Понятия «мобилизм» и «фиксизм» введены в геологическую науку Э. Арганом [1935]. Он не дал их строгой формулировки, но употреблял во вполне определенном смысле, который в основном совпадает с современным пониманием соответствующих терминов. Однако нередко эти термины используются излишне широко применительно к различным сторонам геологической теории и практики и теряют свою определенность. В настоящее время считается, что все геотектонические гипотезы делятся на две большие группы: мобилистские, предполагающие большие (до нескольких тысяч километров) горизонтальные перемещения материковых глыб, и фиксистские, отрицающие такие перемещения и исходящие из представлений о ведущей роли вертикальных тектонических движений. Сравнивая разные тектонические гипотезы и отдавая предпочтение мобилизму, Арган одновременно отстаивал первенство «конкретной тектоники», подчеркивая ее отличие от теорий всякого рода. Под конкретной (региональной) тектоникой он подразумевал основанную на достоверном фактическом материале характеристику реальных тектонических структур и восстановление на этой основе истории (динамики) их формирования. Несмотря на многие десятилетия, отделяющие нас от выхода исключительно ярко написанной Арганом книги о тектонике Азии, постановка вопросов и подход к их решению сохраняют свою злободневность и побуждают вернуться к обсуждению некоторых теоретических и методологических проблем современной тектоники.

Борьба между фиксизмом и мобилизмом красной нитью проходит через развитие геологического мировоззрения в XX веке, и противоречие между этими теоретическими направлениями является, вероятно, главной движущей силой в эволюции геотектонических идей. Прежде чем приступить к анализу этой эволюции, попробуем уточнить, в чем же заключается коренное различие между мобилизмом и фиксизмом, поскольку имеющиеся определения не вполне отвечают на поставленный вопрос. Так, по мнению П.Н. Кропоткина (статья о геотектонических гипотезах в Большой Советской Энциклопедии), в группу фиксистских гипотез наряду с другими следует включать гипотезы контракции и расширения Земли. Это, по-видимому, правильно, но ведь в то же время в результате предполагавшейся контракции многие блоки земной коры оказались существенно сближенными, а некоторые разновидности гипотезы расширяющейся Земли допускают такое же горизонтальное расхождение материков, какое предполагается при мобилистских построениях. Следовательно, главное различие между мобилистскими и фиксистскими концепциями заключается не столько в величине относительного перемещения материковых блоков по поверхности планеты, сколько в степени связи блоков земной коры или литосферы с располагающимися под ними участками мантии и более глубоких геосфер; в возможности их взаимного независимого перемещения.

Стоит поставить вопрос таким образом, как многое в восприятии противоречия между мобилизмом и фиксизмом заметно меняется. На первый план выдвигаются проблемы связи тектоники и магматизма с процессами в мантии и ядре, а также проблемы унаследованности в развитии крупнейших структур земной коры. То или иное решение этих проблем позволит определить отношение к фиксизму и мобилизму. Можно, конечно, не соглашаться с такой трактовкой и в качестве главного критерия различия между фиксистскими и мобилистскими гипотезами по-прежнему рассматривать масштабы относительных горизонтальных перемещений блоков литосферы. Но в этом случае придется договориться о предельной величине таких перемещений, достаточной для включения гипотезы в группу мобилистских. Например, те гипотезы, которые не признают горизонтальных перемещений до нескольких тысяч (или нескольких сотен, или десятков) километров, надо считать фиксистскими. Боюсь, что при такой постановке вопроса мы так и останемся в неведении, где же проходит грань между фиксизмом и мобилизмом, или придем к выводу, что фиксистских гипотез вообще не существует, поскольку в настоящее время вряд ли кто-нибудь станет отрицать реальность крупноамплитудных сдвигов и тектонических покровов.

Попытки объяснения сходства очертаний противоположных берегов Атлантического океана перемещением материков были известны и ранее, но научная, разносторонне аргументированная мобилистская гипотеза впервые была разработана А. Вегенером в 1912-1915 гг. [Вегенер, 1984]. В соответствии с геофизическими представлениями своего времени Вегенер полагал, что сиалические блоки земной коры могут свободно перемещаться («плавать») по поверхности более тяжелого и пластичного симатического слоя. Для обоснования своей гипотезы он привлек многочисленные геологические, палеонтологические, палеоклиматические и геодезические данные. Эти идеи были с энтузиазмом восприняты западноевропейскими и некоторыми советскими геологами [Борисяк, 1922] и получили широкое распространение во всем мире. Однако вскоре увлечение сменилось охлаждением, и к 40-м годам сторонников мобилистской гипотезы Вегенера почти не осталось. Решающий удар нанесли геофизические данные, доказавшие несостоятельность предложенного механизма перемещения сиалических глыб по поверхности симатического слоя, а также геологические аргументы, приведенные, в частности, в известной статье Н.С. Шатского [1946] и свидетельствующие о большой глубинности геологических структур (геосинклинальных прогибов и разломов, уходящих корнями в мантию), несовместимой с представлениями о «свободном плавании» материков. Победа в первом туре борьбы между фиксизмом и мобилизмом осталась за фиксизмом.

Возрождение интереса к крупным горизонтальным перемещениям материков и начало следующего цикла противоборства фиксистских и мобилистских концепций приходятся на 60-е годы и связаны с новыми достижениями геофизики. Сформировавшееся к этому времени представление о существовании мощного и непрерывного астеносферного слоя, подстилающего литосферу и обладающего пониженной вязкостью, сняло возражения геофизиков против возможности крупных горизонтальных перемещений блоков литосферы, а перенесение нижней поверхности движущихся «плит» глубоко в мантию в значительной мере ослабило аргументацию геологов, указывавших на большую глубинность источников тектонических процессов. Но решающими доказательствами больших относительных перемещений материков стали результаты палеомагнитных исследований, по свидетельству которых положения древних магнитных полюсов, полученные при измерениях на разных континентах, резко различались и могли быть совмещены только при мобилистских реконструкциях. Возникло много разновидностей новых мобилистских гипотез, но наиболее разработанной и популярной стала «тектоника литосферных плит», несколько претенциозно названная ее создателями и сторонниками «новой глобальной тектоникой». Активно развернувшиеся исследования в океанах, которые отчасти стимулировались разработкой новых теоретических идей, приносили все новые и новые данные, как будто подтверждающие правильность разрабатываемой концепции. Особую роль сыграла остроумная интерпретация полосовых магнитных аномалий, прослеживающихся вдоль срединно-океанических хребтов, предложенная Ф. Вайном и Д. Метьюзом [Новая глобальная…, 1974], которые связали их с магнитными инверсиями, неоднократно происходившими в процессе спрединга океанической коры.

Противники ультрамобилистских построений незамедлительно выступили с возражениями [Белоусов, 1958; Резанов, 1961], но первоначально их голоса потонули в волне публикаций, поддерживающих и развивающих тектонику литосферных плит. В середине 70-х годов трудности новой мобилистской концепции и многочисленные противоречащие ей данные были обстоятельно рассмотрены А. и Г. Мейерхоффами [1974], Ю.М. Шейнманном [1973; 1974] и рядом других исследователей, но эти выступления не могли остановить победного шествия мобилизма. Лишь позднее, по мере накопления новых геофизических и геологических данных (в первую очередь по океаническим структурам, на базе изучения которых она и возникла), концепция тектоники литосферных плит оказалась перед необходимостью переосмысливания многих положений и выводов. Вынужденно идя по пути увеличения количества литосферных плит и изучения «внутриплитной тектоники», она потеряла начальные стройность и изящество и, по существу, утратила объясняющий движение плит механизм, связанный с простой моделью тепловой конвекции. После этого стало значительно труднее говорить о закономерностях в строении и развитии земной коры, объясняемых новой глобальной тектоникой, и не случайно некоторые ее сторонники пошли по пути полного отрицания существования таких закономерностей. Трудности, испытываемые тектоникой литосферных плит, относятся и к другим ультрамобилистским гипотезам.

Причина нарастания этих трудностей заключается в столкновении теории с практикой, в появлении новых эмпирических данных, объяснение которых с позиций существующих теоретических моделей становится все более сложным и в конце концов невозможным. К числу таких данных относятся прежде всего сведения об отсутствии единой и непрерывной астеносферы, какой она представлялась еще сравнительно недавно, и о существовании «корней континентов», уходящих под древними платформами в мантию до глубин 400 км и более [Кропоткин и др., 1987]. Предположения об отсутствии сплошной астеносферы под древними платформами, основанные на геологических и геохимических данных, высказывались и ранее, но после получения с помощью сейсмической томографии сведений о глубинных неоднородностях мантии, прослеживающихся вплоть до ее границы с ядром Земли [Андерсон и Дзевонский, 1984], эти предположения превратились в уверенность. Появляются сведения о том, что непрерывная астеносфера отсутствует не только под материковыми массивами, но и под океаническими впадинами [Зверев и др., 1986].

Анализируя современные геофизические данные, П.Н. Кропоткин пришел к выводу, что они противоречат существующим моделям тепловой конвекции, и предложил заменить этот гипотетический механизм, приводящий в движение литосферные плиты, другим, основанным на признании ведущей роли периодических изменений радиуса Земли [Кропоткин, 1983].

Однако эта замена не снимает и не уменьшает те трудности, которые возникают при попытках объяснения предполагаемого процесса погружения и поглощения океанической литосферы в пределах активных окраин континентов. Реальность процесса субдукции вызывает обоснованные сомнения у очень многих исследователей. В то же время происходят изменения и в отношении к данным о положении магнитных и географических полюсов в геологическом прошлом.

Именно данные, основанные на изучении остаточной намагниченности горных пород, явились решающими для широкого распространения неомобилистских идей в 60-х годах. Невысокая точность и противоречивость этих данных, на которые давно указывали В.В. Белоусов [1958], И.А. Резанов [1961] и другие исследователи, сохраняются и в настоящее время. Анализ причин разброса палеомагнитных полюсов, найденных по породам Северной Америки, Европы, Азии и других материков, может производиться с разных позиций - как с точки зрения выяснения природы магнитного поля Земли и истории его изменений, так и с точки зрения установления возможных перемещений континентов. К сожалению, до сих пор усилия большинства специалистов были направлены на выяснение путей движения литосферных плит, и лишь в отдельных работах делались попытки объяснения разброса данных иными причинами [Резанов, 1961]. В этом отношении большой интерес представляют исследования А.В. Долицкого [1985], дающие объяснение перемещений географических и палеомагнитных полюсов, основанное на представлений о стабильности относительного расположения материков.

Все сказанное заставляет многих геологов скептически относиться к современным ультрамобилистским гипотезам и искать иные подходы к решению основных проблем геотектоники. Крупнейшие системы глубинных разломов делят земную кору на блоки, охватывающие континенты, океаны и переходные зоны. Это обстоятельство сближает концепцию геоблоковой делимости литосферы и тектонику литосферных плит [Красный, 1976; 1984]. Геоблоки, безусловно, обладают определенной горизонтальной подвижностью, однако достоверных данных о характере и масштабе этих движений все еще очень мало. В то же время установлено, что, несмотря на признаки горизонтальной расслоенности литосферы, специфические геологические и геофизические особенности геоблоков столь значительны и прослеживаются на такую большую глубину, что их крупномасштабное перемещение относительно более глубоких геосфер становится маловероятным. Похоже, что второй тур борьбы между фиксизмом и мобилизмом (в указанном выше смысле) завершается не в пользу мобилизма.

История этой борьбы является прекрасной иллюстрацией действия законов материалистической диалектики в области развития познания. Целенаправленное использование этих закономерностей могло бы сыграть положительную роль в совершенствовании геотектонических гипотез, в выработке наиболее рациональных направлений и путей научных исследований. Однако вместо этого сторонниками новых концепций на вооружение были взяты философские разработки Т. Куна [1977], которые, несмотря на свою «революционность», далеки от диалектических.

Анализируя развитие науки, Кун пришел к выводу, что смена научных концепций происходит через периодически повторяющиеся научные революции, в результате которых одна «парадигма» сменяется другой. С точки зрения марксизма, с которым автор «Структуры научных революций», по-видимому, не знаком, в его главном выводе нет ничего нового, кроме терминологии, поскольку идея о научных революциях была разработана еще К. Марксом и Ф. Энгельсом и блестяще раскрыта В.И. Лениным. Т. Куна интересует главным образом внешняя, организационная сторона научных революций. Полностью отрицая кумулятивность, преемственность науки, он так и не раскрыл процесс рождения нового научного знания. Не случайно аргументацию и терминологию Куна часто используют те сторонники новых научных концепций, которые полностью отрицают прошлые достижения науки.

Что же дальше? Следует ли предполагать начало нового цикла соперничества фиксистских и мобилистских концепций с перенесением в соответствии с наметившейся тенденцией нижней поверхности движущихся в горизонтальном направлении геоблоков на еще более глубокий уровень или теоретические споры переместятся в иную плоскость? Будущее покажет. Но в любом случае усилия исследователей, развивавших противоположные концепции, не были напрасными. Несмотря на некоторые издержки, тектоническая наука поднялась на новый уровень, и возвращение к взглядам, существовавшим ранее, стало невозможным. Разработаны новые методы исследований, чрезвычайно много давшие для познания геологии океанов. Установлено достаточно широкое распространение покровно-складчатых структур, существование которых ранее нередко отрицалось. Прав оказался Э. Арган, который писал: «...если бы мобилизм ставил своей целью только открытие новых горизонтов и введение новых методов анализа, то и тогда он смог бы хорошо развиться» [Арган, 1935].

В начале статьи уже отмечалось, что в современной тектонической литературе термины «фиксизм» и «мобилизм» используются в самом различном и настолько широком смысле, что часто теряют свою определенность. Следует различать, как минимум, два аспекта их применения: глобальный и региональный. В первом случае речь идет о строении и истории развития Земли в целом, о происхождении океанов и континентов и о масштабах относительных горизонтальных перемещений крупных блоков литосферы. Эволюция фиксистских и мобилистских взглядов в этом аспекте была рассмотрена выше. Главную роль в эволюции играют изменяющиеся представления о происхождении океанических впадин, основанные прежде всего не на геологических, а на геофизических данных. Не случайно возникновение новых идей каждый раз определялось совершенствованием геофизических методов исследований, а авторами этих идей были, как правило, геофизики. Во втором случае термины «фиксизм» и «мобилизм» применяются для оценки взглядов геологов на строение и развитие тех или иных участков материков, т.е. в совершенно ином смысле.

Что же такое «мобилизм» и «фиксизм» в региональном аспекте применительно к региональной (конкретной, по Э. Аргану) тектонике? В этом вопросе нет ни ясности критериев, ни однозначности в понимании терминов. С одной стороны, начиная, по-видимому, с публикации П.Н. Кропоткина [1964], фиксистами и мобилистами стали называть геологов, придерживающихся разных взглядов на происхождение складчатости и предполагающих, что при образовании складок, надвигов и других структур ведущая роль принадлежала соответственно вертикальным или горизонтальным тектоническим движениям. С другой стороны, к мобилистам стали относить тех специалистов, которые при анализе строения и развития структур материков используют понятия и термины тектоники литосферных плит и других ультрамобилистских гипотез и предполагают широкое развитие тектонических покровов во всех без исключения складчатых областях, а к фиксистам - тех, кто при изучении конкретных регионов продолжает пользоваться методическими приемами, понятиями и терминами, выработанными в рамках учения о геосинклиналях. Такое противопоставление ничем не оправдано, кроме чисто эмоционального стремления подчеркнуть превосходство одного из направлений исследований, объявив все остальные «фиксистскими» и заранее вкладывая в это определение сугубо отрицательный смысл. С научной классификацией современных направлений региональных тектонических исследований, имеющей целью выявление слабых и сильных сторон каждого из них и выработку наиболее рациональных методов изучения структур материков, такое разделение имеет мало общего.

Существует, естественно, определенная связь между господствующими геотектоническими гипотезами и практической деятельностью геологов. Не случайно, например, в период увлечения мобилистскими гипотезами в 30-х годах выдвигались предположения о покровном строении всех или почти всех регионов нашей страны, а в период резкой критики таких гипотез и практически всеобщего отказа от них существование тектонических структур, обладающих покровно-складчатым строением, вообще отрицалось. В настоящее время благодаря усилиям многих тектонистов эти крайности удалось преодолеть, и стало ясно, что крупномасштабные сдвиги и надвиги, переходящие местами в покровы, распространены достаточно широко. Однако мы должны отдавать себе отчет в том, что решение вопроса об особенностях тектоники конкретных регионов зависит в первую очередь не от теоретических позиций исследователей, а от наличия добротного геологического (в том числе данных глубокого бурения) и геофизического фактического материала, подтверждающего ту или иную точку зрения.

Э. Арган, один из родоначальников «мобилистского» подхода к региональной тектонике, писал: «Не существует тектонического синтеза без воссоздания деформации в непрерывности трех измерений...» и далее: «Нет вертикальных движений, которые не могли бы рассматриваться как прямые или косвенные результаты деформаций объема в, целом, деформаций, в которых обычно преобладают горизонтальные составляющие» [Арган, 1935]. Задача изучения глубинного «тектонического течения горных масс» с выявлением всех его составляющих и выяснением соотношения между ними стоит перед тектонистами и сегодня. Эта задача очень трудна и еще далека от разрешения. Но кто же возражает против такой постановки вопроса?

Говоря о «фиксистском» подходе к вопросу об образовании складчатости, обычно ссылаются на работы В.В. Белоусова. Однако в одной из последних его работ прямо указывается, что складки продольного изгиба и надвиги «в равной мере связаны с сокращением поверхности земной коры» [Белоусов, 1986]. В своих построениях Белоусов опирается на механизм адвекции, обоснованный М.А. Гончаровым [1979]. Адвективные движения, связанные с инверсией плотностей в земной коре, имеют как вертикальную, так и горизонтальную составляющие, причем амплитуда горизонтальных перемещений в несколько раз превышает амплитуду перемещений по вертикали. Эта концепция снимает вопрос о приоритете вертикальных или горизонтальных тектонических движений при образовании складчатости, поскольку те и другие взаимосвязаны и взаимообусловлены. Добавим, что существенная разница в масштабе горизонтальных и вертикальных смещений, доказанная геологическими наблюдениями, ни в коей мере не может рассматриваться как доказательство ведущей роли горизонтальных тектонических движений, так как горизонтальные перемещения блоков земной коры не встречают сопротивления со стороны гравитационных сил, направленных на изостатическое выравнивание.

Механизм адвекции не может, по-видимому, дать ответы на все вопросы, связанные с происхождением складчатости, надвигов и тектонических покровов, и в каждом конкретном случае может дополняться другими механизмами. Но против того, что образование складчатых и покровных структур вызвано реакцией верхних горизонтов земной коры на объемные деформации более глубоких частей литосферы, вряд ли кто-нибудь станет возражать. Где же здесь основа для разделения геологов на мобилистов и фиксистов? Ее просто нет, как нет и необходимости такого противопоставления.

Вторая сторона вопроса о «фиксистском» и «мобилистском» подходе к региональной тектонике связана с попытками использования при изучении конкретных структур материков понятий и терминов, появившихся в процессе разработки некоторых современных представлений о происхождении и развитии океанов. Но и в этом случае основное противоречие, определяющее развитие взглядов на процесс формирования земной коры континентов, заключается не в признании или отрицании ведущей роли горизонтальных движений, а совсем в другом. Это противоречие между униформистским и сравнительно-историческим подходами к изучению структур материков, вопрос о судьбе фундаментального эмпирического и теоретического обобщения - учения о геосинклиналях и платформах, вопрос о существовании или отсутствии закономерностей в строении и развитии земной коры. Наконец, это вопрос о путях и методах дальнейшего изучения тектоники конкретных регионов. Отсутствие взаимопонимания при решении этого вопроса в значительной степени отражает различия во взглядах на закономерности развития научного познания. Сводить эти важнейшие вопросы к антитезе фиксизм-мобилизм - значит вольно или невольно уходить от их решения.

Успехи, достигнутые за последние два десятилетия в познании океанических и переходных структур, несомненны и впечатляющи. Тем не менее, по сравнению с континентальными площадями, их изученность остается значительно более низкой. Некоторое сходство геологических формаций позволяет предположительно говорить о существовании в прошлом на многих участках геосинклинальных поясов земной коры океанического типа. Но мы, к сожалению, часто забываем, что о составе и строении современной океанической коры известно, в сущности, очень мало. Результаты бурения в океанах позволяют судить лишь о первом (осадочном) слое и о самых верхних горизонтах второго слоя океанической коры. Немногочисленные данные о составе более глубоких слоев, полученные при драгировках склонов желобов и рифтовых долин (т.е. зон крупнейших разломов), только с очень большой условностью можно переносить на всю площадь распространения океанической коры. Остаются лишь геофизические данные, интерпретация которых далеко не всегда однозначна. Поэтому прав, по-видимому, Е.В. Павловский [1985], указывающий, что поиски древней океанической коры на континентах обоснованы совершенно недостаточно.

После установления предполагаемого распространения палеоаналогов океанической коры нередко переходят к выявлению древних островных дуг, впадин краевых морей и других аналогов геоморфологических элементов современных окраин континентов и океанов и к восстановлению их горизонтальных перемещений в духе тектоники литосферных плит. Такие вдвойне гипотетические построения служат основой для интерпретации современной структуры того или иного региона. Многие исследователи считают возможным и прогрессивным рассматривать историю развития складчатых поясов как историю «открытия» и «закрытия» океанов, а традиционную тектоническую номенклатуру основных структурных элементов геосинклинальных областей заменять другой системой терминов, относящейся к современным морфоструктурным элементам Земли. Правомерность таких реконструкций подкрепляется ссылками на использование принципа актуализма.

Вопрос о роли принципа и метода актуализма в геологии не раз поднимался в отечественной литературе. Некоторые итоги дискуссии по этому вопросу, развернувшейся в ходе подготовки к литологическому совещанию в 50-х годах, были подведены в статье Н.П. Французовой и В.Н. Павлинова [1968], однако разногласия остались. В настоящее время обсуждение границ и возможностей применения методов, основанных на принципе актуализма, вновь активизируется, но на этот раз в центре внимания находится применение актуализма в геотектонике.

Роль актуалистического (точнее, сравнительно-исторического) подхода к изучению истории Земли трудно переоценить. Она всегда признавалась исследователями, разрабатывавшими и совершенствовавшими учение о геосинклиналях. Приемы и методы сравнительно-исторического анализа, принцип актуализма широко использовались и продолжают использоваться при установлении генезиса геологических формаций, при палеогеографических и палеотектонических реконструкциях геосинклинальных и платформенных областей прошлого. Однако сводить этот подход к выделению на материках аналогов островных дуг, глубоководных желобов, впадин краевых и внутренних морей, континентальных шельфов и других современных геоморфологических элементов - значит чрезвычайно сильно ограничивать, упрощать и в конечном счете дискредитировать понятие «актуализм», отождествляя его, по существу, с униформизмом, давно преодоленным геологической наукой.

Попытки выявления в складчатых областях аналогов современных тектонических структур переходных зон и океанов весьма интересны и перспективны, как и детальные сравнительные исследования, направленные на поиски современных гомологов геосинклинальных областей прошлого. Но считать работы такого рода единственно правильными и отрицать значение исследований, основанных на иных, традиционных подходах, - крайность, странная для советских геологов, владеющих методологией диалектического материализма. Если учесть, что строение современных океанических и переходных зон, несмотря на отмеченные успехи, в некоторых отношениях изучено значительно хуже длительно изучаемых структур континентов, многие из которых вообще не имеют современных аналогов, а также что использование «актуалистической» терминологии для мезозойских, палеозойских и более древних структур вольно или невольно умаляет, а то и вовсе сбрасывает со счетов эволюцию геологических процессов, то становится ясной преждевременность требования всеобщего перехода на новую терминологию.

Странным выглядит противопоставление учения о геосинклиналях и платформах, основанного на огромном опыте изучения структур материков, концепции тектоники литосферных плит, возникшей в процессе изучения океанов преимущественно геофизическими методами и еще слабо подкрепленной прямыми геологическими данными. В.Е. Хаин достаточно убедительно показал [1986], что такое противопоставление неверно в принципе. Тем не менее, продолжаются призывы к полному отказу от терминологии, выработанной в рамках учения о геосинклиналях. Чем обоснованы такие призывы? Их еще можно было бы понять, если бы в результате детального анализа конкретного фактического материала в хорошо изученном регионе удалось доказать, что представление о существовании в прошлом на месте современных складчатых систем линейных подвижных зон, состоящих из чередующихся геосинклинальных прогибов и геоантиклиналей, является ошибочным. Если бы было убедительно показано, что резкая изменчивость фаций и мощностей, наблюдаемая в поперечном сечении таких зон, и их выдержанность в продольном направлении являются вторичными и образовались в результате простого механического сдавливания бывшей нелинейной структуры - тогда такая постановка вопроса была бы в какой-то степени оправдана. Но где такие работы? Кроме общих рассуждений о «тектоническом сближении фаций» (которое, конечно, существует, но масштабы которого надо каждый раз доказывать на надежном материале) каких-либо серьезных обоснований не приводится.

К сожалению, именно детального фактического материала недостает в большинстве работ сторонников новых взглядов на региональную тектонику, выступающих под флагом мобилизма. Без такого материала убедить геологов в обоснованности скоропалительного и полного пересмотра тектоники целых регионов вряд ли удастся. В условиях недостатка фактического материала возможны любые реконструкции по принципу «а почему бы и нет», но ценность таких реконструкций весьма сомнительна. Известно немало случаев, когда «всего лишь» уточнение стратиграфической основы приводило к необходимости полного пересмотра предложенных геодинамических моделей. Правда, были случаи, когда и традиционные построения по той же причине оказывались негодными. Но это лишний раз показывает, на какие виды исследований следует в первую очередь обратить внимание геологов.

В течение двух последних десятилетий не раз поднимался вопрос о том, происходит ли научная революция в геологии [Хаин, 1970]. Если иметь в виду геологию океанов, занимающих две трети поверхности Земли, то вывод о революционных изменениях как в методах исследований, так и в представлениях о строении соответствующих участков земной коры не кажется преувеличением. Что же касается структур материков, то здесь уместнее говорить о кризисных явлениях в их изучении, а не о появлении принципиально новых фундаментальных знаний. Причина этих явлений заключается, по-видимому, в диспропорции между огромным количеством теоретических обобщений и относительно медленным приростом детальной и достоверной геологической информации. В этом отношении современная ситуация в геологии напоминает положение, сложившееся в 60-х годах в физике, когда отставание экспериментальных работ привело к разрыву между теорией и практикой [Капица, 1974]. В региональной геологии и тектонике экспериментальным работам соответствует прежде всего детальное, скрупулезное изучение вещества и структуры конкретных разномасштабных геологических тел. Это детальные и качественные полевые исследования, осуществляемые главным образом традиционными геологическими методами. Достаточно вспомнить то отрицательное воздействие, которое оказывает на региональные геологические исследования неудовлетворительное положение со стратиграфическими работами.

Дистанционные методы исследований и новые теоретические разработки, безусловно, вносят свой вклад в изучение региональной тектоники, но, опираясь только или преимущественно на них, мы вряд ли достигнем больших успехов. С этой точки зрения весьма настораживают настойчивые попытки убедить геологов в том, что внедрение в крупномасштабные геологические и поисковые работы современных мобилистских идей и положений тектоники литосферных плит существенно увеличит их практическую отдачу. Более того, нам пытаются доказать, что реконструируемые с помощью палеодинамического анализа структуры и обстановки «диктуют необходимость коренного пересмотра направления и методов поисков и прогноза» [Межеловский и др., 1986].

К чему приводят такие рекомендации на практике? Вот, например, А.В. Авдеев и др. [1986], рекламируя возможности использования мобилистской модели развития территории Южного Казахстана для металлогенического анализа, делают вывод, что такой подход требует «более тонкого наблюдения природных объектов, более детального возрастного, литолого-петрографического, изотопного и т.п. членения геологических тел». Но причем же здесь мобилизм? Разве в процессе обычных крупномасштабных работ, проводимых, как пишут авторы, «с фиксистских позиций», этого не надо делать? Кроме путаницы такое понимание мобилизма и фиксизма ни к чему привести не может. Силы и средства экспедиций и партий, проводящих геолого-съемочные и поисковые работы, ограничены и их надо использовать наиболее рационально. К сожалению, построения, основанные на модных, но весьма упрощенных моделях «открытия» и «закрытия» океанов, нередко уводят в сторону от трудоемкого, но необходимого анализа реальных историко-геологических условий развития магматизма и металлогении. На опасность такого пути еще в 1977 г . обращал внимание В.И. Смирнов [1977].

Задачи региональных тектонических исследований ясны и конкретны. Это выделение геологических тел разных рангов, всестороннее изучение их формы, состава и внутренней структуры, а также характера соотношений со смежными геологическими телами. При наличии достаточно надежного фактического материала удается построить обоснованную тектоническую модель данного региона и восстановить историю формирования структуры. Если фактического материала недостаточно, возможны разные интерпретации, приводящие к двум или более различным моделям. Такое положение должно стимулировать получение новых, дополнительных материалов, позволяющих отдать предпочтение одному из вариантов. Обострение теоретических споров может в какой-то мере повлиять на активизацию и направление полевых исследований, но решить проблему только путем пересмотра теоретических основ невозможно.

Вывод очевиден: использование терминов «фиксизм» и «мобилизм» в региональном аспекте не оправдано и создает неверное представление о путях разрешения возникающих проблем. Один из основоположников мобилизма Э. Арган писал по этому поводу: «Мы не так наивны, чтобы говорить, что один мобилизм должен объяснить все это. Мы намерены... поддерживать первенство конкретной тектоники и по-прежнему подчеркивать ее отличие от теорий всякого рода» [Арган, 1935].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авдеев А.В., Азбель К.А., Краснобородкин В.К. Возможности использования мобилистской модели развития территории Юж. Казахстана для металлогенического анализа // Геол. строение и полезные ископ. Юж. Казахстана. Алма-Ата, 1986. С. 8-20.

2. Андерсон Д.Л., Дзевонский А.М. Сейсмическая томография // В мире науки. 1984. № 12. С. 16-25.

3. Арган Э. Тектоника Азии. М., 1935. 192 с.

4. Белоусов В.В. Геологическая оценка некоторых современных геофизических представлений // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1958. Т. 33, вып. 4. С. 3-13.

5. Белоусов В.В. Структурная геология. М., 1986. 248 с.

6. Борисяк А.А. Происхождение континентов и океанов // Природа. 1922, № 1-2. С. 13-32.

7. Вегенер А. Происхождение континентов и океанов. Л., 1984. 285 с.

8. Гончаров М.А. Инверсия плотности в земной коре и складкообразование. М., 1979. 246 с.

9. Долицкий А.В. Образование и перестройка тектонических структур. М., 1985. 219 с.

10. Зверев С.М., Ярошевская Г.А., Тулина Ю.В. Глубинное сейсмическое зондирование океанической литосферы // Динамика и эволюция литосферы. М., 1986. С. 152-169.

11. Капица П.Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1974. 251 с.

12. Красный Л.И. Геоблоки и тектоника плит // Геофиз. сб. Киев, 1976. Вып. 70. С. 56-63.

13. Красный Л.И. Глобальная система геоблоков. М., 1984. 224 с.

14. Кропоткин П.Н. Критика некоторых тектонических теорий фиксизма // Изв. АН СССР. Сер. геол. 1964. № 6. С. 10-40.

15. Кропоткин П.Н. Новая геодинамическая модель // ДАН СССР. 1983. Т. 272, № 3. С. 575-578.

16. Кропоткин П.Н., Ефремов В.Н., Макеев В.М. Напряженное состояние земной коры и геодинамика // Геотектоника. 1987. № 1. С. 3-24.

17. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. 300 с.

18. Meжеловский Н.В., Мусатов Д.И., Сигачева Н.Н. Опыт геодинамического анализа на основе тектоники плит в применении к крупномасштабной геологической съемке // Геол. океанов и морей. (Тез. VII Всесоюз. школы морской геол.). М., 1986. Т. 2. С. 118-119.

19. Мейерхофф А., Мейерхофф Г. Новая глобальная тектоника - основные противоречия // Новая глобальная тектоника (тектоника плит). М., 1974. С. 377-455.

20. Новая глобальная тектоника. М., 1974. 471 с.

21. Павловский Е.В. О некоторых проблемах геологии // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1985. Т. 60, вып. 6. С. 19-26.

22. Резанов И.А. О дрейфе континентов (по палеомагнитным данным) // Сов. геология. 1961. № 4. С. 25-46.

23. Смирнов В.И. Проблемы геотектоники и эндогенного рудообразования // Вестн. Моск. ун-та. Сер. геол. 1977. № 5. с. 14-26.

24. Французова Н.П., Павлинов В.Н. Актуализм и его место в геологических исследованиях // Изв. вузов. Геол. и разведка. 1968. № 3. С. 3-12.

25. Хаин В.Е. Происходит ли научная революция в геологии? // Природа. 1970. № 1. С. 7-19.

26. Хаин В.Е. Учение о геосинклиналях и тектоника плит // Геотектоника. 1986. № 5. С. 3-12.

27. Шатский Н.С. Гипотеза Вегенера и геосинклинали // Изв. АН СССР. Сер. геол. 1946. № 4. С. 7-21.

28. Шейнманн Ю.М. Новая глобальная тектоника и действительность. Ст. 1 // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1973. Т. 48, вып. 5. С. 5-28.

29. Шейнманн Ю.М. Новая глобальная тектоника и действительность. Ст. 2 // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1974. Т. 49, вып. 1. С. 5-26.

MOBILISM, FIXISM AND CONCRETE TECTONICS

V.В. Karaulov

The history of origin and use of terms «mobilism» and «fixism» is considered. In global aspect these terms and corresponding conceptions reflects the antogonistic opinions on the origin of the oceans and continents and on the history of the Earth. The contradiction between these theoretical conceptions is a driving force of the evolution of ideas in the geotectonics. In regional meaning the use of terms «mobilism» and «fixism» is not justified. This approach is not promoted the revealing of the main contradictions in the regional tectonics development but create the incorrect imagination about the ways of problem solution.

Ссылка на статью:

Караулов В.Б. Мобилизм, фиксизм и конкретная тектоника // Бюллетень Московского общества испытателей природы. Отдел геологический. 1988. Том 63. Выпуск 3. С. 3-13.