Для побережья Чукотского моря характерно широкое развитие лагун и береговых баров [Зенкович, 1962]. На одном из участков этого побережья к западу от м. Шмидта (Валькарайская низменность) получен материал по строению современного бара и отчлененной им лагуны.

Протяженность берегового бара около 25 км, ширина от 100-200 до 500 м, высота 2,5-3,5 м (максимум 4,2 м) над уровнем моря. Ширина отчлененной баром лагуны от 50 до 500-700 м. Бар от поверхности до глубины 14-16 м сложен в основном гравием с песчаным заполнителем и примесью мелкой гальки, в которых на глубине 6 м обнаружены раковины фораминифер: Buccella hannai arctica Voloshinova (3 экз.), Protelphidium orbiculare (Brady) (1 экз.). Гравийники бара подстилаются тонкозернистыми иловатыми песками мощностью 6-8 м, которые ниже по разрезу переходят сначала в илистый алеврит, мощностью 2,0 м, а затем глину с включениями гравия и мелкой гальки, мощностью 0,5 м. Дно лагуны до глубины около 10,0 м ниже уровня моря сложено илами, затем тонкозернистыми илистыми песками мощностью 8-10 м, которые подстилаются слоем глин (1,0-1,5 м) с щебнем коренных пород, на выветрелой поверхности которых они залегают. В сторону суши близ дельты впадающей в лагуну реки пески фациально замещаются галечниками с песчано-суглинистым заполнителем, редкими мелкими валунами, прослоями торфа и растительного детрита.

Все типы осадков были исследованы методом микрофаунистического анализа. В глинах, залегающих под галечниками в устьевой части реки, содержатся единичные раковины фораминифер: Protelphidium orbiculare (1 экз.) и Elphidium selsyense (Heron-Allen et Earland) (2-7 экз.). В самих галечниках видовой состав микрофауны фораминифер более разнообразен: Buccella hannai arctica, В. frigida (Cushman), Cribrononion obscurus Gudina, Protelphidium orbiculare, P. asterotuberculatum (Voorthuysen), P. parvum Gudina, Elphidium selsyense, Cribroelphidium granatum (Gudina).

Тонкозернистые пески, залегающие под лагунными илами, содержат раковины следующих фораминифер: Buccella hannai arctica, В. frigida, Protelphidium orbiculare, Elphidium boreale Nuzhdina, E.  selsyense, E. subclavatum Gudina, Cribroelphidium granatum. Судя по комплексу фораминифер и литологии, пески отлагались на небольших глубинах в сублиторальной зоне моря, фациально их замещающие галечники - в условиях подводной дельты горной реки.

Комплекс фораминифер в нижней половине разреза лагунных илов (с глубины 7 м от уровня моря и ниже) включает 20 видов и отличается от комплексов в подстилающих илы отложениях присутствием песчаных раковин агглютинирующих фораминифер: Ammotium cassis, Rhabdammina sp., Quinqueloculina agglutinata Cushman, Nodosinella sp., характерных обычно для приповерхностных горизонтов современных и голоценовых донных осадков арктических морей. Количество раковин отдельных видов достигает нескольких тысяч и даже десятков тысяч на 100 г грунта. Помимо фораминифер комплекс микрофауны в лагунных илах включает 3 вида эвригалинных морских остракод, два из которых характерны для прибрежной зоны: Cythere cf. albomaculata Baird, Cythere (=Cytheremorpha?) cribrosa Baird, Crosskey et Robertson, а один - Heterocyprideis sorbyana (Jones) - обитает на глубинах до 100 м и является преобладающим в комплексе (заключение Е.В. Постниковой).

В верхней части разреза близ устья реки лагунные илы остатков фораминифер и остракод не содержат. В более удаленной от влияния реки части лагуны, начиная с глубины 0,6 м от поверхности дна, в илах присутствуют остатки фораминифер, представленные 7 видами: Haplofragmoides sp., Buccella hannai arctica, В. frigida, Cribrononion obscurus, Protelphidium orbiculare (преобладает), Elphidium selsyense, Cribroelphidium granatum. В самом приповерхностном слое донных илов (на всей площади лагуны) фораминифер нет, в них обнаружен лишь один из ныне живущих видов остракод - Cythere albomaculata Baird, обитающий как в литоральной зоне приливно-отливных течений и на умеренных глубинах моря (до 50 м), так и поднимающийся по рекам выше зоны влияния прилива (заключение Е.В. Постниковой).

Результаты анализа распределения остатков микрофауны подтверждаются материалами диатомового анализа. В средней и нижней частях разреза толщи илов преобладают пресноводные (42-83%) и пресноводно-солоноватоводные (12-29%) диатомеи, как и в современных осадках лагуны. Среди них доминируют, достигая массовых показателей обилия, обычные для лагун галофильные виды: Achnanthes hauckiana Grun., A. lemmenmaenii Hust., A. conspicua, A. Mayer, Fragillaria pinnata Ehr. Кроме того, присутствуют в небольших количествах речные, озерно-болотные и болотные диатомовые водоросли, поступающие в лагунные осадки вместе с речным стоком. Эти диатомеи разнообразны в видовом отношении и широко развиты во всех типах континентальных водоемов Валькарайской низменности. Особенностью комплекса диатомовых водорослей нижней части разреза лагунных илов, где содержится обильная микрофауна фораминифер, является присутствие в незначительных количествах, но постоянно, солоноватоводных (2-22%) и солоноватоводно-морских (до 8%) диатомей. Это характерные для прибрежной зоны моря виды: Thalassiosira nordenskoldii Cl., Coscinodiscus lacustris var. septentrionalis Grun., Licmophora communis (Heib.), Fragilaria oceanica Cl., F. cylindrus Grun., Synedra tabulata (Ag.) Ktz. и др.

В верхней части разреза илов (до глубины 3,5 от поверхности дна) типично лагунный комплекс диатомей в устьевой части впадающей в лагуну реки сменяется дельтовым. Резко сокращается количественное содержание и видовое разнообразие диатомовых водорослей. Почти полностью исчезают морские и солоноватоводные, а также характерные для современных лагунных илов виды. В осадках подводной дельты установлены лишь единичные створки речных, озерно-болотных и болотных диатомовых водорослей, наиболее часто встречающихся в русловых отложениях.

Распределение микрофауны фораминифер, остракод и диатомовой флоры по разрезу лагунных илов и подстилающих их осадков, а также данные по соотношению геологических тел, слагающих лагунно-баровый берег, позволяют сделать выводы об условиях его формирования. Подошва грубозернистых осадков бара, которые формировались в прибрежной зоне моря, залегает на абс. высоте -12 м, на этой же примерно высоте находился на начальных этапах развития бара относительный уровень моря. Рост баровой постройки мощностью 14-16 м мог осуществляться лишь в процессе медленной трансгрессии моря, компенсированной накоплением гравийных осадков. Толща лагунных илов мощностью 10 м также могла сформироваться лишь в процессе постепенного погружения суши или медленного поднятия уровня моря, компенсированных лагунным осадконакоплением.

Нижняя часть толщи илов отлагалась в условиях слабого обособления лагуны от моря, благодаря чему соленость вод приближалась к нормальной. Баровая постройка в это время располагалась, по-видимому, на небольшой глубине под водой. Рост бара в подводных условиях продолжался в течение всей голоценовой трансгрессии, а после ее завершения на уровне несколько более высоком, чем современный (на 3-4 м), формирование грубозернистых осадков бара закончилось и он вышел на поверхность. Если накопление отложений бара соответствовало в целом относительному подъему уровня моря в ходе трансгрессии, то накопление лагунных илов отставало. Представляется следующая схема их формирования. Нижняя часть толщи накопилась в условиях трансгрессии моря и наивысшего положения его уровня, средняя - при стабилизации последнего, наконец, приповерхностный слой илов мощностью около 3 м образовался после почти полного отчленения лагуны вышедшим на поверхность баром в процессе регрессии моря, продолжающейся и в настоящее время.

Спорово-пыльцевые спектры осадков, вскрытых под дном лагуны, закономерно меняются по разрезу (рис. 1). Глины в его основании отличаются преобладанием в спектрах спор Polypodiaceae, а среди древесных пород - пыльцы Pinus s/g Diploxylon. Галечники с песчано-суглинистым заполнителем - отложения подводной дельты горной реки - характеризуются преимущественным преобладанием пыльцы кустарниковых берез и ольховника, присутствуют единичные зерна пыльцы древовидной березы и кедрового стланника. Значительна роль пыльцы верескоцветных кустарничков, трав, в том числе морошки. Спорово-пыльцевые спектры отражают растительность кустарниковой тундры. Отличительным является спектр из средней части галечников с абс. высоты -12 м. В нем преобладает пыльца трав (78%) - осоки, злаки, полынь, разнотравье; почти полностью отсутствует пыльца верескоцветных, а кустарниковой березы и ольховника сокращается до 6%. В группе спор содержание зерен плаунка сибирского достигает 66%. Эти спектры соответствуют травяным тундрам с большим участием ксерофитов.

Спорово-пыльцевые спектры лагунных илов четко подразделяются на две части. Ниже 3 м от поверхности дна преобладает пыльца кустарничков (Ericales), достигающая 68%, и трав. В группе древесно-кустарниковых растений доминирует пыльца кустарниковой березы, ольховника и ив. Отмечается небольшое количество пыльцы лиственницы, Pinus s/g Haploxylon, P. s/g Diploxylon. В группе споровых растений преобладают споры зеленых мхов. Присутствие в спектрах плохо сохраняющейся пыльцы лиственницы свидетельствует о ее непосредственном произрастании на близлежащих территориях, что позволяет говорить о наличии участков лесотундры. Современная растительность Валькарайской низменности представлена исключительно травяными тундрами. Данные спорово-пыльцевого анализа позволяют утверждать, что нижняя часть лагунных илов, отражающих фазу трансгрессии Чукотского моря, соответствует лучшим условиям произрастания растительности, чем в настоящее время. Иными словами, голоценовая трансгрессия, характерная для побережий всех материков [Марков и Величко, 1967], сочеталась во времени с так называемым голоценовым климатическим оптимумом на арктическом побережье Чукотки.

Придонные слои лагунных илов до глубины 3 м имеют спорово-пыльцевые спектры, в которых преобладает пыльца трав и кустарничков, а среди них Ericales (до 28%) и Artemisia (до 66%). Среди древесных и кустарниковых пород доминирует пыльца кустарниковой березы (до 76%) и ольховника (до 43%), пыльца ив составляет до 13%. Спорово-пыльцевые спектры в целом соответствуют современным. Пыльца сосен является, вне сомнения, заносной. Таким образом, регрессия Чукотского моря сопровождалась ухудшением условий произрастания растительности и становлением современных ландшафтов травяных тундр.

ЛИТЕРАТУРА

1. Зенкович В.И. Основы учения о развитии морских берегов, М., Изд-во АН СССР, 1962.

2. Марков К.К., Величко А.А. Четвертичный период, т. 3, Материки и океаны, М., «Недра», 1967.

Ссылка на статью:

Данилов И.Д., Недешева Г.Н., Полякова Е.И., Смирнова Т.И. Голоценовая история побережья Чукотского моря // Доклады АН СССР. 1979. Том 249. № 6. С. 1414-1416.