обнажается суглинок, а дно прикрыто жидким грунтом, стекающим по ледяной жиле (фиг. 16).

Обнажающиеся в стенке чаши зеленовато-серые ленточные суглинки сверху обычно прикрыты маломощным слоем (до 0,8 м) коричневого бесструктурного или мелкооскольчатого (брекчиевидного) суглинка, облегающего нижележащий грунт. По всем данным, верхний слой представляет собой продукты оттаивания и выветривания нижнего слоя. При этом происходит изменение текстуры грунта, цвета и, как показали гранулометрические анализы, обогащение верхнего горизонта частицами размерами 0,01-0,002 мм (может быть, принесенными поверхностными водами, двигающимися в деятельном слое грунта). Минералогический анализ образцов неизмененного суглинка, продукта оттаивания его и промежуточного горизонта не показал существенной разницы между ними. Санчуговские суглинки описанного типа, выраженные лучше всего на левом берегу Енисея южнее устья р. Юн-яга, встречаются, кроме того на р. Сиди-Яга, в верховьях р. Монгочи, на р. Б. Хете, в бассейнах рек Яковлевой и Пай-яга на правобережье Енисея.

За пределами описываемого района есть указание на существование «ленточных» санчуговских суглинков на pp. Meсco и Пур [Сакс, 1946а].

Е.М. Люткевич [1940] указывает на распространение ленточных глин в основании бореальных отложений (предположительно санчуговского горизонта) в районе левых притоков Пясины в ее нижнем течении, где видимая мощность их достигает 12 м. Судя по описанию, они напоминают описанные «ленточные» суглинки низовьев Енисея и также не содержат фауны.

Аналогами санчуговского горизонта в бассейне р. Пясины являются серые и коричневые суглинки и глины с глубоководной и холодноводной фауной (Portlandia lenticuta Möll., Arca glacialis Gray, Leda pernula Müll.,Nucula tenuis Mont., Portlandia arcticn Gray, Astarte crenata Gray, Astarte borealis Chemn var. placenta Morch., Macoma calcarea Chemn., Saxicava arctica L.). Распространение их дает основание предположить сплошное развитие морских условий в бассейне Пясины [Сакс, 1945].

На Среднесибирском плоскогорье аналоги санчуговского горизонта неизвестны. По левому берегу Енисейского залива к северу от мыса Дорофеевского санчуговские отложения лежат в основании послеледниковой морской террасы, которая, таким образом, является скульптурно-аккумулятивной. Санчуговские отложения представлены здесь супесями, песками и суглинками с тем же комплексом фауны, что и в бассейне Танамы и на левом берегу Енисея. Крайне интересным является обнаружение в береговых обрывах Енисейского залива от р. Нарпензе до м. Иннокентьевского нарушений в залегании рассматриваемого горизонта, имеющих, по всей вероятности, тектоническую природу. На всем указанном протяжении отложения санчуговского горизонта смяты в очень пологие складки, хорошо заметные при следовании вдоль берега на лодке. Углы падения не превышают 2-3°. Длина крыльев складок колеблется от 0,3 до 3 км, оси складок вытянуты в широтном направлении. По устному сообщению К.Е. Веселова, при движении с юга на север вдоль Енисейского залива наблюдаются чередующиеся слабые положительные и отрицательные аномалии силы тяжести.

На противоположном берегу Енисейского залива подобных нарушений не наблюдается, может быть, вследствие плохой обнаженности. На всем пространстве правобережья Енисея и Енисейского залива до Сопочной Корги разрез санчуговских отложений выдерживается достаточно хорошо. Это обычные коричневые и бурые суглинки, содержащие валуны и гальку и редкие раковины моллюсков [Пуминов, 1948; Сакс, 1947; Стрелков, 1947]. В бассейнах рек Яковлевой, Пай-яга и Муксунихи санчуговские суглинки распространены повсеместно в основании обнажений до абсолютных отметок 95-100 м, при высших зафиксированных отметках их подошвы в 35-40 м. Фауна в них встречается далеко не повсеместно и представлена уже упомянутыми немногочисленными видами (Saxicava arctica L., Cardium groenlandicam Chemn., Macoma calcarea Chemn., Astarte montagui Dillw., Astaste borealis Chemn., Sipho kroyeri Möll., Trichotropis borealis Brod. et Sow.). Характерно присутствие валунов и гальки, а также окатанных, часто неопределимых обломков фауны (чаще всего в обломках встречаются Saxicava arctica L. и Cyrtodaria).

Из приведенных фактических данных по различным районам видно, что отложения санчуговского горизонта имеют чрезвычайно широкое распространение и сравнительно легко параллелизуются, несмотря на заметные различия в отдельных районах Таймырской депрессии и Гыданского полуострова.

Почти повсеместно в санчуговских суглинках, особенно в их верхних горизонтах, имеется очень много льда. Лед встречается как в виде тонких, едва заметных кристаллов, линз и прослоек, так и в форме крупных жил и слоев. Характерно, что крупные прослои льда часто имеют во все стороны ответвления в виде ледяных жил и клиньев, пронизывающих окружающую породу. На границе между льдом и суглинком образуется своеобразная ледяная брекчия, в которой лед цементирует куски суглинка.

Наличие большого количества ископаемых льдов в верхних горизонтах санчуговских отложений имеет громадное значение для экзогенных процессов: при оттаивании санчуговские породы отдают воду и оседают, с чем связано образование отрицательных термокарстовых форм рельефа.

Как показали гранулометрические анализы (табл. 2), породы санчуговского горизонта не отличаются высокой степенью сортировки. Преобладающие среди них суглинки и глины содержат много алевритовых и песчаных частиц и, по классификации М.К. Калинко [1940], относятся к песчанисто-алевритовым пелитам и алеврито-песчаным и песчанисто-алевритовым суглинкам. В виде отдельных прослоев встречаются более грубые грунты. Для района Усть-Енисейского порта средний диаметр зерен санчуговских отложений составляет 0,08-0,09 мм, т.е. санчуговские породы в целом являются наиболее тонкозернистыми грунтами среди четвертичных отложений района. Довольно характерной чертой гранулометрического состава санчуговских отложений является наличие двух максимумов содержания в них несмежных фракций («двухвершинность», если изобразить гранулометрический состав графически). Подобный характер графиков указывает обычно на сложный способ происхождения осадков. М.К. Калинко допускает, что в санчуговском море в Усть-Енисейском районе существовала периферическая часть дельты большой реки, что обусловило плохую сортировку материала [Калинко, 1940].

Минералогический состав санчуговских отложений (табл. 1) мало отличается от состава вышележащих слоев и не дает определенных указаний на специфику условий осадкообразования. Содержание тяжелой фракции вообще весьма невелико, что может внести элемент случайности в результаты анализов. Процентное содержание пироксенов в тяжелой фракции в среднем около 60%, что несколько больше, чем в более молодых горизонтах. Эпидота, граната и других минералов, свойственных меловым породам, очень мало. Может быть, это объясняется отсутствием размыва мезозойских пород в связи с высоким положением уровня санчуговского моря.

Иногда в санчуговских отложениях присутствуют остатки растительности в виде обломков древесины или даже целых древесных стволов. А.И. Зубковым из данного горизонта были определены: кедр, лиственница, ива (древовидная), береза. Найденные стволы лиственницы имели поверхностную корневую систему. Пыльца растений попадается очень редко. В единичных образцах обнаружена пыльца ели, реже кедра, сосны, березы и ольхи [Сакс, 1945].

Исходя из этого, можно предположить, что вблизи берегов санчуговского моря существовали хвойные леса, хотя мерзлота в грунте, вероятно, существовала.

Диатомовыми водорослями санчуговские породы бедны. Почти во всех образцах, содержащих диатомеи, найдена Melosira sulcata var. siberica Grun., реже встречаются Stephanopyxis turris Ralfs var. typica et var. intermedia Grun, Sinedra rumpens var. fragilarioides Grun, Opephora gemmata Hust, обломки створок диатомей из порядков Centrales и Pennales. По заключению В.С. Шешуковой, большинство обнаруженных форм принадлежит к морским, однако наиболее часто встречающаяся Melosira sulcata var. siberica является, скорее всего, переотложенной из третичных отложений, поэтому решать вопрос о генезисе осадков только по флоре диатомовых следует очень осторожно.

Еще реже попадаются в рассматриваемых отложениях фораминиферы. Из сборов 1939 г. в районе Усть-Енисейского порта Н.А. Волошиновой определены: Nonion orbicularis Brady, Nonion depressulum Walk. et Jak., Nonion nov. sp., Elphidium incertum Will. var. typica et var. clavata Cushm., Rotalia beccarii L., Cassidulina crassa d'Оrb. Все найденные формы являются четвертичными [Сакс и Антонов, 1945]. Из сборов в районе р. Яковлевой определены Elphidium gorbunovi Stschedrina, Cytherissa aff. naphtatscholana Liv., Cytherissa sp., которые также не дают возможности полностью воссоздать условия их местообитания.

Лучшим документом для выделения санчуговского горизонта морских межледниковых отложений является комплекс четвертичной фауны, содержащий, как было показано, холодолюбивые и глубоководные виды моллюсков, принадлежащие в основном к арктическим и арктическо-бореальным элементам (табл. 3). Комплекс фауны бесспорно свидетельствует о холодном, высокоарктическом режиме бассейна, довольно значительных глубинах (50-100 м) и, вероятно, нормальной солености. Ленточная слоистость, наблюдаемая в различных местах в санчуговских суглинках, указывает на сезонную изменчивость условий осадкообразования. По всей вероятности, по аналогии с ленточными глинами приледниковых водоемов, тонкая темная полоска представляет собой слой холодного сезона года более толстая и светлая - слой, отложившийся в более теплый сезон года при усилении движения воды. Встречающиеся в верхних горизонтах Portlandia arctica Gray var. siliqua Reeve, Portlandia arctica Gray var. aestuariorum Moss, говорят об изменении условий, некотором обмелении и, возможно, опреснении моря.

Как уже указывалось, отметки кровли и подошвы санчуговского горизонта испытывают большие колебания вследствие предшествовавшего размыва. В древней долине Енисея, как показали буровые скважины, подошва санчуговского горизонта опускается до 74 м ниже уровня моря, а в низовьях р. Яковлевой зафиксировано налегание санчуговских отложений на меловые на абсолютной высоте не менее 35 м при среднем положении их подошвы на 5-10 м ниже уровня Енисея.

С другой стороны, кровля указанного горизонта также весьма неровная. Характерно, что наивысших отметок она достигает на водоразделах, вдали от крупных современных рек (до 100-110 м на водоразделе рек Яковлевой и Агапы, в верховьях Б. Хеты, в бассейне р. Пай-яга), в то время как на берегах Енисея и крупных рек санчуговские суглинки не поднимаются выше 35-40 м. Положение кровли санчуговского горизонта в бассейне р. Яковлевой и между Енисеем и р. Сиди-яга схематически представлено на прилагаемых профилях (фиг. 2 и 3). Создается впечатление, будто современная гидрографическая сеть в какой-то мере повторяет рельеф кровли санчуговских отложений, что могло бы быть лишь в том случае, если бы после отложения санчуговских слоев снова произошел размыв и была заложена гидрографическая сеть, повторяемая современными реками. За такое предположение говорит наличие перерыва между санчуговским и казан-цевским горизонтами в верховьях р. Б. Хеты. Однако наблюдения в других местах показывают, что переход от санчуговских отложений к вышележащим, как правило, постепенный, т.е. что морские условия существовали непрерывно. Следовательно неровность кровли санчуговских отложений представляет собой волнистость, обусловленную неровностью подошвы и частично, может быть, размывом в период обмеления бассейна между санчуговским и казанцевским веками. Нельзя также отрицать проявлений тектонических движений, как это показывают наблюдения близ мыса Дорофеевского [Сакс, 1947; Стрелков, 1948]. Следует лишь еще раз оговориться, что большое развитие псевдотектонических нарушений, связанных с мерзлотой, заставляет подходить и к возможным проявлениям тектоники с очень большой осторожностью. Учитывая сказанное выше о положении подошвы и кровли санчуговского горизонта, можно определить максимальную мощность его в 70-90 м. Уровень моря в это время должен был достигать отметок 130-150 м, так как кровля отложений поднимается до 110 м и даже выше.

Таким образом, санчуговское море соответствует максимуму межледниковой трансгрессии в Таймырской депрессии и на Гыданском полуострове. В то же время на Быранга, как будет показано ниже, максимум трансгрессии приходится на более позднее время. Поэтому на Быранга нет вполне достоверных аналогов санчуговского горизонта. Такая значительная разница в ходе трансгрессии в соседних районах убеждает нас в том, что причиной трансгрессии было не эвстатическое изменение уровня моря, а вызванное тектоническими причинами вертикальное перемещение отдельных участков литосферы.

в) Казанцевский горизонт (QIII₁^Km)

Казанцевский горизонт - второй, верхний горизонт отложений морской межледниковой трансгрессии. Он сложен светлыми мелкозернистыми песками, содержащими гальку, остатки растительности и обильную теплолюбивую фауну моллюсков. Среди преобладающих слоистых песков попадаются супеси и суглинки.

В отличие от предыдущего горизонта, казанцевские отложения в низовьях Енисея имеют ограниченное распространение, не заходя далеко на восток.

Этот горизонт лежит целиком выше уровня моря. Подошва его нигде не опускается ниже 4-10 м, кровля местами поднимается до 50-60 м, не достигая все же в низовьях Енисея высотных отметок санчуговского горизонта. Таким образом, отложения казанцевского горизонта как бы выполняют собой понижения в кровле санчуговских отложений. Наибольшая мощность их измеряется 40-50 м, но в среднем составляет 20-25 м. Нередко казанцевские отложения в разрезах отсутствуют вовсе даже на небольших отметках, что говорит о последующем размыве их.

Переход от санчуговских отложений к казанцевским в общем постепенный; следовательно, морские условия существовали непрерывно на большей части территории.

Проследим особенности казанцевского горизонта в различных местах низовьев Енисея и в соседних районах.

По правому берегу Енисея от пос. Ананьинского до Караула и по р. Казанке казанцевский горизонт присутствует во многих пунктах [Сакс и Антонов, 1945; Стрелков, 1947], будучи лучше всего выражен близ пос. Казанцева, от которого он и получил свое название [Сакс и Антонов, 1945]. Это серые и палевые средне- и мелкозернистые пески с горизонтальной слоистостью, содержащие редкую рассеянную гальку траппов, бурого угля и других пород и обильную фауну моллюсков. Среди последних присутствуют Astarte borealis Chemn. var. typica et var. placenta Mörch, Astarte montagui Dillw, Macoma calcarea Chemn., Saxicava arctica L., Cardium ciliatum Fabr., Cardium groenlandlcum Chemn., Mya truncata L., Buccinum undatum L., Cyprina islandica L. В верхних горизонтах появляются Macoma baltica L. и Mytilus edulis L.; последняя форма особенно часто находится в прослойках мелкого галечника. Присутствие в казанцевском горизонте Cyprina islandica L., хотя эта форма и не является преобладающей, определенно говорит о существенно лучших температурных условиях, господствовавших тогда в Карском море. Перечисленный комплекс в целом характеризует верхнюю часть сублиторальной зоны (с глубинами порядка 20-50 м). Большое количество Macoma baltica и Mytilus edulis в верхних горизонтах свидетельствует, наряду с прослоями галечников, об обмелении и некотором опреснении бассейна. Мощность казанцевских слоев по правому берегу Енисея не превышает 30 м.

Северо-восточнее - в бассейне р. Муксунихи - достоверные казанцевские отложения не найдены. Относимые предположительно к ним маломощные пески и супеси с прослоями галечника фауны не содержат и напоминают аллювиальные отложения.

Севернее фактории Мунгуй в обрывах правого берега Енисея и Енисейского залива казанцевский горизонт также хорошо прослеживается в виде песков с галькой и большим количеством древесных остатков (до крупных древесных стволов). Комплекс фауны включает в основном те же виды, кроме того, к ним добавляются Balanus balanus L., Balanus hameri Asc., Balanus balanoides L., Pecten islandicus Müll. Turritella erosa Couth, и др. [Пуминов, 1948; Сакс, 1947]. Cyprina islandica встречается к северу вплоть до мыса Гостиного. Южнее зим. Пустого В.Н. Саксом была найдена бореальная форма Zirphaea crispata L. [Сакс, 1947], экологический характер которой сходен с таковым у Cyprina islandica L. В основании казанцевских отложений наблюдаются иногда малозаметные следы размыва [Пуминов, 1948].

На реках Яковлевой и Пай-яга, протягивающихся меридионально в 15-35 км восточнее Енисея, казанцевские отложения, повидимому, отсутствуют. Как показали маршруты автора [Стрелков, 1947; 1948], в бассейнах обоих указанных рек на санчуговские отложения налегают непосредственно зырянские. Кровля санчуговского горизонта располагается здесь на отметках свыше 50 м, редко опускаясь до 20-30 м. Можно полагать, что в казанцевский век море не распространялось далеко на восток от Енисея, и значительная часть бывшего санчуговского моря представляла собой сушу.

Южнее Усть-Енисейского порта аналоги казанцевских песков описаны Н.П. Мурзиным и М.К. Калинко на р. Большой Хете, в верховьях которой они представлены песками и суглинками исключительно с Масота baltica L. Это, несомненно, прибрежные фации с признаками опреснения [Сакс и Антонов, 1945], тем более, что в основании слоев имеются следы явного перерыва между санчуговским и казанцевским горизонтами. На р. Соленой и на водоразделе pp. Б. Хеты и Мессо отложения рассматриваемого горизонта представлены континентальными фациями: тонкозернистыми палевыми и серыми песками, иногда супесями с мелкой косой слоистостью. На р. Соленой в них отмечены нарушения, аналогичные тектоническим нарушениям санчуговских слоев возле мыса Дорофеевского.

Повсеместное распространение имеет казанцевский горизонт на левом берегу Енисея и в бассейнах рек Танамы, Яры, Пелятки, Сиди-яга [Сакс и Ширяев, 1945; Стрелков, 1948]. По Танаме, Яре и Пелятке развиты слоистые пески с прослоями серых суглинков и глин с редкой галькой кристаллических пород и бурого угля. Мощность казанцевского горизонта колеблется на этих реках от 8 до 40 м. Фауна встречается местами в изобилии и содержит виды, уже указанные для правобережья Енисея (комплекс с Cyprina islandica L.,Mytilus edulis L. и др.). Как и в других местах, в верхних горизонтах встречаются формы, указывающие на близость берега и некоторую опресненность: Mytilus edulis L., Масота baltica L. Севернее устья р. Танамы отложения казанцевского горизонта представлены особенно хорошо близ фактории Дерябино и на р. Сиди-яга, где достигают мощности 30 м. Литологически они одинаковы во всех обнажениях (пески, реже супеси с галькой траппа, мандельштейна, кварца, песчаника, бурого угля). Пески отличаются хорошей отсортированностью, горизонтальной, реже косой слоистостью, наличием прослоев гальки и растительных остатков. Раковины моллюсков встречаются повсеместно в большом количестве. Особенно много толстостенных Astarte borealis Chemn. var. typica, Saxicava arctica L., Mya truncata L. var. uddevallenzis Hanck, обитавших, очевидно, вблизи берега. Впервые в низовьях Енисея найдена прибрежная форма Cyrtodaria kurriana Dunker. С.Л. Троицким на р. Сиди-яга, кроме Cyprina, islandica L., обнаружен обломок Zirphaea (Pholas) crispata L. На обмеление моря и даже возможный перерыв в отложениях указывает слой торфообразного растительного детритуса в обнажении на р. Сиди-яга.

Следует отметить, что между Енисеем и р. Сиди-яга казанцевские отложения, по всей вероятности, залегают в основании каргинской террасы, имеющей высоту 70 м, подробно тому, как севернее р. Нарпензе внизу разреза той же террасы лежат санчуговские отложения.

За пределами описываемого района аналоги казанцевского горизонта более разнообразны.

В районе Тазовской губы на отложения санчуговского горизонта налегают пески с прослоями галечников и суглинков, местами с прослоями торфа и с косой слоистостью, мощностью от 5 до 30 м [Сакс, 1946а]. Пески не содержат фауны и представляют собой, видимо, континентальные образования. Переход их к северу в пески с морокой фауной Cyprina, описанные на р. Поелово на Тазовском п-ве [Говорухин, 1938], заставляет считать их континентальной фацией казанцевского горизонта.

На Гыданском полуострове пески и суглинки с Cyprina islandica L. и Pecten islandicus Müll, найдены И.Я. Ермиловым [1935].

В бассейне р. Пясины казанцевские отложения развиты главным образом в северной части Таймырской депрессии (в устье р. Тареи, в низовьях Пясины, на р. Пуре и ее притоке Лоллы). Всюду в них присутствует богатая фауна теплолюбивого и мелководного облика Mya tryncata L., Astarte borealis Chemn. var. typica, Balanus balanoides L., Balanus hameri Asc), однако Cyprina islandica все же не проникала, по-видимому, так далеко на север.

Южнее 72-й параллели по р. Пясине и ее притокам наблюдаются прибрежно-лагунные аналоги казанцевского горизонта в виде песков и супесей без фауны с многочисленными растительными остатками и целыми скоплениями стволов и корневищ деревьев [Сакс, 1945].

По направлению к северу казанцевский горизонт наблюдается на все более высоких отметках. В устье р. Тареи кровля его располагается на высоте 100-150 м, в области Быранга поднимается до 180-200 м (на этой высоте Е.М. Люткевичем [1940] собраны Mytilus edulis L., Balanus hameri Asc., Punctarella noachina L. и др.). Санчуговские отложения на севере Таймырской депрессии наблюдаются на значительно меньших отметках, следовательно максимум межледниковой трансгрессии приходится на Таймыре на казанцевское время.

Между казанцевскими и санчуговскими отложениями близ края гор Быранга отмечается явный перерыв [Сакс, 1945].

Таким образом, в казанцевское время распространение моря существенно отличалось от предыдущей эпохи. В южной и юго-восточной части низовьев Енисея площадь, занятая морем, сильно сократилась по сравнению с санчуговским временем, а в области гор Быранга, наоборот, увеличилась.

Литологически казанцевские отложения резко отличаются от санчуговских. Льда они не содержат. Гранулометрические анализы казанцевских песков показали, что в районе Усть-Енисейского порта средний диаметр их зерна составляет 0,130-0,140 мм против 0,08-0,09 мм санчуговских отложений. Это в основном алевритовые пески, реже песчано-пелитистые алевриты. Такая величина диаметра зерна характерна для осадков водоемов со скоростью движения воды 0,5-0,7 м/сек. [Калинко, 1940], что может явиться следствием отмелости казанцевского бассейна по сравнению с санчуговским. Характерно возрастание средних диаметров зерен от подошвы к кровле горизонта, наблюдающееся уже от низов санчуговских отложений. Степень отсортированности материала в казанцевских песках выше, чем в предыдущем горизонте, и увеличенного количества двух не смежных по размеру фракций (на графике двухвершинности) не наблюдается (фиг. 4), что указывает на более равномерные условия в период образования осадков казанцевского горизонта (табл. 2).

Результаты минералогического анализа казанцевских песков не показали существенных отличий их состава от санчуговских. Небольшое уменьшение процентного содержания пироксенов в них предположительно можно трактовать как указание на усиление размыва меловых отложений в это время.

Диатомовый анализ показал наличие в казанцевских супесях бедной флоры из Melosira islandica f. curvata O. Müll., Cocconeis placentula var. euglypta (Ehr.) Cleve, Stephanopyxis turris Ralfs., обломков диатомей из поряда Centrales и переотложенной третичной формы Melosira sulcata var. siberica Crun., которая встречается наиболее часто.

Макроостатки растительности в казанцевских отложениях попадаются очень часто то в виде неопределимых торфообразных прослоек, то обломков древесины, то порой древесных стволов и целых скоплений их, которые приурочены к галечниковым горизонтам [Сакс, 1947]. Из описываемых отложений А.И. Зубковым (Арктический институт) определены: сосна, ель, лиственница, ива.

Пыльцевые анализы единичных образцов казанцевских пород показали значительное содержание древесной пыльцы в отдельных образцах (до 200 пыльцевых зерен). Преобладает пыльца ели, сосны, ивы и березы. Данные пыльцевого анализа вместе с большим количеством остатков древесины в отложениях позволяют думать, что берега казанцевского бассейна были покрыты лесами [Сакс и Антонов, 1945].

Остатки животных организмов в казанцевском горизонте представлены в первую очередь обильными раковинами морских четвертичных моллюсков. Как следует из вышеизложенного, комплекс фауны содержит ряд бореальных и бореально-субарктических форм, требующих для своего обитания гораздо лучших условий, чем современные условия Карского моря. Так, бореальные виды Cyprina islandica и Zirphaea crispata обитают ныне в водах с придонной температурой от +4 до +8°С и второй из них не заходит севернее мыса Нордкап [Лаврова, 1946].

Микрофауна в казанцевском горизонте найдена только в одном обнажении на р. Б. Хете, откуда Н.А. Волошиновой определены единичные экземпляры Cassidulina crassa d'Orb.

Подводя итоги изложенному, восстановим вкратце физико-географические условия низовьев Енисея в межледниковый век.

Постепенное опускание низовьев Енисея и Гыданского полуострова после максимального оледенения привело к отложению мощных толщ аллювия, в который при последующем поднятии района реки врезались до глубины 80 м, выработав при этом ряд террас. Новое резкое опускание Таймырской депрессии привело к трансгрессии моря, которая, очевидно, происходила так быстро, что в древней долине Енисея сохранились погребенные под морскими осадками террасы.

В период максимума санчуговской трансгрессии уровень моря в Таймырской депрессии был на 140-150 выше современного, южнее - около 100 м, в горах Быранга тоже, очевидно, не превышал 100-120 м. Следовательно в санчуговское время опускание было максимальным в пределах Таймырской депрессии, в то время как области гор Быранга и Среднесибирского плоскогорья испытали меньшее погружение (если вообще испытали таковое).

Санчуговское море представляло открытый обширный бассейн - часть Ледовитого океана, простиравшуюся на юг до 67° с.ш., а по долине Енисея и до 66° с.ш., с несколькими небольшими, реже - крупными (Быранга) островами.

Температурный режим в море, как показывает комплекс фауны, отличался суровостью. Глубины были около 100 м. Впадающий с юга Енисей опреснял приустьевой участок, о чем говорит появление Portlandia arctica Gray var. aestuariorum Moss, и var. siliqua Reeve. Сильные течения в море не наблюдались; по-видимому, имела место сезонная смена условий осадкообразования. Санчуговское море было все же частично отделено от океана островами на месте гор Быранга (фиг. 5). Плавучие льды, которые должны были покрывать море значительную часть года, способствовали разносу валунно-галечного материала вглубь бассейна.

К концу существования санчуговского моря замечается понижение уровня (до 50-70 м выше современного уровня) и, может быть, некоторое опреснение моря. Прибрежные участки вышли из-под уровня воды, и на них началось накопление континентальных осадков.

Новое опускание района до 90-100 м ниже современного сопровождалось коренной переменой условий. Казанцевское море отличалось нормальной соленостью, небольшими, в среднем, глубинами (20-50 м), высокой температурой воды (от +4 до +8° в южных частях). Оно не распространялось далеко на юг, занимая значительно меньшую площадь, чем санчуговское (фиг. 6). Уровень его располагался на высоте около 80-100 м в низовьях Енисея и до 200 м на горах Быранга. Теплые воды моря и бореальный характер фауны, пришедший с запада, говорят за то, что казанцевское время в низовьях Енисея совпадает с максимумом трансгрессии на Новой Земле и Вайгаче, когда теплые ветви Атлантического течения достигали Таймыра. Условия осадкообразования в казанцевское время были существенно иными, чем в санчуговское. Отложение песков происходило при скоростях движения воды в 0,5-0,7 м/сек. [Калинко, 1940], причем это движение, надо полагать, сводилось к волнениям, так как повсеместное развитие течений трудно допустить.

В низовьях Енисея в это время существовал ряд островов, возможно, из-под уровня моря поднимались даже останцы, сложенные санчуговскими отложениями.

К концу казанцевского времени опять наблюдается опреснение бассейна и небольшое обмеление его. Одновременно происходит ухудшение климата и образование ледников на Среднесибирском плоскогорье.

Последнее оледенение (зырянское) происходило, как будет сказано ниже, при высоком уровне моря. Очевидно, морской бассейн существовал непрерывно (казанцевские отложения непосредственно переходят в зырянские), но условия, конечно, коренным образом изменились.

г) Зырянский горизонт (Q III ^z₁ fgl + mgl)

В разрезах водораздельных возвышенностей низовьев Енисея непосредственно выше казанцевских отложений залегает мощная толща палевых и серых песков с прослоями галечников, изредка с прослоями суглинков и супесей, с рассеянными валунами и галькой и почти полным отсутствием фауны (зырянские отложения). Пески зырянского горизонта носят все признаки отложения в водной среде: они слоисты, имеют достаточную (иногда хорошую) отсортированность. Галька и гравий, содержащиеся в них, окатаны и расположены большей частью слоями. Кроме того, зырянские пески и их аналоги развиты на огромных площадях, занимая с поверхности всю центральную часть Таймырской депрессии и Гыданский полуостров. С другой стороны, обогащенность песков валунным материалом, обилие прослоев гальки, косая и неправильная слоистость, переход по простиранию в моренные отложения (в районе озера Пясино и в предгорьях Быранга) позволяют установить их генетическую связь с ледником.

После работ В.Н. Сакса и других исследователей уже нет надобности более подробно обосновывать положение, что пески зырянского горизонта отложены в эпоху последнего оледенения в приледниковом бассейне, куда непосредственно сгружался песчано-валунный материал, приносимый ледниками. При непрерывном колебании края ледника, имевшего здесь небольшую мощность, происходило перемещение зон максимального накопления материала, что привело к неравномерному распределению в водном бассейне ледникового материала и к созданию неправильно холмистого рельефа его кровли.

Зырянский горизонт имеет большую мощность. Отметки его кровли, т.е. отметки наибольших высот местности в низовьях Енисея (зырянский горизонт слагает с поверхности водоразделы), достигают 232 м на Енисейско-Пясинском междуречье. Отметки подошвы песков испытывают колебания около 60-70 м, опускаясь до 40 м в местах размыва подстилающих отложений и поднимаясь до 110 м на возвышенностях. Нужно, однако, оговориться, что, по всем данным, кровля нижележащих отложений также испытывает поднятие именно под участками наиболее высокого положения зырянских отложений, поэтому фактическая мощность последних не превышает 100 м. Видимая в отдельных обнажениях мощность зырянских отложений гораздо меньше (до 52 м).

Зырянские пески налегают очень часто (если казанцевские слои размыты) непосредственно на санчуговские суглинки. В этих случаях контакт обоих горизонтов бывает хорошо выражен в обнажениях.

Отложения зырянского горизонта чрезвычайно широко распространены в низовьях Енисея. Пески покрывают с поверхности водоразделы, отсутствуя только там, где местность затоплялась водами послеледниковой трансгрессии или на тех одиночных возвышенностях, которые не заливались в зырянское время и где сохранились поэтому отложения максимального оледенения. Зырянские пески занимают, в общем, всю центральную часть Таймырской депрессии в виде полосы до 350 км шириной. На севере - у подножья гор Быранга и на юге - у Среднесибирского плоскогорья они переходят в типичные моренные образования последнего оледенения. На западе - на pp. Mecco и Пур - они постепенно сменяются маломощными прибрежными осадками. В пределах рассматриваемого района конечно-моренные образования, синхроничные зырянским пескам, имеются только в крайней юго-восточной его части.

На левом берегу Енисея К.В. Антоновым [1940] и К.С. Забурдиным [1947] описаны две возвышенные холмистые гряды, сложенные (правда, по довольно отрывочным наблюдениям) валунными суглинками. Гряды протягиваются в общем меридионально, в плане слегка выпукло к западу и имеют типичный холмисто-моренный рельеф. Непосредственно к западу от этих гряд на более низких отметках наблюдаются плохо отсортированные слоистые пески с прослоями суглинков и галечников, представляющие уже флювиогляциальные отложения. По наблюдениям В.Н. Соколова далее к югу обе гряды сливаются в одну, продолжающуюся по водоразделу pp. Енисея и Б. Хеты до истоков последней и далее на юг. На правом берегу Енисея ледниковые отложения, выраженные полосой холмисто-моренного рельефа, тянутся от устья р. Сухой Дудинки вокруг истоков р. Агапы к озеру Пясино в виде гряды Ньяпан, подпруживающей озеро с севера. Все указанные моренные образования принадлежат к одной и той же конечно-моренной гряде, которая фиксирует положение края ледника, спускавшегося со Среднесибирского плоскогорья в период его наиболее длительной стадии. Продвижение ледника в его максимальную стадию происходило и гораздо дальше отмеченной гряды. Об этом свидетельствуют своеобразные формы рельефа зырянских отложений на левобережье р. Б. Хеты, в верховьях р. Танамы, около фактории Толстый Нос, в верховьях р. Пай-яга и севернее оз. Половинного, описываемые ниже.

Непосредственно к северу и к востоку моренные отложения сменяются песками и суглинками зырянского горизонта.

На левом берегу Енисея [Забурдин, 1947] - в районе Усть-Енисейского порта, в бассейнах р. Казанки и южных и восточных притоков р. Муксунихи - толща зырянских отложений довольно однородна и хорошо выражена. Это преимущественно немые разнозернистые пески изменчивого характера с линзами и прослоями галечников, линзами суглинков и ленточных глин, с большим содержанием валунов и гальки. Количество последних, а также обилие линз грубозернистых песков возрастает в направлении снизу вверх. Среди валунов преобладают эффузивные разности траппов (попадаются огромные неокатанные глыбы по 8-16 м³), есть также интрузивные траппы, палеозойские песчаники, сланцы, известняки и, очень редко, верхнемеловые песчаники. Слоистость в песках то почти незаметна, то выражена достаточно отчетливо; нередко она неправильно волнистая или косая с углами наклона до 30°. В верхних частях холмов наблюдается периклинальная, облегающая холмы слоистость, что указывает на аккумулятивное происхождение холмов за счет неравномерного накопления зырянского горизонта.

С поверхности зырянские пески очень часто прикрыты покровом суглинков, мощность, которых, измеряющаяся на плоских участках 0,5-1,5 м, увеличивается в депрессиях до 5-7 м. По-видимому, в последнем случае это отложения озер, образовавшихся в понижениях рельефа после отступания зырянского бассейна. На поверхности суглинков встречаются отмершие торфяники. Происхождение же тонкого покрова суглинка на плоских участках не совсем ясное. Возможно, что в таких случаях, кроме солифлюкции и морозного выветривания, имело место также отложение суглинков в период отступания зырянского бассейна. Линзы суглинков внутри песков также, может быть, отложились во временных обособленных озерах, перекрытых затем флювио-гляциальными отложениями при изменении условий.

Вершины холмов покрыты тонким плащом валунно-галечниково-щебвистого материала, который образовался вследствие выноса мелкозема поверхностными водами и выдувания его ветром. Мощность галечникового плаща может увеличиваться в том случае, если денудацией обнажена одна из линз галечника, которые нередки в верхних частях разреза зырянских отложений.

Широким развитием в зырянских отложениях пользуются ископаемые льды в виде крупных прослоев и линз до 4 м видимой мощности и более мелких прослоек и прожилок. Буровой скважиной вблизи р. Санчуговки пройден сплошной лед с редкими прослойками суглинка на глубине 28-43 м от поверхности [Сакс и Антонов, 1945]. Крупные ледяные тела могут быть погребенными частями ледника или айсбергами, более мелкие - скорее эпигенетического происхождения.

Поверхность кровли зырянских отложения в районе Усть-Енисейского порта весьма неровная, что обусловливает волнистый и местами холмистый рельеф междуречий к югу от р. Муксунихи и в ее верховьях.

Мы видим, что зырянский горизонт в районах, прилегающих к моренным образованиям, имеет местами характер флювиогляциальных отложений. Однако от типичных флювиогляциальных отложений зырянские пески отличаются иным видом слоистости и распространением на огромных площадях. Это скорее своеобразные камовые отложения.

Вблизи края ледника воды зырянского бассейна были пресными и мутными от огромного количества взвешенного материала, приносимого ледниковыми потоками. Поэтому зырянские отложения, как правило, не содержат морской фауны. Окатанные обломки створок моллюсков, отмеченные в них близ верховьев р. Муксунихи [Рябухин, 1939], попали туда, скорее всего, в результате размыва и переотложения подстилающих отложений (казанцевских и санчуговских).

По мере удаления от конечных морен характер разреза зырянских отложений, а также характер рельефа их кровли постепенно меняются. Повышается, в общем, степень отсортированности материала; уменьшается количество рассеянных валунов и валунно-галечных прослоев; слоистость приобретает более спокойный характер и меньшие углы наклона; рельеф кровли зырянских отложений становится менее расчлененным, поэтому в рельефе местности начинает преобладать эрозионное расчленение.

Уже в самых южных частях бассейна р. Яковлевой рельеф зырянских отложений имеет пологоволнистый характер, следовательно условия аккумуляции здесь в зырянскую эпоху - эпоху последнего оледенения - были более постоянны, чем в южных частях описываемого района. Линзы суглинков в бассейне р. Яковлевой попадаются в песках реже и лежат большею частью над песками. Сами пески обычно мелкозернистые, с горизонтальной по общей направленности, но неправильной в отдельных местах слоистостью. Попадается довольно много прослоев супеси. Видимая мощность зырянского горизонта в бассейне р. Яковлевой и севернее его не превышает 35-40 м, предполагаемая максимальная измеряется приблизительно 90 м. Погребенные ледяные тела в зырянских песках встречаются в бассейне р. Яковлевой, очевидно, реже, чем в более южных частях, однако по обилию термокарстовых озер на поверхности водоразделов, сложенных зырянскими песками, надо предположить широкое развитие льдистых грунтов (супесей и суглинков).

Отложения зырянского горизонта развиты очень широко и далее на северо-восток - в центральных частях Таймырской депрессии. Там они представлены мелкозернистыми песками с отдельными скоплениями валунно-галечникового материала, приуроченным к возвышенностям. На Пясине в Зольных горах найдена обильная фауна (Saxicava arctica L.), указывающая на пригодные для ее обитания условия на севере Таймырской депрессии в зырянское время [Сакс, 1945].

На левом берегу Енисея - в районах, удаленных от конечно-моренных образований (на pp. Танаме, Сиди-яга, Монгочи), - зырянский горизонт также представлен песками со значительной примесью как алевритовых и пелитовых частиц, так и гравелистых частиц. В песках присутствуют также галька и валуны, убывающие по количеству по направлению к северу, и линзы льдов до 6 м мощностью [Сакс и Ширяев, 1945; Стрелков, 1948].

Фациальный облик зырянских отложений районов, удаленных от конечно-моренных образований, наряду с наличием в них морской фауны in situ, и изменением рельефа кровли, позволяет выделить другую фацию зырянских отложений для центральных частей Таймырской депрессии и Гыданского полуострова. Это гляциально-морские осадки эпохи последнего оледенения, образовавшиеся там, куда не доходили ледниковые языки и куда не достигали бурные флювиогляциальные потоки.

Двигаясь от центральных частей Таймырской депрессии на север к горам Быранга, можно наблюдать так же, как и при движении на юг, постепенную смену гляциально-морских песков слагающими холмистые ландшафты флювиогляциальными песками, отложившимися в водной среде близ края льда. Последние переходят в типичные моренные образования у подножья гор Быранга, которые были покрыты ледником.

На геологической карте граница между двумя фациальными разностями зырянских отложений (флювиогляциальными и гляциально-морскими) проведена главным образом на основании изменений в характере рельефа.

Нужно сказать, что в пределах зоны флювиогляциальных зырянских отложений есть вероятность нахождения и собственно ледниковых отложений, так как временами ледник мог продвигаться значительно дальше конечно-моренной гряды, расположенной вблизи Усть-Енисейского порта. Об этом свидетельствуют описанные в верховьях р. Пай-яга холмистые гряды песков с большим количеством валунов и с косой слоистостью, которые могли отложиться только в непосредственной близости от края льда. На поверхности этих гряд появляется большое количество отдельных неокатанных глыб траппа.

Еще одна фация зырянских отложений описана нами в 1949 году. Это косослоистые пески, слагающую высокую террасовидную поверхность и являющиеся отложениями позднеледниковых потоков талых вод. Они окаймляют дистальный край ледниковых образований.

Вверх по разрезу зырянские пески часто сменяются озерными осадками (особенно в понижениях рельефа зырянских отложений). Это вязкие коричневые суглинки или тонкозернистые пески, с поверхности покрытые торфяниками. Если торфяники отсутствуют, а озерные суглинки имеют небольшую мощность, они практически трудно отличимы от делювиальных суглинков.

Данными лабораторных анализов зырянских отложений мы располагаем только для двух генетических разностей их: для флювиогляциальных и гляциально-морских песков. Гранулометрические анализы зырянских осадков показали, что степень их отсортированности меньше, чем подстилающих морских отложений, и что отсортированность улучшается по направлению к центральным частям Таймырской депрессии.

Значительная часть образцов при наложении разультатов анализа на график дает двухвершинную линию (фиг. 4). Как уже указывалось, такой вид графика свидетельствует о сложном способе образования осадков [Калинко, 1940]. На сложность образования зырянских песков указывает также исследование их по методу Л.Б. Рухина [1948]. При вычислении среднего диаметра и коэффициента сортировки и нанесении их на диаграммы Л.Б. Рухина оказалось, что образцы зырянских песков занимают пограничную зону между речными и морскими песками. Очевидно на закономерностях их образования отразились и довольно сильные течения, и колебательные движения водных масс приледникового бассейна. Эти данные, а также величины коэффициентов смещения, полученные в результате дробного гранулометрического анализа с последующим разделением фракций всех диаметров бромоформом [Калинко, 1940], близки к величинам, вычисленным Л.Б. Рухиным для песков Шапки-Кирсинских камов.

Минералогический анализ зырянских песков не выявил существенных отличий их от остальной четвертичной толщи.

Петрографическое изучение гальки и валунов из зырянских отложений показало преобладание траппов (эффузивных разностей), имеются также интрузивные траппы, палеозойские песчаники, известняки, туфы, сланцы, меловые песчаники, бурый уголь, халцедон, кварц, гранитоиды. В пределах рассматриваемой территории количество крупных трапповых валунов значительно больше на участках предполагаемого распространения ледников, севернее же резко сокращается.

В зырянских отложениях растительных остатков наблюдается мало и встречаются они преимущественно в верхней части разреза. Это в основном остатки древесины (сучья и кусочки древесины ивы, лиственницы и др.); пыльца растений и диатомовые водоросли встречаются единично и очень редко. Древесные остатки принесены, очевидно, впадавшими в бассейн с юга реками, потому что суровый и влажный климат, какой должен был господствовать здесь в период последнего оледенения, вряд ли допускал возможность произрастания деревьев.

Фауны in situ в пределах исследованной территории не найдено, но в центральных частях Таймырской депрессии, где воды меньше засорялись терригенными частицами, отмечены раковины Saxicava arctica L. [Сакс, 1945].

В самых верхних горизонтах зырянских отложений (частично в делювиальных и озерных) попадаются остатки позвоночных животных. На Гыданском п-ве в них были найдены остатки мамонта, вблизи Енисея обнаружены позвонки северного оленя, череп овцебыка, бивни мамонта.

Итак, огромный водный бассейн, занимавший Енисейский север в межледниковый век, не был целиком осушен к началу оледенения. Надвинувшиеся со Среднесибирского плоскогорья и с гор Быранга ледники спускались непосредственно в водный бассейн. Хлынувшие мутные ледниковые воды вызвали опреснение водоема, загрязнение его ледниковым материалом и похолодание. Уровень опресненного приледникового бассейна сильно повысился против уровня моря в казанцевское время, временами он мог достигать отметок порядка 180-200 м выше современного положения уровня моря (если отбросить возможность последующего вертикального перемещения участков, в настоящее время наиболее возвышенных). В этот период низовья Енисея представляли собой открытое водное пространство, может быть, с отдельными островами (фиг. 7). Берег бассейна находился еще дальше на юг и юго-запад, чем в санчуговское время.

В бассейнах рек Мессо и Пур зырянские отложения представлены прибрежно-лагунными серыми и желто-бурыми суглинками почти без гальки, с прослоями песков и торфянистыми пропластками. Здесь, вдали от края ледника, отлагались хорошо отмученные осадки небольшой мощности. Иная картина была вблизи края льда. Талые воды, текшие по трещинам ледника и по его поверхности, несли массу моренного материала. Впадая в бассейн, подмывавший ледниковый край, они откладывали этот материал в основном здесь же в виде своеобразных конусов выноса. Край льда не оставался неподвижным. Благодаря его подвижкам и таянию и связанному с ними изменению направления водных потоков происходило непрерывное перемещение мест максимального накопления материала, и, таким образом, эти дельтовые конуса выноса распространялись на огромные площади. При положительных подвижках края льда часть из них сминалась, затем на этом месте возникали новые холмистые нагромождения песчано-валунного материала, отложенные частично ледником, но больше его водами.

Вдаль от ледника течениями уносились лучше отсортированные осадки, и поверхность их кровли была уже не холмистой, а едва волнистой. В спокойных местах с достаточно чистой и солоноватой водой существовала морская фауна (Saxicava arctica L.). Глыбы льда (айсберги) могли далеко относиться течениями и при таянии в застойных местах или на отмелях оставляли скопления валунов и суглинка. Рассеянная в песках галька разносилась, скорее всего, льдами, но частично могла переноситься и течениями, особенно принимая во внимание возможные большие уклоны дна бассейна [Калинко, 1940]. При отступании ледника часть ледяных глыб могла быть погребена под песчаными наносами. Наиболее высокие нагромождения песков, возможно, выходили из-под уровня воды или даже накапливались в субаэральных условиях, т.е. могут быть нормальными флювиогляциальными отложениями.

Впадавший в зырянский бассейн Енисей (западнее предела распространения ледников Среднесибирского плоскогорья) приносил с юга остатки древесной растительности.

Максимальная стадия ледника зафиксирована размытыми озовыми грядами западнее р. Б. Хеты и севернее оз. Половинного, а наиболее длительное стояние ледник имел в положении, отмеченном ледниковыми образованиями гряды Ньяпан. Отступание ледника сопровождалось постепенным осушением зырянского бассейна, образованием во впадинах возникшего холмистого рельефа большого количества озер. Может быть, при понижении уровня зырянского бассейна имело место длительное его стояние, однако достоверных указаний на этот счет у нас нет. Отступание ледника шло по крайней мере с одной остановкой: внутри Норильской впадины имеется еще одна гряда морен, подпруживающая оз. Мелкое [Сакс, 1946].

Мощность ледника в пределах Среднесибирского плоскогорья равнялась 350-400 м (исходя из положения плечей трогов), в районе же исследований вряд ли превышала 50-100 м.

Г. Отложения верхней части нового отдела (Q III₂)

Сюда относятся прежде всего отложения послезырянской (каргинской) морской ингрессии и синхроничные ей аллювиальные образования на реках в районах, куда не доходили морские воды. Кроме того, к отложениям верхней части нового отдела по возрасту должны быть отнесены часть озерных осадков, лежащих на поверхности зырянских и каргинских отложений, и часть делювиальных отложений. Однако определение возраста озерных и делювиальных отложений практически часто невозможно, поэтому описание их придется соединить с описанием послеледниковых отложений.

Каргинский горизонт представляет собой отложения морской ингрессии, широко развитые в низовьях Енисея и по берегам Енисейского залива и слагающие террасу, прислоненную к зырянским отложениям.

На севере описываемого района каргинские отложения слагают берега Енисейского залива и занимают большую площадь. Восточнее р. Гольчихи каргинские отложения по дну существовавшего в то время пролива переходят в бассейн Пясины - на реки Моховую и Агапу. Южнее устья р. Яковлевой площадь, занимаемая каргинскими отложениями, сильно суживается и сохраняется только на отдельных участках в долинах притоков Енисея и кое-где по его берегам (представляя собой верхнюю надпойменную террасу Енисея). Вверх по Енисею терраса, отвечающая каргинской в низовьях Енисея, прослеживается, может быть, до Красноярска [Сакс, 1945].

Каргинские отложения представлены весьма изменчивыми по литологии осадками, что связано с различными условиями осадкообразования в разных частях узких ингрессионных морских заливов. Это большею частью пески или супеси, затем суглинки, грубозернистые пески и галька, реже прослои тонко отмученных глин. Они содержат гальку и валуны, растительные остатки и морскую фауну (в северной части района).

Севернее мыса Гостиного по обоим берегам Енисейского залива каргинские слои представлены горизонтальнослоистыми песками и супесями с прослоями суглинков, с валунами и галькой общей видимой мощностью 55-60 м. Высота каргинской равнины измеряется здесь 60-70 м над уровнем моря, постепенно повышаясь по направлению к северу (не менее чем до 100 м в горах Быранга). В песках присутствует обильная теплолюбивая фауна. Здесь собраны [Сакс, 1947]: Astarta borealis Сhеmn. var. typica et. var placenta, Astarte montagui Dillw., Mytilus edulis L., Pecten islandicus Müll., Cardium groenlandicutn Chemn., Cardium ciliatum Fabr., Lepeta caeca Müll., Buccinum undatum L., Rhynchonella psittacea Сhemn., Natica clausa Вrod. et Sow., Natica groenlandica Beck., Balanus balanus L., B. hameri Asc., B. balanoides L. и др.

В основании обрывов, в которых выходят каргинские отложения, найдены остатки морских позвоночных животных Cetacea (китообразных).

Как правило, каргинские отложения налегают на зырянские. Но на западном берегу Енисейского залива в цоколе каргинской равнины до высоты 20-30 м над уровнем залива лежат более древние - санчуговские - отложения. Как уже указывалось, санчуговский горизонт в обрывах западного берега Енисейского залива смят в пологие складки, а перекрывающие его каргинские отложения лежат горизонтально, что указывает на проявление тектоники в промежутке между отложением обоих горизонтов. Залегание в цоколе каргинской равнины более древних отложений наблюдается и в других местах. Так, между протокой Дерябинский Енисей и р. Сиди-яга каргинская равнина сложена на три четверти своей высоты казанцевскими отложениями. Тоже отмечено в верховьях р. Казачьей и кое-где в других местах.

В низовьях р. Яковлевой, где каргинская равнина имеет высоту 40-60 м, в цоколе ее до высоты 10-20 м прослеживаются зырянские и санчуговские отложения [Пуминов, 1948]. Собственно каргинские отложения севернее устья р. Яковлевой содержат богатую фауну морских моллюсков, южнее же устья Яковлевой, где каргинские отложения занимают только узкую (3-6 км) полосу вдоль берега, фауны в них меньше, а осадки, приобретают характер прибрежных. Южнее мы встречаем каргинские отложения между долиной р. Муксунихи и мысом Караульным. Здесь они носят отчетливый прибрежный облик; резко сменяющиеся маломощные прослои песков и суглинков чередуются с галечником, на контактах заметны следы размыва. Фауна обильна, но число видов невелико (Macoma baltica L., Astarte borealis Chemn. var. typica, Saxicava arctica L.). Высота каргинской равнины в этом районе 30-35 м.

Далее к югу в долине р. Казанки каргинские отложения также еще содержат морскую фауну (Cardium ciliatum Fabr., Масота baltica L., Mya truncata L. и др.), но разрез их значительно отличается от такового в более северных районах. В основании разреза залегает пачка тонкозернистых слоистых песков, с поверхности также лежат пески с прослоями гальки и линзами суглинка, а в средней части - слой глин и суглинков, к которым приурочена большая часть фауны [Сакс и Антонов, 1945]. Очевидно глинистые слои отвечают максимуму ингрессии, а покрывающие и подстилающие их пески - периодам понижения уровня.

Еще далее на юг по правому берегу Енисея каргинские отложения занимают Крестовский полуостров возле Усть-Енисейского порта и слагают надпойменную террасу р. Сухой Дудинки (высотой 20-25 м). Фауна в них отсутствует, очевидно, по причине чрезмерной опресненности, но характер разреза сходен с описанным выше; в средней части залегают глинистые слои, отражающие максимальное повышение уровня ингрессионного залива в устье Енисея. В каргинских породах п-ва Крестовского, представляющего участок каргинской террасы, присутствует флора морских диатомей, в разрезах по р. Сухой Дудинке ее уже нет. Следовательно на р. Сухой Дудинке верхняя надпойменная (каргинская) терраса является бесспорно аллювиальной, террасу п-ва Крестовского тоже справедливо будет отнести к аллювиальной на основании отсутствия в ней морской фауны моллюсков.

По левому берегу Енисея каргинские отложения лишены морской фауны и носят характер аллювиальные отложений. На левобережье Енисея в районе р. Малой Хеты косослоистые пески и суглинки в основании каргинских отложений содержат пресноводную фауну моллюсков (Valvata piscinalis, Müll., Pisidium casertanum Poll., P.pulchellum Jeffr., P. lilljeborgi Cless., P. conventus Cless., P. amnicnm Müll.) и другие виды, указывающие на более теплый, чем современный, климат. Эти типично аллювиальные образования (мощностью до 32-34 м) перекрыты горизонтом глин, имеющих иногда ленточное строение, которые, в свою очередь, покрыты вторым аллювиальным горизонтом с растительными остатками. Подошва каргинского горизонта в районе Усть-Енисейского порта опускается в буровых скважинах до 30 м ниже уровня Енисея, свидетельствуя о размыве, происшедшем перед каргинской ингрессией.

На левом берегу Енисея от района Усть-Енисейского порта до р. Танамы каргинские отложения неизвестны. Близ поселка Носок к ним отнесены пески и суглинки, слагающие 30-40-метровую террасу. Фауна в песках и суглинках не найдена (может быть, по причине очень плохой обнаженности), но Ф.Б. Шмидт указывает, что на одном из островов, по высоте представляющем собой участок каргинской террасы, в обнажениях имеются створки морских четвертичных моллюсков [Schmidt, 1872].

Если обратиться к районам, пограничным с рассматриваемым, то увидим, что каргинские отложения - морские или аллювиальные - широко распространены и там.

В долинах всех рек Гыданского полуострова (Мессо, Таз, Пур, Юрибей) и по берегам Тазовской губы распространена третья терраса высотой от 20 до 35 м и шириной до 40 км (в низовьях р. Таз), которую следует параллелизовать с каргинской террасой низовьев Енисея. Она сложена с поверхности аллювиальными осадками и часто покрыта торфяниками. В основании террасы сплошь и рядом прослеживаются санчуговские суглинки [Ермилов, 1935; Сакс, 1946а].

В бассейне р. Пясины каргинские отложения также развиты весьма широко, будучи представлены в северной части морскими фациями, в южной - аллювиальными и, частично, озерными. Ширина каргинской равнины в среднем течении Пясины доходит до 50-70 км, превышения ее над уровнем современных рек колеблются в пределах от 15-20 до 40-45 м. Морские фации каргинских осадков - изменчивый комплекс песков, суглинков, супесей и глин, нередко с галькой и валунами, в верхних горизонтах местами с прослойками торфа, с многочисленными древесными стволами [Сакс, 1945]. По направлению к северу в каргинских осадках все больше преобладают суглинки.

Фауна в морских каргинских отложениях среднего течения р. Пясины очень богатая, содержит, кроме моллюсков, остатки ракообразных, брахиопод, морских ежей, мшанок. Особенно многочисленна фауна в верхних горизонтах разреза равнины. Здесь присутствуют бореальные (Rhynchonella psittacea Chemn., Balanus hameri Asc.) и бореально-субарктические формы Mytilus edulis L., Pecten islandicus Müll., Puncturella noachima L., Astarte borealis Chemn. f. typica), хотя преобладают все же арктические виды. В целом комплекс фауны говорит о нормальной солености, лучших, чем в современном Карском море, тепературных условиях и небольших глубинах (20-50 м).

Севернее - у подножья гор Быранга - каргинская равнина сложена суглинками, часто с ленточной слоистостью, с довольно редкой фауной Portlandia arctica Gray и Portlandia arctica Gray var. aestuariorum Moss. [Аникеев и Гусев, 1939; Сакс, 1945] Высота каргинской равнины в бассейне Пясины, так же, как и на Енисее, повышается по направлению к северу до 50-60 м в низовьях Пясины и до 100 м в западной части гор Быранга [Рудовиц, 1939].

Почти всюду в басейне Пясины каргинские отложения нацело слагают одноименную террасу и уходят под уровень рек. Буровые скважины на побережье Енисейского залива встретили подошву их на глубине 32 м ниже уровня моря. Таким образом, разность отметок, на которых наблюдаются указанные отложения, составляет 130 м. Истинная же мощность их, вероятно, не превышает 50-70 м.

На юге бассейна р. Пясины (южнее 71°40' с.ш.) морские каргинские отложения сменяются аллювиальными. Это, в основном, плохо отсортированные пески и супеси с прослоями галечника, с большим количеством древесных стволов и остатков древесины, изредка с костями мамонта, северного оленя, носорога. В верховьях рек в указанных отложениях встречается пресноводная фауна моллюсков (Radix, Valvata, Sphaerium, Lymnaea).

У южного края Таймырской депрессии широко развиты озерные фации каргинских отложений - горизонтально-слоистые глины с известковистыми конкрециями, покрывающие большие площади на берегах вокруг озер и в Норильской впадине. Одновременно отложившиеся осадки озер на водораздельных пространствах также представляют собой глины, реже тонкозернистые слоистые пески, с поверхности перекрытые торфяниками со стволами деревьев. В озерных глинах часто присутствует флора пресноводных диатомей.

По гранулометрическому составу каргинские отложения очень разнообразны. В средней части разреза каргинской террасы Енисея имеются хорошо отмученные глины, вполне пригодные для приготовления бурового раствора. Напротив, в бассейне р. Пясины каргинские пески имеют слабую степень сортировки, что вместе с косой или перекрещивающейся слоистостью в них свидетельствует о наличии быстрых течений и о близости берега.

В низовьях Енисея, в общем, преобладают осадки с хорошей отсортированностью, несмотря на заведомую близость берега.

По минералогическому составу каргинские породы в низовьях Енисея мало отличаются от остальной четвертичной толщи, что и понятно, так как каргинские осадки формировались в основном, за счет переотложения нижележащих пород. Правда, в образцах каргинских отложений с р. Пясины, наряду с обычными минералами траппового комплекса, оказалось много минералов мезозойских пород (амфиболов, эпидота, граната и др.). Вместе с обилием гальки бурых углей это заставило В.Н. Сакса [1945] допустить, что в каргинский век в Таймырской депрессии были вскрыты мезозойские отложения, продукты размыва которых смешивались с выносами трапповых минералов из более древних четвертичных отложений.

Морские диатомеи содержатся в каргинских суглинках почти везде, но единично и в небольшом числе видов. Чаще других встречаются Melosira sulcata Ktz., Melosira sulcata var. siberica Grun., Stephanopyxis turris Ralfs.

Пыльца древесных пород в верхнем (аллювиальном) горизонте каргинских отложений содержится местами в значительных количествах (до 200) зерен пыльцы в одном образце). По процентному содержанию преобладает пыльца березы, несколько менее - пыльца ели.

Очень много в каргинских отложениях макроскопических остатков растительности. Это, в первую очередь, остатки древесины, корни и стволы деревьев (главным образом, березы и лиственницы), наблюдающиеся как в отложениях каргинских террас (аллохтонные), так и в торфяниках, лежащих на каргинских отложениях.

Свидетелем иных, чем ныне, температурных условий в море является морская фауна моллюсков, обильная в каргинских отложениях. В целом комплекс ее, содержащий несколько бореальных и бореально-субарктических видов, но с преобладанием арктических форм, отвечает лучшим, чем современные, но все же не таким высоким температурным условиям, какие были в Карском море в казанцевское время.

От комплекса казанцевской фауны каргинская отличается, прежде всего, отсутствием Cyprina islandica L. и Zirphaea crispata L. Кроме того, в каргинских отложениях нигде не были встречены такие прибрежные формы, как Cyrtodaria curriana Dunker и Cyrtodaria jenisseae Sachs.

Несмотря на очевидное формирование осадков каргинского горизонта при лучших, чем сейчас, климатических условиях, в суглинках каргинской террасы оказывается много ископаемых льдов. Льды залегают преимущественно в виде мелких прослоек и жил, но встречаются и крупные ледяные тела. Влажность каргинских грунтов именно за счет ледяных включений достигает в районе Усть-Енисейского порта 48% [Пономарев, 1942]. Происхождение погребенных льдов в основном бесспорно эпигенетическое (инфильтрационное), т.е. позднейшее по отношению к содержащим льды грунтам. С.П. Качурин [1946] считает, что наиболее благоприятные условия для образования грунтовых льдов существуют у нижней границы деятельного слоя. Широкое развитие инфильтрационных льдов в каргинских грунтах говорит о последовавшем при поднятии низовьев Енисея после отложения каргинского горизонта ухудшении климата, которое вызвало усиленное промерзание грунта и сокращение мощности деятельного слоя.

Ход геологической истории в позднеледниковое и в каргинское время был приблизительно следующим.

При отступании зырянского бассейна обнажилась холмистая равнина с массой озер. Суровый климат позднеледникового времени способствовал быстрому промерзанию грунтов, образованию мерзлоты. Осушение зырянского бассейна шло постепенно и почти непрерывно, так что террасы зырянского возраста сохранились редко и они морфологически плохо выражены. Понижение базиса эрозии, повлекшее врезание рек, могло достигнуть 30-35 м ниже современного уровня (фиг. 8), вслед за чем поднятие района сменилось медленным опусканием. В каргинское время амплитуда погружения быстро менялась по направлению с севера на юг. Судя по высоте террас, горы Быранга со времени максимума ингрессии поднялись больше чем на 100 м, район же Усть-Енисейского порта - на 30-35 м. Повышение уровня моря вызвало сначала отложение аллювиально-дельтовых песков в долинах крупных рек. Затем море затопило речные долины и понижения в рельефе зырянских отложений. В Таймырской депрессии и на месте Гыданского полуострова образовалась сложная сеть островов, заливов и проливов (фиг. 9). Глубинная эрозия в заливах совершенно не шла, за что говорит эрозионно-аккумулятивный характер каргинской террасы. В период максимума ингрессии в открытых частях море имело нормальную соленость и довольно высокую температуру воды. Это было начало послеледникового климатического оптимума.

Отступание каргинского моря вызвало образование в вершиах заливов верхнего горизонта песков каргинской террасы, а затем осушение ее. Открылись идеально ровные первичные морские равнины. В эти равнины начали энергично врезаться реки, так как понижение базиса эрозии продолжалось.

В период каргинской ингрессии Енисей в общем сохранял свое современное положение, но течение его прижималось к левому берегу приустьевого залива, на что указывает более северное распространение аллювиальных каргинских осадков на левом берегу Енисея по сравнению с правым берегом.

В последующий период Енисей постепенно смещался к востоку, пока не занял современного положения, выработав долину современных очертаний. Врезание русла Енисея в послекаргинское время достигло величины 50 м ниже современного уровня (фиг. 10). Понижение базиса эрозии при отступании каринского моря шло, видимо, неравномерно, так как севернее описываемого района на берегу Енисейского залива наблюдаются две-три террасы более молодые, чем каргинская, которые не параллелизуются с пойменной и нижней надпойменной террасами притоков низовьев Енисея. Скорее всего они знаменуют собой этапы отступания каргинского моря.

Вверх по Енисею каргинская терраса прослежена до г. Туруханска и выше, и, по мнению В.Н. Сакса [1945], она может соответствовать 15-18-метровой террасе г. Красноярска. Находка позднепалеолитической стоянки на последней хорошо увязывается с позднеледниковым возрастом каргинской террасы.

Максимум регрессии в послекаргинское время и последующее похолодание климата В.Н. Сакс [1948] считает одновременным с образованием фирна на возвышенных участках Среднесибирского плоскогорья и оледенением северо-востока Азии (сартанским). Непосредственных следов сартанского оледенения на обследованной территории не встречено.

Д. Отложения современного отдела (Q IV)

а) Озерные отложения (QIII₂ e + IV 1)

Накопление озерных осадков началось с тех пор, как значительные пространства, сложенные зырянскими отложениями, вышли из-под уровня моря и в замкнутых котловинах и понижениях на их поверхности остались водоемы. Таким образом, нижние горизонты отложений реликтовых водоемов зырянского времени, в большинстве осушенных затем речной сетью, должны быть древнее или одного возраста с кар-гинскими отложениями, а верхние горизонты - моложе последних и должны быть синхроничны более молодым речным террасам, принадлежащим к современному отделу четвертичной системы.

Озерные отложения в низовьях Енисея наблюдаются наиболее часто в понижениях рельефа зырянских отложений на различных высотах (до 125-130 м). В настоящее время поверхность древних озерных отложений изрезана оврагами и отличается от окружающей местности лишь меньшими абсолютными отметками. Наблюдаются озерные отложения также на поверхности каргинской и нижней надпойменной террас, где они лежат в малозаметных впадинах.

Литологически озерные отложения чаще всего представлены коричневыми, серыми или бурыми суглинками, иногда с горизонтальной слоистостью, пластичными, содержащими редкую гальку или вовсе не имеющими ее. Реже встречаются тонкозернистые пески или супеси. В верхних горизонтах отдельных обнажений наблюдаются слои галечника и грубозернистого песка до 1,5 м мощностью. Это указывает на энергичное движение воды, происходившее в период осушения озер. Разрезы озерных отложений часто завершаются торфяниками.

По гранулометрическому составу озерные осадки разнообразны, но преобладают алевриты, супеси и суглинки, причем первые отличаются лучшей сортировкой, чем последние. Вязкость суглинков в некоторых образцах происходит за счет обилия пылеватых частиц.

Большое количество растительных остатков в озерных осадках и торфяниках указывает на то, что во время существования многих озер вокруг них могли расти древесные породы (береза, лиственница).

Фауна моллюсков в озерных отложениях найдена очень редко. Поэтому наиболее надежным критерием для выделения озерных осадков является диатомовый анализ. В ряде образцов обнаружена довольно богатая флора диатомей (Tabellaria flocculosa, Eunotia lunaris, Eunotia veneris, Pinnularia subcapitata, P. borealis, Cymbella naviculiformis и др.).

По заключению В.С. Шешуковой, этот комплекс диатомей обитал в неглубоких пресных водоемах болотистого характера [Пуминов, 1948].

Во многих образцах, однако, диатомей не встречены.

Торфяники, развитые на поверхности озерных осадков, были исследованы на содержание пыльцы растений (результаты см. в главе IX).

б) Отложения нижней надпойменной террасы (QIV₁al)

Эта терраса имеет ограниченное распространение в низовьях Енисея, отсутствуя на многих его притоках. Наиболее хорошо она выражена на pp. Муксунихе, Монгочи, Шамбота и Соленой. Осадки нижней надпойменной террасы довольно разнообразны по составу. К северу от р. Монгочи и на всем протяжении Черных яров терраса сложена мелкозернистыми хорошо отсортированными песками палевых и серых оттенков, бед гальки, с горизонтальной или косой слоистостью, с растительными остатками. На поверхности террасы часто залегает торфяник.

Южнее - между pp. Монгочи и Юн-яга - в отложениях, относимых к осадкам нижней надпойменной террасы [Стрелков, 1948], присутствуют тонкослоистые суглинки шоколадного цвета с прослойками песка и растительного материала. Сверху суглинки покрываются тонкозернистыми белесоватыми песками, горизонтальнослоистыми с тонкими (по 0,5-3,0 см) прослойками слабо разложившегося растительного материала и волнистыми, в виде следов волн, прослойками серого песка. Внешний облик и отсортированность осадков указывают на отложение их в спокойном, почти стоячем водоеме. На образование их в спокойном пресном водоеме типа озера или речного эстуария указывает также найденная в суглинках флора диатомей в количестве 31 вида.

Анализируя характер расчленения нижней надпойменной террасы в Усть-Енисейском районе по аэроснимкам, удается заметить, что песчаные отложения, обусловливающие иной характер расчленения рельефа, нежели суглинки, развиты более по краям террасы, будучи прислонены к суглинкам, которые слагают поверхность возвышенных, удаленных от Енисея частей нижней надпойменной террасы. Создается впечатление, что между отложением суглинков и песков был перерыв и что только последние, отложившиеся на размытую поверхность первых, следует относить к осадкам нижней надпойменной террасы. Аналогичное заключение, казалось бы, надо сделать и из анализа отметок террасы: в центральных частях (в зоне развития суглинков) они достигают 30 м, по краям же (в зоне развития песков) отметки бровки террасы имеют 10-15 м, что совпадает со средней высотой нижней надпойменной террасы в Черных ярах и на р. Муксунихе. Однако, судя по характеру суглинков и по составу флоры находящихся в них диатомовых, нет никакого основания относить указанные суглинки к более древним осадкам (зырянским или морским каргинским). Это могут быть лишь отложения, образовавшиеся в опресненном Енисейском заливе в период отступания каргинского бассейна или в начале повышения уровня моря, приведшего к формированию нижней надпойменной террасы.

Севернее - в Черных ярах в разрезе нижней надпойменной террасы в одном месте присутствуют и более древние отложения. В 14-16 км к северо-востоку от устья р. Шамботы терраса целиком сложена плотным плитчатым тонкослоистым суглинком, относимым к санчуговскому горизонту. В рельефе террасы этот останец санчуговских отложений представляет лишь плавное пологое повышение, по краям которого развиты террасовые пески и супеси с горизонтом торфа на поверхности.

Приведенные факты показывают, что на левом берегу Енисея в районе р. Монгочи осадки нижней надпойменной террасы отлагались на размытую неровную поверхность и, по-видимому, не достигают здесь большой мощности (предположительно, не более 30-40 м). Уровень залива в устье Енисея в этом месте был на 25-30 м выше современного (судя по отсутствию аллювиальных осадков на останце санчугов-ских отложений, имеющем высоту 30 м).

На pp. Танаме и Сиди-яга отложения нижней надпойменной террасы отсутствуют. На других реках Гыданского п-ва (Таз, Мессо, Юрибей), как указывается в работах И.Я. Ермилова [1935; 1935а] и В.Н. Сакса [1946а], отложения, нижней надпойменной террасы пользуются широким распространением. Имеются они и на р. Соленой. Всюду для них характерно большое количество растительных остатков, что побудило И.Я. Ермилова выделить их в «особую фацию речных полярных образований» [Ермилов, 1935а, стр. 28]. Это, впрочем, вряд ли справедливо.

На правом берегу Енисея, в пределах района исследований, осадки нижней надпойменной террасы развиты в долине р. Муксунихи. Это в основном, хорошо отсортированные мелкозернистые пески и супеси без гальки, с растительными остатками. В верхней части разреза наблюдается горизонт глины либо слоистого суглинка от 0,5 до 3 м мощностью. Этот горизонт отражает, по-видимому, период наибольшего поднятия базиса эрозии, когда река разлилась и течение было очень слабым. В суглинках найдено 34 вида диатомовых водорослей, преимущественно пресноводных. Из них в экологическом отношении интересны Eunotia septentrionalis Ostr. и Anomoensis zellensis (Grun.) С1eve, которые рассматриваются как виды североальпийские. Все же судить по ним о температурном режиме бассейна нужно с большой осторожностью, так как встречаются они единично.

В основании разреза террасы нередко наблюдаются грубозернистые пески и линзы гравия, свидетельствующие о быстром течении реки перед последним повышением базиса эрозии.

Восточнее, на реках Таймырской депрессии, нижняя надпойменная терраса присутствует не везде. В долинах pp. Янгоды и Тареи нижняя надпойменная терраса по высоте мало превышает пойменную. В ее строении большое участие принимают торфяники с древесными остатками. На других притоках р. Пясины нижние надпойменные террасы также развиты слабо. Сложены они преимущественно песками.

в. Отложения пойменной террасы (QIV₂ al)

Эти отложения имеют чрезвычайно широкое распространение, занимая, кроме долин притоков Енисея, почти все острова его громадной дельты. Осадки пойменной террасы в долинах притоков представлены преимущественно песками и супесями то с косой, то с горизонтальной слоистостью. Иногда встречаются прослои гравия и грубозернистого песка. В отложениях пойменных террас притоков и на поверхности террас вблизи Енисея попадается много остатков древесины, сучьев и целых стволов деревьев, заносимых Енисеем в половодья. Выше по притокам древесных стволов нет, присутствуют только мелкие неопределимые растительные волокна, которые могут образовывать прослой войлокообразного торфа в песках пойменных террас. В строении поймы рр. Яковлевой, Гольчихи и других рек участвуют слои торфа до 0,5-1,0 м мощностью.

Отложения пойменной террасы Енисея представляют собой разнообразные осадки от тяжелых суглинков до плохо отсортированных песков, так как условия отложения материала в пойме в разных ее частях различны. Преобладают супеси и суглинки, переслаивающиеся с песками. Слоистость в осадках обычно горизонтальная, галька и обломочный материал почти отсутствуют. Имеется много растительных остатков (аллохтонных).

Е. Выводы

Большая мощность отложений четвертичной системы в низовьях Енисея свидетельствует о продолжавшемся погружении района. Из беглого обзора дочетвертичных отложений видно, что тенденция к погружению Таймырской депрессии наметилась в конце палеозоя. В то же время области Среднесибирского плоскогорья и гор Быранга получили тенденцию к глыбовым поднятиям. При сохранении общей направленности характер проявлений тектоники в отдельные периоды оказывался различным, испытывали также некоторое изменение границы морфотектонических районов. Поэтому современные очертания Таймырской депрессии несколько отличаются от первоначальных ее границ.

Опускание Усть-Енисейского района проявилось особенно сильно во вторую половину четвертичного периода (средний и новый отделы четвертичной системы), тогда как соседние участки продолжали подниматься. Из поведения кривых, показывающих колебания уровня моря в низовьях Енисея (фиг. 11), видно, что колебания уровня моря носят характер небольших ритмических движений, складывающихся в более крупные циклы. Один из таких циклов, характеризующийся преобладающим положением уровня моря значительно ниже современного, т.е. приподнятым положением низовьев Енисея, приходится на первую половину четвертичного периода (до максимального оледенения включительно). Второй цикл, охватывающий вторую половину четвертичного периода, протекает, в целом, при положении уровня моря выше современного. Это время накопления осадков, время трансгрессий.

Причинами колебания уровня моря было взаимодействие тектонического, изостатического и эвстатического факторов. По-видимому, в каждом отдельном опускании или поднятии района роль каждого из этих факторов была различной. Эвстатический фактор, вероятно, проявился более всего во время казанцевской трансгрессии, так как она, по всем данным, совпала с трансгрессией в западных секторах Арктики, а также в карганское время. Изостатический фактор мог сказаться в подъеме низовьев Енисея после зырянского оледенения и в мессовское время, однако проявление его во вторую половину четвертичного периода не могло быть значительным из-за маломощности оледенения в описываемом районе. Сравнение кривых колебаний уровня моря в районе Усть-Енисейского порта и на Западном Таймыре (фиг. 11 и 12) показывает, что они далеко не совпадают между собой. Так, в каргинское и казанцевское время область гор Быранга была погружена больше, чем район Усть-Порта, в санчуговское время, море находилось на Быранга на более низком уровне, чем в Таймырской депрессии, что невозможно объяснить ни эвстатическим, ни изостатическим факторами. Очевидно значительную роль в колебаниях уровня моря в низовьях Енисея играл тектонический фактор, а на колебания, имевшие тектоническую природу, накладывались колебания уровня мирового океана, связанные с ростом и таянием ледников, и перемещения изостатического характера.

Пульсации земной коры на севере Западной Сибири в четвертичное время максимальными были, видимо, в низовьях Енисея и в Таймырской депрессии, постепенно затухая к югу и к западу. На широкое развитие в Арктике проявлений четвертичной тектоники, правда, небольшой амплитуды, есть целый ряд указаний [Панов, 1946; Сакс, 1948]. Помимо подвижек крупных участков земной коры, в которых участвуют тектонические силы, в низовьях Енисея есть ряд признаков проявлений молодой тектоники более мелкого масштаба, порядка передвижений отдельных блоков. Правда, непосредственные наблюдения тектонических нарушений в условиях плохой обнаженности и широкого развития псевдотектонических явлений (оползней, форм мерзлотного пучения, течения грунта) сильно затруднены. Тем не менее, при производстве полевых работ удалось заметить несомненные признаки недавних проявлений тектоники, захватывающих нижние горизонты нового отдела четвертичной системы. Наиболее показательно в этом отношении нарушенное волнистое залегание санчуговского горизонта на левом берегу Енисейского залива, на север от м. Дорофеевского и аналогичное нарушение казанцевского горизонта на р. Соленой. Затем наличие изолированных сопок с выходами в основании их коренных пород наводит на мысль о тектонической природе их поднятия. Заслуживают также внимания геоморфологические наблюдения, указывающие на существование вертикальных движений земной коры в недавний или современный период (см. главу VI). Конечно, геоморфологические признаки наличия тектоники, затрагивающей четвертичные отложения, легко могут быть оспариваемы, но все же в совокупности с неоспоримо тектоническими нарушениями они дают указания на молодые движения земной коры в низовьях Енисея. Так как четвертичные движения во многом унаследованы от более древних периодов и часто связаны с омоложением меловых структур, изучение всех, даже самых незначительных признаков тектоники приобретает актуальное значение для выявления структур коренных пород низовьев Енисея.

ГЛАВА III

РЕЛЬЕФ И ЕГО ИСТОРИЯ

Созданный в последние эпохи четвертичного периода, рельеф низовьев Енисея обнаруживает теснейшую связь с геологической историей ледникового и послеледникового времени. Поэтому правый и левый берега Енисея, геологическая история которых едина, очень сходны и по устройству поверхности. В первом приближении это полого волнистая, местами холмистая равнина, изобилующая озерами, довольно сильно расчлененная вблизи Енисея и некоторых его притоков, имеющих крупные долины.

Схема строения рельефа такова. К возвышенным волнистым водораздельным пространствам, сложенным зырянскими отложениями, прислонена плоская равнина, покрытая каргинскими осадками, которая на севере занимает и водоразделы, а на юге имеется только в речных долинах в виде верхней надпойменной террасы. В речных долинах развиты нижняя надпойменная и пойменная террасы. Все элементы рельефа усеяны озерными котловинами.

Высоты местности нарастают в обе стороны от Енисея. Вдоль берегов последнего преобладают отметки порядка 40-50 м, по мере удаления от Енисея местность повышается в среднем до 70-90 м на левом берегу и до 80-120 м - на правом. Центральные части водоразделов возвышаются до 170-200 м при наивысшей отметке 232 м на водоразделе pp. Пай-яга и Агапы. Это пока самая большая высота, известная в Таймырской депрессии. На Гыданском п-ве, видимо, таких высот нет.

Перейдем к рассмотрению отдельных элементов рельефа: возвышенных водоразделов, сложенных зырянскими отложениями, каргинской равнины речных долин и их террас, мерзлотных микро- и мезоформ рельефа.

I. РЕЛЬЕФ МЕЖДУРЕЧИЙ

а) Рельеф возвышенных водоразделов

Водораздельные возвышенные пространства имеют волнистый рельеф, постепенно изменяющийся от холмистого на юге района до почти равнинного на севере. Наиболее расчлененный холмисто-озерный рельеф наблюдается в виде полосы, проходящей по левому берегу Енисея по водоразделу последнего с бассейнами рек Малой Хеты и Большой Хеты и продолжающейся на правом берегу Енисея вокруг верховьев р. Агапы к северному берегу озера Пясино и далее на восток. Учитывая облик возвышенностей, типичный для холмисто-моренного ландшафта, их расположение в плане, а также геологические данные, следует считать возвышенности левобережья Енисея моренными грядами зырянского оледенения. На запад и на север до р. Муксунихи от них простираются водоразделы с холмистым и волнистым рельефом типа камового. Преобладают различных очертаний округлые холмы с относительной высотой 15-30 м, с крутизной склонов порядка 12-20°, редко большей. В понижениях между холмами очень много озер, большей частью небольших - 0,2-0,4 км в поперечнике, округлой формы. В ориентировке отдельных холмов и озер нельзя усмотреть какой-либо закономерности, но в целом наиболее холмистые участки представляют собой несколько вытянутых возвышенностей, разделенных широкими понижениями - лайдами. Кроме уже указанной, конечно-моренной гряды, протягивающейся с левого берега Енисея на северо-восток к оз. Пясино, две гряды иного характера тянутся от Енисея, в общем, на север по обе стороны от р. Митрофановки, вдоль которой (по правому берегу) прослеживается понижение, теряющееся в верховьях р. Муксунихи. Севернее р. Муксунихи обе гряды, очевидно, сливаются и далее на север образуют главную водораздельную возвышенность между pp. Пай-яга и Яковлевой, с одной стороны, и Агапой - с другой. Четвертая гряда заметна вдоль берега Енисея от Усть-Енисейского порта до пос. Толстый Нос. Восточнее нее лежит широкая лайда, которая хорошо выражена и тянется до p. Муксунихи. Превышения возвышенных гряд относительно лайд на правобережье Енисея составляют 40-60 м. Перевод гряд к лайдам отчетливо заметен и иногда выражен даже в виде уступа.

Пересеченность водоразделов убывает по мере удаления от конечно-моренных гряд на север и на запад, и севернее верховьев р. Пай-яга (70°30') междуречные пространства имеют пологоволнистый рельеф, местами почти равнинный. Здесь уже нельзя выделить возвышенностей и понижений, кроме пологих поднятий собственно водоразделов (Енисей-Яковлева, Яковлева-Агапа).

На левобережье Енисея поверхность междуречий, сложенных зырянскими отложениями, имеет сходный характер: чем далее на северо-запад от района Усть-Енисейского порта, тем рельеф их мягче, склоны более пологи, высоты однообразнее.

Небольшие ручьи и речки - притоки более крупных рек - начинаются в озерах или просто в увлажненных ложбинах и текут часто в мало заметных заболоченных понижениях. В удаленных от больших рек районах их плохо разработанные долины приспособлены к аккумулятивному рельефу междуречий. С приближением к долинам крупных рек начинают врезаться и их притоки, что при большой разности высот происходит интенсивно. Поэтому по окраинам междуречий на пересеченность рельефа, связанную с условиями аккумуляции зырянского горизонта, накладывается всхолмленность эрозионного типа, нередко затушевывающая собой первую.

Все же основные черты рельефа междуречий, несомненно, обязаны своим происхождением особенностям накопления песков зырянского горизонта. Эрозионная деятельность лишь слегка изменила их первичный рельеф, проявившись главным образом в окраинных частях плато и на участках с большими амплитудами высот.

В связи с этим нужно указать на сохранившиеся формы рельефа, образовавшиеся, несомненно, невдалеке от края ледника. Таких районов наблюдается несколько. Первый из них расположен вблизи пос. Караул и сел. Толстый Нос. Здесь от берега Енисея в 6-7 км восточнее Караула тянется на север возвышенность в виде гряды, в плане слегка выпуклой к востоку. Она состоит из 5-7 параллельных друг другу или расположенных кулисообразно узких гряд, между которыми местами располагаются такие же меридионально вытянутые узкие озера (фиг. 13). Вершина одной гряды отстоит от вершины другой гряды, параллельной ей, на 200-300 м. Ширина всех 5-7 гряд 1,5-2 км, протяженность их с юга на север 14 км. На юге гряды срезаются Енисеем. На севере они слегка снижаются к равнинному пространству размером 3 x 4 км, которое с севера охватывается возвышенностью, имеющей форму дуги, выпуклой на север. Наружный склон этой дуги снижается на 30-40 м к каргинской террасе. По-видимому, здесь мы имеем дело с отложениями флювиогляциальных потоков у края ледника или в его трещинах (типа озов), которые образовались при постепенном (ежегодном?) таянии льда. Дугообразная возвышенность, окаймляющая с севера озовые гряды, может трактоваться как конус выноса.

Вторая аналогичная обследованная форма рельефа обнаружена также на аэроснимках уже за пределами района исследований - к северу от оз. Половинного. Здесь также наблюдаются параллельные друг другу гряды, более круто выгнутые в плане по направлению к северу (радиус изгиба около 9 км). Количество гряд более двадцати, расстояния между ними от 200 до 400 м, относительные высоты 2-5 м. Восточное и западное окончания их теряются среди холмистого рельефа. Вся система гряд находится на повышенном цоколе, сложенном флювиогляциальными отложениями. Южнее располагается обширное занятое большими озерами понижение, которое, надо полагать, осталось на месте ледникового языка. Генетическая связь описанных форм с ледником не вызывает сомнения. По всей вероятности это образования типа маргинальных озов, фиксирующие более древнюю стадию зырянского оледенения.

Внешне очень сходные формы рельефа отмечены на левобережье р. Б. Хеты в 200 и 230 км от ее устья, на левом берегу Енисея к югу от Петровской протоки и даже в верховьях р. Танамы.

Еще один участок, рельеф которого, возможно, мог образоваться вблизи края льда, расположен к югу от верховьев р. Пай-яга - на водоразделе с р. Агапой. Здесь поднимаются выше 170 м несколько возвышенностей с пересеченным рельефом, с лежащими на большой высоте замкнутыми озерными котловинами и острыми вершинами. Возвышенности сложены флювиогляциальными песками с большим количеством гальки, валунов и с косой слоистостью, имеющей углы наклона до 30°, что говорит о субаэральных условиях накопления песков. Вероятнее всего, холмистые песчаные нагромождения возникли на отмели зырянского бассейна (или даже на острове) вблизи ледника, ибо бурные флювиогляциальные потоки не могли существовать вдали от ледникового края. При больших абсолютных отметках склоны описанных возвышенностей с южной стороны сильно рассечены эрозионной деятельностью притоков р. Муксунихи. Однако до центральных частей возвышенностей эрозия не дошла - там сохранился первичный аккумулятивный рельеф, сглаженный только процессами денудации. Аналогичную картину можно наблюдать и немного севернее, где собственно водораздельные возвышенности между pp. Пай-яга и Агапой, достигающие еще больших абсолютных высот (до 232 м), сравнительно компактны, имеют выпуклые склоны, мало изрезаны, но в их подножье врезаются своими верховьями притоки р. Агапы, образуя глубокие овраги.

Из приведенного фактического материала следует заключить, что максимальное кратковременное продвижение в зырянский век ледника со Среднесибирского плоскогорья, зафиксированное описанными формами рельефа, имело место на 40-90 и до 200 км дальше, чем стадия его длительного стояния, отмеченная конечными моренами.

Камовый волнистый характер междуречий хорошо прослеживается именно до линии этого предполагаемого максимального продвижения ледника. К северу от нее волнистость становится все менее заметной, водораздельные пространства становятся почти плоскими, усеянными лишь массой озер. Эти два типа рельефа отвечают двум генетическим разностям зырянских отложений: на юге - своеобразные флювиогляциальные осадки, на севере - гляциально-морские.

Между бассейнами pp. Муксунихи и Пай-яга и р. Агапой главный Енисейско-Пясинский водораздел, в общем, полого снижается в сторону двух первых рек и круто падает к долине р. Агапы (при протяжении склона в 10 км разница отметок водораздельных возвышенностей и террасы р. Агапы составляет 160-180 м). Далее к северу линия водораздела сдвигается к р. Яковлевой, и склон водораздела, обращенный к реке Агапе, становится длинным и пологим, в то время как противоположный - коротким и более изрезанным.

В понижениях рельефа на междуречьях расположено огромное количество озерных впадин. Часть из них осушена реками, особенно на склонах водоразделов, и представляет собой влажные заболоченные понижения, по краям которых прослеживаются иногда песчаные валы - вероятно, следы береговых линий (фиг. 14). Основная же масса впадин занята озерами. Крупных озер сравнительно мало. Из них можно назвать только оз. Максе-то 3,8 км длиной, Лодка-озеро 6,5 км длиной, несколько больших озер в долине р. Агапы (Лытуто и др.) да еще несколько безымянных озер размерами до 2 км. Большие озера возникли во впадинах аккумулятивного рельефа как остатки вод зырянского бассейна или потоков талых вод. К озерам этого типа принадлежат и многие более мелкие озера, расположенные на лайдах. Следы имевшего место сокращения озер хорошо заметны. Иногда это террасы на берегах озер (Лодка-озеро), иногда само озеро представляет собой реликт когда-то большого водоема, занимая часть обширной депрессии.

Небольшие озера до 200-400 м в поперечнике в огромном количестве усеивают водоразделы. Озера эти имеют округлую форму, большие глубины, крутые, но не обрывистые берега и словно вдавлены в поверхность. Местами озер так много, что поверхность водоразделов напоминает лунный ландшафт с многочисленными кратерами (фиг. 15). Характерным для этих озер является то, что они расположены в самых различных геоморфологических условиях: на плоской поверхности, на склоне, среди холмов. Отметки уровней даже близко друг от друга расположенных озер резко различны. Большинство озер участвует в питании рек, но имеются и бессточные озера.

Часть мелких озер представляет собой водоемы, образовавшиеся за счет скопления поверхностных вод в замкнутых котловинах, но большинство небольших озер междуречий имеет термокарстовое происхождение. Они образовались путем протаивания погребенных линз льда или льдистых грунтов под воздействием скопившейся в первичных углублениях рельефа воды или при вскрытии ледяных тел эрозией. Озера, возникшие в результате таяния ледяных тел, приурочены к зоне камового рельефа, так как здесь были наилучшие условия для образования погребенных льдов, а мощность зырянского горизонта больше. Севернее термокарстовые озера развиты, в основном, в тех местах, где близко к поверхности залегает кровля санчуговских суглинков, отличающихся, как указывалось, большим содержанием льда. При таянии ледяного тела происходило постепенное проседание грунта с образованием на этом месте озера, размеры которого увеличивались затем путем отепляющего воздействия воды на вмещающие озеро мерзлые льдистые породы за счет оттаивания их и освобождения влаги. При этом наличие ледяного тела вовсе не обязательно, если грунты содержат много ледяных кристаллов, что обусловлено переувлажненностью их до замерзания или позднейшим образованием льда. Следовательно, обязательного обрушивания поверхностных слоев грунта на месте растаявшего ледяного тела при образовании озера, как считает В.М. Пономарев [1942], может не быть, что подтверждается наблюдениями.

Наиболее интенсивно термокарстовые процессы должны были идти во время послеледникового климатического оптимума. Обилие термокарстовых озер именно на водоразделах обусловлено еще тем обстоятельством, что водораздельные пространства в течение наиболее долгого периода были сушей и процессы термокарста были здесь наиболее длительными, в то время как на более молодых террасах глубокие, термокарстовые озера еще не успели образоваться. Кроме того, на склонах междуречий часть озер спущена эрозионной деятельностью рек. Образование провальных озер находит предел, когда устанавливается равновесие между тепловым балансом озера и подстилающей мерзлотой, т.е. когда приток тепла через озеро становится равным притоку холода от соседних мерзлых масс грунта. При небольшой глубине (до 2 м) озеро в этих случаях промерзает зимой до дна, а летом мерзлота лежит на глубине 40-60 см под дном озера.

В настоящее время с оттаиванием льдистых грунтов и ледяных тел в суглинках связаны своеобразные термокарстовые «чаши» на склонах (фиг. 16), представляющие собой распространенный на водоразделах тип обнажений суглинков (преимущественно, санчуговского горизонта). Оттаивающий грунт в виде жидкой грязи с плавающими в ней кусками растительного покрова стекает вниз по склону. Постепенно глина оседает (у выхода из чаши) и ниже течет слабый поток мутной воды, вливающийся в ближайший ручей. Явления подобной тепловой эрозии широко развиты также по берегам рек и озер, о чем будет идти речь ниже.

С наличием мерзлоты связаны также особенности денудационных процессов, широкое развитие солифлюкции - оползания верхнего слоя грунта, при котором образуются трещины в деятельном слое, изображенные на фиг. 17.

Мерзлота грунта создает предпосылки для возникновения ряда положительных микро- и мезоформ рельефа. К ним, в первую очередь, относятся разного рода мерзлотные бугры, часть которых распространена на водоразделах, в особенности там, где имеются крутые склоны и большая амплитуда высот.

В верхних частях холмов, покрытых щебнисто-песчаным материалом, редко на вершинах пологих возвышенностей, сложенных суглинками, но одному, по два встречаются характерные холмики небольших размеров, высотой от 0,5-1 до 2-2,5 м, названнные В.Н. Саксом «мерзлотными буграми возвышенностей» [Сакс, 1940б]. Они имеют коническую форму и покрыты сочной яркой осоково-злаковой растительностью (Eriophorum vaginatum, Festuca ovina, Deschrmpsia sp.), ярко выделяясь на фоне щебнисто-лишайниковой тундры поверхности холма. Холмики сложены чистым песком и летом оттаивают на большую глубину (до 2 м). Иногда поросшие травой холмики встречаются и среди пятнистых тундр на пологих возвышенностях или их склонах в местах перегиба склонов.

Общий характер холмиков, а также травяной покров на них, развивающийся в самых неблагоприятных в отношении рельефа условиях, указывает на несомненную связь их с мерзлотой и циркуляцией подземных вод. Вероятнее всего, образование их связано с выпучиванием, которое происходит при замерзании вершин холмов глубокой осенью. Под лучше прогреваемыми песчаными вершинами мерзлота летом оттаивает глубже, чем у подножья холмов. Поэтому осенью деятельный слой у подножья промерзает скорее, чем на вершине, и к последней вверх по склону устремляются грунтовые воды, испытывающие давление вследствие изменения объема при переходе из жидкого состояния в твердое. В результате под вершиной останется талик, окруженный мерзлотой, который при дальнейшем замерзании будет выпучивать вершину в виде холмика [Сакс, 1940б].

Другие бугры, располагающиеся в основании склонов или на пологих склонах, представляют собой своеобразные щебнисто-песчаные плоские бугры высотой от 0,5 до 1,5 м, резко выделяющиеся на заболоченном склоне. Поверхность их плоская, края крутые, размеры в плане до 50 x 70 м. Впечатление такое, будто этот плоский бугор искусственно насыпан на склоне. Иногда на поверхности его, покрытой редкими лишайниками и щебнем, возвышается заросший яркой травой небольшой мерзлотный холмик описанного выше типа. Чем больше амплитуда высот и чем длиннее склоны, тем чаще встречаются на них песчаные выпуклости подобного рода. В.Н. Сакс, описавший сходные бугры в окрестностях Усть-Енисейского порта, вначале считал их мерзлотными [Сакс, 1940б], но сейчас склоняется к мысли об эрозионном происхождении. Кажется более вероятной их связь с мерзлотой, хотя механизм возникновения недостаточно ясен. В пользу этого предположения говорит их расположение и в верхних частях склонов, не затронутых эрозией, и видимая связь с холмиками предыдущего типа.

Генетическую связь с мерзлотой имеют и широко развитые пятнистые, или медальонные, тундры, которые будут рассмотрены в главе, посвященной почвенному покрову.

Другие типы мерзлотных бугров - булгунняхи (наиболее крупные из них) и торфяные бугры в пределах междуречий встречаются редко и приурочены к плоским, изобилующим озерами депрессиям. Гораздо чаще булгунняхи наблюдаются на террасах, почему описание их мы поместим в разделе о рельефе речных террас.

Нужно сказать, что некоторые изолированные возвышенности на водоразделах, имеющие в основании выходы коренных пород (возвышенность Сигирте-надо на р. Танаме и другие за пределами описываемого района), обязаны своим происхождением не условиям аккумуляции зырянского горизонта, а проявлению четвертичной тектоники, может быть, соляно-купольной [Сакс, 1945].

б) Рельеф каргинской равнины

К возвышенным водоразделам в низовьях Енисея прислонена морская аккумулятивная равнина, рельеф которой коренным образом отличается от вышеописанного. Это прекрасно выраженная равнина, сравнительно слабо изрезанная овражно-речной сетью (фиг. 18) и по сути представляющая дно недавно исчезнувших морских заливов. Каргинская равнина занимает большие площади в северной части района (см. геоморфологическую карту), где она развита по обоим берегам Енисейского залива и распространяется на восток, переходя с Енисея в бассейн Агапы. Здесь она слагает собою водораздельные пространства между Енисеем й Агапой и между притоками Енисея. Южнее участки каргинской равнины наблюдаются только в долинах рек в виде верхней надпойменной террасы и уже не являются водоразделами.

Абсолютные отметки равнины составляют 80-90 м на севере района и 25-30 м - на юге. В связи с такой разницей отметок стоит и различие в степени расчлененности равнины: на севере она сильно изрезана реками, на юге сравнительно слабо, хотя южная часть раньше освободилась из-под уровня каргинского моря, чем северная. Все-таки даже на севере, в районе мыса Мезенина и р. Гольчихи, участки равнины подходят близко к Енисею, а при удалении от него можно наблюдать первичную равнину в начальной стадии расчленения ее овражной сетью. Представление о характере рельефа равнины восточнее мыса Мезенина дает фиг. 17 (фотография с самолета) и прилагаемые геоморфологические профили (фиг. 2 и 3).

Будучи в основном не речной, а морской террасой, равнина лишена элементов рельефа речных террас (за исключением незначительного участка к западу от Дудинки), являя собой совершенно плоскую однообразную поверхность. Кое-где на ней разбросаны озера, обычно «озера-блюдца», неглубокие, с низменными берегами. Поверхность, в общем, заболочена; иногда покрыта торфяниками. Преобладает кочковатый микрорельеф, встречаются торфяные мерзлотные бугры. Овраги, секущие равнину, имеют V-образный профиль и нередко дают хорошие обнажения. Сильно расчленена равнина вблизи Енисея и между двумя близко расположенными реками (например, между Енисеем и р. Сиди-яга).

В районе мыса Муксунинского и напротив его, на левом берегу Енисея, где высота каргинской равнины не превышает 35-40 м, она расчленена гораздо слабее (редкой ветвящейся сетью оврагов, иногда даже прекративших рост). Еще менее изрезана она в районе Усть-Енисейского порта и в долине р. Сухой Дудинки.

В районе устья р. Яковлевой речные долины на каргинской равнине часто располагаются вдоль края «плато», которое было берегом в каргинскии век (см. геоморфологические профили). Это объясняется вероятно, более легкой размываемостью прибрежных фаций, отложенных в каргинском море [Пуминов, 1948]. Переход морской равнины в плато хорошо выражен в рельефе довольно крутым склоном.

Как уже указывалось, высота каргинской равнины повышается по направлению к северу, что объясняется значительным поднятием области Быранга в послеледниковую эпоху. Природа этого поднятия тектоническая. Если проследить изменение высоты равнины, принимая за центр послеледникового поднятия область между р. Пясиной и Енисейским заливом, то заметим, что высота отдельных участков каргинской равнины левого берега Енисея на 10-15 м больше величин, вычисленных путем интерполяции по высотам каргинской равнины вдоль правого берега Енисея. Очевидно здесь имело место проявление вертикальных подвижек левобережья Енисея в недавнем прошлом. В этой связи необходимо упомянуть, что на р. Пясине каргинская равнина, имеющая отметки 15-20 м над уровнем реки, местами (между устьями Агапы и Янгоды и в других местах) испытывает поднятие до 40-45 м, возвращаясь затем к прежнему уровню. Замечательно, что участки высокого положения равнины совпадают с зонами положительных гравитационных аномалий [Сакс, 1945]. Все это неоспоримо свидетельствует о проявлении тектонических движений в низовьях Енисея в послеледниковую эпоху, приведших к формированию пологих структурных валов и прогибов. Возможно, что часть проявлений четвертичной тектоники унаследована от мезозойской эры, почему в поднятии Сигирте-надо меловые пароды имеют признаки разломов более древних, чем четвертичные, а самое поднятие этой возвышенности связано с четвертичной тектоникой.

Во всяком случае, следует подчеркнуть, что в низовьях Енисея, где коренные породы недоступны непосредственным наблюдениям, тщательное изучение геоморфологии приводит нас вплотную к пониманию тектоники и структур древних пород. Говорить о важности этого для практических целей нет надобности.

2. РЕЧНЫЕ ДОЛИНЫ

а) Долина Енисея

В пределах района исследований долина Енисея достигает в ширину 65-70 км (севернее мыса Муксунинского) и занята грандиозной внутренней дельтой, состоящей из сложного архипелага пойменных островов, разделенных протоками. Среди них главное русло Енисея почти везде прижато к правому борту долины, интенсивно подмывая его. Особенно интенсивно происходит подмыв правого берега Енисея между Дудинкой и Усть-Енисейским портом. Поэтому реки, впадающие на этом участке (Зырянка, Малышевка), имеют короткие, глубоко врезанные долины овражного типа. Не менее ярко указывает на молодость долины Енисея в его современном виде и то, что вплотную к правому берегу Енисея (на расстояние 3-4 км) подходят истоки р. Митрофановки, текущей, однако, не на юг - к Енисею, а прямо на север, и впадающей в Муксуниху. Вследствие сильного подмыва правый берег всюду образует обрывы высотой 40-50 м и даже свыше 100 м (на отрезке берега между устьями pp. Малышевки и Зырянки). Пойменная терраса на правом берегу Енисея появляется спорадически там, где берег менее подмывается, причем она носит следы недавнего образования. Так, ниже Селякинского мыса участок поймы во время экспедиции И. Лопатина (1866 г.) представлял остров, ныне же в меженный период он сочленяется с берегом песчаной косой. Участки поймы у мысов Караульного и Муксунинского выросли из песчаных кос, которые и сейчас продолжаются от них под воду. Этим ограничиваются участки пойменной террасы вдоль правого берега Енисея. Следует отметить лишь широкое развитие песчаных кос ниже устьев рек, из которых Яковлевская коса достигает наибольших размеров: площадь ее надводной части составляет 10-15 км², отмель же значительно больше.

Вдоль левого борта долины Енисея от устья р. Б. Хеты до устья p. Юн-яга тянутся узкие протоки Енисея, обычно не подмывающие коренного берета, а отделенные от него пойменными террасами. Устья впадающих рек (Пелятки, Яры, Танамы) имеют вид таких спокойных проток и неотличимы от проток Енисея. Поэтому устьевую часть общей долины pp. Танамы и Яры, имеющую протоки, соединяющие обе эти реки, трудно точно отграничить от долины Енисея - так мало они различаются по общему характеру. Только севернее долины р. Сиди-яга к протоке Дерябинский Енисей подходит возвышенный обрывистый подмываемый берег, представляющий собой здесь аккумулятивно-эрозионную каргинскую террасу. Следы подмыва, хотя бы в периоды половодий, левый берег носит и дальше к северу, вплоть до фактории Ошмарино.

Дельтовый архипелаг Енисея образован пойменной террасой, имеющей высоту в низовьях 3-5 м, а близ Усть-Енисейского порта до 6-7 м над уровном реки (что объясняется более высоким уровнем весеннего паводка в районе Усть-Порта). Как правило, острова пойменной террасы покрыты сплошными, часто почти непроходимыми зарослями кустарников (ивняк, реже ольха), располагающимися по более сухим участкам поймы и разделенными болотистыми низинами. На последних на севере района хорошо развиты полигональные растрескивания поверхности, которые будут описаны ниже. Бесчисленные озера, старицы и слепые протоки усеивают поверхность поймы Енисея.

На широте 71° с.ш. в 5 км к югу от линии, соединяющей устья pp. Юн-яга и Яковлевой, дельта Енисея, суживающаяся здесь до 43 км, резко обрывается (в сущности, уходит под воду). Далее к северу до мыса Дорофеевского продолжается широкая, но мелкая Бреховская отмель, или «широкая переправа». Как подробнее сказано в гл. VII, Бреховская отмель является затопленной частью дельты Енисея.

Наряду с обычным уровнем пойменной террасы, в некоторых местах наблюдается еще один, превышающий уровень поймы на 2-3 м. Этот уровень нельзя рассматривать как самостоятельную террасу, скорее всего, он знаменует собой одну из начальных стадий формирования поймы.

У подножия обрывистых коренных берегов Енисея вдоль уреза воды тянется валунно-галечниковый пляж шириной 50-100 м. Высота пляжа от 2-2,5 до 3 м. В зависимости от своей ширины, он имеет различный угол наклона к урезу воды. С поверхности пляж усеян галькой, валунами и плавником, лежащими на глинистом песке, который часто бывает пропитан водой настолько, что представляет собой плывун. Валуны и галька попадают на пляж при размыве Енисеем берегового обрыва, перенос обломочного материала Енисеем исключается из-за медленности его течения (все подводные косы сложены мелкозернистым песком совершенно без гальки). На пляже можно насчитать 3-6 волноприбойных валиков высотой 0,2-0,3 м.

Паводки на Енисее обладают громадной разрушительной силой, потому что они совпадают во времени с ледоходом. Летом, после стаивания нагромождений льдов, остающихся от ледохода, на берегах можно наблюдать скопления валунно-глинистого материала самой причудливой формы, созданные льдинами в половодье. Наиболее интересный подобный пример представляет собою вал из валунов и галечника у подножья мыса Каргинского, описанный еще И.А. Лопатиным [1897]. Этот вал формой напоминает железнодорожную насыпь, его высота 7-8 м, длина до 300 м, в плане он несколько изогнут параллельно изгибающемуся берегу.

Ниже по Енисею, где уровень в половодье не поднимается так высоко, льды уже не производят такой работы. Наблюдающиеся скопления валунов в форме барьеров на берегах Енисейского залива, а также некоторых больших озер (Максе-то), следует объяснять иными причинами. Это, скорее всего, результат напора постоянного ледяного покрова зимой, когда в морозы лед трескается и в трещинах замерзает вода, а в оттепель ледяное поле расширяется и медленно, но сильно давит на берега, образуя барьер из рассеянных по пляжу валунов. Иногда таким же образом от расширения ледяного поля на нем образуется трещина с торосящимися, надвигающимися друг на друга краями.

Береговые обрывы Енисея обычно рассечены короткими оврагами, придающими им весьма своеобразный вид: фасад берега имеет вид ряда трапеций или даже треугольников, между которыми впадают короткие овраги. В образовании оврага эрозия играет далеко не главную роль, создавая только начальную эрозионную рытвину. В дальнейшем первостепенная роль принадлежит оттаиванию и оплыванию мерзлых грунтов, идущим интенсивнее в верхних частях склона. Образуется воронкообразный овраг, в верхней части которого летом залеживается снег. Тающее снежное пятно благоприятствует расширению верхней шарообразной выемки и, являясь источником влаги, способствует общему росту оврага. Потоки вытекающей из соседних оврагов разжиженной породы нередко сливаются между собой, образуя сплошной шлейф у подножья обрывов, рост которого вместе с осыпями ведет к выполаживанию склона. Описанный тип расчленения берегов характерен не только для берегов Енисея, но также для берегов некоторых озер и других крупных рек.

Наличием мерзлоты обусловлено большое развитие оползней по берегам Енисея. Иногда сползают или меняют свое положение целые блоки грунта между двумя оврагами, что особенно хорошо заметно близ фактории Дерябино, на левом берегу Енисея. Часто наблюдаются нарушения в залегании пород, обусловленные образованием эпигенетических льдов или, наоборот, таянием их. Все это приводит к многочисленным псевдотектоническим дислокациям, которые целым рядом исследователей ошибочно трактовались как тектонические, отчего возникали серьезные ошибки в понимании геологии и тектоники низовьев Енисея.

б) Долины притоков Енисея

Переходя к рассмотрению геоморфологических особенностей долив притоков Енисея, нужно прежде всего указать на различие между правыми и левыми притоками Енисея.

С правого берега в Енисей впадают более многочисленные притоки, но они, за небольшим исключением, мелководны, долины их глубоко врезаны, слабо разработаны, с неровным продольным профилем, течение быстрое, часто порожистое. Реки левобережья Енисея часто имеют широкие, хорошо разработанные долины с рядом террас, с продольным профилем, приближающимся к профилю равновесия.

Рассмотрим вкратце долины отдельных рек. Начнем с правобережья. В южной части описываемого района впадают две сравнительно крупные реки - Сухая Дудинка и немного уступающая ей Казанка. Современные долины этих рек, занятые пойменной террасой, не превышают по ширине 1-3,3 км. Нижняя надпойменная терраса в долинах отсутствует. Зато верхняя надпойменная (каргинская) терраса, в которую врезана современная долина, развита в них чрезвычайно широко (до 10-11 км шириной). Очевидно обе названные реки существовали в докаргинское время и имели широкие долины. В то время Енисей протекал западнее, и обе реки были гораздо длиннее. Во время каргинской ингрессии их долины были затоплены, и в осадки приустьевых заливов врезались более узкие современные долины с одной пойменной террасой.

Совершенно иной характер имеют короткие притоки Енисея - pp. Санчуговка, Малышевка, Зырянка. Они имеют глубокие узкие долины, интенсивно врезающиеся, но сохраняющие меандры. Основная причина их молодости - сокращение долин вследствие подмыва Енисеем правого берега [Сакс и Антонов, 1945].

Самая большая река правобережья низовьев Енисея - Муксуниха, которая течет, в общем, с юго-востока на северо-запад. Долина р. Муксунихи широка и хорошо разработана вплоть до верховьев ее южных притоков. Всюду в ней хорошо выражены две террасы, не считая каргинской морской террасы, развитой в долине Енисея в месте впадения Муксунихи. Ниже впадения северного притока - р. Пай-яга - Муксуниха не подмывает коренные берега, протекая среди широкой (до 25 км в устьевой части) долины с двумя террасами. На пойме имеются следы неоднократных блужданий реки то в виде сухих русел, то озер-стариц, то реки-старицы (р. Мунгуй). Интересно, что на всем своем протяжении Муксуниха подмывает левый берег, в отличие от Енисея. Кроме того, по расположению старых русел видно, что с момента образования нижней надпойменной террасы идет перемещение нижнего течения реки к левому борту долины.

Северный приток Муксунихи - р. Пай-яга - сильно отличается от нее. Долина р. Пай-яга, врезанная на глубину 50-70 м, и слабо разработанная, носит явные следы недавнего образования. Продольный профиль долины неровный, имеет резкие уступы, русло загромождено валунами. Склоны долины крутые, изрезанные. Вся долина производит впечатление составленной из различных участков. Почти на всем протяжении характер ее резко меняется: отрезки широкой долины с двумя-тремя террасами различной высоты (2-15 м над уровнем (реки) - следами осушенных рекой озер - сменяются отрезками узкой долины, в которой у реки подчас невозможно найти места для палатки. Об энергичном врезании реки говорят сохранившиеся кое-где на высоте 12-20 м над рекой остатки стариц на слабо выраженных террасах. Пойменная терраса высотой 2-3 м над рекой появляется только в 20 км от впадения в Муксуниху; постепенно становясь все лучше выраженной, она сливается с широкой поймой Муксунихи. Болле высокие террасы в долину р. Пай-яга не заходят. Притоки р. Пай-яга и северные притоки р. Муксунихи в противоположность южным притокам последней имеют плохо разработанные долины с крутым уклоном, интенсивно врезающиеся.

Такая разница между северными и южными притоками р. Муксунихи вместе с перемещением реки к левому берегу находит свое объяснение в некотором подъеме местности, лежащей к северу от Муксунихи. Возможно, этот подъем - ограждение последникового поднятия гор Быранга, о котором мы уже упоминали в связи с изменением высот каргинской равнины.

Долина Муксунихи, как неоспоримо свидетельствует заходящий в нее участок каргинской равнины, была заложена вскоре по отступании зырянского бассейна и к началу каргинской ингрессии здесь уже существовала река с широкой долиной, которую заполнили воды каргинского моря. После отступания моря отложения каргинской террасы были почти полностью уничтожены боковой эрозией реки.

Река Яковлева - второй по величине приток Енисея, впадающий с востока на описываемом участке. Долина ее довольно хорошо разработана, в низовьях широкая (до 4-5 км), к верховьям постепенно суживается до 1-0,5 км. Продольный профиль ровный только в низовьях, выше - ступенчатый, обусловливающий порожистость реки. Пойменная терраса высотой 2-3 м прекрасно развита в низовьях и прослеживается почти до истоков реки то вдоль одного берега, то вдоль другого. Надпойменная терраса, видимо, существовала, но в настоящее время от нее остались лишь отдельные останцы высотой 6-8 м. Склоны долины часто выпуклы, местами пологи, местами круты и сильно расчленены. Глубина долины в среднем и верхнем течении составляет 70-90 м. Каргинская равнина в устьевую часть долины р. Яковлевой заходит очень небольшим языком. Значит, существовавшая в предкаргинское время пра-Яковлева была речкой с небольшой долиной и в основном формирование р. Яковлевой в ее современном виде приходится на послекаргинскую и современную эпохи. Это подтверждается молодостью долины в верхней ее части.

Долины других рек правобережья, лежащих далее к северу в пределах каргинской равнины, сходны между собой (pp. Гостиная, Верхняя и Нижняя Орловки, Мезенина, Казачья, Гольчиха, Чайка, Сопочная). В низовьях долины перечисленных рек довольно широки (долина Гольчихи до 1,5 км), с развитой поймой, среди которой, меандрируя, текут реки. На пойменной террасе pp. Гольчихи, Казачьей, Мезениной имеются озера. Следов надпойменной террасы нет. Выше по течению долины их суживаются, склоны становятся более крутыми и изрезанными, террасы почти исчезают. Отмелость и порожистость рек свидетельствует об их молодости. Так как долины их врезаны в каргинскую равнину, нет надобности говорить, что они образовались позже ее осушения.

Речные долины левого берега Енисея резко отличаются от речных долин правобережья. Кроме разработанности долин, для левого берега характерно наличие общих пойм для двух-трех рек. Так, наблюдается общая терраса у рек Юн-яга, Шамбота и Монгочи, общая устьевая часть долин у Танамы и Яры, общая пойменная терраса у рек Соленой, Большой и Малой Хеты.

Три больших реки левобережья Енисея: Большая Хета, Малая Хета и Соленая - впадают в Енисей на крайнем юге описываемого района. В низовьях они имеют широкие долины (2-6 км) с хорошо развитой пойменной террасой высотой 4-5 м, которая близ устья переходит из долины одной реки в долину соседней. Вблизи устья имеются участки каргинской террасы высотой 25-30 м. Выше по рекам остается только пойменная терраса, а на р. Соленой - и надпойменная, зажатые между крутыми коренными берегами. Реки спокойно текут среди поймы, образуя меандры.

На протяжении от устья р. Соленой до устья р. Пелятки с левого берега в протоки Енисея впадает лишь несколько небольших ручьев.

Устье реки Пелятки неотличимо от входа в любую из проток дельты Енисея. При движении вверх по реке широкая вначале долина быстро суживается. Она занята пойменной террасой высотой 4-5 м, с многочисленными старицами. В верхнем течении выделяется еще уровень высотой 6-7 м над рекой, который, впрочем, вряд ли может считаться самостоятельной террасой.

Две другие крупные реки - Танама и Яра, очень похожие друг на друга, - имеют в низовьях общую долину шириной свыше 10 км, пойменная терраса которой незаметно сливается с поймой Енисея. Пойма покрыта густыми зарослями кустарника, заболочена, изобилует озерами типа стариц. Нижней надпойменной террасы в долинах Яры и Танамы нет, но в верхних течениях, как и на р. Пелятке, выделяется террасовый уровень, приподнятый над поймой на 1-2 м. По-видимому, он отмечает начальные стадии формирования поймы и не является самостоятельной террасой [Сакс и Ширяев, 1945]. Верхняя надпойменная (каргинская) терраса занимает большие площади в приустьевых участках долин. Рельеф ее - равнина, расчлененная слабо ветвящейся редкой овражной сетью, - весьма сходен с рельефом каргинской террасы мыса Муксунинского на противоположном берегу Енисея.

Все упомянутые долины левобережья принадлежат к древним долинам, сформировавшимся вскоре после отступания зырянского оледенения.

Следующая к северу р. Сиди-яга, или Лакурье, в низовьях имеет чрезвычайно широкую пойменную террасу, распространяющуюся далеко на юг вдоль берега Енисея и сливающуюся с поймой Танамы. При движении вверх по течению долина резко суживается до 2-3 км, сохраняя хорошо выраженную пойму с озерами, старицами и крутые выпуклые склоны к ней. В низовьях р. Сиди-яга в пойме ее выделяются два уровня: нижний - высотой 1,5 м над Енисеем и верхний - высотой 2,5-3 м. В юго-восточной части широкой поймы р. Сиди-яга при анализе характера рельефа по аэроснимкам заметно также несколько уровней пойменной террасы (от двух до трех). Возможно, верхний из них будет соответствовать нижней надпойменной террасе. В обследованных местах долины нижняя надпойменная терраса не наблюдалась. Каргинская равнина имеет здесь высоту 70 м и служит водоразделом между р. Сиди-яга и Енисеем (см. геоморфологический профиль, фиг. 3). Последнее обстоятельство говорит о молодом возрасте р. Сиди-яга, хотя долина ее имеет следы достаточной зрелости в геоморфологическом смысле.

На протяжении от р. Юн-яга до р. Енгея (8 км к юго-западу от м. Дорофеевского) по левому берегу Енисея тянутся речные террасы различного возраста, простирающиеся в глубь берега на 15-20 км, образуя широкую ступенчатую аллювиальную равнину, в пределах пойменной террасы сильно заболоченную. В этой части берега впадают несколько рек, долины которых отличаются зрелостью или даже дряхлостью, профиль равновесия выработан. Это pp. Монгочи, Шамбота, Юн-яга, Енгея и несколько небольших безымянных речек. В низовьях долины рек врезаны в нижнюю надпойменную террасу, а пойма, заходя в долину каждой из рек, у Енисея расширяется и из долины р. Юн-яга узкой полосой тянется вдоль Енисея до р. Монгочи, а отсюда идет в долину р. Шамботы. Между pp. Шамбота и Енгея вплотную к Енисею подходит нижняя надпойменная терраса, которая подмывается, образуя ряд обрывов высотой 10-30 м (Черные яры). Ее уступ, обращенный к поймам рек, выражен очень четко. Коренные же берега спускаются к нижней надпойменной террасе весьма полого. Долины всех рек хорошо разработаны вплоть до верховьев, имеют выпукло-вогнутые склоны, сравнительно слаборасчлененные. На пойменной террасе масса озер, стариц и следов блуждания рек. Высота поймы от 2,5-3 м вблизи Енисея к верховьям рек уменьшается до 0,7 м. Иначе ведет себя поверхность нижней надпойменной террасы. При преобладающей высоте ее вблизи Енисея в 9-42 м, местами отметки повышаются до 28-30 м, причем плавность повышения и сохранение характера рельефа не позволяют предположить, что здесь имеется иной террасовый уровень. Поверхность террасы везде ровная, сухая, озер меньше, чем на пойме, а стариц нет совсем. Как уже упоминалось, в повышениях террасы часто залегают более древние горизонты четвертичных отложений в виде останцев (в Черных ярах). Весьма интересно также, что в общем изменении высоты нижней надпойменной террасы данного района наблюдается аномальная картина: при движении вверх по течению рек (к северу) высота над уровнем реки, вместо того, чтобы убывать, возрастает от 9 до 20-25 м. Это можно объяснить поднятием района верховьев р. Монгочи и Шамботы в период формирования террасы. В связи с этим надо упомянуть, что овраги в верховьях этих рек, да и самые верховья их имеют признаки омоложения эрозионной деятельности: современные русла врезаются в днища расширенных древних долин. Предполагаемое поднятие района с амплитудой 10-15 м увязывается и с непосредственными наблюдениями нарушений в залегании четвертичных отложений к северо-востоку от р. Енгея (см. главу III).

Говоря о рельефе нижней надпойменной террасы района р. Монгочи, необходимо еще сказать, что на участке между pp. Юн-яга и Монгочи на ней имеются широкие (0,8-1 км) понижения, напоминающие древние речные долины. Возможно, древняя речная долина шириной не менее 1 км, бортами которой служат надпойменная терраса и склоны водораздельных возвышенностей, соединяет между собой долины Монгочи и р. Юн-яга. В настоящее время она занята озерами, через которые протекает рукав р. Монгочи, впадающий в р. Юн-яга (см. главу VII).

Сопоставляя между собой приведенные выше факты, следует прийти к выводу, что нижняя надпойменная терраса левобережья образована Енисеем, который вследствие поднятия левого берега перемещался затем к правому. Зрелость рек этого участка берега объясняется увеличением длины их долин и легкой размываемостью аллювиальных отложений. Пойменная терраса представляет уже несомненно образование притоков Енисея, о чем свидетельствует обилие стариц небольших рек на ее поверхности.

Судя по отсутствию остатков каргинской террасы в верховьях pp. Юн-яга, Монгочи, Шамбота, даже верховья их заложены в период отступания каргинского моря. Таким образом, по своему возрасту эти реки не древнее других, и зрелость их долин обусловлена историей развития в связи с вертикальными подвижками этой части Гыданского полуострова и перемещением Енисея к правому берегу.

Реки, впадающие еще севернее (Нарпензе, Нижняя Харда, Нарзой), также имеют зрелые долины, хорошо разработанные до самых верховьев. Это спокойные, сильно меандрирующие реки, текущие среди пойменной террасы. Коренными берегами являются обрывы каргинской равнины, в пределах которой располагаются долины рек.

После краткого обзора отдельных речных долин следует упомянуть о тех элементах мезо- и микрорельефа, которые, в отличие от водоразделов свойственны речным долинам.

Склоны речных долин не отличаются какими-либо своеобразными формами рельефа. Так же как и на водоразделах, на них часто располагаются термокарстовые озера, иногда даже бессточные, мерзлотные бугры, карообразные мерзлотные чаши, которые встречаются иногда у самой воды. Зато речные террасы имеют своеобразные формы рельефа, на которых мы здесь и остановимся.

Нижняя надпойменная терраса в долинах pp. Муксунихи и Монгочи имеет плоский рельеф, только по окраинам рассеченный оврагами. Стариц на террасе нет совсем, не считая древних русел между pp. Юн-яга и Монгочи. Поверхность в большинстве случаев сухая, покрытая лишайниково-кустарничковой тундрой, но иногда зоболочена. В долине Муксунихи озер на террасе совершенно нет, в районе р. Монгочи озера на нижней надпойменной террасе имеются в довольно большом количестве. Это неглубокие блюдцеобразные озера с низкими торфянистыми берегами. В происхождении озер и расширении их заметную роль играет процесс оттаивания и проседания мерзлого грунта, подстилающего впадину озера. Озера иногда как бы срезают крупные мерзлотные холмы, обнажая их ядро. В связи с благоприятными гидрогеологическими условиями стоит образование на террасах района р. Монгочи крупных мерзлотных бугров типа булгунняхов. В районе исследований булгунняхи отмечены еще в районе Усть-Енисейского порта [Сакс, 1940б] на заболоченной, изобилующей озерами лайде на водоразделе. Вообще же в Таймырской депрессии булгунняхи часто наблюдаются на каргинской и более низких террасах, а на водоразделах - на низких заболоченных равнинах. В описываемом районе несколько булгунняхов (около десяти) различного возраста и размера расположены на нижней надпойменной и пойменной террасах р. Монгочи, почему имено в этом разделе мы и поместим их описание.

Булгуннях-сопка Юта, самый большой в низовьях р. Монгочи (высота 22 м над низиной), имеет вид почти правильного конуса с разрушенной и провалившейся вершиной (фиг. 19). Склоны его крутые (30°), местами рассечены трещинами, идущими от вершины и образующимися от несоответствия поверхности растущему объему бугра. Провалившаяся вершина булгунняха представляет собой углубление с разломанными краями, покрытое кусками торфянисто-землистого поверхностного покрова булгунняха. Возвышается булгуннях на небольшом пологом поднятии, окруженном остатками спущенного озера. На осушенном дне озера мерзлота лежит на глубине 70-80 см, в то время как вокруг него и на склонах булгунняха на глубине 40-50 см (измерения производились 20 июля). Рост бугра, видимо, продолжается, так как дно озера заросло растительностью сравнительно недавно: самая толстая карликовая березка, выросшая здесь, имела возраст 41 год.

В 3 км к югу от булгунняха Юта расположен более древний, разрушенный и денудированный булгуннях высотой 8-10 м, но занимающий большую площадь. С одной стороны он срезается озером, обнажая свое внутреннее строение. В разрезе сверху вниз видны:

1) Темная бесструктурная торфянистая масса (почва) - 0,55 м

2) Легкий суглинок бурого (цвета, слоистый, торфянистый - 1,2 м

3) Торф хорошо разложившийся - 0,25 м

4) Супесь коричневая с растительными остатками, нижняя граница очень неровная - 0,2-0,4 м

5) Лед с редкими включениями супеси видимой мощностью - 3,0 м

В слое супеси найдена обильная флора диатомовых водорослей, указывающая на образование ее в мелком пресном озере. Следы осушенного озера в форме кольцеобразной западины до сих пор сохранились вокруг разрушенного бугра.

Ряд булгунняхов наблюдается и на пойменной террасе, при чем около многих из них заметны остатки озер. Недалеко от устья р. Монгочи среди мелкого илистого озера глубиной не более 0,7 м видно несколько маленьких округлых бугров высотой около 0,5 м - очевидно, растущие булгунняхи.

Как следует из расположения булгунняхов, образование и рост их происходит при определенной совокупности условий: значительной мощности деятельного слоя и его избыточной переувлажненности либо при наличии промерзающего до дна мелкого озера (последнее, впрочем, не обязательно). Первое из этих условий, помимо особенностей местности, определяется общеклиматическими условиями, на что имеется целый ряд указаний [Андреев, 1936; Сакс, 1945б]. Рост булгунняхов происходит путем выпучивания поверхности там, где деятельный слой мощнее, т.е. где сезонное промерзание наступает позже и туда поэтому двигаются грунтовые воды перед промерзанием. В большинстве булгунняхов должно быть ледяное ядро, хотя можно представить образование бугра и без него [Сакс, 1940б].

На пойменной террасе связаны с наличием мерзлоты системы морозобойных трещин, которые можно наблюдать в северных частях поймы Енисея и его притоков на болотистых участках без кустарниковой растительности. Внешне трещины выглядят невысокими (от 0,2 до 0,4 м) валиками с мохово-кустарничковой растительностью, образующими сеть четырех- или пятиугольных полигонов, на фоне мочажин с мохово-осоковым покровом. Размеры полигонов от 15 до 40 м. Преобладает четырехугольная форма, почему подобные образования известны под названием тетрагональных [Гусев, 1938] или ортогональных (шахматных) грунтов [Обручев, 1938]. Ориентировка в направлении трещин валиков не всегда заметна (фиг. 20), но все же у берегов пойменных озер видно, что преобладают системы трещин, идущих параллельно и перпендикулярно краю озера (или другой границе, выраженной в грунте).

Образование трещин происходит в морозы при промерзании пропитанных водой грунтов. При этом напряжения в грунте возникают именно под прямым углом к внешним ограничениям: берегу реки, уступу террасы и т.п. [Обручев, 1938]. Дальнейшее развитие трещин по нашим наблюдениям происходит так. Летом трещина превращается в канавку, по которой стекает вода. Вдоль краев канавки грунт дренируется лучше всего, поэтому здесь уровень мерзлоты несколько опускается и вдоль трещины поселяются гипновые мхи и осока, постепенно растущие и образующие два параллельных валика, между которыми остается ложбинка. Дальнейший рост валиков приводит к смыканию их между собой и поселению на них, как и на кочках, кустиков ивы и карликовой березы. Опустившаяся при образовании трещины мерзлота под моховым покровом валика вновь поднимается до более высокого уровня, чем под мочажиной (фиг. 21). Таким образом, бывшая вначале дренажной канавкой, трещина в конце своего развития превращается в барьер, разграничивающий мочажины и препятствующий их осушению. В росте трещин заметную роль (но, по нашему мнению, не главную) играет замерзание воды в трещинах, вызывающее расширение их и поднятие краев.

Огромное количество озер на пойменных террасах также в известной мере связано с мерзлотой, точнее - с оттаиванием мерзлых грунтов. В самом деле, генетический тип озер, свойственный пойме, - озера-старицы. Но на пойме встречаются озера самых разнообразных форм: то узкие извилистые, то округлые мелкие, зарастающие, то совсем причудливой формы. При внимательном рассмотрении формы озер можно наметить ряд переходов от типичной старицы к озеру округлой формы (фиг. 22). Это доказывает, что многие озера произошли путем оттаивания и оседания мерзлого насыщенного влагой грунта под тепловым воздействием воды озер-стариц. Наличие термокарстовых озер на поймах рек может служить критерием для определения южной границы зоны мерзлоты в Западной Сибири.

Из форм рельефа террас, связанных с аккумулятивной работой реки, следует отметить прирусловые валы. Валы особенно хорошо развиты вдоль меандров, где они расположены сериями, отмечая постепенное перемещение русла реки. Высота прирусловых валов над разделяющими их понижениями 1,5-2 м, ширина 30-50 м. Чередование валов и понижений подчеркивается располагающейся вдоль них кустарниковой растительностью, отчего они прекрасно видны сверху и хорошо фиксируются на аэроснимках.

Молодые песчаные прирусловые валы, еще не заросшие растительностью, подвергаются развеванию ветром и образуют своеобразный миниатюрный эоловый ландшафт. Впрочем, аккумулятивные эоловые формы песков так малы, что не имеют характерных признаков ни дюн, ни барханов. Котловины выдувания тоже плохо выражены. Развеваемые прирусловые валы, пожалуй, наиболее яркий пример деятельности ветра в тундре. Меньший масштаб имеет развевание песчаных вершин холмов или речных кос. К подножью пойменных террас то в одном, то в другом месте причленяются песчаные косы, далеко вдающиеся в воду и в низовьях некоторых рек занимающие до двух третей русла.

На основании анализа геоморфологии речных долин можно заключить, что большинство долин образовалось после каргинской инрессии, что формирование их происходило при слабых вертикальных подвижках низовьев Енисея с амплитудой порядка 10-15 м и что речная эрозия, несмотря на наличие крупных долин, является все же не главным рельефообразующим фактором.

3. ВЫВОДЫ

Главные черты рельефа низовьев Енисея зависят прежде всего от особенностей геологической истории местности, от условий накопления осадков, слагающих те или иные элементы рельефа: возвышенные водоразделы имеют неровный рельеф, поверхность морской послеледниковой равнины плоская. Эрозионная работа речной сети усложнила рельеф, во многих случаях создала холмисто-эрозионный рельеф, а вместе с аккумулятивной работой рек привела к образованию широких речных долин с рядом террас. Мерзлота является, в основном, консервирующим фактором, тормозящим эрозию, но в своей динамике она приводит к созданию ряда специфических положительных и отрицательных форм рельефа и вызывает своеобразие денудационных процессов. Большую роль играет морозное выветривание. Эоловые процессы ничтожны и на формирование рельефа почти не влияют. Растительность участвует в формировании только микроформ рельефа (создание кочковатого микрорельефа тундры, задерновывание обрывов и песков прирусловых валов и т. д.).

Проследим вкратце историю развития рельефа в связи с геологической историей низовьев Енисея.

В позднезырянское время из-под уровня зырянского бассейна выступали все новые пространства холмистой пересеченной суши с многочисленными озерами, заполняющими впадины. В них продолжалось отложение глинистых осадков. Воды тающего южнее ледника текли на север, промывая среди холмов широкие долины. Немного западнее современного русла проложил свою долину Енисей. Продолжающееся понижение уровня зырянского бассейна, вызванное поднятием суши, обусловило врезание Енисея, образование сети ручейков, речек, оврагов, осушение части озер. Суровый еще климат позднеледникового времени благоприятствовал промерзанию суши, образованию мерзлоты. Потоки талых ледниковых вод исчезли с отступанием ледника, на их месте образовались озера. Дальнейшее поднятие района, не менее чем на 30 м выше современного, обусловило сильное углубление заложенных речных долин, интенсивное осушение озер, на месте которых остались впадины, покрытые суглинками. Вершины холмов постепенно сглаживались, покрывались плащом галечника, так как мелкозем выносился.

Когда прекратилось поднятие района и началось медленное опускание, реки перешли к боковой эрозии, к расширению долин и, наконец, к отложению дельтовых осадков в низовьях, которые все больше заливались наступавшим каргинским морем.

К этому времени были заложены долины всех крупных рек: Муксунихи, Танамы, Яры, Б. и М. Хеты, Казанки, Сухой Дудинки. Возможно, часть гидрографической сети имела иные, по сравнению с современными, очертания. Большая речная долина или понижение существовало восточнее мыса Мезенина (где каргинская равнина переходит в долину Агапы). Остальные реки, в том числе р. Пай-яга, Монгочи, Яковлева, имели еще узкие неоформившиеся долины. В устье Енисея была широкая долина, возможно, занятая дельтой.

Каргинская ингрессия затопила низовья Енисея до устья р. Сухой Дудинки, образовав широкий залив вдоль Енисея с дополнительными заливами по его притокам. По В.Н. Саксу, это было время климатического оптимума в низовьях Енисея. На месте осушенных озер развивались торфяники, далеко на север проникала древесная растительность. Началась деградация мерзлоты, образование термокарстовых провальных озер.

С понижением уровня каргинского моря обнажились идеально равнинные пространства, сложенные каргинскими осадками, которые сразу же начали расчленяться реками. Усилилась глубинная эрозия. Русло Енисея от левого берега начало перемещаться к правому. Понижение базиса эрозии, сопровождавшееся ухудшением климата, достигло положения значительно ниже современного, после чего началось новое повышение его. Это повышение привело к формированию нижней надпойменной террасы в речных долинах. Дальнейшее понижение базиса эрозии вызвало образование уступа нижней надпойменной террасы. Это - время второго климатического оптимума, торфообразования, роста булгунняхов. Поднятие суши происходило неравномерно. Северная часть поднималась более энергично, чем объясняется большая высота каргинской равнины на севере и сдвиг Муксунихи к левому берегу. Интенсивно также проявилось поднятие северной части Гыданского полуострова. Боковая эрозия уничтожила в узких речных долинах нижнюю надпойменную террасу. Енисей продолжал передвигаться к правому берегу, сокращая долины рек правого берега и, наоборот, приводя к удлинению долин левого берега. Поэтому реки левобережья имеют зрелый характер, реки же правобережья - преимущественно юный характер.

Формирование поймы происходило при современном положении базиса эрозии. В настоящее время идет дальнейшее врезание рек в пойму, вследствие чего она местами уже не заливается. В верховьях реки продолжают расчленять рельеф. На водоразделах происходят, в основном, солифлюкционные процессы, создание мерзлотных бугров и чаш оттаивания. Работа ветра ничтожна.

ГЛАВА IV

КЛИМАТ

Низовья Енисея располагаются почти на побережье Северного Ледовитого океана - более чем на 3° севернее полярного круга. Положение района в высоких широтах определяет невысокое поднятие солнца над горизонтом и небольшое количество получаемого от солнца тепла. Солнце в полдень 21 июня не поднимается выше 44° у южной и 41°,5 у северной границ района. Поэтому даже при круглосуточном освещении в летний период (на 70-й параллели солнце не заходит в течение 65 суток) количество солнечного тепла, падающего на горизонтальную поверхность, невелико. У верхней границы атмосферы на широте 70° на 1 см² за летнее полугодие приходится 136,7 кг/кал. При пересчете этой цифры для поверхности земли нужно учитывать не только поглощение и рассеивание солнечной радиации атмосферой, но и большую облачность (72% в среднем в год для Усть-Енисейского порта, а на севере района еще больше). Поэтому фактическая прямая солнечная радиация у земной поверхности уменьшается почти в четыре раза. Правда, повсюду в Арктике отмечаются очень большие величины рассеянной радиации, частично компенсирующей недостаток прямых солнечных лучей, а иногда даже целиком восполняющей его. Суммарное количество эффективной радиации для самой южной параллели описываемого района (69°), приходящееся с 1 мая по 1 октября на 1 см² горизонтальной поверхности, А.А. Григорьев (1946) определяет в 58 больших калорий.

Следующими важнейшими факторами, определяющими климат Усть-Енисейского района, являются близость океана на севере и наличие в зимнее время барометрического максимума над Восточной Сибирью. Общая суровость и континентальность климата заметно смягчаются при движении к северу. Усть-Енисейский порт имеет среднюю температуру января -27°,3, и среднюю июля +13°,0, а расположенная севернее Гольчиха имеет более теплый январь (-26°,0) и более холодный июль (+9°,9). Необходимо оговориться, что ряды наблюдений Гольчихи и Усть-Енисейского порта не вполне сравнимы между собой, так как для Гольчихи имеется только трехлетний ряд данных (хотя и приведенный к длинному ряду наблюдений), наблюдений же отдельных лет не имеется. Соседство океана вызывает циркуляцию атмосферы муссонного типа: зимой преобладают ветры южных румбов, с материка на океан, летом - северные, с океана на материк. Влияние моря быстро затухает по направлению на северо-восток, и хотя зима в низовьях Енисея близка к безъядерной (фиг. 23), самый холодный месяц здесь январь, а самый теплый - июль, что характерно для континентального климата. На более северных станциях (м. Лескина, о. Диксон), подверженных более сильному влиянию моря, самый теплый месяц - август, но самый холодный по-прежнему январь. Это свидетельствует о том, что влияние океана больше сказывается в теплый сезон года, нежели в холодный, когда море покрыто льдами. Е.А. Леонтьева относит климат низовьев Енисея к морской полярной климатической зоне [Леонтьева и Иванов, 1939]. Однако справедливее будет отнести его к переходному между морской и континентальной полярными зонами.

Общая динамика атмосферы над Северной Сибирью также имеет огромное значение для климатических особенностей низовьев Енисея. Зимой (с декабря по март) над Восточной Сибирью располагается обширная область высокого давления. В то же время над южной частью Карского моря тянется ложбина пониженного давления, идущая от области исландского минимума до Новосибирских островов. Проходящие по ней с запада и юго-запада циклоны вызывают резкие скачки давления и температур, придавая погоде неустойчивость. Холодный арктический воздух двигается обычно с северо-востока, подолгу застаиваясь на одном месте. В апреле-мае происходит переход от зимнего барометрического режима к летнему. Ложбина пониженного давления сокращается и исчезает, область повышенного давления придвигается к берегам Ледовитого океана. Прогревание континента вызывает развитие восходящих токов воздуха и понижение давления над Сибирью. Начинают дуть северные и северо-восточные ветры с океана. Градиенты давления летом ослабевают, непериодические колебания становятся меньше. С сентября начинает развиваться зимний тип барического поля, который устанавливается в ноябре.

Орографические условия при общей равнинности рельефа и отсутствии крупных возвышенностей не являются важными климатообразующими факторами. Но в создании особенностей микроклимата главное значение принадлежит именно формам рельефа поверхности. Существенного различия в климате правого и левого берегов Енисея, отмеченного И.А. Лопатиным [1897], нам не удалось заметить.

Температура воздуха. Для суждения о температуре воздуха мы располагаем довольно длительным рядом наблюдений метеостанции Усть-Енисейский порт (1920-1935 гг. и 1936-1945 гг.), трехлетним рядом наблюдений метеостанции Гольчиха (1933-1935 гг.) и наблюдениями отдельных исследователей за летние периоды (табл. 4).

Таблица 4.  Средняя месячная температура воздуха