Автором совместно с В.Д. Дибнером уже затрагивался вопрос о возможном генезисе встреченных и описанных многими исследователями на равнинах севера Сибири правильных конических холмов [Дибнер и Загорская, 1958]. Основанием для наших выводов послужили наблюдения над флювиогляциальными коническими холмами у краев современных ледников и непосредственно на склонах ледниковых щитов островов Северной Земли и Шпицбергена, а также на реликтовых фирновых скоплениях северо-востока Таймырского полуострова.

В течение летнего сезона 1958 г . при проведении увязочно-стратиграфических маршрутов на крайнем северо-западе Большеземельской тундры автором были сделаны некоторые дополнительные наблюдения над этими своеобразными и приметными формами рельефа.

Прежде, чем описывать эти холмы и приводить соображения о возможных способах их формирования, следует сказать несколько слов об общем характере рельефа исследованного участка Большеземельской тундры. Рассматриваемая территория лежит между устьем р. Печоры и Хайпудырской губой и представляет собой почти идеальную равнину; средние абсолютные отметит поверхности не выше 60- 80 м . Два пологих, но глубоко расчлененных поднятия высотой до 200 м образуют возвышенность Вангурей на западе и Хальмер-Мыльк на востоке. Это невысокие песчаные гряды и холмы, насаженные на плоскую, но приподнятую поверхность той аккумулятивной морской равнины, которая занимает и относительно пониженные участки. Тонкий плащ моренных отложений, сплошь покрывающий всю местность, не оказывает никакого моделирующего влияния на рельеф, предопределенный доледниковой историей района.

В пределах плоских, сплошь заболоченных, либо заторфованных равнин, сложенных мощной толщей глин и песков бореальной морской трансгрессии, нам пришлось наблюдать три разновидности конических холмов.

К первой группе следует отнести отдельные узкие гряды, представляющие собой цепочки слившихся друг с другом конических холмов (рис. 1).

Также гряды достигают 1- 2 км длины, а иногда и более, при ширине 100- 200 м . Превышение гряд над поверхностью равнины измеряется первыми десятками метров. Холмы слагаются преимущественно тонкозернистыми, тонко- и косослоистыми охристыми песками с редкой галькой. Изредка попадаются холмы, состоящие из разнозернистых песков с крупными валунами. Еще реже встречаются холмы, сложенные типичными моренными суглинками, с грубоокатанной щебенкой, галькой и валунами. Самой характерной особенностью гряд, является то, что они не считаются с эрозионным расчленением современного рельефа. Подобно классическим озам Карелии, они пересекают речные долины, ложатся то вдоль, то поперек склонов более крупных возвышенностей или плоских междуречий (рис. 2). Нередко вдоль таких гряд можно наблюдать очень узкие ложбинообразные озерки. Иногда гряды замыкают четко выраженные в рельефе древние ложбины стока.

Вторая группа конических холмов представлена одиночными формами. Эти холмы, сложенные преимущественно песками и мелкой галькой, высотой от нескольких до 20- 30 м встречаются на всем пространстве тундры в самых разнообразных ситуациях. Их приходилось наблюдать на совершенно плоских заболоченных пространствах равнины. На западе они встречались на склонах крупных возвышенностей - Большая Хензеда в бассейне р. Ортино (правый приток р. Печоры) и на южных отрогах возвышенностей Вангурей в верховьях р. Хыльчу-Ю. На востоке холмы наблюдались по склонам возвышенностей в бассейнах рр. Варкнив-Яга и Небтя-Яга, возвышенностей Хальмер-Мыльк, Лыма-Мыльк и др. На плоских междуречьях мелкие, редко разбросанные конические холмики иногда производят впечатление искусственно насыпанных.

Наконец, имеется еще третья группа подобных конусов, ни по внешнему виду, ни по составу ничем не отличающаяся от вышеописанных. Холмы этой группы характеризуются сравнительно небольшими размерами и строгой приуроченностью к поверхности речных террас. Эта последняя группа является самой молодой.

Какое же объяснение происхождения описанных разновидностей конических холмов можно найти, исходя из наблюдений над современным оледенением в высокоширотных районах или над современными рельефообразующими факторами в районах равнинных тундр.

Нам кажется, что вполне допустимо две первые из описанных групп конических холмов связать с деятельностью талых ледниковых вод. Озоподобные гряды, по-видимому, являются результатом деятельности наледных потоков, отлагавших конические холмы у основания последовательно отступающих ступенек в ледяных руслах промоин. Промоины на поверхности ледникового покрова, естественно, на первых фазах его расчленения не считались с рельефом подледникового ложа, в результате чего возникшие «цепи конусов» при стаивании льда проектировались на местность безо всякой связи с существующим расчленением рельефа.

Несомненно, что такие гряды конических холмов являются наиболее древними из всех выделенных групп. Они связаны с самым началом размыва еще мощного ледяного покрова. В то же время, несоответствие расположения гряд современному расчленению рельефа говорит о том, что все основные черты гидросети района определились еще в доледниковое время.

Одиночные холмы, отнесенные нами ко второй группе, видимо, связаны с деятельностью временных, случайных водотоков, возникавших от сезона к сезону на поверхности мертвых ледяных глыб и фирновых полей распавшегося ледяного покрова на последних фазах его существования. Таким образом, одиночные холмы второй группы можно рассматривать как следы позднеледникового времени.

Наконец, наиболее молодыми формами среди перечисленных образований являются конические холмы третьей группы, связанные исключительно с речными долинами. В свете изложенного объяснение их возникновения деятельностью талых вод на поверхности фирновых «пробок», забивавших современные речные долины на последних этапах оледенения, вероятно, показалось бы вполне реальным.

Однако случайное наблюдение, сделанное в начале августа 1958 г . в долине р. Черной, дает совершенно иное освещение этому вопросу. Здесь, на поверхности 6-8-метровой надпойменной террасы, у подошвы коренного склона долины, наблюдался правильный конический холм высотой около 4- 5 м . Холм слагался несортированным песком с мелкой галькой и отдельными валунами. Он находился у основания глубокой сухой промоины, рассекавшей склон и продолжавшейся на небольшом расстоянии на поверхности водораздела (рис. 3).

Механизм формирования такого холма совершенно ясен. В весеннее время здесь образовался поток, сбегавший по снежному надуву на склоне и быстро промывавший снег до поверхности коренного склона. Некоторое время поток размывая самый склон. Пульсирующий характер деятельности ручья, полностью определявшийся колебанием дневных температур и скоростью таяния снежного покрова, в соединении с резким перегибом ложа и плоской поверхностью террасы у основания перегиба, привел к возникновению и росту насыпного холмика. Коническая форма холма зависит от естественных углов откоса слагающих рыхлых масс.

С исчезновением снежного покрова прекратилась и деятельность ручья, следы русла которого на поверхности сходят на нет в 0,5 км от бровки склона.

Таким образом, приведенное наблюдение свидетельствует о том, что конические холмы у основания крутых склонов могут формироваться почти на наших глазах, в современных условиях тундровой зоны, в период таяния снегов. Думается, что поэтому следует внимательнее оценивать факты при толковании генезиса и возраста аналогичных форм, часто упоминаемых в описаниях речных долин полуостровов Ямал и Гыданского.

Попытка расчленения конических холмов Большеземельской тундры на отдельные возрастные группы, быть может, заинтересует исследователей, работающих в настоящее время на равнинах севера Сибири и, несомненно, встречающих там подобные формы рельефа.

ЛИТЕРАТУРА

Дибнер В.Д., Загорская Н.Г. Конусообразные холмы Арктических тундр. Природа, 1958, № 4, с. 90-93.