3. КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ОЛЕДЕНЕНИЯХ ПОЗДНЕГО НЕОПЛЕЙСТОЦЕНА СЕВЕРА ЕВРАЗИИ

3.1. ОЛЕДЕНЕНИЯ АРХИПЕЛАГА ШПИЦБЕРГЕН

Несмотря на громадное количество опубликованных работ по древнему оледенению архипелага Шпицберген и колебаниям уровня моря в районе архипелага в позднем неоплейстоцене и голоцене, картина развития природной среды этого уголка Земли выглядит очень противоречиво. С одной стороны, ряд исследователей считают, что архипелаг был перекрыт ледниковыми щитами, как в среднем, так и в верхнем неоплейстоцене. С другой стороны, существуют хорошо обоснованные геологические данные о том, что в позднем неоплейстоцене архипелаг не перекрывался ледниковыми щитами, а его оледенения носили горный и, частично, покровный характер на отдельных островах. Сторонниками ледниковых щитов, перекрывавших архипелаг полностью, по данным сводки Л.С. Троицкого [Троицкий, 1975], были: А. Норденшельд, Й. Де Геер, Ф. Нансен, Х. Фребольд, Ю. Блютген, В. Романовский, Ю. Бюдель, Ж. Корбель.

А. Натхорст, Й. Андерссон, Э. Дригальский, А. Хуль, Э. Антевс, Р. Флинт, В.Н. Сакс, С.А. Стрелков рассматривали Свальбард как самостоятельный центр оледенения и скептически относились к идее оледенения Баренцевоморского шельфа.

Изучение морских террас архипелага имеет большое значение для решения вопросов древнего оледенения.

На острове Западный Шпицберген описано множество разрезов четвертичных отложений. Среди последних преобладают морские отложения. Террасы аккумулятивные и абразионные отмечены до высот 125-130 м (Ван-Мейен-фиорд, бухта Фритьофа; Ис-фиорд, Грен-фиорд) [Троицкий, 1975]. Голоценовым возрастом по результатам радиоуглеродного анализа раковин морских моллюсков датируются морские террасы высотой до 60 м. Есть достаточное количество данных о неоплейстоценовом возрасте тех же террас. Например, террасы высотой 44-77 м на Северо-Восточной Земле имеют радиоуглеродный возраст 35-40 тыс. л.н. Возраст тех же террас, датированных урано-радиевым методом, значительно старше - 250 тыс. лет. 20-30-метровые террасы на полуострове Бреггер имеют возраст по данным термолюминисцентного анализа 38-77 тыс. лет, а по результатам радиоуглеродного анализа 33-42 тыс. лет [Troitsky, Punning, 1979]. Несмотря на значительный разброс возраста, определенного различными методами, отложения, слагающие террасы, явно не голоценовые.

На востоке архипелага значительно меньше рыхлых отложений и основные палеогляциологические выводы сделаны по ориентировке ледниковой штриховки. Она показывает, что более древнее оледенение имело центром область нынешних островов Земли Короля Карла, а более молодое - поздневюрмское - оледенение распространялось с Восточного Шпицбергена, или ледники были локальными на островах Баренца и Эдж [Salvigsen et al., 1995]. Расположение центра оледенения в районе Земли Короля Карла некоторые исследователи подтверждают наивысшими скоростями поднятия земной коры после ликвидации ледниковой нагрузки [Lambeck, 1996; Forman et al., 1995]. Однако при этом остров Медвежий имеет разнонаправленную ледниковую штриховку, обусловленную движениями местных ледников, а на острове Хупен ледники двигались с северо-запада [Salvigsen et al., 1995]. Довольно противоречивая картина направлений бывших ледников связана как со множественностью оледенений на Шпицбергене, так и с тем, что ледниковая штриховка не всегда однозначно может быть свидетелем только деятельности ледников.

На основании всесторонних исследований осадков Ис-фиорда и шельфа, продолжающегося на запад от устья фиорда, Й. Свендсен и его коллеги заключили, что эта часть шельфа и фиорд были заняты краем ледникового щита, выдвигавшегося из Ис-фиорда и начавшего отступать после 14,8 тыс. лет назад [Svendsen et al., 1996]. В этой работе интересно то, что ледниковые отложения, выделенные авторами по ряду признаков (переотложенные раковины моллюсков, значительная плотность отложений), по гранулометрическому составу практически не отличаются от позднеголоценовых осадков. В плотной морене практически нет грубообломочного материала, но есть гравий. Этими исследованиями подтвердилось положение, что на шельфе за Ис-фиордом практически нет ледниковых форм рельефа, которые предполагали ранее, но которые и в настоящее время некоторыми исследователями признаются именно за ледниковые образования. Густая сеть сейсмоакустических профилей в этом районе моря практически полностью лишила многих исследователей оснований предполагать наличие комплекса конечно-моренных образований на шельфе к западу от Ис-фиорда. Наличие же узкой гряды высотой в 50 м практически на бровке шельфа утвердило авторов [Svendsen et al., 1996] в продвижении ледникового щита до перегиба к континентальному склону в поздне-вюрмское время.

Именно благодаря полученным и отлично представленным материалам вывод об оледенении этой части шельфа, причем оледенении с посадкой ледникового щита на грунт, не представляется единственно правильным по нескольким соображениям. Все-таки, несмотря на большую плотность по сравнению с голоценовыми отложениями, ледниковые осадки представлены глинистым алевритом с примесью песка и гравия. Тот же состав, но без гравия, имеют и позднеголоценовые осадки, откладывающиеся здесь же. Во-вторых, отсутствие ледниковых форм рельефа на площади шельфа свидетельствует или о том, что ледник не садился на грунт, или о том, что это был пассивный ледник, не производивший практически никакой механической работы на ложе.

Что же касается береговой черты Западного Шпицбергена, то, как указывалось Л.С. Троицким [1975], там во многих разрезах отсутствуют поздневюрмские ледниковые отложения между морскими пачками осадков. Даже в очень подробно отработанных разрезах мыса Экхольм [Mangerud, Svendsen, 1992] горизонт ледниковых отложений, относимый к позднему вюрму, часто имеет исчезающе малую мощность. Да и в целом ледниковые отложения мыса Экхольм, имеющие мощность отдельных горизонтов до 4 м, не свидетельствуют о том, что какое-либо из оледенений позднего неоплейстоцена имело покровный характер. Это были ледниковые потоки, протекавшие вдоль Биллефиорда, или это были ледники, образовывавшиеся вдоль склонов фиорда, как предполагает Л.С. Троицкий для голоценовой истории оледенения архипелага Шпицберген [Троицкий, 1975]. Об этом же свидетельствуют исследования С. Формана [Forman,1989] и Г. Миллера с соавторами [Miller et al., 1989], изучавшего побережье западного Шпицбергена к северу от Ис-фиорда.

Наличие морских условий в максимум последнего оледенения во многих фиордах на западе и севере Западного Шпицбергена отмечается Г.А. Тарасовым [2002]. Это позволяет сделать вывод, что на рубеже 17-15 тыс. л.н. западные прибрежные воды архипелага были свободны ото льда.

Не дают однозначного результата попытки нарисовать картину гляциоизостатических поднятий земной коры, которые якобы были максимальными в восточной части архипелага и минимальными на Западе Шпицбергена [Forman et al., 1995]. Оказывается, что раковины одного и того же возраста залегают на разных высотах в одном и том же районе. Например, Земля Андре, мыс Гроухен. На высоте 41 м они имеют возраст 10 920±120 лет (T-3099), на высоте 5 м - 9 735±70 лет (HD-15707-15601), на высоте 2 м - 9 700±55 лет. Эти датировки позволяют исследователям [Шарин, Дымов, 2004] рассчитывать скорость воздымания земной коры в этом районе до 4 м/100 лет для отрезка 10900-9700 л.н. и практически нулевую скорость для отрезка 9700 л.н. - современность. На той же Земле Андре, на мысе Вигдельпюнтен раковины моллюсков, имеющие радиоуглеродный возраст 9 710±45 л.н. (HD-15767-15320), залегают на высоте 26 м [Шарин, Дымов, 2004].

Датировки двустворчатых моллюсков Mytilus edulis L. В восточной части архипелага, на острове Эдж [Hjort et al., 1995], показывают, что даже в одной долине (Smelledalen) раковины, имеющие возраст около 7 100 лет, залегают в отложениях на высотах от 15 до 35 м. Если попробовать построить так называемую гляциоизостатическую кривую по этим датировкам, полученным фактически из одного района, окажется, что провести ее, как того требует гипотеза гляциоизостатического воздымания земной коры, не удастся (рис. 3). Слишком уж очевидны доказательства того, что эта гипотеза здесь не работает.

Такой же вывод можно сделать, проанализировав датировки террас из эстуария Adventdalen.

Л.С. Троицкий, собрав и датировав раковины морских моллюсков с поверхности террас [Radiocarbon, 1980, vol. 22. № 1, p. 96-97], пришел к выводу о неотектонических причинах воздымания земной коры. Другие причины распределения датировок по высотам террас предположить трудно (рис. 3).

Есть и ряд других датировок, которые не вписываются в гляциоизостатическую гипотезу. Например, датировка 9 185±120 л.н. (Tln-249) [Radiocarbon, 1978, № 3, p. 466] морских моллюсков с поверхности 10-метровой террасы северного берега Конгсфиорда, или 2 датировки моллюсков (16-17 тыс. л.н.) с 16-метровой террасы побережья залива Бельсун [Radiocarbon, 1978. Vol. 20, № 3, p. 465], которые считаются очень древними для низких террас и, естественно, отбрасываются как неправильные для гляциоизостатических построений.

Торфяник мощностью около 1,8 м, накапливавшийся на террасе высотой 20-25 м над уровнем моря в долине Рейндален в течение 10 400-7 900 л.н. [Radiocarbon, 1980, vol. 22. № 1, p. 96], указывает на то, что к началу голоцена крупная долина в значительной мере уже была свободна от ледников и что последующие фазы оледенения не привели к уничтожению биогенных отложений ледниками.

Таких примеров несоответствия в желаемой картине разгрузки площади архипелага от ледникового щита конца позднего неоплейстоцена можно привести множество. Эти несоответствия частично можно объяснить неточностью самих датировок по раковинному материалу, но наиболее вероятная причина таких несоответствий - активные блоковые неотектонические движения земной коры. Вероятно, старая схема датирования террас по комплексам фауны и высоте террас, разработанная Р. Фейлинг-Хансеном и поддержанная советскими исследователями [Семевский, Шкатов, 1980], сыграла свою роль в исследованиях четвертичных отложений архипелага Шпицберген, но теперь, с появлением сотен датировок отложений, уже не работает. Рассчитанные В.В. Шариным [2004] амплитуды скоростей поднятий архипелага Шпицберген за последние 10 тыс. лет демонстрируют доминирующую роль неотектонических движений земной коры в развитии рельефа, но не гляциоизостатических движений.

Подытоживая изложенное, следует согласиться с Л.С. Троицким, который считал, что верхневюрмское оледенение не превышало по размерам современное, т.к. на контакте верхненеоплейстоценовых и голоценовых морских отложений во многих разрезах не обнаружено ледниковых отложений [Троицкий, 1975].

Также вполне обоснованным представляется вывод Г. Боултона о том, что на архипелаге Шпицберген эпизод оледенения принадлежал промежутку времени 120-80 тыс. л.н. «Короткое» оледенение развивалось около 40 тыс. л.н. Баренцевоморский ледниковый щит, сливавшийся со Скандинавским ледниковым покровом в конце позднего плейстоцена, не мог существовать [Boulton, 1979].

3.2. ОЛЕДЕНЕНИЕ АРХИПЕЛАГА ЗЕМЛЯ ФРАНЦА-ИОСИФА

Архипелаг Земля Франца-Иосифа, 85% площади которого в настоящее время занято оледенением [Говоруха,1968], в палеогляциологическом плане всегда, по мнению большей части исследователей, был перекрыт ледниковыми щитами в эпохи оледенений позднего неоплейстоцена. В момент наибольшего разрастания оледенения во время последнего ледникового максимума - 15 тыс. лет назад - толщина ледникового покрова над островами варьировала от 50 м на севере до 600 м на юге архипелага по минимальной модели и от 100 до 1000 м соответственно по максимальной модели [Siegert, Dowdeswell, 1999]. Эти выводы обоснованы скоростями гляциоизостатического воздымания береговых линий островов. До недавнего времени таких данных было очень мало [Гросвальд, 1963], и лишь в последние годы исследователям удалось собрать образцы плавниковой древесины, раковин моллюсков и костей морских млекопитающих с береговых линий островов. Новые 16 датировок позволили С. Форману и соавторам показать, что береговые линии островов Гукера на высоте 36 м имеют возраст около 10 000 лет, а 26-метровый уровень острова Скот Кетли датирован радиоуглеродным возрастом 6 600 лет [Forman et al., 1995]. На основании этих данных авторы указанной работы рисуют изобазы гляциоизостатического поднятия земной коры и определяют, что архипелаг покрывался северной окраиной ледникового щита, центр которого располагался между Шпицбергеном и ЗФИ (рис. 4).

Конечно, такие представления имеют право на существование, особенно при полном отсутствии прямых данных о прошлых оледенениях. Однако и в этих построениях не избежать выборочности данных о возрастах береговых линий. Полученные ранее датировки 10-метровых террас: 4775±115 л.н. [Говоруха, 1963] и 4250±90 л.н. [Дибнер, 1961] соответственно с островов Хейса и Земли Александры [Гросвальд, 1963] никак не вписываются в построения С. Формана с соавторами [Forman et al., 1995] и довольно безжалостно нарушают их модели (см. рис. 4). Для сохранения построенной схемы приходится эти данные отбросить или признать их неверными или усомниться в правильности отбора образцов и определения высоты береговых линий. Так это считается для архипелега Новая Земля, где М.Г. Гросвальд якобы «завысил» высоту террасы на 6 м [Zeeberg, 2003]. Эта ошибка так сильно повлияла на представления о гляциоизостазии, что земная кора на восточном побережье Северного острова архипелага вместо 10 положенных метров по данной схеме [Zeeberg, 2003] за последние 5 000 лет должна была бы подняться на 20 м, если бы М.Г. Гросвальд оказался прав.

Новые материалы для датирования береговых линий собраны геологами Полярной морской геолого-разведочной экспедиции. Радиоуглеродная датировка раковин моллюсков 10-метровой террасы острова Чамп показала возраст 10 020±110 л.н. (ЛУ-5146). Тот же материал, датированный уран-ториевым методом, показал возраст 15 500±1 800 л.н. (ЛУ-5217). Радиоуглеродная датировка раковин морских моллюсков с 20-метровой террасы м. Форбса, острова Георга составила 9 060±130 л.н. (ЛУ-5147). U-Th-метод дал возраст 11 500±1500 л.н. (ЛУ-5218). 30-метровая терраса острова Джексона датирована радиоуглеродным методом в 10 830±840 л.н. (ЛУ-5125), U-Th-методом - 3 900±600 л.н. (ЛУ-5220). Эти новые данные также не вписываются в красивую картину изобаз поднятия земной коры, нарисованную под влиянием концепции гляциоизостазии. Оказалось, что радиоуглеродный возраст около десяти тысяч лет имеют террасы высотой 10, 20 и 30 м на близко расположенных островах.

Интересная радиоуглеродная датировка (более 38 000 л.н.) получена С.Форманом с соавторами [Forman et al., 2004] из разреза морских отложений в 0,5 м выше современного уровня моря в бухте Кальм. Он называет это единственным свидетельством существования открытого моря перед поздним вюрмом. Однако поздненеоплейстоценовые датировки морских отложений на низких отметках в уступах размыва являются скорее правилом, чем исключением. Подобные датировки получены и с берегов архипелага Северная Земля [Большиянов, Макеев, 1995], и с островов Новой Земли (см. раздел 3.3).

Неравномерные поднятия на близлежащих островах, описываемые датировками береговых линий, вполне правдоподобно объясняются блоковыми тектоническими движениями земной коры. Рельеф островов Земли Франца-Иосифа и дна разделяющих их проливов подтверждает значительные тектонические нарушения и быстрые скорости неотектонических движений.

В целом гляциоизостатические построения говорят сами за себя. Когда было мало датировок, считалось, что архипелаг воздымается равномерно благодаря эффекту гляциоизостазии [Говоруха, 1964]. Чем больше становится датировок, тем больше возможность выбрать нужные для модели и отбросить сомнительные. И в этом тоже уязвимость гипотезы гляциоизостатических движений, которая основана на весьма спорных представлениях о строении земной коры и мантии Земли.

Как уже упоминалось, прямые геологические данные об оледенении ЗФИ отсутствуют. Нет на островах ледниковых форм рельефа, нет и сколько-нибудь заметных ледниковых отложений. Л.С. Говоруха в своей первой ландшафтной карте архипелага выделяет ландшафт экзарационно-аккумулятивных холмисто-озерных арктических пустынь на поднимающихся базальтовых плато западной части архипелага (острова: Земля Георга и Земля Александры), но доказательств широкого развития моренных ландшафтов не приводит [Говоруха, 1968]. Эти факты можно интерпретировать как свидетельство активной экзарации ледниковым щитом. Где же тогда осадки? Надо искать на окружающем шельфе? Но можно и усомниться в правильности этой гипотезы и постараться объяснить факты совершенно иным образом, не отрицая возможности оледенений архипелага.

3.3. ОЛЕДЕНЕНИЯ АРХИПЕЛАГА НОВАЯ ЗЕМЛЯ

В общих палеогеографических схемах развития Баренцево-Карского региона и Европейской части России оледенениям архипелага Новая Земля придавалось очень большое значение. Считалось, что валуны с Новой Земли присутствуют в днепровской морене [Яковлев, 1956], и этим доказывалось, что центр максимального оледенения находился в пределах этого северного архипелага. Позже были найдены источники этих валунов в горах Урала, и необходимость ледникового щита на Новой Земле, который распространял свое влияние на тысячи километров к юго-западу, отпала [Лазуков, 1964; Бажев, Бажева, 1968]. Однако и в настоящее время, когда получены новые данные о геоморфологическом строении островов Новой Земли, датировки морских отложений низких террас, оледенение Новой Земли, даже и в конце позднего неоплейстоцена, видится исследователям не иначе как в форме ледникового щита. Каковы же эти новые данные?

Прямых свидетельств существования ледникового щита на архипелаге нет. Здесь отсутствуют ледниковые формы рельефа и отложения, которые распространяются хотя бы на несколько километров далее краев современных ледников на Северном острове. Все моренные валы имеют ледяное ядро и представляют собой реперы последнего расширения оледенения во время малого ледникового периода [Zeeberg, 2003]. На Южном острове гряды ледниковых отложений существуют, несмотря на то, что современных ледников там нет.

Данные о строении отложений позднего неоплейстоцена Южного острова указывают на длительные обстановки морского осадконакопления и ограниченное распространение горно-долинного оледенения на высоких частях острова в сартанское время [Красножен и др., 1982]. Наиболее крупное оледенение островов, которое не выходило далеко за их пределы, связывается с окончанием бореальной трансгрессии и развивалось в условиях высокого стояния уровня моря [Бажев, Бажева, 1968].

Эти данные свидетельствуют о том, что на суше нет следов ледниковых щитов. По логике приверженцев идеи ледниковых щитов, их надо искать на шельфе, окружающем архипелаг. Там они их и находят [Павлидис и др., 1998; Tveranger et al., 1999]. Например, обширные ледниковые гряды, обращенные выпуклостью на запад, на Адмиралтейском подводном валу.

Самые крупные в мире, как их называют некоторые исследователи, моренные гряды Адмиралтейского структурного вала, расположенные в 120-150 км к западу от берегов архипелага Новая Земля [Павлидис и др., 1998], являются довольно надуманными построениями. На карте рельефа Государственной геологической карты РФ [Гос. геол. карта…, 2004] хорошо видно, что никаких валов на этой площади нет (рис. 5), а есть достаточно много останцов, форма которых никак не связана с проведенными дугами «моренных валов», которые секут эрозионно-тектонический рельеф в крест его простирания. Очертание этих валов, естественно, связано только с предположением о том, что валы должны изгибаться дугой в западную сторону - от выступавших с Новой Земли ледниковых языков. В действительности же анализ рельефа на точных батиметрических картах, построенных с учетом данных сейсмоакустического профилирования, показывает, что никаких валов на Адмиралтейском структурном выступе нет. Сложнорасчлененный рельеф обязан своим происхождением неотектоническим движениям земной коры и, видимо, связан со значительным эрозионным расчленением дна, бывшего некогда сушей. Эрозионные врезы, вероятнее всего, связаны с деятельностью талых ледниковых вод. Они ориентированы с северо-востока на юго-запад и являются основным элементом подводного рельефа.

На западном склоне Новоземельского желоба имеются формы, которые могут сойти за ледниковые гряды, но их распространенность и ограничивается западным склоном, на котором выводные ледники с гористого Северного острова и заканчивались.

На острове Вайгач современные исследователи также не нашли ледниковых форм рельефа [Zeeberg, 2003], кроме штриховки на поверхности коренных пород и друмлиноидов [Groswald, 1998], которые дали им возможность завернуть ледниковые потоки на остров с Новой Земли и шельфа Карского моря, лежащего к северо-востоку. Найденные в маломощных диамиктонах (менее 2 м) раковины морских моллюсков на высотах до 85 м над современным уровнем моря, конечно же, объяснены переотложениями ледников. Датировки моллюсков радиоуглеродным методом дали возраст от 31 000 лет и старше. Кстати, на Новой Земле моллюски, находимые в маломощных покровных отложениях и датируемые возрастом 26 000 и старше, залегают на высоте 20 м и выше современного уровня моря [Forman, 1989]. И эти данные якобы свидетельствуют о поднятых береговых линиях в результате ледниковой разгрузки среднего или нижнего вюрма [Zeeberg, 2003]. Интересно, что во всех предшествующих построениях, не обоснованных датировками, эти береговые линии объяснялись советскими геологами подъемом уровня в течение каргинской трансгрессии [Красножен и др., 1982].

Новые данные, полученные российскими исследователями (В.М.Анохин, ВНИИОкеангеология, устное сообщение) в районе Русской Гавани, говорят о том, что морские отложения, охарактеризованные богатыми комплексами фораминифер и залегающие на высоте 50-60 м, имеют возраст 35 300±880 радиоуглеродных лет (ЛУ-5148), т.е. практически запредельный для радиоуглеродного метода возраст по раковинам моллюсков. На юго-востоке Южного острова архипелага, на полуострове Кабаний Нос, в уступе размыва, в точке с координатами 70°33,72′ с.ш., 55°59,86′ в.д., на высоте 4-5 м от уровня моря вскрыто переслаивание песчаного алеврита и глинистого алеврита, содержащих до 30% щебня и до 30% битой ракуши. Отобранные 2 образца показали следующий радиоуглеродный возраст: 25 200±430 л.н. (ЛУ-5390) и 26 300±560 л.н. (ЛУ-5396). Там же в одной из долин, в точке с координатами 70° 34,58′ с.ш., 55° 59,13′ в.д, на ступени высотой 20-25 м над уровнем моря в 60-сантиметровой закопуше вскрываются алевритовые пески с 20-30 % щебня и плохо окатанной гальки. На поверхности высыпки фауны морских моллюсков. Радиоуглеродный возраст раковин оказался равным 20 800±210 л.н. (ЛУ-5391). Возраст маломощных морских отложений на террасе высотой 20-25 м в районе мыса Спорый Наволок, на восточном побережье Северного острова Новой Земли, по данным датирования раковин морских моллюсков составил 22 040±400 л.н. (ЛУ-5499) [Большиянов и др., 2006].

Л.С.Троицкий исследовал террасы высотой 50, 56-58, 60-62 и 72-75 м в районе Русской Гавани и получил для них датировки более 35 000 лет [Троицкий, 1976]. Все данные сходятся. Только вот ни о какой гляциоизостатической компенсации они не говорят, а свидетельствуют о высоком уровне моря в раннем и среднем вюрме на архипелаге Новая Земля, так же как и на островах архипелага Северная Земля.

Одним из ярких доказательств действия покровного ледника на рельеф острова Вайгач некоторые современные исследователи [Zeeberg, 2003] считают нахождение озов. Но еще много лет назад эти формы рельефа, получившие название «вайгачские лангачеда», исследовал Л.В. Тараканов [1973]. Он обнаружил, что эти линейные формы рельефа сложены морскими отложениями и по форме представляют из себя эрозионные останцы, образованные из некогда покрывавшего остров плаща рыхлых морских песков и галечников. В песках и галечниках острова раковины морских моллюсков являются настолько обычным компонентом, насколько они являются необычными для ледниковых отложений. А якобы озерные отложения, описанные Зеебергом [Zeeberg, 2003] в центральной части острова Вайгач, не могут быть приняты за таковые без анализа микрофоссилий, в них содержащихся, и других видов нормального анализа четвертичных отложений. Приведенная ОСЛ-датировка в 10 000 лет, не подтвержденная более ничем, не может считаться доказательством озерного генезиса песков. Как уже сказано выше, и центральная часть острова Вайгач была ареной морского осадконакопления на протяжении большей части позднего неоплейстоцена [Тараканов, 1973].

Основные же доказательства существования ледникового щита на архипелаге в позднем вюрме представляют из себя косвенные факты, а именно датировки низких береговых линий - до 12 метров, которые датируются радиоуглеродным методом и имеют возраст до 6 000 лет. Скорости современного гляциоизостатического поднятия северной части архипелага составляют 1-2 мм/год, что якобы свидетельствует о нагрузке ледникового щита толщиной в 1 км [Zeeberg, 2003; Forman et al., 1995].

При этом разброс датировок на одних и тех же высотах береговых линий значителен и объясняется неточными измерениями предшествовавших исследователей [Zeeberg, 2003].

К достоинствам работы [Zeeberg, 2003] можно отнести то, что в списках датировок есть те, которые не вписываются в предлагаемую модель возраста. Интересно отметить, что в ряду этих датировок много лежащих близко к рубежу в 2 000 лет. Кости и плавник древесины, датированные этим возрастом, залегают на высоте около 10 м, что явно противоречит принятой возрастной модели. Зато эти датировки хорошо укладываются в предполагаемую кратковременную трансгрессию арктического бассейна около 2 000 лет назад, о которой речь пойдет позже и которая, если она имела место, сильно противоречит принимаемой всеми зарубежными авторами модели гляциоизостатической компенсации. Если ее принять, то никакая модель воздыманий земной коры не нуждается в ледниковой нагрузке. Есть неотектонические движения и колебания уровня морей и океанов, которыми и нужно объяснять поднятые или опущенные береговые линии.

Таким образом, на архипелаге Новая Земля отсутствуют прямые данные о существовании в прошлом ледниковых щитов, но есть косвенные данные, которые и принимаются как основные для всех палеогеографических построений. В современных моделях, рассчитывающих параметры последнего (поздневюрмского) ледникового арктического покрова Евразии [Siegert, Dowdeswell, 1999], весь архипелаг, даже по минимальной модели, перекрыт ледниковым щитом мощностью 100-600 м (по максимальной модели 900-1400 м) 15 000 лет назад.

Данные изучения торфяников, датированных возрастом 15 100 и 15 300 л.н., вскрытых на Северном и Южном островах архипелага, показали, что в это время - время последнего ледникового максимума - здесь формировались залежи торфа, надо думать, не под ледниковым покровом. Многие площади островов, покрытые тундровой растительностью, были свободны ото льда, а площадь оледенения не намного превышала современную [Serebryanny, 1998].

По мнению Г.И.Лазукова [1964], новоземельский ледниковый покров даже во время максимального оледенения не превышал по размерам современного оледенения этих островов.

На дне Баренцева моря между архипелагами Земля Франца-Иосифа и Новая Земля по меридиану 60°в.д. проведены сейсмоакустические и литологические исследования донных отложений [Павлидис и др., 2001]. Авторы этого исследования приводят чрезвычайно интересные материалы по строению осадков и форм рельефа. На основании этих данных они приходят к выводу, что глубокий пролив между ЗФИ и Новой Землей 18 тыс. л.н. до дна был выполнен материковым льдом и, таким образом, ледниковые покровы архипелагов смыкались. Но интерпретация данных не может быть однозначной. Ведь все добытые с поверхности «гряд» колонки отложений в нижней части, как раз и относимой ко времени накопления в конце позднего неоплейстоцена, сложены песчано-алевритово-пелитовым илом. Да, с содержанием гравия и гальки, но и с фораминиферами, что свидетельствует об их отложении в морском бассейне, хотя и с влиянием айсбергового разноса. Сами гряды имеют довольно интересные очертания. Их высота до 24 м, а ширина до 4 км. Увидев такие формы на земной поверхности, наблюдателю будет довольно трудно охарактеризовать их как гряды. О том же свидетельствует и Д.А.Костин, исследовавший акваторию к югу от Земли Франца-Иосифа в ходе геологической съемки. Им признается факт существования морского бассейна между Землей Франца-Иосифа и Новой Землей в период последнего ледникового максимума (поздний валдай) [Костин, 2005].

Ледниковый щит отсутствовал и в центральной части Баренцева моря. Скважина №45, пробуренная на юго-восточном склоне Центральной возвышенности Баренцева моря на глубине моря 225 м, вскрыла 29-метровую толщу отложений, в которой, по литологическому составу и составу микрофауны, обнаруживается непрерывное морское осадконакопление в позднем неоплейстоцене. При переходе к голоценовым отложениям четко зафиксирована принципиальная перестройка гидродинамического режима на исследуемой части акватории Баренцева моря [Тарасов и др., 1999].

3.4. ОЛЕДЕНЕНИЯ БОЛЬШЕЗЕМЕЛЬСКОЙ ТУНДРЫ

Летом 2001 г. проведены совместные геологические исследования ОАО Полярноуралгеология, ВНИИОкеангеология и ААНИИ в среднем течении реки Море-Ю [Zarkhidze et al., 2003]. Они были направлены на выявление возраста и происхождения отложений, слагающих 80-100-метровую террасу, широко распространенную в бассейне исследованной реки.

В депрессиях Большеземельской тундры, имеющих преимущественно северо-восточное простирание, залегает комплекс осадков, слагающий обширные террасированные аккумулятивные и денудационно-аккумулятивные равнины. Несколько из таких депрессий сечет и использует при своем течении на запад долина реки Море-Ю.

Расчищен ряд разрезов в среднем течении реки, вскрывших толщи переслаивания песков и алевритов (рис. 1, 1а). Дислоцированные толщи наблюдались в нижней части разрезов, залегающие горизонтально - в верхней части разрезов. Последние являются рельефообразующими и, собственно, аккумулятивной составляющей для верхнего (четвертого) уровня (абс. отм. 80-100 м) денудационно-аккумулятивных равнин.

В большинстве случаев верхняя толща представлена чередованием пачек мелко- и тонко-зернистых песков, а также песков алевритовых. Преобладают горизонтально-слоистые структуры пачек. Косослоистые пески по разрезам составляют до 10% (редко 50%) от объема. Пески с перекрестной слоистостью могут составлять до 30-60% разреза. В ряде разрезов в верхней части (единично в средней части) наблюдается пачка алевритов и алевритовых глин, с единичными включениями гравия и гальки. Подошва песчаной толщи маркируется слоем или серией слоев песков более грубых, чем вышележащие, со значительной примесью крупного гравия, редкой галькой и обильными скоплениями раковин морских моллюсков.

Пески с несогласием, часто угловым, перекрывают дислоцированные алеврито-глинистые или песчаные осадки.

По данным Л.А.Тверской, в рассматриваемых образованиях обнаружено до 31 вида фораминифер. Доминируют в комплексах ретроэльфидиумы (до 49,4%), представленные, главным образом, видом Retroelphidium atlanticum (Gud.) - до 390 экз. Кроме него присутствуют виды R. propinguum (Gud.), R. obesum (Gud.), R. selseyense (Merr.-All. et Earl.), R. ex gr. boreale (Nuzhd.), R. aff. hyalinum (Brodn.) и R. margaritaceum Cushm. В «регрессивных» ассоциациях встречаются единичные, скорее всего переотложенные, плиоценовые формы R. aff. subclavatum (Gud.) и R. jachmovichi Tversk. Другой доминирующей группой (до 34,1% - 223 экз.) являются хайнесины, представленные тремя видами: Haynesina orbicularis (Brady), H. aff parva (Gud.) и H. asterotuberculata (Voorth.). В большом количестве (до 133 экз.) присутствуют букцеллы, среди которых превалируют Buccella inusitata (Anderss.) и единичные B. troitzkii Gud., B. hannai arctica Voloshin.

Повышено содержание раковин вида Cribroelphidium granatum (Gud.). Кроме них присутствуют единичные Cr. subarcticum Cushm. и, как правило, плохой сохранности Cr. goesi Stschedr.

Характерно явно подчиненное содержание кассидулинид в комплексах. Представлены они в основном видом Cassidulina subacuta (Gud.), причем не очень хорошей сохранности. Кроме них, встречаются редкие C. reniformis Norv. и кассандры.

По исследованиям А.Ю.Гладенкова [Zarkhidze et al., 2003], среди диатомовых водорослей присутствует вид Paralia sulcata и представители рода Coscinodiscus, указывающие на осадконакопление данной толщи в морских условиях - в сублиторальной зоне моря с небольшим опреснением.

А.С.Рудой [Zarkhidze et al., 2003] определил, что среди отобранных в прижизненном положении раковин морских моллюсков по толще доминируют следующие виды: Astarte (Tridonta) borealis (Schum.), Macoma calcarea (Gmel.), отдельные редкие рассеянные по толще раковины мелких гастропод, таких как Amauropsis islandica (Gmel.).

В базальных слоях, обогащенных битыми раковинами, доминируют: Astarte (Tridonta) borealis (Schum.), A. (T.) montagui (Dill.), Macoma calcarea (Gmel.). При этом последний вид встречается только в обломках. В несколько подчиненном значении находятся Arctica islandica (L.), Clinocardium ciliatum (Fabr.), Mytilus sp., также встречающиеся исключительно в виде обломков. Иногда отмечаются ювенильные формы вида Cerastoderma edule L. Отмечается значительное количество мелких гастропод: Lora nobilis (Moller), L. trevelyana (Turt.), Lunathia pallida (Brod. et Sow.), Amauropsis islandica (Gmel.), Trophonopsis (Boreotrophon) clathrata (L.), Buccinum undatum L. Комплекс моллюсков может характеризовать регрессивную стадию развития арктического бассейна.

Химический состав отложений однозначно свидетельствует о формировании осадков в морском бассейне с изменяющимися показателями опреснения. Возраст толщи определен по результатам изучения комплекса микрофауны как одновременный с формированием казанцевских морских отложений Западной Сибири и Енисейского Севера. Абсолютный возраст отложений определен методами ЭПР, ОСЛ и ¹⁴С. Верхняя пачка песчаных отложений датируется ЭПР-возрастом 107,6±12,4 тыс. лет (лаб. № TLN 318-042 в Таллиннском техническом Университете). ОСЛ-возраст этого же образца 109,8±6,9 тыс. л.н. (TLN 1478-103). Подстилающая алеврито-глинистая, дислоцированная толща имеет ЭПР-возраст - от 85 до 92 тыс. лет и ОСЛ-возраст - 88 тыс. лет. Из самых низов разреза, из глин получен ЭПР-возраст 125,0±16,9 тыс. лет (TLN 315-042). Соотношения возраста в толщах показано на рис. 1б Приложения.

Несмотря на инверсии возраста, что, вероятнее всего, объясняется неотектоническими движениями, которые в данном районе весьма активны, и оползанием дислоцированной пачки к основанию разреза, ясно, что морское осадконакопление было ведущим геологическим процессом в первой половине позднего неоплейстоцена.

Распространенность отложений на больших пространствах 80-100-метровой террасы позволяет предположить, что в начале позднего неоплейстоцена на данной территории господствовало море.

Существование морских террас той же высоты на полуострове Таймыр доказывает, что морской бассейн не был изолированным, а захватывал значительные пространства севера Евразии, что и было доказано предшествующими исследователями бореальной трансгрессии [Лаврова, Троицкий,1960].

Морские пески в отдельных разрезах перекрываются вышеупомянутыми глинистыми алевритами мощностью до 3 м, содержащими незначительное количество крупнообломочного материала, раковин морских моллюсков и фораминифер.

Генезис глинистых алевритов проблематичен, но он может отражать определенную цикличность в развитии морского бассейна.

Палинологические спектры глинистых алевритов и верхней части толщи песков соответствуют позднечетвертичной растительности лесотундр.

В рельефе и отложениях не обнаружено следов воздействия ледниковых щитов.

Описанные в долине реки Море-Ю закономерности строения рельефа и четвертичных отложений вполне согласуются с работами предшествующих исследователей пространств Большеземельской тундры, Малоземельской тундры, Полярного Урала, считавших, что данный регион в четвертичное время был ареной морского осадконакопления [Афанасьев, 1964; Дедеев и др., 1963; Загорская и др., 1972; Зархидзе, 1963; Зархидзе, 1976; Костяев, Куликов, 1994; Данилов, 1963; Попов, 1963; Чочиа, Евдокимов, 1993 и др.]. Эти данные об особенностях строения рельефа и четвертичных отложений расходятся с построениями участников проектов «Евразийские ледниковые щиты», «PECHORA», которые в обширной области, лежащей между Тиманским кряжем и Полярным Уралом, видят лишь проявления деятельности прошлых ледниковых щитов [Eurasian Ice Sheets, 2001].

Не можем согласиться с такими представлениями по нескольким соображениям.

1. Методология этих исследователей заключается в рассмотрении структурных особенностей рыхлых отложений и выделении форм ледникового рельефа в ущерб составу отложений. «Примат структурно-генетического анализа» в изучении четвертичных отложений [Астахов, 1984], доведенный до абсолюта в изучении отложений Печорского бассейна, приводит к полному игнорированию вещественного состава отложений в угоду структуре и, как следствие, к многочисленным противоречиям в палеогеографических интерпретациях геологических данных. Например, в многочисленных работах и докладах [Астахов, 1999; Астахов, 2004; Astakhov et al., 1999; Mangerud et al., 1999] приведенные разрезы четвертичных отложений не рассматриваются с палеонтологической точки зрения, нет результатов химического анализа отложений. Основными генетическими признаками отложений считаются структурные. Именно поэтому в интерпретации этих авторов на пространствах низовьев Печоры получили слишком большое распространение эоловые отложения со слабыми доказательствами их происхождения. Для иллюстрации этого тезиса приведем одно из положений статьи Яна Мангеруда с соавторами [Mangerud et al., 1999], где эоловый генезис отложений Тиманского побережья доказывается, частично, возрастом отложений, а затем делается вывод о том, что раз уж отложения эоловые, то люминисцентные ОСЛ-датировки верны обязательно, т.к. именно эоловые отложения наиболее подходят для такого датирования.

Как можно верить данным об озерном происхождении пляжей и донных отложений приледникового озера Коми, если в этих исследованиях нет данных по диатомовому или микрофаунистическому анализам предполагаемых озерных осадков? Вопрос об озере Коми не риторический, т.к. уровни этого палеобассейна располагались на отметках около 100 м выше современного уровня моря. По данным многих исследователей [Чочиа, Евдокимов, 1993], в Печорской низменности лестница морских террас хорошо выражена, в том числе терраса на высоте, близкой 100 м.

На полуострове Таймыр к 100-метровым отметкам приурочен уровень морского палеобассейна, причем с тем же поздненеоплейстоценовым возрастом. Только на Таймыре вывод о морском происхождении бассейна подтверждается палеонтологическими и геохронологическими данными [Bolshiyanov, Molodkov, 1999; Moller, Bolshiyanov, 1999; Межубовский и др., 2003], а в Печорском крае, по мнению исследователей Евразийских ледниковых щитов, - нет, так как они сами их не имеют или не признают за метод доказательства генезиса отложений, а данные коллег этой группой исследователей игнорируются. По их данным [Mangerud et al., 1999], в разрезе Вастьянский Конь есть морские отложения в слое С, секции 3. Абсолютный возраст морских отложений противоречив. Именно поэтому на многие вопросы могли бы ответить микропалеонтологические анализы. Но их нет, а значит, по поводу их происхождения и места в разрезе каждый исследователь волен рассуждать, как ему подсказывает принятая концепция или желание. Зато у другой группы исследователей есть обоснованные доказательства морского генезиса отложений обнажения Вастьянский Конь [Попов, 1963].

Если нет комплексных исследований, то любая точка зрения становится уязвимой для критики. Именно вследствие односторонности принятой методологии работы по проекту «Евразийские ледниковые щиты» полны противоречий.

2. Эти противоречия заключаются, в первую очередь, в неприятии концепций предшествующих и современных исследователей [Загорская и др., 1968; 1972; Дедеев и др., 1963; Зархидзе, 1976; Костяев и Куликов, 1994; Данилов, 1998 и др.]. Эти и многие другие авторы считают, что в рассматриваемом регионе российской Арктики и Севера в позднем неоплейстоцене преобладали условия морского осадконакопления. Правда, такие выводы другими исследователями называются фикциями [Астахов, 1999]. Но это слабый аргумент в защите своих представлений и характеристике исследований своих предшественников, основанных на изучении десятков километров пробуренных скважин, тысячах километров маршрутных исследований и очень большом количестве проанализированных со всех точек зрения образцов. Да, конечно, у них не было такого огромного количества абсолютных дат, но зато есть обоснованные представления о стратиграфии, палеонтологии, химическом составе четвертичных отложений.

3. Абсолютное датирование отложений - это то основание, на котором держится все здание участников проекта «Европейские ледниковые щиты», во всяком случае, его новизна, которая только в том и заключается, что удревнился возраст покровного оледенения арктических равнин. Однако теперь нам пытаются показать, что термолюминисцентные датировки лучше радиоуглеродных, и подвергают последние тщательной ревизии. Возможно, это правильно. Но интересно, что одни и те же разрезы в разных трудах сторонников распространения обширных ледниковых щитов выглядят достаточно противоречиво. Например, в одной работе [Астахов, 1999] для разреза Тиманского берега приведены 2 ряда датировок: оптически стимулированной люминесценции - ОСЛ и радиоуглеродные. ОСЛ-даты представлены совсем иначе по сравнению со статьей [Mangerud et al., 1999], где в ряду ОСЛ-дат можно видеть 2 инверсии возраста, т.е. дважды вышележащие отложения оказываются древнее нижележащих. По-видимому, в первой работе «ненужные» датировки исключены для того, чтобы читателю было яснее, что радиоуглеродные даты неверны, но эффект получается обратным. Почти все радиоуглеродные даты запредельны, и им веришь больше, чем ОСЛ-датам. Тем более что для полуострова Таймыр существуют точно такие же трудности применения ОСЛ-датирования. Разброс датировок слишком велик [Федоров, 2003], и они противоречат стратиграфии четвертичных отложений. Разрезы 21 и 22 на реке Суле названы «решающими для определения возраста максимального продвижения валдайских ледников». На рис. 3 работы [Астахов, 1999] озерно-ледниковые алевриты озера Коми перекрываются отложениями с ОСЛ-возрастом 80-116 тыс. л.н., а подстилаются - недоказанными эоловыми песками с ОСЛ-возрастом 63-79 тыс. л.н. Такой разброс дат, в котором перекрывающие озерные алевриты отложения почти в 2 раза старше подстилающих осадков, никак не убеждает в истинности ОСЛ-датировок. Не приходится удивляться, когда датировки, полученные другими авторами, объявляются ненадежными, а те, которые еще пока не попали в разряд ненадежных, заранее, до их ревизии, также считаются омоложенными [Астахов, 1999], т.к. они противоречат концепции автора. Достаточно распространенный метод возражения оппонентам в среде исследователей, объясняющих все изменения природной среды влиянием ледниковых щитов.

Таким образом, большое количество датировок - это хорошо, но они не спасают положения, т.к. возраст предполагаемого оледенения остается очень противоречивым, как по данным проекта «Евразийские ледниковые щиты», так и по данным его оппонентов [Лавров, Арсланов, 1977; Лавров, Потапенко, 2005], которые во многих случаях указывают на поздневалдайский возраст оледенения.

4. Одной из идей проекта «Евразийские ледниковые щиты» является предположение о длительном (в течение десятков тысяч лет) сохранении погребенных полей мертвого льда с начала позднего неоплейстоцена до наших дней. В действительности это положение не защищено серьезными аргументами. Существует большое количество данных, которые свидетельствуют о развитии оледенения на северных приморских равнинах в позднем валдае. Правда, эти данные также противоречивы. Одни считают, что это были ледниковые щиты [Гросвальд, 1983; Гросвальд, Захаров, 1999], другие отдают предпочтение тонким пассивным ледниковым покровам [Григорьев 1932; Авенариус и др., 1999; Большиянов 1999], но существование ледников в сартанское время мало у кого вызывает сомнения. Более того, и в голоцене ледниковые тела небольшой мощности возникали на арктических равнинах, в том числе и в Печорском крае. Поэтому предположение о сохранявшихся с ранневалдайского времени погребенных ледниковых телах нужно только для того, чтобы доказать возможность существования тогда ледникового щита.

Данные бурения озер Ошкоты, Кормового в Большеземельской тундре, Болван-1 на Тиманском кряже, произведенного в рамках проекта «PECHORA», никак не противоречат существованию поздневалдайского оледенения. Это видно из описания отложений и геоморфологической ситуации озера Болван-1 [Mangerud et al., 1999].

Все датировки осадков, вероятно приледникового озера, поздневалдайские и голоценовые, и нет ничего, что могло бы доказать существование здесь ледяной глыбы с ранневалдайского времени и образование приледникового бассейна именно в то время. То же относится и к озеру Лядхей-То, разбуренному и исследованному немецкими специалистами на Полярном Урале [Wischer et al., 2002]. И в его бассейне есть погребенный лед, но нет никаких свидетельств о том, что он относится к раннему или среднему этапам позднего неоплейстоцена. Также нет и свидетельств тому, что оледенение в конце позднего неоплейстоцена было представлено ледниковым щитом. По данным изучения донных осадков озера Лядхей-То оказалось, что озеро образовалось в самом конце позднего неоплейстоцена в результате вытаивания ледяного тела с образованием котловины. Донные озерные отложения с возрастом 11 тыс. лет перекрывают поздневалдайские ледниковые отложения. Тем не менее авторы исследования заключают, что геохимический анализ отложений свидетельствует о сносе обломочного материала не с Урала, а с Карского моря. Во-первых, как это могло случиться, если озеро находится непосредственно на склоне Полярного Урала? А во-вторых, геохимический состав ледниковых отложений озера сравнен с мореной Мархида и они якобы идентичны. Так, может быть и озеро, и морена Мархида никакого отношения к Карскому ледниковому щиту не имели? Это пример того, как добротные исследования озерных отложений можно интерпретировать в совершенно противоположном естественному направлении и доказывать, что морены ранневалдайские. То же самое случилось и с приледниковым озером Изменчивым на Северной Земле, исследования которого немецкими коллегами оказались полны противоречий из-за увлечения абсолютными датировками и незнания современных процессов осадконакопления в нем [Raab et al., 2002] (см. главу 2).

Общее определение всех погребенных льдов как погребенных глетчерных льдов [Астахов, 1999] не выдерживает критики. Как показали предшествующие исследователи и данные автора этой работы, повсюду на арктических равнинах много погребенного льда, но его генезис чрезвычайно разнообразен. Есть и тела мертвого пассивного льда ледников, не достигших стадии развития куполов или ледниковых щитов, и пластовые тела морского льда, образовавшегося на дне моря одновременно с формированием морских отложений, и тела погребенных морских плавучих льдов, и, конечно же, жильных льдов. Для доказательства происхождения недостаточно только найти лед и назвать его глетчерным. На современном этапе развития науки требуются анализы льда: и химические, и изотопные, и ряд других. Здесь исследователи проекта «PECHORA» снова оказались в плену у своей методологии - «структура все - вещество ничто».

5. Сторонники ледникового щита в Карском море утверждают [Астахов, 1999], что есть данные для обоснования единого ледникового фронта до Таймыра, ссылаясь при этом на работы тридцатилетней давности [Антропоген Таймыра, 1982], несмотря на то, что эти данные с точки зрения современных исследований не так хороши (ведь датировки старые, без ускорителя), да и привязаны к разрезам плохо (нет привязки датировок с мыса Саблера). А чем плохи новейшие данные (десятки AMS-датировок по тому же мысу Саблера) в интерпретации шведских ученых и их российских коллег [Moller et al., 1999] или обоснованные всеми возможными методами даты оледенения архипелага Северная Земля [Большиянов, Макеев, 1995]? Почему в данном случае делается упор на старые исследования? Да потому, что в этих новых работах, да и в других (например, [Bolshiyanov, Molodkov, 1999]), есть место высокому стоянию уровня моря в начале и середине позднего неоплейстоцена на огромной площади Таймыро-Североземельской области, что, конечно же, губительно для выдвигаемой концепции ледникового щита на шельфе Карского моря. Но об этих данных лучше и не упоминать, т.к. они не могут быть отвергнуты в силу достаточной обоснованности.

6. Авторы проекта «Евразийские ледниковые щиты» все особенности строения рельефа и структуры отложений в зоне влияния ледникового щита объясняют гляциотектоникой. При этом тектонические движения не рассматриваются. Но если гляциотеконика является ведущим процессом перигляциального рельефоформирования, то необходимо отфильтровать влияние тектоники, по крайней мере, показать незначительность ее влияния. Неужели исследователи, сплавляясь по реке Море-Ю и описывая дислокации рыхлых отложений, не знали, что здесь проходит один из крупнейших в Большеземельской тундре разломов. Почему мы должны верить в святость гляциотектоники, если ее сторонники не прилагают никаких усилий для доказательств ее преимуществ перед тектоникой? Ведь предшественники четко показали активность новейших неотектонических движений на исследуемой площади, что проявляется хотя бы в деформации террас реки Печора [Любимов, 1963], а складчатые структуры и другие нарушения первично-седиментационной слоистости в песках и глинах связаны с процессами, протекавшими на морском дне во время осадконакопления [Данилов, 1963]. Здесь проявляется, очевидно, еще одна очень характерная черта исследователей, объясняющих все особенности перигляциального рельефоформирования действием ледниковых щитов. Все, что появляется на поверхности после отступания ледника, обязано ему своим происхождением. Но это представление ошибочно. Существуют и существовали множество других геологических и геоморфологических процессов, приведших к деформациям слоев земной коры. Гляциотектоника - слабейший из ряда факторов, способных произвести деформации вследствие пассивности в рельефоформировании полярных ледников, о чем речь будет идти ниже.

Однако исследователи, критикующие результаты проекта «PECHORA» [Лавров, Потапенко, 2005], в своих гляциотектонических построениях рисуют фантастические картины выдавливания четвертичных отложений из-под краев теперь уже не движущихся, а пассивных ледников, мощностью от нескольких до 300 м. Красивые картины смятия пород ложа под действием статической нагрузки ледника не имеют ничего общего с реальным поведением пород под ледником. Это заметно на всех стадиях описания гляциодислокаций. В них почему-то ледниковые отложения, текущие под ледником, как жидкость, - талые, а подстилающие пески уже мерзлые [Лавров, Потапенко, 2005]. Как это можно объяснить с точки зрения теплового режима системы - ледник - подстилающие горные породы? В такой постановке вопроса никак. Да и где в современных условиях мы можем наблюдать выдавливающиеся из-под края ледника горные породы? Пока таких наблюдений нет даже под пассивными краями более крупных ледниковых покровов. С физической точки зрения данные построения уже давно признаны несостоятельными [Крапивнер, 1992]. Но авторы данного исследования теперь уже все, даже краевые формы прошлых оледенений объясняют выдавливанием пород из-под пассивных ледников, а не результатом наступания активных ледников. Вероятно, это шаг вперед в ледниковой теории, т.е. еще один шаг в направлении ее развенчания.

7. По мнению исследователей евразийских ледниковых щитов, столь обширные и глубокие дислокации осадочного чехла в позднем неоплейстоцене могли производить только ледниковые щиты, центр одного из которых находился на шельфе Карского моря. Взглянем на модель [Tveranger et al., 1999; Астахов, 1999]. Это холодный ледник с температурами у ложа гораздо ниже точки плавления льда, двигавшийся против уклона земной поверхности на сотни километров. Какова мощность ледника хотя бы в зоне активного влияния ледника при формировании Лайя-Адзьвинской гряды или линии Мархида? Менее 200 метров и даже десятки метров по данным модели. Какова мощность ледникового щита в центре? Не более 1500 м. При таких характеристиках ледникового щита ледник не способен создать даже штриховки, т.к. он приморожен к ложу и возможности его растекания ограничены. К тому же эта модель Карского ледникового щита предполагает резкое падение уклонов в его краевой части и вогнутый профиль ледника. Такие профили могут быть только у мертвых ледниковых тел, причленяющихся к щитам. Если ледниковый щит принимается таким, то он противоречит классическим представлениям физики ледников, которые, по теориям Ная, Бадда, Паттерсона, Шумского и др. специалистов в этой области, допускают выпуклую форму ледниковых щитов и куполов. И действительно - где в природе есть такой формы и мощности ледниковые щиты, какие описываются в модели [Tveranger et al., 1999; Астахов, 1999]? Нигде. Скважина, пробуренная сквозь покровный ледник (ледниковый купол Вавилова), и керн подстилающих пород из нее, который описан [Большиянов, 1990], показали, что в холодном леднике все деформации сдвига происходят во льду выше контакта ледника с подстилающим ложем. Ледник приморожен к последнему и лишен возможности активно механически влиять на него. Этот факт просто подтвердил теоретические построения классиков физики ледников [Патерсон, 1884]. Модель же авторов гляциотектонических деформаций сводит на нет все попытки доказать активность несуществовавшего ледникового щита, а не приводит их к «выделению принципиально иного, по сравнению с классическим европейским типом, покровного оледенения» [Астахов, 1999, с. 37].

8. Полны противоречий и положения исследователей евразийских ледниковых щитов о геоморфологическом выражении ледникового воздействия на подстилающий субстрат. В ходе исследований Большеземельской тундры появляется все больше данных о строении ледниковых форм рельефа, выделенных по космическим и аэрофотоснимкам. Чем же они сложены? Оказывается, отложениями водных бассейнов, в том числе и ленточными глинами, флювиальными осадками. Так и должно быть. Возьмем для примера широко известные кольские Кейвы, которые давно рассматриваются как формы ледникового генезиса. Их первое посещение в 1999 г. и расчистка обнажений в ходе российско-финской экспедиции показали, что сложены они отнюдь не ледниковыми отложениями, а отложениями флювиальными и бассейновыми. Подробное изучение разрезов Кейв показало, что они в основном сложены морскими отложениями, а ледниковые горизонты маломощны [Корсакова и др., 2004]. То же относится и к «ледниковым грядам» полуострова Таймыр.

Каковы мощности ледниковых отложений по данным исследований сторонников ледниковых щитов? До 2 м базальный тилл в разрезе Мархида, до 1,5 м - в разрезе Куя, до 7 м - в разрезах Вастьянский Конь. Причем повсюду в этом базальном тилле обнаружена фауна морских моллюсков. Не будем полемизировать здесь о происхождении так называемого тилла. Укажем лишь на несоответствие в масштабах предполагаемой геологической деятельности ледникового щита и мощности собственно ледниковых отложений. Явное противоречие заключается в том, что предполагаемые ледниковые формы рельефа (гряды, дуги) сложены в основном не ледниковыми осадками. Это противоречие можно разрешить, если ориентироваться на многообразие проявлений геоморфологических процессов в каждом конкретном случае. Взять хотя бы «явное» свидетельство движения ледникового щита со стороны Карского моря и задвижение им моренной гряды, обращенной выпуклостью вверх по долине в горы Полярного Урала, на высоту 500 м [Astakhov et al., 1999]. Проведенные нами на этом же месте, но в соседней долине исследования показали, что такие концентрические и дугообразные формы морен характерны для долин, но сложены они местным обломочным материалом, а их выпуклости и вогнутости образовались в результате вытаивания мертвых глыб льда из местной абляционной морены и последующего размыва отложений флювиогляциальными и речными потоками, а также в результате действия усиливающих контрасты форм нивационных процессов [Bolshiyanov, Pavlov, 2000].

В рамках исследований участников проекта «Евразийские ледниковые щиты» разрешить эти вопросы ледникового морфогенеза невозможно, т.к. исследователи полагают, что из всего многообразия прошлых и современных форм оледенения на существование имеет право только ледниковый щит. Трудно видеть перспективу в исследованиях при такой постановке вопроса. По-видимому, исследователям снова придется сдвигать время существования ледникового щита, когда и ранневалдайское время станет неприемлемым под давлением новых фактов, как стало теперь неприемлемым сартанское время развития мощного ледникового покрова.

Таким образом, подытоживая вышеприведенные факты и мнения, приходится согласиться на такой сценарий развития природной среды позднего неоплейстоцена Большеземельской и Малоземельской тундр, когда основную роль здесь играли морские трансгрессии при развитии ледников из приподнятых центров оледенения: Полярного Урала, Пай-Хоя, Тиманского кряжа. Исследования Н.Г.Чижовой и С.Г.Боча на восточном Пай-Хое показали, что ледниковые и флювиогляциальные отложения, разделяющие морские среднечетвертичные и верхнечетвертичные осадки содержат крупнообломочный материал местного - пай-хойского и полярноуральского - происхождения. Анализ форм водно-ледниковой аккумуляции и состав крупнообломочного материала свидетельствуют о движении палеоледников со стороны Полярного Урала [Чижова, 1961].

3.5. ОЛЕДЕНЕНИЯ СЕВЕРА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Еще в конце XIX в. Н.К.Высоцкий [1896] доказал широкое распространение и значительные мощности ледниковых отложений в Западной Сибири. Современный этап в изучении рыхлых отложений наступил во второй половине XX в., когда начались интенсивные разведка и обустройство открытых на Севере Западной Сибири месторождений углеводородного сырья, с одной стороны, а с другой стороны, получили широкое распространение методы дистанционного зондирования (в том числе с использованием ИСЗ). История формирования рельефа и рыхлых отложений южной части Карского моря и прилегающих низменных равнин Западной Сибири - один из самых дискуссионных вопросов палеогеографии четвертичного периода в Арктике. Эти районы несколько десятилетий привлекают внимание исследователей, которые рассматривают их в качестве ключевого региона для своих реконструкций, но придерживаются при этом иногда диаметрально противоположных точек зрения [Большиянов и др., 2004].

Можно выделить две основные концепции: ограниченного и полного оледенения Севера Западной Сибири в позднем неоплейстоцене. Сторонники полного оледенения, как правило, предполагают существование Карского ледникового щита и его распространение на прилегающую сушу [Гросвальд, 1983, 1988; Гросвальд, Захаров, 1999; Astakhov, 1979 и др.]. Так, по мнению М.Г. Гросвальда и С.В. Гончарова [1991], южный край последнего Карского ледникового щита описывал широкую дугу, которая проходила от устья реки Мезень через средние течения рек Обь и Енисей к устью реки Лена.

Основоположником гипотезы ограниченного оледенения можно считать В.Н.Сакса [1953], который предполагал, что на территории Западной Сибири распространялись окраины двух ледниковых комплексов: полярноуральского и путорано-таймырского. Современные представления сторонников этой концепции сформулированы в работах участников проекта Европейского научного фонда «QUEEN» [Svendsen et al., 1999] и отдела Эволюционной географии ИГ РАН [Величко и др., 2002]. Первая группа исследователей отрицает оледенение этой территории в сартанское время. Вторая - признает покровное оледенение плато Путорана и интенсивное горно-долинное оледенение Полярного Урала с выходом ледниковых языков на предгорную равнину. Максимальное распространение ледниковых щитов в позднем неоплейстоцене пришлось на раннезырянское время (изотопная стадия 5b, с возрастом 80-90±20 тыс. лет [Зубаков,1992]).

Новые данные, полученные в морских экспедициях в Баренцевом и Карском морях [Левитан и др., 2003; Павлидис и др., 1997; Gataulin, Forman, 1997; Knies et al., 1996 и др.], свидетельствуют об отсутствии ледниковых отложений сартанского (поздневалдайского) времени, по крайней мере, на акваториях, прилегающих к современному побережью Западной Сибири.

Таким образом, большинство современных исследователей палеогеографическую обстановку на Севере Западной Сибири в сартанское время представляют себе так: территорию покрывали полярные пустыни и перигляциально-тундровая растительность [Гричук, 2002], широкое развитие получили повторно-жильные льды. На Пай-Хой-Уральском массиве реконструируется горно-долинное оледенение [Величко и др., 2002], на полуострове Ямал отсутствуют какие-либо следы морены за исключением его юго-западной части, а на востоке территории только локальные ледники выдвигались из гор Бырранга и Норильского плато [Величко и др., 1997]. Западноевропейским исследователям, интенсивно осваивающим в последнее десятилетие пространства Севера Евразии, представляется, что оледенение этих территорий могло быть только в форме ледниковых щитов. Признав, что в конце позднего неоплейстоцена ледникового щита на территории Ямала не существовало, а его призрачное существование отнеся теперь к более раннему времени, сторонники этой концепции [Svendsen et al.,1999] исключают из рассмотрения очень многие признаки, свидетельствующие о развитии ледников на исследуемой территории как в сартанское время, так и, возможно, в голоцене.

К таким признакам относятся: широкое распространение пластовых льдов, свежесть форм рельефа, который связан с ледниковыми явлениями, режим температуры многолетнемерзлых пород Севера Западной Сибири за последние 18-20 тыс. лет.

Пластовые льды. Происхождение пластовых льдов приморских низменностей Субарктики, их возраст находятся в фокусе проблем геокриологии, четвертичной геологии и палеогеографии, в том числе и палеогляциологии Севера Западной Сибири, где они широко распространены. Очевидно, термин пластовый лед является в первую очередь не генетическим, а морфологическим понятием. Известные из литературы результаты исследований пластовых льдов данного региона однозначно свидетельствуют о различном генезисе изученных ледяных тел. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты их изотопно-геохимических исследований на Ямале (δ¹⁸O от -10,6 до -24,1‰ [Крицук, Поляков, 1988, 1989] и др.). По мнению ряда авторов, погребенные глетчерные (пластовые) льды распространены в районе Бованенково [Соломатин и др., 1993], оз. Вайваре-то [Коняхин и др., 2001], на побережье Байдарацкой губы [Коняхин и др., 1991], в долине реки Енисей (разрезы Ледяная гора, Таб-Саля) [Коняхин и др., 1996] и в ряде других мест. Возраст перекрывающих отложений оказался более 40 тыс. лет (¹⁴С) для разреза Ледяная гора [Астахов, Исаева, 1985], в разрезе озера Вайваре-То - 87±22 тыс. лет (термолюминесцентный анализ) [Коняхин и др., 2001], Марре-Сале - 28,4-32,7 тыс. лет (AMS ¹⁴C) [Гатаулин, Форман, 1997; Гатаулин и др., 1998]. На уральском берегу Байдарацкой губы пластовые льды перекрывают более молодые осадки [Романенко и др., 2001]. В районе Бованенково вмещающие ледяные тела отложения имеют различный возраст [Романенко и др., 2001; Соломатин и др., 1993]. В последнем районе верхний горизонт пластовых льдов подстилается единым, хорошо выдержанным горизонтом преимущественно песчаных осадков, мощность которого колеблется от 10 до 25 м. В генетическом отношении пески представляют собой комплекс дельтовых осадков мощного водотока, вероятно, пра-Оби. В соответствии с результатами термолюминесцентного анализа (РТЛ-460 - 22±7 тыс. лет, РТЛ-461 - 30±10 тыс. лет) [Соломатин и др., 1993] возраст этих песков - каргинский, пластовых льдов - сартанский. Важно также отметить, что «выстилающий» характер подошвы пластовых льдов говорит в пользу их первичного залегания. Одинаковое стратиграфическое положение в разрезе всех вскрытых пластов, а также закономерное изменение отметок их подошвы свидетельствуют о том, что вскрытые льды представляют собой сохранившиеся фрагменты некогда единого ледяного тела, чья стратиграфическая толщина составляет не менее 60 м, а зафиксированные площади отдельных тел превышают 10 км² [Соломатин и др., 1993]. Все это свидетельствует о существовании здесь в сартанское время ледникового образования значительных размеров.

Заметим, что несколько стратиграфических ярусов пластовых льдов зафиксировано не только в районе Бованенково, но и в скважинах на Гыданском полуострове и других районах, например на полуострове Таймыр. Вероятно, что некоторые залежи пластовых льдов имеют сартанский возраст.

Свежесть форм рельефа данной территории неоднократно отмечал С.А. Архипов [1980, 1993]. Исследования пластовых льдов (глетчерного генезиса) в районе Бованенково (Ямал) [Соломатин и др., 1993] показали тесную корреляцию абсолютных отметок кровли пластов и дневной поверхности современного рельефа (r = 0,840). Ранее такую связь отмечал А.М. Тарасов [1990]. По его мнению, она объясняется вытаиванием льдов и просадкой перекрывающих грунтов. Однако эта причина не может служить объяснением, когда льды залегают глубже (на глубине 5-15 м) и на поверхности отсутствуют какие-либо термоэрозионные формы и соответствующие им осадки. Таким образом, очевидно, что указанная связь имеет более глубокий генетический характер. Глубина залегания кровли пластов колеблется от 1,2 до 20 м (во многих случаях она не превышает 2-5 м), и пластовые льды весьма уязвимы для термоденудации. В этих условиях трудно предположить сохранность пластовых ледяных тел в последние 50-90 тыс. лет, что необходимо, если принять их за погребенные глетчерные льды раннезырянского возраста. На протяжении второй половины позднего неоплейстоцена здесь происходили многие события в рельефоформировании. В частности, на этих территориях были и обстановки морского осадконакопления, и этапы глубокой регресии моря, вызывавшие соответственно протаивание мерзлоты и ее новообразование.

Кроме зависимости рельефа от залегающих пластовых льдов поверхность полуострова Ямал подвержена интенсивному эрозионному расчленению. Молодые эрозионные врезы здесь находятся в зависимости от рельефа, мерзлотного строения территории, количества выпадающих осадков. Иногда сеть долин ближе к водоразделам приобретает необычную для гидрографической сети конфигурацию. Глубина вреза явно не соответствует количеству атмосферных осадков, выпадающих здесь в настоящее время. Для объяснения свежести и глубины расчленения водоразделов приходится искать дополнительный источник воды для выработки эрозионного рельефа.

Амплитуда вариаций температур мерзлых пород севера Сибири за последние 18-20 тыс. лет. В.Т.Балобаевым [2000] на основе изучения распределения современных температур по глубине в скважинах на Севере Западной Сибири проведен расчет палеотемператур мерзлых пород для времени максимума последнего (сартанского) оледенения. Для краткости изложения описываемые полученные результаты нанесены на карту (рис. 6). К югу от полярного круга температура поверхностных горизонтов мерзлых пород в сартанскую эпоху была на 8-12°C, а к северу всего на 1-5°C ниже современной. В ряде случаев термические изменения вообще не зафиксированы. Такое их распределение по площади равнинной территории, когда горные породы на севере были теплее, чем на юге, могло существовать только в том случае, если поверхность этих северных районов была покрыта теплозащитным покровом, предохранявшим ее от сильного охлаждения. По мнению В.Т. Балобаева [2000], эту роль выполнял ледниковый покров, край которого залегал на широте полярного круга в западной и центральной частях Западной Сибири и смещался на север в приенисейской части. По мнению этого исследователя, минимальная мощность ледника на Ямале, достаточная для сохранения современного состояния нестационарности теплового режима криолитозоны, должна составлять 400-450 м. Характеристики такого возможного в прошлом оледенения будут промоделированы в разделе 6.4 настоящей работы.

3.6. ОЛЕДЕНЕНИЯ ПОЛУОСТРОВА ТАЙМЫР

Полуостров Таймыр, протягивающийся с запада на восток на тысячу километров в середине северной Евразии, давно представляет собой арену споров сторонников действия ледниковых щитов и морских трансгрессий. Здесь широко распространены морские отложения и разновысотные абразионные и аккумулятивные морские террасы. Как традиционно принято для всех арктических архипелагов и северных побережий Евразии, морские отложения и террасы - это ключ к пониманию масштабов, характера и времени развития оледенений. Такое, казалось бы, несоответствие (морские формы и отложения - свидетели оледенений) в трактовке истории развития природной среды в плейстоцене сложилось из-за объективных и субъективных причин. Объективные причины в том, что нормальных ледниковых форм рельефа, которые принято считать свидетельствами развития ледниковых щитов, на Севере Евразии практически нет. И это будет показано в настоящей работе. Субъективно то, что за ледниковые формы рельефа многими исследователями принимаются вовсе не ледниковые образования или, во всяком случае, только косвенно связанные с деятельностью ледников морфоскульптуры. А морские отложения и древние береговые линии морей являются основным, по мнению многих исследователей, доказательством гляциоизостатических движений на побережьях Евразии и Северной Америки. Особенно это проявляется при исследовании регионов дистанционными методами - при дешифрировании космо- и аэрофотоснимков. Полуостров Таймыр - не исключение. На рис. 7 приведены все упоминающиеся в дальнейшем географические и геологические объекты и районы исследований.

3.6.1. КОЛЕБАНИЯ УРОВНЯ МОРЯ НА ПОЛУОСТРОВЕ ТАЙМЫР

3.6.1.1. Стометровая терраса полуострова Таймыр

Несмотря на довольно значительную, более чем вековую, историю изучения антропогена Таймыра, до сих пор существуют разногласия относительно генезиса и возраста образований четвертичного периода, вплоть до диаметрально противоположных точек зрения [Межубовский и др., 2003]. Большинством исследователей Таймырского региона, в соответствии с региональной стратиграфической схемой, разработанной В.Н. Саксом [1948], выделялось 5 этапов в формировании толщи четвертичных осадков: 1 - время первого площадного оледенения, 2 - период межледниковой бореальной трансгрессии, 3 - время второго оледенения долинного типа, 4 - период малой бореальной ингрессии, 5 - современный этап осадконакопления. Образования морской 100-метровой террасы на Таймыре известны давно. Они хорошо выражаются в рельефе, благодаря своей ровной поверхности и отчетливому тыловому шву. Надо отметить, что словосочетание «100-метровая терраса» давно вошло в лексикон исследователей Таймыра, т.к. статистически большинство террасовых площадок, относимых к единому возрасту, близки к абсолютной отметке - 100 м, но реальный разброс высот образований 100-метровой террасы более значителен. Морские террасы этой формации известны на отметках от 50 до 120 м над уровнем моря. Различными исследователями высказывались разные точки зрения по поводу возраста этих образований, что было обусловлено отсутствием достаточно надежных методов определения абсолютного возраста для четвертичных образований. Активно развивающийся в последнее время, метод электропарамагнитного резонанса (ЭПР) позволяет оценить абсолютный возраст морских четвертичных образований [Bolshiyanov, Molodkov, 1999]. В ходе проведенных в последние годы геологосъемочных работ по составлению Государственной геологической карты (ГГК-200) второго поколения [ГГК 1986, ГГК 1997, ГГК 1998, ГГК 1999], а также в результате научно-исследовательских работ, проведенных сотрудниками ААНИИ и зарубежными исследователями по проекту «QUEEN» в 1996 г. [Moller et al., 1999] и 1998 г., получен ряд возрастных датировок, в том числе и по отложениям комплекса террас 100-метрового уровня (рис. 8, табл. 1 Приложения). Эти данные позволяют по-новому взглянуть на возраст формирования комплекса морских террас 50-110-метрового уровня.

В бассейне рек Шренк, Верхняя и Нижняя Таймыра терраса 50-110-метрового уровня имеет плоскую, горизонтальную или слабо наклонную поверхность и отчетливо выраженный тыловой шов, расположенный в диапазоне абсолютных отметок 80-110 м. Образования этой террасы представлены собственно морскими мелководными, прибрежно-морскими и, редко, дельтовыми фациями. В строении морской толщи на Центральном Таймыре можно выделить четыре различные в литолого-фациальном плане пачки (рис. 8) [ГГК 1997]:

1. Базальная пачка в разрезе присутствует преимущественно в тех случаях, когда морские осадки ложатся на коренные породы или формируются в непосредственной близости от них. Она представлена песками и галечниками прибрежно-морских фаций (рис. 8). Пески полимиктовые, от мелко- до грубозернистых разностей, плохо сортированные, коричневато и желтовато-серых тонов, с горизонтальной и пологоволнистой слоистостью. Нередко пески содержат мелкую гальку, древесные обломки, детрит раковин двустворок, реже отмечаются раковины in situ. Прослои галечников мелких сложены плохо окатанной галькой местных пород и песчано-глинистым заполнителем серо-коричневого и буровато-серого цвета. Галечники содержат многочисленные обломки раковин моллюсков. Мощность базальной пачки, как правило, не превышает 5 м, в редких случаях достигая 15-16 м (рис. 8). Абсолютный возраст пород, определенный методом ЭПР, составляет 112±12 и 92±8 тыс. лет (табл. 1) [ГГК 1996; Bolshiyanov, Molodkov, 1999].

2. Глинистая пачка имеет повсеместное распространение, она сложена глинами, реже глинистыми алевритами фаций открытого моря. Глины серые, коричневато-серые, оскольчатые, пластичные. Слоистость горизонтальная, близкая к ленточной. Глины содержат многочисленные, хорошей сохранности раковины двустворок, залегающих in situ. Мощность пачки - 5-20 м, в редких случаях она достигает 40 м [ГГК, 1997; ГГК, 1998]. Абсолютный возраст глин, полученный методом ЭПР из вскрытых в долинах рек Черные Яры и Мамонта отложений, составляет 91,1±6,3, 89,2±6,3; и 72,2±6,9 тыс. л. В долине реки Шренк (рис. 8) из подошвы глинистой пачки, залегающей непосредственно на средненеоплейстоценовых осадках, была получена датировка 116±11,1 тыс. л.

3. Песчаная пачка представлена песками и алевритами с прослоями гравийников и галечников, образовавшимися в условиях открытого мелководного морского бассейна. В строении пачки наблюдается загрубление материала вверх по разрезу (рис. 8) от алевритов и мелкозернистых песков до песков грубозернистых и гравийных [ГГК, 1997]. Пески - полимиктовые, коричневато-серые. В нижней части пески хорошо сортированные, в верхней - содержат гальку и гравий местных пород. Слоистость горизонтальная, пологоволнистая, линзовидная. В породах отмечается многочисленный детрит раковин и растительные остатки. Фауна in situ встречается, преимущественно, в нижней части пачки. Мощность песчаной пачки в бассейне рек Шренк и Нижней Таймыры колеблется в пределах 0-6 м [ГГК, 1998], а в бассейне реки Верхняя Таймыра возрастает до 20 м [ГГК, 1997]. Датировки абсолютного возраста, полученные методом ЭПР из отложений долин рек Заячьей, Дептумала, Посадочной, ручья Оленьего, колеблются в пределах значений 92,8-72,3 тыс. л. [ГГК, 1988; ГГК, 1996; Bolshiyanov, Molodkov, 1999]. По результатам усовершенствованного термолюминесцентного анализа (ОСЛ) возраст песчаных отложений в долинах рек Северной и Заячьей колеблется от 89 до 69 тыс. л.

4. Гравийно-галечная пачка сложена галечниками и гравийниками прибрежно-морских фаций. Галечники имеют размерность от мелких до грубых. Обломочный материал представлен среднеокатанными гальками местных пород в песчаном разнозернистом заполнителе коричневато-серого цвета. Галечники содержат обильный детрит раковин. Мощность пачки 3-10 м [ГГК 1997, ГГК 1998].

Разрез образований дельтовой фации изучен в приустьевой части реки Ледяной (рис. 8) [Moller et al., 1999]. Здесь в склоне долины реки вскрывается мощная (порядка 80 м) грубообломочная толща, сложенная косо переслаивающимися песками, гравийниками, галечниками с линзами и прослоями более тонкозернистого материала. Из нижней и средней части толщи получены датировки абсолютного возраста методом ЭПР, охватывающие диапазон в 111-70 тыс. л. [Moller et al., 1999].

Таким образом, имеющиеся данные позволяют определить возраст отложений террас 50-110 м уровня в 120-70 тыс. л., что соответствует казанцевскому и большей части муруктинского времени. Полученные возрастные датировки характеризуют только нижнюю и среднюю части разреза, не захватывая верхнюю гравийно-галечную пачку. Датировки методом ЭПР, полученные из верхней пачки сходных образований на реке Останцовой, охватывают возрастной диапазон 70-37 тыс. л.н. Все это в комплексе позволяет предположить, что возраст образования отложений морских террас 50-110 м уровня охватывает казанцевское и муруктинское время в полном объеме и, возможно, даже захватывает начало каргинского времени.

Характерной чертой отложений террас 50-110 м уровня является обилие в них фаунистических останков двустворчатых моллюсков и усоногих раков, также для них характерно богатство в количественном и разнообразие в видовом отношениях комплексов остракод и фораминифер [ГГК, 1996].

Среди моллюсков наиболее часто встречаются виды: Astarte (Tridonta) borealis arctica Gray, A. (Tridonta) borealis borealis (Schum.), A. (Nicania) montagui striata Leach, A. borealis placenta Morch, Hiatella arctica (L.), Macoma calcarea (Gmel.), Mya truncata truncata (L.) и некоторые другие [ГГК, 1988; ГГК, 1996; Moller et al., 1999] В долине реки Н. Таймыра встречаются виды Balanus hameri (Ascanius) и Propeamussium groenlandicus (Sow.). Обилие раковин Balanus hameri (Ascanius) в осадках бассейна реки Н. Таймыра допускает, по мнению В.Н. Бондарева, возможность наличия сильных придонных течений в этом районе.

В комплексе фораминифер доминантами являются арктические и бореально-арктические виды: Haynesina orbiculare (Brady), Cribroelphidium subarcticum Cushman, C. goesi Stschedrina, Retroelphidium clavatum (Cushman), Cribrononion obscurus Gudina, C. incertus Williamson [ГГК, 1988; ГГК, 1998]; в меньших количествах встречаются виды: Astrononion gallowayi Loeblich & Tappan, Buccella frigida (Cushman), а также характерные для казанцевских отложений виды Elphidium albiumbilicatum (Weiss) и E. anabarensis Gudina & Levtchuk [ГГК, 1998]. В дельтовых осадках на реке Ледяной, кроме того, присутствуют Elphidium excavatum и Cassidulina neoteretis [Moller et al., 1999]. Выявленный комплекс фораминифер свидетельствует о формировании осадка в условиях открытого бореально-арктического, холодноводного бассейна с пониженной соленостью [ГГК, 1998].

Таким образом, накопление осадков 50-110 м террасы происходило в трансгрессивно-регрессивную стадию развития морского бассейна, в казанцевско-муруктинское время. В трансгрессивный этап, соответствующий казанцевскому времени, морская береговая линия достигала современных абсолютных отметок 200-220 м. В настоящее время известна лишь одна датировка высоких абразионных террас. В междуречье рек Тихой и Мамонта раковины морских моллюсков Hiatella arctica (L.), собранные с поверхности 200-метровой террасы, датированы уран-иониевым методом. Их возраст оказался равным 103±7,8 тыс. л.н. (ЛУ-4312б). В период относительной стабилизации морского бассейна в конце казанцевского и в муруктинское время береговая линия на длительный период установилась на уровне абсолютных отметок 100-120 м. Осадконакопление в муруктинское время происходило в двух крупных бореально-арктических морских бассейнах с пониженной соленостью, соединенных проливом по долине реки Нижней Таймыры. Горные возвышенности в этот период, вероятно, были покрыты активными ледниками с выводными языками в условиях морского климата. Таяние ледников приводило к выносу большого количества обломочного материала с образованием вблизи гор мощных дельтовых осадков типа таких, которые вскрыты в долине реки Ледяной. Палеодельты такого же типа окаймляют горы Бырранга по горизонтали 100 м. Довольно значительные объемы этих конусов выноса свидетельствуют о том, что сток по недлинным рекам был значительным. А откуда взяться значительному стоку с маленьких площадей водосбора? Ответ, вероятно, может быть простым - с тающих ледников, покрывавших водоразделы. Анализ микрофауны из дельтово-морских осадков подтверждает данное предположение. Осадки формировались в холодном бассейне со значительным поступлением пресных вод [Moller et al., 1999].

3.6.1.2. Генезис форм рельефа на равнинных пространствах полуострова Таймыр

Формированию представлений о сплошном оледенении полуострова Таймыр в ту или иную эпоху способствовали широко распространенные холмисто-грядовые поля, развитые на значительных площадях полуострова. Действительно, эти формы часто имеют конусообразную или грядовую форму и после исследований Н.Г. Загорской на архипелаге Северная Земля [Загорская, 1959] распознаны как ледниковые формы, или, в крайнем случае, как флювиогляциальные. В этом их понимании данный тип форм распространен на огромные просторы Севера Сибири [Дибнер, Загорская, 1958]. После такой унификации всех конусообразных и грядовых форм рельефа у исследователей и не возникает сомнений в их ледниковой природе. На Таймыре они распространены чрезвычайно широко. Отсюда и выводы о ледниковых щитах, продвигавшихся во все времена то с Карского шельфа, то из местных центров оледенения.

Но если провести изучение состава отложений этих форм рельефа, то их ледниковое или флювиогляциальное происхождение придется подвергнуть сомнению. Это песчано-гравийно-галечные отложения, в большинстве случаев слоистые. В них, как правило, присутствует детрит раковин морских моллюсков, найдены фораминиферы. Они обычно называются трещинно-камовыми образованиями [Антропоген Таймыра, 1982], которые венчают моренные гряды, субширотно протягивающиеся через полуостров Таймыр. Приуроченность таких форм рельефа к высотам, чаще всего около 100 м, наличие остатков морских организмов и текстур, характерных для пляжевых фаций морских отложений позволяют считать эти отложения морскими. Залегание же песчано-галечных (иногда даже валунных) отложений в виде чехла практически на всей Таймырской низменности также свидетельствует о бассейновой обстановке осадконакопления. Формы же рельефа, как они ни были резки - конусы, гряды, - являются результатом действия последующих процессов их размыва и термоэрозии. В том числе размыва талыми ледниковыми водами, но не обязательно стекавшими с ледниковых щитов. Авторы монографии «Антропоген Таймыра» не раз в своей книге указывают, что выделяемые ими песчано-галечные отложения флювиогляциального или озерно-ледникового генезиса предшествовавшими геологами принимались за морские отложения [Антропоген Таймыра, 1982, с. 66]. Действительно, почему отложения насыщенные морскими организмами или их обломками нужно считать связанными с ледниками? Такая постановка вопроса существует с давних времен и поддерживается многими современными исследователями. Думается, что, обнаружив морские микро- или макрофоссилии в отложениях, исследователь должен много времени потратить на объяснение их ледникового происхождения. В действительности все происходит наоборот. Достаточно просто упомянуть, что эти породы переотложены ледником, и далее никаких доказательств в пользу их ледникового происхождения не требуется. С точки зрения ледниковой теории обнаружение морских раковин или фораминифер автоматически означает переотложение этих пород ледником.

Анализ рельефа, проведенный авторами монографии «Антропоген Таймыра», позволил им превратить морские террасы и отложения, выделенные норильскими геологами, в образования позднеплейстоценовых ледников [Антропоген Таймыра, 1982, с. 50]. На каком основании? На основании взгляда сверху, как и положено тем, кто наблюдает рельеф с высоты птичьего или космического полета.

На этой же позиции находятся и зарубежные геологи, которые активно участвуют в течение последнего десятилетия в исследованиях Севера Сибири. В частности, автором данной работы организованы исследования шведских ученых в самых интересных районах полуострова, где противоположные точки зрения сталкиваются даже у одного и того же обнажения. К таковым районам, которые тщательно исследованы в последнее время, относятся: озера Барометрические и Астрономические к северу от гор Бырранга, палеодельта в долине реки Ледяной, район горы Аструпа, побережье Таймырского залива и залива Толля, низовья реки Верхней Таймыры и долина реки Нижней Таймыры, район озера Белого к северу от реки Траутфеттер, мыс Саблера и северное побережье озера Таймыр. Эти исследования принесли очень много нового материала, в частности десятки новых датировок разных генетических типов отложений. Выполненные датировки методами ОСЛ, ЭПР, AMS позволили по-новому взглянуть на поздненеоплейстоценовую историю полуострова. В частности, подтвердилась точка зрения Л.Д. Сулержицкого, который, продатировав радиоуглеродным методом непрерывно откладывавшиеся в каргинское и сартанское время осадки мыса Саблера [Антропоген Таймыра, 1982], пришел к выводу о том, что оледенения в центре полуострова Таймыр в тот период быть не могло. Российско-шведские исследования в этом же районе показали точно такой же результат и увеличили отрезок времени отсутствия покровного оледенения до рамок всего позднего неоплейстоцена [Moller et al., 1999]. Российско-германские исследования, ориентированные на исследования озер с помощью пробоотбора (колонки донных отложений длиной до 22 м) и сейсмоакустического профилирования крупнейших озер Таймыра (Таймыр, Левинсон-Лессинга, Портнягино) [Overduin et al., 1996], также показали, что осадконакопление в озерах не прерывалось ледниковыми событиями в течение второй половины позднего неоплейстоцена [Andreev et al., 2003; Ebel et al., 1999; Niessen et al., 1999; Hahne, Melles, 1999].

Скрупулезные седиментологические работы шведских специалистов показали, что морские отложения на полуострове могут быть представлены такими грубообломочными разностями, которые обычно не ассоциируются с бассейновыми фациями, но по наличию раковин двустворчатых моллюсков, найденных в прижизненном положении среди неокатанных глыб (рис. 2 Приложения), эти отложения признаны морскими. На такие фации морских отложений указывал И.Д. Данилов, когда говорил о возможности значительного содержания грубых обломков в осадках полярных морей [Данилов, 1978; Данилов, 1992]. М.Н. Григорьев, описывая диамиктоны острова Колгуев, отмечал значительную дислоцированность морских отложений и наличие в них скоплений грубообломочного материала, а объяснял эти факты обычными для морских обстановок осадконакопления процессами оползания отложений [Григорьев, 1984].

В монографии же «Антропоген Таймыра» [1982] моренами названы практически все глинисто-алевритовые отложения с наличием грубых обломков. В описаниях морен постоянно фигурирует процентное содержание грубообломочного материала в этих осадках - до 2 %. И эти отложения названы основной мореной. При этом в «морене» постоянно отмечаются признаки слоистости и наличия обломков или целых раковин двустворчатых моллюсков.

Исследования данных отложений, широко распространенных на полуострове Таймыр, в том числе и в тех же обнажениях, которые описаны в монографии «Антропоген Таймыра» (например, обнажение у поселка Новорыбного или в Моккоритских грядах), показывают, что темно-серые глинистые алевриты, залегающие в основании толщи, являются нормальными морскими отложениями, которые иногда откладывались в непосредственной близости от ледников (рис. 9).

Данные абсолютного датирования морских отложений [Bolshiyanov, Molodkov, 1999; Сулержицкий и др., 1997; Moller et al., 1999] значительно расширили возможности палеогеографических реконструкций по сравнению с возможностями наших предшественников, имевших в арсенале только радиоуглеродный метод, который по морским моллюскам не работает в возрастном диапазоне старше 20 тыс. лет. Оказалось, что практически все морские отложения, залегающие на отметках высот от минусовых до 200 м, имеют возраст раннего и среднего вюрма. Возраст каргинской трансгрессии, а вернее, ингрессии подтвердился только на отметках не выше 20 м. Именно каргинским возрастом подтверждены эстуарно-морские отложения полуострова Равича в устье реки Нижней Таймыры (раковины Portlandia arctica L., найденные в обнажении на высоте 12 м, имеющие ЭПР-возраст 42 тыс. лет (287 РА-129); и плавниковая древесина на морской террасе высотой 20 м в устье реки Пясины, имеющая радиоуглеродный возраст 36 260±450 л.н. (ЛУ-1922). Остальные датировки поздненеоплейстоценовых морских отложений независимо от высоты их залегания показывают возраст от 37 до 120 тыс. лет [Bolshiyanov, Molodkov, 1999]. Есть на Таймыре и более древние морские отложения, которые показывают, что в течение 4, 5, 7, 8, 9 и 15 стадий кислородно-изотопной шкалы на полуострове Таймыр господствовали условия морского осадконакопления.

Что же касается северных территорий полуострова, то зарубежные исследователи в поисках следов ледникового щита, надвигавшегося с Карского моря, определили его границу по «линии Исаевой», названной по имени исследователя этих территорий Л.Л. Исаевой [Антропоген Таймыра, 1982]. Эта линия воображаемо и субширотно проходит от озера Белого на востоке, через озера Барометрические и Астрономические и заканчивается у полуострова Михайлова [Alexanderson et al., 2002]. Но реально она имеет место лишь в районах озера Белого, на левобережье и правобережье реки Нижней Таймыры в районе устья реки Шренк, в районе озер Барометрических и у озер Астрономических. В этих районах рельеф действительно сильно изрезан, имеются погребенные ледяные тела и незначительные деформации рыхлого чехла отложений. Только эти формы рельефа не соединены в одну линию, протягивающуюся с запада на восток, как это рисуется в воображении исследователей [Alexanderson et al., 2002]. Данные реконструкции призваны доказать, что «линия Исаевой» отмечает максимальную стадию надвигания ледникового щита в течение последнего ледникового максимума на полуостров Таймыр с Карского моря.

Анализ рельефа территории в районе озер Барометрических показывает, что здесь развиты террасы, ступенчато понижающиеся от 140 до 80 м. Очень яркой характеристикой этих террас является их размытый характер. По существу, это останцы террас. В отличие от наших коллег [Alexanderson et al., 2002] есть возможность предположить, что это террасы морские. При описании нами обнажения, названного «Maxi section» [Alexanderson et al., 2002], как самая характерная черта этих отложений была отмечена горизонтальная слоистость в тонких песках, слагающих останец террасы (рис. 3 Приложения). Наши коллеги обозначили эти отложения как флювиогляциальные; наклонив слои, назвали форму рельефа камом, в котором оказалось достаточно много обломков раковин морских моллюсков [Alexanderson et al., 2002]. Обнаруженный нами в толще комплекс микрофауны хоть и беден в видовом отношении (рис. 10), но говорит об отложениях распресненного морского бассейна. Интересно, откуда в каме могут быть морские моллюски и фораминиферы? Причем этот останец имеет высоту 145 м и является господствующей среди описанных подобных форм. Единственным объяснением этому явлению, по версии коллег [Alexanderson et al., 2002], может быть поступление микрофоссилий с ледникового щита. Другие же террасы и отложения на более низких отметках видятся нашим коллегам как признаки приледниковых бассейнов. Однако оснований для этого нет, т.к. ими не проведены анализы микрофоссилий в этих отложениях.

К признакам деятельности ледников здесь относятся: маргинальные каналы стока талых ледниковых вод; палеодельта, причлененная к массиву гранитоидов; погребенные ледниковые тела; гляциокарстовые озера; даже, вероятно, и некоторые террасы пресноводных бассейнов. Однако нет никаких оснований для объяснения этих особенностей геологического строения и рельефа наступавшим ледниковым щитом с Карского моря.

Обнаружение и датирование возрастом 15-17 тыс. лет торфяника, поднятого со дна залива Толля [Большиянов и др., 1998], как раз с того места, где должен был бы располагаться этот ледниковый щит, также не дает возможности согласиться с коллегами [Aleksanderson et al., 2002]. Сейсмоакустические исследования, проведенные в юго-восточной части Карского моря, также не дают никаких подтверждений существования здесь в конце позднего неоплейстоцена ледникового щита или подпрудного бассейна, который бы возник бы перед фронтом щита [Niessen et al., 2002].

Существование в районе озер Астрономических того же набора признаков оледенения, что были обнаружены в районе озер Барометрических, привело к заключению, что и там стагнировал ледниковый щит [Aleksanderson et al., 2002]. Здесь широко развиты конусообразные и грядовые останцы, сложенные гравийно-песчано-галечными отложениями, которые являются останцами морских террас. В некоторых из них также найдены створки раковин морских моллюсков и фораминиферы. Стометровая морская терраса отлично выражена на склонах долины реки Мамонта и постепенно выклинивается вверх по долине ручья Желтого - правого притока реки Мамонта. Через долину реки Мамонта в том месте, где на геоморфологической схеме Хелены Александерсон [Aleksanderson et al., 2002] господствуют моренные ландшафты, прошел буровой профиль Хатангской геологоразведочной экспедиции (рис. 11) [Отчет о групповой геологической съемке…, 1995] и вскрыл надежно выделенную толщу морских отложений мощностью в несколько десятков метров. Те формы рельефа и отложения, которые исследованы шведскими коллегами [Aleksanderson et al., 2002], являются всего лишь останцами морских террас, наблюдаемых до высот 200 м. Конечно, здесь есть и террасы приледникового бассейна, отличающегося от морского тем, что в нем практически отсутствуют микрофоссилии.

Наши исследования, как раз направленные на изучение происхождения бассейнов, указывают, что наряду с морскими отложениями в областях развития местных оледенений на полуострове Таймыр существовали в другое время холодноводные бассейны, не оставившие каких-либо органических свидетельств в отложениях. Например, локальные террасы и накопления алевритов и песков, палеонтологически немых, свидетельствуют о местных ледниковых запрудах в долине реки Мамонта при развитии здесь ограниченного оледенения, имевшего своим центром все тот же массив гранитоидов, который, как и в районе озер Барометрических, возвышается и здесь над эрозионными останцами. Глубокие провалы гляциокарстовых озер совместно с эрозионными останцами талых ледниковых вод создают здесь в некоторых местах хаотический рельеф, который и считается доказательством действия ледникового щита, надвигавшегося с Карского моря. Далее на запад эти формы местного оледенения не прослеживаются и к полуострову Михайлова, куда подтягивается «линия Исаевой» [Aleksanderson et al., 2002], не подходят. Этот вывод подтвердила и российско-шведская экспедиция, работавшая в этом районе Таймыра в 2002 г. [Hjort et al., 2002]. Здесь, у полуострова Михайлова, описаны морские террасы с развитыми на них береговыми валами, морские отложения с богатыми комплексами микрофауны, палеодельта в долине реки Тамараг на высоте 110-120 м. В эрозионных останцах террас и палеодельты встречены многочисленные парные створки морских моллюсков Portlandia arctica Gray, Mya truncata L. Холмисто-грядовые формы рельефа, сложенные гравийно-песчано-галечно-валунным материалом, ориентированы в субширотном направлении, но такое их расположение обусловлено здесь тем, что они приурочены к субширотному отрезку долины реки Ленивой [Antonov et al., 2002].

Интересна одна деталь в результатах исследований коллег [Aleksanderson et al., 2002]. В работе, где закартированы моренные ландшафты в районах озер Барометрических, Астрономических, Белого, не описано ни одного обнажения, где были бы вскрыты ледниковые отложения. Моренными эти ландшафты названы только в результате дешифрирования космических снимков, при том, что наземные работы во всех трех районах проводились шведскими коллегами в течение двух полевых сезонов.

Песчано-галечниково-валунные холмы и гряды, как уже указывалось, широко развиты на всех пространствах низменностей полуострова Таймыр на отметках, близких к 100 м над современным уровнем моря. Например, они встречены далеко к югу от воображаемой «линии Исаевой»: на северном побережье озера Лабаз или к югу от озера Таймыр. И везде они сопровождаются озерами гляциокарстового типа, наличием погребенных льдов. Однако это никак не свидетельствует о ледниковых щитах, которые здесь исключены по большому числу признаков, описанных ранее (непрерывное осадконакопление озерных и озерно-аллювиальных осадков в течение второй половины позднего неоплейстоцена, наличие остатков морских организмов в отложениях).

Песчано-галечно-гравийные отложения, слагающие гряды и холмы на высотных отметках от 95 до 115 м, описаны и на востоке полуострова [Макеев, 1975; Романенко, 1996].

Одним из ориентиров на левом (таймырском) берегу реки Хатанги, напротив поселка Новорыбного, является конусообразный холм высотой 21 м, вершина которого располагается на абсолютной отметке 110 м. Он сложен кварцевыми песками с горизонтальной слоистостью, содержащими битые створки раковин морских моллюсков. По нашему мнению, это эрозионный останец прибрежно-морских отложений. По мнению авторов монографии «Антропоген Таймыра» - это трещинно-камовые гряды [Антропоген Таймыра, 1982].

3.6.1.3. Морские отложения

Отложения прибрежно-морских фаций, занимающих господствующие высоты на низменностях и часто приуроченных к геоморфологическому уровню 100 м, как правило, подстилаются алеврито-глинистой толщей (пачка 2, раздел 3.6.1.1). Эти отложения характеризуются широким распространением и служат основой рельефа низменностей. В них выработаны все неровности низменных пространств, в частности те гряды, которые принято называть ледниковыми. Это и Зольные горы на правобережье реки Пясины, и Моккоритские гряды южнее широтного отрезка реки Пясины, гряды Байкуранераская и другие, расположенные к югу от озера Таймыр. Все они сложены горизонтально-слоистыми глинистыми алевритами, глинами, иногда ленточного типа, содержат бедный комплекс фауны фораминифер, а чаще вообще не содержат микрофоссилий. Текстура отложений плитчатая. Мерзлотная текстура массивная, с редкими включениями линз льда. Есть в этих отложениях и грубообломочный материал, вплоть до валунного, но обычная его концентрация в этих отложениях 2%, как отмечается предшествующими исследователями [Антропоген Таймыра, 1982]. Особенность этих отложений заключается в том, что они редко хорошо обнажены, а там, где вскрываются водотоками на небольшую мощность, они представлены слоистыми толщами. Глинистые алевриты служат хорошим зеркалом скольжения для вышезалегающих пород, поэтому в крутых стенках обнажений часто развиты оползни, а на бесчисленных склонах развивается быстрая солифлюкция, приводящая к обнажению этих пород. На многих таких участках часто пасутся олени и там восполняют необходимые потребности организма в соли, т.к. морские глинистые алевриты насыщены солями, которые иногда образуют солонцы. Один из таких оплывающих языков деятельного слоя грунта описан в Летописи природы Таймырского заповедника [Летопись природы… (отчет), 1995] вблизи озера Сырутатурку - на так называемой Верхнетаймырской ледниковой гряде [Антропоген Таймыра, 1982].

Фораминиферы в отложениях нижней алеврито-глинистой пачки обнаружены в следующих обнажениях полуострова: в расчистках алевритов, являющихся рельефообразующими в районе озер Барометрических; в обнажении левого берега реки Нижней Таймыры при впадении притока - реки Траутфеттер; в обнажении на южном берегу Хатангского залива в районе озера Арылах, где вскрыта 15-16-метровая толща глинистых алевритов, охарактеризованная микро- и макрофаунистически и ЭПР-возрастом 112 и 140 тыс. лет [Bolshiyanov, Molodkov, 1999]; в устье реки Нижней Таймыры в нескольких разрезах, в том числе в районе мыса Каменецкого, где микрофауна и створки моллюсков обнаружены в отложениях, имеющих возраст 85 тыс. лет [Bolshiyanov, Molodkov, 1999].

В основании четвертичных отложений п-ова Михайлова вскрыты диамиктоны, представленные серыми глинистыми алевритами с гравием и валунами. Содержание крупнообломочного материала от 5 до 40 %. Текстура отложений от массивной до слоистой. Обломки и целые створки раковин морских моллюсков, динофлягеляты, фораминиферы найдены в этих отложениях в разрезах по долинам реки Спокойной и ручья Сухого [Antonov et al., 2002]. В долине реки Хутудабигай эти отложения выходят на поверхность на высотах 50-70 м. К югу - в долине реки Спокойной - они являются основой рельефа террасовых поверхностей высотой около 100 м. В некоторых случаях буровыми скважинами, пройденными Центрально-арктической геологоразведочной экспедицией (ЦАГРЭ), вскрыты ледяные тела мощностью до нескольких метров [Отчет о результатах..., 1990].

Основным признаком «ледникового» происхождения этих отложений и слагаемых ими форм рельефа служит характерная форма гряд, иногда обращенных выпуклостями к югу. Именно это считается неоспоримым доказательством воздействия ледников, надвигавшихся с севера. Все эти формы давно объяснены структурными особенностями строения низменностей. «Ледниковые гряды», названные ледниковыми позже [Антропоген Таймыра, 1982], Ю.Н. Кулаковым отрисованы (рис. 12) как тектонические валообразные поднятия, которые сложены морскими отложениями [Кулаков, 1960].

Кроме того, существует значительно большее количество экзогенных процессов, которые могут обусловить дугообразную или грядообразную форму гряд. Это уже показано на примере Полярного Урала (раздел 3.4) и будет обсуждаться ниже (глава 5).

Вопрос о возрасте этой глинистой пачки пока не разрешен. Традиционно геологи считают эту пачку плиоцен-плейстоценовой (N₂-Q₁) по палеонтологическим определениям (фораминиферы). Первые результаты абсолютного датирования говорят о ее средне- поздненеоплейстоценовом возрасте [Bolshiyanov, Molodkov, 1999]. В данном случае не совсем важен возраст отложений. Этот вопрос тоже весьма дискусионный. Важно то, что датирование произведено по раковинам морских моллюсков, которые достаточно часто вскрываются в этой толще.

Морские и ледниково-морские отложения, датированные казанцевским временем, широко распространены на севере полуострова Таймыр. Там они описаны в ходе российско-шведских экспедиций в 2002 и 2003 гг. в долинах рек Анжелико, Гусиная [Eurasian Ice Sheets, 2001; Hjort et al., 2002].

В разрезе по реке Анжелико найденный верхний диамиктон, без всяких на то оснований, т.к. он не имеет видимых контактов [Федоров, 2003], вставлен между морскими отложениями и назван базальным тиллом [Eurasian Ice Sheets, 2001]. Эти построения позволили шведским исследователям решить задачу, поставленную проектом «Евразийские ледниковые щиты», и накрыть ими северную часть полуострова Таймыр в ранне-, средне- и поздевалдайское время, несмотря на то, что полуостров Михайлова и означенные долины рек на полуострове, а также Североземельские разрезы [Большиянов, Макеев, 1995] убедительно указывают на распространенность в раннем и среднем валдае обстановок морского осадконакопления и на полуострове Таймыр, и на архипелаге Северная Земля. Наличие ледников в это время доказывается тем, что в морских отложениях появляются грубые обломочные разности. Европейские ученые постоянно называют такие отложения тиллом. По нашим данным, никаких свидетельств надвигания ледниковых покровов с Карского моря на Северную Землю и на Таймыр в позднем неоплейстоцене не существует. Да и сами шведские исследователи назвали свою статью [Hjort et al., 2002] так: «...ледники не всегда приходили со стороны Карского моря». Тем не менее в обобщающем труде европейского научного сообщества вывод противоположен - ледники всегда распространялись с Карского моря [Svendsen et al., 2004]. Позволим себе не согласиться с такой точкой зрения.

3.6.2. КОЛЕБАНИЯ УРОВНЯ ОЗЕРА ТАЙМЫР И РАЗВИТИЕ ДРУГИХ ОЗЕР ПОЛУОСТРОВА

Озеро Таймыр - один из крупнейших пресноводных бассейнов Арктики. Оно располагается в центре полуострова Таймыр на высоте 5 м над уровнем моря. Благодаря большой площади водосбора (92 720 км²) [Атлас навигационных карт…, 1956] и географическому положению, уровень озера, как в настоящее время, так и в прошлом, испытывает и испытывал значительные изменения под влиянием гидрометеорологических факторов, неотектонических движений и колебаний уровня моря.

Котловина озера имеет тектоническое происхождение. Озеро, занимающее часть новейшей тектонической структуры - Предтаймырского желоба [Федоров и др., 2001], - активно мигрирует в западном направлении. Все его субмеридионально ориентированные заливы образовались по трещинам в земной коре в результате гравитационного тектогенеза, т.е эффекта растрескивания в процессе тектонического воздымания гор Бырранга. Пресноводный водоем, который можно назвать озером, образовался лишь во второй половине позднего неоплейстоцена.

В 1995 г. в центральной котловине озера пройдена скважина, вскрывшая более 14 м осадков [Overduin et al., 1995]. В данный момент эта колонка донных отложений обрабатывается, и в настоящей работе использованы только результаты первичных описаний керна. Важно то, что этой скважиной вскрыта вся мощность голоценовых озерных отложений и на забое грунтовая трубка вошла в пески с прослоями остатков мхов, свидетельство того, что озеро, даже в самой глубокой его части, перед началом голоцена представляло собой аллювиальную равнину.

В ходе исследований описан ряд разрезов рыхлых отложений вдоль береговой линии озера. Наибольший объем палеогеографической информации добыт из разрезов мыса Саблера, расположенного на западном побережье озера [Антропоген Таймыра, 1982; Деревягин и др., 1999; Moller et al.,1999; Andreev et al., 2003].

Здесь исследован комплекс озерно-аллювиальных отложений с тремя разновозрастными генерациями ледяных жил. Сингенетичное промерзание отложений с циклическим осадконакоплением того материала, который выносила река Верхняя Таймыра, происходило здесь, как минимум, с рубежа 40 тыс. лет назад. Исследование ряда разрезов мыса Саблера показало на его непростое строение благодаря неоднократному переотложению материала на разных фазах его накопления и размыва. Фазы размыва и аккумуляции чередовались друг с другом. Анализ более 50 радиоуглеродных датировок озерно-аллювиальных отложений и торфов (табл. 2 Приложения) показал, что осадконакопление происходило с перерывами, отмечавшими понижение уровня озера. После получения первичного материала о строении разреза и датирования отложений построены кривые скоростей осадконакопления в озерном бассейне, основанные лишь на выбранных датировках, которые не противоречат стратиграфии отложений [Moller et al., 1999]. При более пристальном взгляде на строение толщи мыса Саблера оказалось, что толща частично состоит из перевернутых блоков пород, которые и вносят беспорядок в нормальное распределение радиоуглеродных датировок. Дело в том, что практическое описание разрезов происходило по расчищенным стенкам байджарахов, которые перемещаются вниз по крутому склону, а иногда даже переворачиваются. Этот процесс активно происходит в настоящее время (рис. 4 Приложения) и происходил в прошлом.

Поэтому наша модель осадконакопления на озерно-аллювиальной равнине основана на принципе учета всех полученных датировок и на особенностях современного уровеннного режима озера Таймыр.

В настоящее время колебания уровня в озере в течение года достигают 10 м. В период межени - зимой - большая часть озера свободна от воды и покрыта снежным покровом или легшим на грунт льдом. В это время накопившиеся в течение лета отложения активно промерзают. Довольно большая скорость летнего осадконакопления в западной части озера обусловлена впадением реки Верхней Таймыры и осаждением здесь органо-минеральных осадков. Когда уровень озера падает очень низко, а последнее очень низкое стояние уровня отмечено в 1997 г., дно озера представляет собой полигональную поверхность с морозобойными трещинами, в которых формируются ледяные жилы.

Именно такая модель осадконакопления и формирования мощных сингенетических ледяных жил и принята в данной работе для объяснения формирования ледового комплекса пород мыса Саблера. Для ее подтверждения необходимо установить моменты наиболее низкого стояния уровня воды в озере, определить возраст ледяных жил, пронизывающих толщу аллювиально-озерных отложений. Свидетелями относительно низкого стояния вод в бассейне озера являются торфяники, найденные в толще. Дело в том, что вся толща - это переслаивание алеврито-песчаного материала и растительных остатков, приносимых рекой. «Растительная слоенка» - так названа эта мелко ритмичная толща переслаивания. Среди этих отложений заметны небольшие, до 20-30 см, прослои торфа, слаборазложившиеся моховые скопления, практически не содержащие минерального материала (менее 5 %). Благодаря тому, что склоны мыса довольно крутые, а блоки байджарахов наклонены, моховые «бороды» свисают с крутых склонов байджарахов и создают впечатление большой мощности этих моховых горизонтов.

Именно они отражают стадии понижения уровня в существовавшем водоеме, когда поверхность нынешнего мыса Саблера выходила из-под уровня затопления и на ней формировались торфяные горизонты, состоящие почти целиком из влаголюбивых мхов. Последующие накопления «слоенки» над горизонтами торфов означают, что поверхность вновь уходила под уровень озерного бассейна. Таким образом, время накопления торфяных горизонтов (см. табл. 2 Приложения) является временем понижения уровня озера Таймыр и временем наибольшего промерзания накопившихся отложений. Мерзлотное строение отложений мыса Саблера, для которого характерны 3 яруса ледяных жил [Деревягин и др., 1999], подтверждает построенную модель формирования пород ледового комплекса. В таблице 3 Приложения сведены периоды накопления в разрезе мыса Саблера озерно-аллювиальных отложений и торфяников. На основании этих данных и данных строения озерных террас, а также известных событий в конце позднего неоплейстоцена построена кривая колебаний уровня озера Таймыр в прошлом. Одной из самых значительных особенностей озера Таймыр является то, что оно способно из-за очень незначительной высоты своего расположения (5 м над уровнем моря) быстро откликаться на колебания уровня моря, с которым его связывает протока - река Нижняя Таймыра.

График хода уровня за рассматриваемый промежуток времени представлен на рис. 13.

Основные закономерности хода колебаний уровня в озере Таймыр сводятся к следующему.

1. Первый из рассматриваемых отрезков времени - каргинское время, когда высокий уровень озера был обязан каргинской ингрессии моря. В то время - 40-24 тыс. л.н. - озеро Таймыр было частью глубоко вдававшегося в сушу эстуария. Подпор морем пресных вод был характерен для всего полуострова. В частности, река Пясина до озера Пясино также была эстуарием. Об этом свидетельствует находка скелета оленя под отложениями пресноводного водоема в истоках реки Пясины. Его радиоуглеродный возраст составляет 41 900±1 380 лет (ЛУ-3953). Разрезы отложений в истоках реки Пясины приведены на рис. 14.

По результатам наших исследований в истоках реки Пясины оказалось, что так называемая Ньяпанская «ледниковая» гряда [Антропоген Таймыра, 1982] сложена бассейновыми отложениями (см. рис. 14), а единственным признаком, по которому она признается ледниковой, являются значительные скопления валунно-галечного материала непосредственно в истоках реки Пясины, которые являются прибрежными отложениями бассейна [Научно-технический отчет…, 1977].

На протяжении каргинского времени существовали флуктуации уровня, но он не опускался ниже современных отметок. Полуостров Таймыр был пронизан системой глубоко вдававшихся в сушу заливов. Подтверждением этой ингрессии служат многочисленные каргинские радиоуглеродные датировки террас рек полуострова [Антропоген Таймыра, 1982]. Эстуарий озера Таймыр соединялся с эстуарием реки Пясины по долинам рек Тарея и Аятари, высота водораздела между которыми даже сегодня менее 25 м. В то время озеро Пясино было связано с озером Таймыр этой водной системой. Не исключено, что именно во время каргинской ингрессии в озеро Таймыр из реки Енисей попали формы байкальской и морской гидрофауны, которые описал В.Н. Грезе [1947].

2. В сартанское время (21-17 тыс. л.н.) уровень озера также был высок, несмотря на то, что базис эрозии находился на очень низком положении благодаря значительной регрессии приемного водоема - Карского моря. В это время озеро было подпружено ледниковой плотиной местного ледника, перегораживавшего долину реки Нижней Таймыры в районе притока реки Шренк. Следы этого местного пассивного оледенения обнаруживаются по обеим сторонам долины реки Нижней Таймыры. А следы подпрудного бассейна, кроме продолжения накопления осадков в районе мыса Саблера, хорошо доказываются наличием отложений палеодельты, которая в подводных условиях формировалась в результате стока воды и наносов в подпруженный водоем со стороны реки Черные Яры. В настоящее время палеодельта обнаружена на левом берегу реки Нижней Таймыры перед впадением в нее реки Черные Яры. По данным Пера Меллера (устное сообщение), отложения этой дельты датируются ОСЛ-возрастом 17 тыс. лет, а найденные там же листья кустарничков датируются запредельным для радиоуглеродного метода возрастом.

3. После 16,8 тыс. л.н. уровень озера катастрофически упал до отметок гораздо ниже современного дна озера Таймыр. Это подтверждают и осадки из скважины, пробуренной в центре озера. Катастрофический спуск подпруженного водоема произошел вследствие прорыва ледяной дамбы и вызвал переуглубление отдельных частей долины реки Нижней Таймыры.

4. Этап озерного осадконакопления в озере возобновился на рубеже позднего неоплейстоцена и голоцена. Это событие зафиксировано озерной террасой высотой 15-16 м, датированной возрастом 11-10 тыс. л.н. Причины этого повышенного стояния уровня озера пока остаются невыясненными. Но возможно предположить, что в это время уровень моря также повышался выше современного. Это положение весьма спорное, исходя из принятого значительного глобального понижения уровня мирового океана в конце позднего неоплейстоцена (до -120 м). Однако на полуострове Таймыр и по берегам озера Таймыр, в частности, широко распротранены террасы высотой 10-15 м, датированные возрастом конца позднего неоплейстоцена.

5. В голоцене уровень озера колебался в пределах 5-10 м, как установлено по озерным террасам и датированному плавнику, собранному с террас. Последнее повышение уровня озера Таймыр на 5-10 м произошло в интервале времени 1800-800 л.н. Оно фиксируется погребенной стоянкой древних охотников в западной части озера (ручей Олений - приток реки Верхней Таймыры) [Pitulko, 1999], датированной нами возрастом 2000-2500 л.н. Почвенный горизонт (2 480±90 л.н., ЛУ-4172) и культурный слой на нем в виде обработанных человеком костей оленей (2 130±70, ЛУ-4171) перекрыт отложениями озерно-аллювиальными - песчаными алевритами. В восточной части озера в долине реки Бикада также обнаружен погребенный озерными отложениями торфяник возрастом 2 160 л.н. [Кожевников и др., 1993]. Причина этого повышения уровня озера - рост уровня моря и подпор уровня в озере Таймыр. О повышении уровня морей Карского и Лаптевых в это время говорят и другие данные: террасы по берегам эстуариев п-ова Таймыр и дельты реки Лены, имеющие радиоуглеродный возраст 1 200-800 лет; поднятые на высоту 5-10 м над современным уровнем моря конусы выноса (палеодельты) на островах архипелага Северная Земля [Большиянов, Макеев, 1995]; морские отложения под 1500 парами годовых слоев ленточных отложений в озере Изменчивом на архипелаге Северная Земля [Большиянов, Макеев, 1995]. На рис. 13 представлены данные о колебаниях уровня морей в голоцене на основе изучения устьевых участков рек Обь, Хатанга, Пясина, Нижняя Таймыра и Лена.

Озеро Таймыр за счет большой длины береговой линии представляет собой одно из наиболее богатых мамонтовыми остатками мест на полуострове Таймыр. Именно здесь, в истоках реки Нижней Таймыры, экспедицией Миддендорфа в 1848 г. был найден первый на Таймыре мамонт. Благодаря накопленной за последние годы информации в виде палеонтологических сборов, радиоуглеродных датировок костей млекопитающих, данных о строении четвертичных отложений и рельефа бассейна озера Таймыр, можно отметить некоторую закономерность. В таблице 4 Приложения представлены определения радиоуглеродного возраста всех известных костей мамонтов с берегов озера Таймыр, часть которых собрана автором. Оказалось, что есть связь между колебаниями уровня озера и присутствием мамонтов на его берегах. Благоприятные интервалы времени для обитания мамонтов складывались: 10-14, 16-18, 20-21, 20-25 тысяч лет назад. Наибольшее количество датированных костей мамонтов, обитавших вблизи озера Таймыр, приходится на время 24-25 тыс. л.н. Пока из этого района не получено датировок мамонтов, живших: 14-16; 18,3-20; 25-27 тысяч лет назад.

К тем отрезкам времени, когда уровень озера был низок, приурочены находки и датировки костей мамонтов и других представителей мамонтового комплекса фауны. Когда же он повышался, мамонты, естественно, отходили от береговой линии бассейна дальше в тундру. На рис. 5 Приложения представлены совмещенные графики колебания уровня озера Таймыр и распространения мамонтов на его берегах. На них видно, что во время высокого стояния озера в каргинское время представители мамонтовой фауны мигрировали за пределы зоны затопления.

Понижение уровня, а вернее, катастрофический прорыв вод из подпруженного ледником озера, произошел 12-13 тыс. лет назад. После этого события мамонтов по берегам озера было сравнительно много. Когда же уровень снова начал расти около 10 тыс. лет назад, мамонты исчезли с берегов озера Таймыр навсегда. Расселение мамонтовой фауны на п-ове Таймыр лимитировалось не только ходом уровня озера Таймыр, но и другими факторами, в частности оледенениями, но связь уровня озера с обитающими на его берегах животными, несомненно, была, что частично доказывается и приведенными данными [Mol et al., 2003]. Мамонты не жили на п-ове Таймыр ранее 40-50 тыс. лет [Сулержицкий, Романенко, 1997], и это было обусловлено, главным образом, господством морских условий на территории полуострова.

Другие крупные озера полуострова Таймыр также хранят в своих отложениях информацию о развитии природной среды позднего неоплейстоцена. Одним из главных объектов исследований в конце XX в. стало озеро Левинсон-Лессинга, находящееся в гряде Главной гор Бырранга. Это крупная тектоническая депрессия, возникшая на рубеже среднего и позднего неоплейстоцена и продолжающая активно развиваться в настоящее время наряду с более мелкими аналогичными структурами (озера: Суровое, Неприветливое, Ледяное, Щель и др.) [Федоров и др., 2001]. Здесь в течение 1993-1996 гг. проведены комплексные исследования совместными российско-германскими экспедициями под руководством автора и со значительным участием Государственного заповедника «Таймырский» [The expedition…, 1994, 1995, 1996, 1997]. Исследовались все компоненты природной среды бассейна озера: произведен подсчет баланса стока воды и наносов озерной системы озера Левинсон-Лессинга [Zimichev et al., 1999; Панасенкова и др., 2003], изучено тектоническое строение гряды Главной и современных движений земной коры [Федоров и др., 2001], построена геоморфологическая карта бассейна озера [Научно-техн. отчет…, 1994], проведено изучение биотической компоненты природной среды [Поспелова, 1998; Каратыгин и др., 1999], проведены исследования динамики и режима деятельного слоя грунта [Boike, Overduin, 1999] и эмиссии метана из тундровых почв [Samarkin et al., 1999], построена ландшафтная карта бассейна озера [Anisimov, Pospelov, 1999]. Эти исследования позволили произвести палеогеографическую интерпретацию, запечатленную в донных озерных отложениях, из которых отобрана колонка длиной 22 м [Overduin et al.,1996; Ebel et al., 1999; Hahne, Melles, 1999] и которые изучены с помощью метода сейсмоакустического профилирования [Niessen et al., 1999]. Результаты этих исследований частично опубликованы. Из них видно, что осадконакопление в глубоководном озере (фиорде - в первой половине позднего неоплейстоцена) Левинсон-Лессинга продолжалось непрерывно в течение позднего неоплейстоцена и оно не было прервано действием ледников, т.к. крупное оледенение в позднем неоплейстоцене никогда не перекрывало горы, что было доказано также и геоморфологическими исследованиями в других долинах гор Бырранга [Moller et al., 1999].

В работе, посвященной классификации озерных систем полуострова [Федоров, 2003], на основе анализа как истории развития водоемов, так и их морфологических характеристик, показана эволюция озерных геосистем, в которой ледниковый компонент играл очень небольшую роль, за исключением гляциокарстовых озер, возникших в результате протаивания льда местных ледников.

3.6.3. ПРИЗНАКИ ОЛЕДЕНЕНИЙ ПОЛУОСТРОВА ТАЙМЫР

Итак, приведя результаты исследований полуострова Таймыр по всей его площади и имея в виду, что морское и озерное осадконакопление как в горах Бырранга, так и на низменностях (отложения озера Левинсон-Лессинга и мыса Саблера) в течение позднего неоплейстоцена не прерывалось ледниковыми событиями в виде ледниковых щитов, перейдем к описанию форм рельефа и отложений, которые связаны с дятельностью ледников. К таковым относятся: погребенные ледяные тела, гляциокарстовые озера, прослои ледниковых отложений среди морских осадков, незначительные дислокации отложений и ориентировка длинных осей крупных обломков, особенности строения эрозионных долин, характер слоистости озерных отложений.

3.6.3.1. Погребенные ледяные тела и гляцикарстовые озера

Погребенные ледяные тела встречаются довольно часто в интервале высот от 80 м ниже современного уровня моря и до 120-140 м выше него. К сожалению, до настоящего времени изучению этого феномена природы Таймыра уделено очень мало внимания. Но и из единичных данных о строении льда и его геоморфологической позиции стало ясно, что погребенный лед имеет различное происхождение (ледниковое, морское, внутригрунтовое).

Так, в Таймырском заливе в обнажениях к югу от мыса Оскара вскрываются пласты льда морского происхождения, о чем говорит изотопный состав льдов (рис. 6 Приложения).

В долине реки Замкнутой (бассейн озера Левинсон-Лессинга) обнаружен и описан погребенный ледник мощностью до 10-12 м с комплексом ледниковых отложений и форм вытаивания льда [The expedition…,1995]. Это пока единственное известное на полуострове место, где ледниковое происхождение льда кажется бесспорным (рис. 7 Приложения).

В обнажениях северного берега озера Лабаз также есть пластовое тело видимой мощностью до нескольких метров. Оно также считается погребенным ледниковым льдом и вмещается озерно-ледниковыми алевритами и песками [Siegert et al., 1999], которые при дополнительных исследованиях оказались морскими средненеоплейстоценовыми отложениями, содержащими много створок раковин морских моллюсков [Bolshiyanov, Molodkov, 1999].

Множество тел погребенного льда вскрыто буровыми скважинами ЦАГРЭ по северной оконечности полуострова. Они имеют мощность до 60 м [Отчет о результатах…, 1995], но слабо исследованы. Одними из самых примечательных залежей погребенного льда являются ледяные тела по берегам залива Терезы Клавенес, также вскрытые бурением ЦАГРЭ. На рис. 15 видно, что они залегают по берегам залива и некогда представляли единое ледниковое образование, перекрывавшее весь залив. Льды погребены лишь первыми десятками сантиметров грунта [Кулаков, 1998].

Ледниковые тела вскрываются также на больших высотах - до 120-140 м. Они известны в районе озер Барометрических. На озере Белом льды вскрываются из-под нескольких десятков сантиметров грунта и залегают на меловых отложениях.

В низовьях реки Верхней Таймыры ледяные пласты залегают среди морских отложений на высоте до 120 м. При протаивании льда образуются термокарстовые просадки на поверхности морских террас. Такой приповерхностный характер залегания пластового льда очень характерен для полуострова и свидетельствует как о незначительной мощности ледников или снежно-фирновых накоплений, так и о сравнительно молодом возрасте образования льда, в результате вытаивания которого создаются очень свежие гляциокарстовые формы. Кроме того, такие залежи льда обычно не сопровождаются сколько-нибудь заметными дислокациями содержащих его пород. Это свидетельствует об отсутствии движений в скоплениях льда и об их примерзании к поверхностям, на которых они накапливались. Погребение ледниковых скоплений происходило в результате действия склоновых процессов и комплекса процессов в долинах (аллювивльно-флювиогляциальных), где перекрывающие льды толщи имеют более значительную мощность. Судя по имеющимся данным бурения и законам растекания льда, мощность таких ледниково-снежниковых накоплений не превышала нескольких десятков метров (60-ти).

Гляциокарстовые озера распознаются среди термокарстовых озер, разновидностью которых являются, по резким неровностям рельефа дна и свежести форм субаквального рельефа, а также по глубоким провалам, вызванным вытаиванием глыб льда. Поверхностное залегание ледяных тел вызывает их прогрессирующее протаивание, в результате чего образуются понижения в рельефе, заполненные водой. Обычно вытаивание пластовых ледовых тел приводит к тому, что места, где эти тела залегали или продолжают существовать, представляют собой озерные скопления, которые выглядят как пораженные оспой участки кожи. Между озерами располагаются холмы и гряды, сложенные, как правило, песчано-галечным материалом. На полуострове Таймыр, где гляциокарстовые озера широко распространены, это исследованные районы озер Астрономических и Барометрических, озера на водоразделе ручья Желтого и реки Мамонт, озера к югу от озера Таймыр (рис. 8 Приложения) и к северу от озера Лабаз, и во многих других местах. Дно гляциокарстовых озер очень сложно по строению, что не характерно для плоскодонных котловин термокарстовых озер. Рисунок 9 Приложения, на котором приведены батиметрические карты озер Астрономических, иллюстрирует это наблюдение. Среди них выделяется небольшое озеро к югу от озера Круглого. В нем промерами установлены глубокие воронки, образованные в результате продолжающегося протаивания льда. Кроме того, на склонах котловины озера развиты свежие следы вытаивания льда, незначительные дислокации пород и значительное количество крупнообломочного материала. Моренный ландшафт этого озера не вызывает сомнений в его происхождении.

3.6.3.2. Ледниковые отложения

В отличие от авторов монографии «Антропоген Таймыра» [1982], при исследованиях обнажений четвертичных отложений нами не обнаружено горизонтов ледниковых отложений мощностью более 2 м. Эти диамиктоны залегают между пачек морских отложений, к настоящему времени более или менее удовлетворительно датированных. Хорошим примером несоответствия представлений о происхождении четвертичных отложений, изученных различными исследователями, да и непосредственных описаний пород в поле, может служить разрез у поселка Новорыбного - на правом берегу реки Хатанги. Описанный нами разрез состоит из залегающих снизу песчаных алевритов и песков средненеоплейстоценового возраста (рис. 9), которые разделяются горизонтами мощностью не более 2 м, насыщенными крупнообломочным материалом, но в которых также обнаруживаются обломки раковин морских моллюсков. Предшествующими исследователями здесь же описана слоистая морена с 1-2% крупнообломочного материала, залегающая согласно с вмещающими песчано-галечными отложениями мощностью до 6 м. Средняя же морена с динамическим контактом с подстилающими отложениями имеет мощность 0,2-0,4 м. [Антропоген Таймыра, 1982].

Естественно, нам придется придерживаться своей трактовки даного разреза, т.к. предшественниками описана странная морена с ичезающе малым количеством обломочного материала, ничем не отличающаяся от подстилающих морских отложений. Не всякий диамиктон является ледниковыми отложениями, тем более если в нем есть морская фауна.

В других разрезах, исследованных на севере и юге полуострова, диамиктон, как уже отмечалось, достаточно часто имеет горизонтальную слоистость, содержит створки раковин моллюсков и комплексы фораминифер. Слои диамиктона с динамическим контактом описаны в устье реки Черные Яры, где этот слой, имеющий мощность менее 1 м, залегает среди морских отложений. В долине реки Анжелико (северный Таймыр) диамиктон, который связан с ледниковыми событиями, также залегает среди морских фаций и, вероятно, свидетельствует о взаимодействии ледников и морского бассейна. Грубообломочные отложения, вскрывающиеся в обнажениях мыса Оскара, также залегают среди аллювиально-морских фаций отложений (рис. 16). Диамиктоны, вскрытые скважинами ЦАГРЭ по северному побережью полуострова, имеют незначительную мощность.

Таким образом, горизонты диамиктона, не всегда имеющие однозначно ледниковое происхождение, повсюду на полуострове связаны с морскими отложениями (перекрыты или подстилаются). Это обстоятельство, наряду с отмеченным выше широким распространением палеодельт на высоте 100 м, позволяет предположить контакт морских вод и явлений, связанных с ледниками (непосредственный сток ледника в море и формирование ледниково-морских отложений или сток талых ледниковых вод в морской бассейн и формирование дельт).

3.6.3.3. Дислокации и ориентировка длинных обломков в диамиктонах

Складчатые дислокации рыхлых пород не являются обычными для отложений полуострова. Лишь в местах распространения «моренного ландшафта», например в районе озер Барометрических, наблюдаются дислокации в песках и алевритах с галечниками. Они имеют размеры в первые метры и ориентированы в различных направлениях. Х.Александерсон описала дислокации, вызванные напором льда с востока на запад [Aleksanderson et al., 2002]. О.М. Антонов в том же районе находит складки, вызванные давлением с востока-юго-востока. [Научно-техн. отчет…, 1999]. Незначительные дислокации рыхлых отложений отмечены в районе озера Белого. Эти данные свидетельствуют о том, что ледниковое воздействие на подстилающие породы было незначительным и что ледниковым щитам такие дислокации приписывать даже неприлично. Можно, конечно, к ледниковым дислокациям отнести интенсивно смятые в складки меловые породы в районе озера Белого, но доказать эту возможность нечем.

Исходя из закономерностей ориентировки длинных обломков горных пород, установленных по множеству замеров в районе горных оледенений [Serebryanny, Orlov, 1982], проведены замеры галек и валунов в предполагаемых ледниковых отложениях. Результаты получились различными у разных исследователей, даже вместе производивших замеры на одном и том же обнажении, в одно и то же время. Для примера рассмотрим участок тундры в районе реки Анжелико, впадающей в Карское море недалеко от мыса Челюскина (рис. 17). Российскими исследователями построена роза-диаграмма направления падения длинных осей галек. А шведскими коллегами расчет осуществлялся по целому набору формул, как требует методика. Выводы оказались противоположными. По нашим замерам ледник двигался в сторону моря от горы Аструпа, где он и находился. По абсолютно тем же результатам замеров шведские коллеги рисуют направление движение ледника со стороны Карского моря на сушу. Направление ориентировки галек находится в согласии и с направлением падения склона долины, что может свидетельствовать об ориентировании обломков и в результате проявления склоновых процессов.

Такие же результаты получены и на других участках северного побережья полуострова. В долинах рек Низменной и Гусиной в 2002 г. работала совместная российско-шведская экспедиция, которая на северном побережье полуострова Таймыр не обнаружила следов оледенения с Карского шельфа в позднем неоплейстоцене. Более ранние слои диамиктона, имеющие мощность в первые метры, залегают среди морских отложений, и ориентировка длинных осей обломков в них не дает возможности однозначного определения - откуда надвигался ледник в более ранние эпохи неоплейстоцена [Hjort et al., 2002]. Исходя из отсутствия ледниковых форм рельефа на изученной площади и наличия маломощных диамиктонов среди морских отложений, можно сделать вывод о том, что оледенения позднего неоплейстоцена вряд ли надвигались на п-ов Таймыр с шельфа Карского моря.

3.6.3.4. Особенности строения эрозионных долин и донных озерных отложений

Речные долины полуострова на определенных этапах развития занимались снежно-ледяными массами, но нет свидетельств того, что некоторые из них были выработаны ледниками. Более того, тот поперечный профиль долин, а именно U-образный, который считается многими исследователями типично ледниковым, не очень характерен для равнинных и горных районов полуострова. Но там, где профиль имеет именно такую форму, он также не обязан быть ледниковым. О формировании U-образного профиля долин как результата нивации писали Ю.Г. Симонов [1962] и Н.А. Шило [1981]. На полуострове такие долины встречаются. Например, долина реки Замкнутой (приток реки Красной, бассейн озера Левинсон-Лессинга, гряда Главная гор Бырранга) имеет корытообразный облик, ширину по бровкам до 2 км и глубину до 300 м. Также U-образную форму имеет поперечный профиль долины реки Большой Боотанкаги, расположенной там же. Однако вогнутость склонов в нижней их части, что является непременным атрибутом U-образных долин, объясняется здесь, да и во многих других долинах, шлейфом склоновых и делювиальных отложений, перекрывающих днище корытообразной долины. Сама форма профиля, таким образом, является слабым свидетельством о существовании или несуществовании ледников в долинах. Гораздо более информативны отложения, залегающие в долинах. Именно ледниковых отложений в долинах гор Бырранга практически нет, исключая район современного оледенения в районе горы Ледниковой. Там, по данным В.М. Макеева [1975], ледниковые формы рельефа встречаются на удалении 3-15 км от современных ледников, а ледниковые отложения тонким плащом выстилают дно долин, которые, кстати, в основном не имеют U-образной формы, а обычно представлены нормальными V-образными эрозионными долинами. В наибольшем удалении от гор Бырранга ледниковые гряды находятся в районе залива Марии Прончищевой. Все эти отложения и формы сформировались, по мнению В.М. Макеева [1975], во время сартанского оледенения, носившего горно-долинный характер.

В долине реки Замкнутой описаны ледниковые формы рельефа и погребенный лед в средней части долины [The expedition…, 1995]. Но масштабы этих форм рельефа, которые едва заметны на дне широкой ложбины, позволяют определить бывший ледник как местный, не достигавший даже конца долины.

Более значительными аккумулятивными формами в долинах являются накопления аллювиально (или флювиогляциально) - морских отложений, которые на одном уровне высотой 100 м обнаруживаются в большинстве долин гряды Главной и в других долинах полуострова (например, ручей Желтый - приток реки Мамонта). Это валунно-галечно-песчаные скопления, слагающие террасы, которые постепенно вверх по долинам переходят в днища, что и свидетельствует об их формировании в морском бассейне, заливавшем нижние части долин в казанцевское время. Возраст определен по исследованиям одной из таких палеодельт в долине реки Ледяной [Moller et al., 1999]. Эти террасы прослеживаются и в расширениях долин в виде останцов и вполне могут быть приняты исследователями за краевые формы ледников, т.к. имеют довольно крутые уступы и сложены часто грубообломочным, но окатанным материалом.

Свидетелями воздействия ледников на рельеф являются глубокие - до нескольких десятков метров - эрозионные врезы. Множество таких небольших долин, практически лишенных площадей водосборов, образованы эрозией талыми водами при высвобождении их из накопившихся на склонах снежников и ледников. Конусы выноса, сохраняющиеся зачастую в главных долинах, в местах впадения притоков, также являются свидетелями активного таяния ледниковых тел и выноса ледниковыми водами продуктов эрозии. В долине реки Большой Боотанкаги (приток реки Верхней Таймыры, гряда Главная гор Бырранга) и в реки Красной (там же) конусы выноса перекрывают надпойменную террасу (рис. 18). Радиоуглеродное датирование органических остатков в террасе реки Большой Боотанкаги (8 300±60, ЛУ-3658) и в конусе выноса в долине реки Красной (7 640±60, ЛУ-3684) позволило определить возраст конусов выноса и, соответственно, ледникового события, имевшего место после 7 500 л.н. По палеоклиматическим кривым (раздел 7.2 настоящей работы) ледниковое событие имело место между 7 и 6 тыс. л.н. Меньшие по размерам конусы выноса из коротких и глубоких долин фиксируют ледниковое событие Малого ледникового периода. Так, захороненные растительные остатки в конусе выноса, залегающем на озерной террасе озера Левинсон-Лессинга, показали его возраст 120±70 л.н. (ЛУ-3841).

Катастрофические выносы крупнообломочного материала засвидетельствованы и в озерных отложениях. В них во время значительного стока воды и наносов накапливались песчаные прослои среди ленточных глин, которые дают возможность подсчитать время таких событий в прошлом.

Возможностям реконструкций оледенений на основе всесторонних исследований донных озерных отложений посвящен раздел 7.3 настоящей работы.

3.7. ОЛЕДЕНЕНИЯ АРХИПЕЛАГА СЕВЕРНАЯ ЗЕМЛЯ

Оледенения в истории развития природной среды архипелага Северная Земля имели большое значение. Однако, как показано в исследовании оледенения и четвертичных отложений архипелага [Большиянов, Макеев, 1995], ледники в среднем и верхнем неоплейстоцене не занимали полностью площади архипелага и в фазы кульминации сосуществовали с высоким положением уровня моря.

Здесь развивались ледниковые купола, различные формы горных ледников и пассивные ледниковые тела, продолжающие существовать до настоящего времени. Отсутствие ледниковых форм рельефа за пределами современных ледников свидетельствует о слабой рельефоформирующей активности североземельских оледенений. Об этом же свидетельствуют береговые линии островов, которые не вписываются в концепцию гляциоизостатических движений.

В последние годы неудовлетворенные такими построениями западные исследователи вновь провели исследования уже описанных разрезов четвертичных отложений. С этой целью в 2000 и 2002 гг. с участием автора данной работы были организованы экспедиции в те уголки архипелага Северная Земля, где мощность четвертичных отложений максимальна. Шведские и американские геологи снова работали на обнажении № 29, расположенном в долине реки Озерной острова Октябрьской Революции.

Ничего принципиально нового в стратиграфическом плане этими исследованиями не выявлено [Lubinsky et al., 2003], только в нижней части выделена четвертая по сравнению с тремя выделенными в 2000 г. морена. Исследователи подчеркивают, что это именно ледниковые отложения и принадлежат они крупным оледенениям, чуть ли не смыкавшимся на западе с Новоземельским ледниковым покровом. Однако сомнительность данного предположения заключается в том, что мощность ледниковых отложений не превышает 1,5-2 м. Ориентировка длинных осей крупных обломков в этих «моренах» показывает, что движение льда осуществлялось с севера на юг. Не очень доверяя этим исследованиям, т.к. такое падение удлиненных обломков может быть связано и с совершенно другими (помимо ледниковых) процессами, все же необходимо отметить, что если это были ледниковые языки, то они двигались со стороны суши на юг, к морю. Т.е. оледенения были местными. По нашим же данным [Большиянов, Макеев, 1995; Научно-техн. отчет…, 2004], все эти ледниковые горизонты представляют собой отложения ледниковые, только откладывавшиеся в море, т.е. это ледниково-морские отложения. Наши западные коллеги, достаточно точно описывая текстуру и структуру отложений, опять же совершенно забывают о содержании осадков. В «ледниковых отложениях» по всему 29-му обнажению присутствуют комплексы фораминифер с большим количественным содержанием микрофауны. В тилле Т-2 мощностью 4,5 м (по описаниям коллег [Lubinsky et al., 2003] фораминиферы представлены глубоководной, обильной (несколько тысяч экземпляров на 100 г осадка) и разнообразной фауной с крупными раковинами хорошей сохранности, что было обнаружено еще 20 лет назад [Большиянов, Макеев, 1995]. То же относится и к тиллу Т-1, где в 100 г осадка обнаруживается до 5500 раковин. Так что сетования зарубежных коллег на то, что эти отложения до них плохо описаны и датированы [Lubinsky и et al., 2003], не выдерживают критики. Данные комплексных исследований, проведенных нами [Большиянов, Макеев, 1995], не позволяют зарубежным исследователям распространить модель гляциоизостазии, разработанную в Западной Европе и Северной Америке, на евразийскую Арктику. Она не работает на архипелаге Северная Земля, как, впрочем, и на других архипелагах, рассмотренных выше. Новые полученные данные с очевидностью свидетельствуют о длительном морском осадконакоплении в конце среднего и большей половине верхнего неоплейстоцена, которое сопровождалось ледниковыми событиями в виде поступления обломочного материала в морской бассейн с талыми леднииковыми водами и непосредственно с ледниковыми языками местного островного оледенения.

Рассмотренные в методическом разделе данной работы (глава 2) результаты исследований немецкими коллегами донных озерных отложений озера Изменчивого [Raab et al., 2003], широко используемые международной научной общественностью для доказательства того, что ледниковый щит имел место на Северной Земле в раннем и среднем вюрме, опираются на абсолютное датирование, которое не соответствует наблюдениям за скоростью современного осадконакопления (рис. 2). Поэтому, палеогеографические выводы, полученные в результате этого исследования, выглядят, по меньшей мере, странно. Например, заключение о морском бассейне, имевшем место в раннем вюрме. Действительно, в казанцевское и каргинское время уровень моря здесь был выше современного, но за это время накопились соответствующие толщи морских отложений, а не 10-15 см морских осадков, как получается по данным немецких коллег (рис. 2). Однако и в этих построениях есть интересные выводы, если не быть привязанным к неверной временной шкале. По данным А.Рааб [Raab et al., 2003], на глубине 8-8,5 м от поверхности осадков химическими анализами определены морские засоленные отложения. Это событие отнесено данными абсолютного датирования к сартанскому времени позднего неоплейстоцена. По нашим данным, это происходило на границе позднего неоплейстоцена и голоцена. В любом случае повышенное состояние уровня моря в то и другое время достаточно проблематично, исходя из глобальных кривых колебаний уровня моря. Но и на озере Таймыр повышенное стояние уровня моря зафиксировано террасами озера на высоте около 15 м во время перехода от плейстоцена к голоцену (см. раздел 3.6.2).

Таким образом, к чести предшествующих исследователей [Большиянов, Макеев, 1995], ревизия наших результатов исследований толщи четвертичных отложений не дала новых фактов для пересмотра палеогеографических выводов. И сейчас можно утверждать, что оледенения архипелага Северная Земля в среднем и верхнем неоплейстоцене не были очень активными, а главное, не распространялись далеко за пределы архипелага. Современные находки во флоре и фауне островов таких реликтовых видов, как: лишайник Squamarina cartilaginea f. pseudocrassa [Журбенко, Гаврило, 2005]; формы копытного лемминга Dycrostonyx torquatus Pallas, 1779 [Абрамсон, Смирнов, 2004]; клещи рода Unbellazetes [Макарова, 2002], также свидетельствуют об отсутствии ледниковых щитов на архипелаге в течение позднего неоплейстоцена. Что касается форм пассивного оледенения, то этот архипелаг, как и другие арктические острова, всегда изобиловал ими и предоставляет возможность исследовать их исчезающие останки современному исследователю.

3.8. ОЛЕДЕНЕНИЯ ПЛАТО ПУТОРАНА

3.8.1. ЛЕДНИКОВЫЙ ЩИТ ИЛИ МЕСТНОЕ ОЛЕДЕНЕНИЕ?

Вопрос о характере последнего поздненеоплейстоценового оледенения плато Путорана пока не снят и после выхода в свет статьи С.В. Шварева [1998], в которой реконструкции последнего оледенения произведены с помощью дешифрирования космических и аэрофотоснимков. Эти материалы не дают полной информации о мощности ледников и направлениях их движения. Дискуссия о покровном или горно-долинном характере оледенения плато продолжается. Это хорошо видно на примере самых последних обобщений по реконструкции ледниковых событий Евразии в позднем плейстоцене в рамках проекта Европейского научного фонда «QUEEN» (Quaternary Environment of the Eurasian North - Природная среда Евразийского Севера в четвертичном периоде) [Svendsen et al., 2004]. В это обобщение удалось внедрить представление о том, что плато Путорана полностью не было перекрыто ледниковым покровом во время последнего ледникового максимума, под которым понимается сартанское оледенение. Однако участники проекта Европейского научного фонда «Eurasian Ice Sheets» все-таки накрывают плато Путорана ледниковым щитом [Eurasian Ice Sheets, 2001].

Полевые работы, легшие в основу данного исследования, проведены в 1997, 1999 и 2000 гг. В 1997 г. на берегах озер Лама и Пясино, на плато в районе озер Нералах и Богатырь работала совместная российско-германская экспедиция в рамках проекта «Природная система моря Лаптевых». В 1999 г. российскими участниками проекта проведено исследование территории в районе озера Таликит и верховьев реки Микчангда, в 2000 г. - в районе озер Кета, Глубокое и Тонель в составе геохимической партии Центральной арктической геологоразведочной экспедиции (ЦАГРЭ, Норильск).

Комплексные исследования водоемов и их водосборов заключались в изучении гидрологического режима озер; исследовании озерных ванн и донных отложений как дистанционными методами (сейсмоакустическое профилирование и эхолотирование), так и непосредственно при отборе осадков; геоморфологического строения и вещественного состава четвертичных отложений изучаемого района; магнитного поля объектов.

3.8.2. ФАКТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

3.8.2.1. Формы ледниковой экзарации

Троговые или U-образные долины очень широко распространены на плато Путорана. Наиболее явными и крупными представителями такого типа долин являются долины рек: Микчангда, Бытык, Южный Икон, Токингда, Тонель. Ширина днища долины реки Микчангды составляет от 1,2 км в верхнем течении до 10 км в устьевой части. Схожие морфометрические параметры имеет троговая долина, по днищу которой протекают реки: Тонельгагочар, Южный Икендекит и Тонель. Все эти долины образованы по разломам земной коры, их U-образный поперечный профиль не всегда может быть объяснен действием только ледниковой экзарации, но, действительно, на протяжении своего развития эти долины часто были путями стока выводных или долинных ледников.

Наиболее распространенные формы рельефа, возможно связанные с механическим воздействием ледников, - это многочисленные каровые ниши и небольшие цирки, располагающиеся на абсолютных отметках от 550 м в горах Микчангда до 1200 м на востоке исследованной площади (горы Богатырь). Их количество достигает максимума на водоразделе бассейнов озера Лама и реки Большой Хоннамакит, а также в горах Бучарама и значительно уменьшается на севере и западе района с уменьшением высот плато. В отдельных случаях наблюдаются вложенные друг в друга каровые ниши с отчетливыми, разделяющими их ригелями.

Остров Чаячий, находящийся в северо-западной части озера Лама (рис. 19), представляет собой выход на дневную поверхность базальтов, несущих явные следы ледниковой экзарации: ледниковые борозды шириной до десятков сантиметров, штрихи, зашлифованная поверхность, месяцеобразные и U-образные сколы, ориентированные по азимуту запад-юг-запад 245-250° (рис. 10 Приложения). Очевидно, крупный ледниковый язык спускался по долине реки Микчангда и, достигнув южного берега озера Лама, поворачивал в западном направлении, образуя бараний лоб в результате механического воздействия на подстилающие породы.

3.8.2.2. Ледниковые отложения и ледниковая морфоскульптура

Ледниковые отложения и ледниковая морфоскульптура широко развиты в исследованном районе. Основная морена выходит на поверхность фрагментарно в днищах озерных котловин, а также в долине реки Микчангда в пределах областей развития флювиогляциального рельефа (нижнее течение рек: Неракачи, Икон, Хинэй). Отложения, как правило, представлены несортированной массой, состоящей из песчаного алеврита, мелких и средних валунов, составляющих до 40-50 % объема. Видимая мощность морены в районе рек Хинэй и Икон не превышает 1,5 м. Несколько больше она в долине реки Демэ, в 1,5 км ниже устья реки Лесной - до 6 м. Максимальная видимая мощность ледниковых отложений - 14 м - отмечена в обнажении на правом берегу реки Микчангда, на излучине, расположенной в 800 м ниже устья реки Неракачи.

Отложения краевого ледникового комплекса слагают грядовые формы рельефа, отчетливо выраженные на космо- и аэрофотоснимках. У подножия западных склонов плато на площади, заключенной между озерами Мелким, Глубоким и Гудке, развит комплекс краевых ледниковых построек. При дешифрировании аэро- и космоснимков видно, что основная масса холмисто-грядовых образований высотой от 100 до 136 м, вытянутых и занятых озерами понижений, ориентирована в субширотном направлении. С востока краевые формы Микчангдского ледника подпираются краевым образованием ледника, выдвигавшегося из долины озера Гудке. Холмы и гряды высотой до 130 м, озера этого моренного ландшафта вытянуты в субмеридиональном направлении и выпуклыми дугами ориентированы на запад, что говорит о движении ледника с востока.

Наиболее четко выделяются конечно-моренные гряды и краевые постройки (как фронтальные, так и боковые) в долинах западных притоков реки Микчангда: Хинэй, Южный Икон, Малый Абагалах. Пространственное и высотное положение этих гряд свидетельствует о значительной энергии ледникового языка, спускавшегося с северо-востока по долине реки Микчангда и продолжавшего поступательное движение вверх по долинам притоков. Высота конечно-моренных гряд достигает 60 м. Отложения плохо сортированы и представлены средними и крупными валунами, реже крупным гравием с мелкой и средней галькой.

В результате исследований в верховьях реки Пясина выяснилось, что гряда Ньяпан, считающаяся типичным конечноморенным образованием [Антропоген Таймыра, 1982], сложена различными типами бассейновых осадков, формировавшихся в течение всего позднего неоплейстоцена.

На рис. 14 представлена принципиальная схема залегания рыхлых отложений в истоках реки Пясины. Наиболее древней является толща горизонтально-слоистых галечников мощностью не менее 50 м. Галька хорошо окатана, часто с налетом солей на поверхности. Заполнитель - крупно-зернистый песок и гравий. По-видимому, это прибрежные отложения холодноводного бассейна. В прислоненном виде в основании видимой толщи осадков залегает толща серых глин с включениями галек и конкреций, ядром которых являются тетрагональные кристаллы икаита с псевдоморфозами тинолита. Описанные в литературе [Bradley, Krause, 1994] эти минеральные образования свидетельствуют о холодноводных (0-7°C) условиях бассейна накопления осадков. Аккумулятивная терраса высотой 50 м над современным уровнем моря сложена горизонтально-слоистыми песками. В основании разреза песков найден и датирован скелет оленя, радиоуглеродный возраст которого оказался равным 41 900±1 380 л.н. (ЛУ-3953). Эти прибрежные бассейновые отложения, вероятно, откладывались во время каргинской ингрессии моря, когда река Пясина являлась эстуарием Карского моря.

Эхолотирование дна (рис. 20) и геоморфологические наблюдения по берегам озера Капчук позволили определить конечно-моренные образования на его дне. В средней части озера, под северным берегом расположены два небольших островка-гряды высотой до 8 м. Острова-гряды вытянуты с юго-юго-запада на северо-северо-восток - поперек простирания долины озера. Грубообломочный материал состоит, в основном, из валунов и глыб средней и плохой окатанности. В бровке террасовой площадки северного острова сортировки обломочного материала не наблюдается. Не менее 15% валунов имеют хорошо выраженные следы ледникового воздействия: ледниковую штриховку, пришлифовку, серповидные сколы. Подводные склоны островов крутые. Между островами на поверхности гряды наблюдаются воронки глубиной до 5 м гляциокарстового происхождения. Между островами и северным берегом расстояние только 100 м, глубины здесь достигают 20 м.

По характеру рельефа и геоморфологическим признакам видно, что северная половина озера была занята ледниковым языком, некогда спускавшимся по долине реки Демэ и отложившим на дне озера ледниковые отложения с погребенным мертвым льдом. По краю ледниковой лопасти активно действовали потоки талых ледниковых вод, промывшие ложбины вдоль склонов долины. Такие же ложбины, вероятно ложбины стока талых ледниковых вод, наблюдаются на сейсмоакустических профилях под южным берегом озера Лама в его западной сравнительно мелководной части.

Флювиогляциальные отложения и сложенные ими формы рельефа широко развиты в пределах исследованной территории. Состав отложений практически всех исследованных водно-ледниковых форм рельефа однообразен и представлен валунно-галечно-гравийными разностями с мелкозернистым песком в заполнителе. Процентное содержание валунов и гальки меняется по разрезу, но практически всегда превышает в сумме 60% объема. Количество валунов, как правило, увеличивается вверх по разрезу и по направлению к краю бывшего ледника (до 70 %), что связано как с увеличением доли материала абляционной морены, так и с интенсивным выносом мелкозема в период активной дегляциации. Окатанность валунов - 2, галек - 3 (по шкале Хабакова), форма округлая, редко уплощенная. В межгрядовых понижениях отмечены изолированные, изометричные в плане холмы высотой до 20 м, сложенные на 70 % средними и крупными валунами. В междуречье рек Хинэй и Икон гряды ориентированы параллельно конечно-моренной гряде и образуют лестницу флювиогляциальных террас, которая расположена вдоль склона плато, обращенного к долине реки Икон. Гряды возвышаются друг относительно друга на 30-40 м.

Для отдельных отрезков долины реки Микчангда характерна приуроченность флювиогляциальных гряд к структурно-денудационным террасам, образованным выходами базальтовых покровов, в результате чего гряды приобретают ориентировку, приблизительно параллельную оси долины. Системы параллельно ориентированных гряд отмечены также и в некоторых долинах-притоках, таких как: Малый Абагалах, Южный Абагалах, Малый Микчангда. Значительно реже гряды ориентированы поперек долины. На участках долины Микчангда, где река прорезает флювиогляциальные гряды (как, например, в 0,8 км ниже устья реки Микчангда-Кыстыктах и на излучине в районе устья реки Неракачи), ее русло осложнено многочисленными крупными валунами и порогами. Здесь же гряды достигают максимальных высот - до 45-50 м над урезом воды в реке.

Флювиогляциальные и ледниковые формы рельефа широко распространены и в долине реки Бытык. Здесь, на правом склоне долины, на ступенчатом базальтовом склоне залегает чехол валунно-галечного и песчаного материала - отложения, повидимому, основной морены и флювиогляциальных отложений. В разрезах мощностью до 35 м по долине реки Бытык обнажаются валунно-галечно-песчаные отложения с водной сортировкой и слоистостью. Западная часть долины низовьев реки Бытык занята флювиогляциальными равнинами и холмисто-грядовым, термокарстовым рельефом на флювиогляциальных отложениях. Они представлены песчано-галечно-валунным материалом с преобладанием песка на окраине массива и валунно-галечного материала у русла современного водотока реки Бытык. Там в расчистке переслаиваются пески и галька с увеличением более грубообломочного материала вверх по разрезу. Видимая мощность песчано-галечной толщи 24 м.

Озеро Нералах находится в западной части плато Путорана с наиболее высокими абсолютными отметками рельефа (рис. 19). Урез воды озера располагается на высоте 921 м над уровнем моря. Максимальная высота плато в районе озера 1505 м. Котловина состоит из двух разно-ориентированных частей: субмеридиональной и субширотной. Максимальная установленная глубина - 54 м. Субмеридиональный участок озера занимает лишь часть крупной долины, по которой с юга в озеро впадают два притока, в числе которых река Бурус. Днище этой долины, включая и днище озера, выполнено рыхлыми песчано-галечно-гравийно-валунными отложениями, имеющими двучленное строение. Верхняя пачка рыхлых отложений представлена галечно-гравийно-валунным материалом и слагает отдельные геологические тела в виде «нашлепок». Их мощность до 10 м, они имеют конусообразную форму и, вероятно, являются останцами абляционной морены.

Нижняя пачка отложений, мощность которой по геоморфологическим представлениям не менее 30 м, сложена хорошо перемытыми песками, гравием, галькой и валунами с хорошо выраженной градационной слоистостью. Четких контактов между слоями нет. Однако грубые и мелкие фракции везде по разрезу последовательно сменяют друг друга, судя по серии закопуш, заложенных по долине реки Бурус.

Для определения характера оледенения плато Путорана большое значение имеют формы рельефа, распространенные у его северо-западного подножия. Там при выходе из плато реками Хета, Авам, Самоедская речка, Тальми и др. сформированы обширные конусы выноса, имеющие формы дуг, выпуклостью ориентированные на север.

3.8.2.3. Отложения и формы рельефа, связанные с подпрудными бассейнами

Свидетельством повышенного стояния уровня крупнейших озер исследованной территории и более мелких бассейнов служат террасы и конусы выноса, развитые по берегам бывших водоемов (см. рис. 19). Наиболее значительные конусы выноса находятся в устьях рек Омон-Юрэх и Южный Нералах, которые впадают в озеро Лама с юга. Древний конус выноса реки Южный Нералах (рис. 21) имеет протяженность около 1 км вдоль берега озера и протягивается на 1300 м вдоль правого берега современного русла в глубь долины. Высота конуса выноса 34-36 м над урезом воды в озере, и она закономерно уменьшается от середины конуса к склонам долины реки, а также по направлению к озеру. Склон, обращенный к современному руслу, подмывается рекой. Крутизна осыпного склона до 30°. В естественном обнажении высотой 25 м сверху вскрывается горизонтально залегающий валунно-галечный горизонт мощностью 2,5 м. Сортировка обломков плохая, но галька хорошо окатана. Ниже - косослоистые серии этих же отложений. Ритмичнослоистые пачки галечников, гравийников и песков с градационной слоистостью обнажаются на склоне из-под осыпи в виде фрагментов. Падение пачек на северо-восток под углом 25-30°. Это отложения подводного конуса выноса. Датирование растительного детрита, собранного геологами ЦАГРЭ из косослоистых валунно-галечных пачек, показало радиоуглеродный возраст 10 290±180 л.н. (ЛУ-4894).

В широких долинах, открывающихся к озеру, существуют эрозионные останцы древних конусов выноса. Наиболее выразительной из обнаруженных форм является останец в долине реки Бучарама, впадающей в озеро Лама в восточной его части. Останец с крутыми заросшими склонами имеет высоту около 35-40 м над уровнем воды в озеро Лама (80-85 м абсолютной высоты) и протяженность 700 м вдоль реки Бучарама.

В долине реки Демэ в 1,5 км от места ее впадения в озеро Капчук описан целый комплекс дельтовых отложений, сменяющийся вниз по течению осадками озерного бассейна. (рис. 11 Приложения).

В широкой долине современных рек Микчангда и Нералах, в северо-западном углу озера Лама - в 4,5 км к северу от него, образована широкая плоская поверхность древней дельты реки Нералах. Поверхность сложена галечниками и валунниками в вершине и на 2/3 своего протяжения. Внешний край дельты, обращенный к озеру, с поверхности сложен песками и не имеет обрывистых склонов. Высота поверхности дельты 31 м над современным уровнем воды в озере (абсолютная высота 76 м). Аналогичная, но меньшая по размерам палеодельта приурочена к ложбине стока в долине реки Хинэй. Обе дельты отчетливо выражены на аэрофотоснимках.

Озерные террасы есть на южном берегу озера Лама. В 5,2 км к востоку от главной протоки устья реки Бытык хорошо выделяются две абразионные террасы высотой 27-29 м (шириной 50 м, протяженностью до 0,5 км) и 36-37 м. В 800 м к западу от террас вскрывается аккумулятивное тело озерной террасы. Оно состоит из алевритов и песков, отложившихся в водном бассейне. Озерные террасы в виде древних пляжей также развиты в западной части дельты реки Бытык, на аккумулятивных ледниковых образованиях, на высоте 35-40 м над современным уровнем озера Лама.

О повышенном, по сравнению с современным, стоянии уровня озера Лама свидетельствуют террасы по его берегам на высотах до 7-8 м. Это острова дельты реки Бытык с радиоуглеродными датировками органического материала 2 250±50 л.н. (ЛУ-3954) и 4 470±160 л.н. (ЛУ-3966). Это бобровая плотина на высоте 5 м над озером в устье реки Микчангда, датированная по древесине 2 010±50 л.н. (ЛУ-3950) и бересте - 1 940±60 л.н. (ЛУ-4057).

В восточной части озера Глубокого в приустьевых частях рек Северный Икендекит и Кылтэллар речные палеодельты возвышаются на 30 м над современным уровнем озера. Радиоуглеродная датировка растительного детрита из озерной террасы высотой 80–90 м над уровнем моря оказалась равной 13 570±220 л.н. (ЛУ-4892).

Озерная терраса высотой 80-90 м над уровнем моря (20-25 м над уровнем озера) наблюдается при истоке реки Муксун из озера Собачьего на его восточном берегу. Озерные отложения, судя по датировкам растительного детрита (10 120±190 л.н. ЛУ-4891; и 10 980±190 л.н. ЛУ-4893), формировалась на границе неоплейстоцена и голоцена. Тогда, исходя из одинаковых высот озерных террас озер Собачьего, Глубокого и Гудке, их объединял единый бассейн, скорее всего подпруженный ледником.

В устье реки-протоки Гудке-Дапту, соединяющей озера Гудке и Глубокое, датированы отложения озерной террасы высотой 3-4 м. Абсолютная высота места отбора древесины из террасы - 54 м. Возраст древесины 6 480±40 л.н. (ЛУ-4549). Вероятно, и в голоцене уровень озера Глубокого был выше современного на несколько метров. Из террасы высотой 8 м (абсолютная высота 60 м) здесь же, в устье реки Гудке-Дапту, растительный детрит показал радиоуглеродный возраст 4 900±100 л.н. (ЛУ-4896).

Локальные подпрудные бассейны отмечены в долинах-притоках реки Микчангда. Терраса бывшего подпрудного озера обнаружена в долине реки Хинэй выше по течению от конечно-моренной гряды. Высота террасы 3,2 м. Радиоуглеродная датировка из основания расчистки (0,4 м над урезом воды в реке) 2 960±90 л.н. (ЛУ-3952), по-видимому, характеризует лишь верхнюю, доступную наблюдению часть разреза осадков озерного бассейна, который был спущен в результате прорыва дамбы лишь в конце голоцена.

Перемытые пески, гравий и галька с валунами, наблюдавшиеся в долине озера Нералах и слагающие нижнюю пачку рыхлых отложений, вероятнее всего, могли формироваться в условиях приледникового водоема. Эти отложения слагают, в основном, террасовые площадки высотой 2, 4, 6 и 15 м над уровнем озера.

В ходе маршрута от озера Лама до озера Нералах, в долине реки Большой Хоннамакит наблюдались многочисленные эрозионные останцы, сложенные аналогичными отложениями, что говорит о широком развитии подпрудных бассейнов в пределах плато. Кроме того, в долине реки Большой Хоннамакит отмечена площадка террасы голоценового водоема высотой 3,5 м.

В долине озера Тонель также имеются озерные террасы. Они распространены на восточном склоне котловины и эродируются ручьем Медвежьим. Их высота до 12 м. В долине реки Тонель, при ее вытекании из озера, есть две генерации конусов выноса, образованных при сработке более высокого уровня озера.

Озеро Таликит также было подпружено, вероятно, ледником. Из озерной террасы высотой 2,2 м датированы растительные остатки. Их радиоуглеродный возраст составляет 10 100±45 л.н. Это означает, что ледниковая подпруда исчезла позже.

На восточном берегу залива Кетаонган (озеро Кета) отлично выражена террасовая площадка высотой 15-45 м, что соответствует абсолютной высоте 100-130 м. Она выработана во флювиальных галечниках и валунниках.

3.8.2.4. Донные отложения озер

По данным сейсмоакустического профилирования, проведенного по всей площади озера Лама, мощность илов составляет около 20 м. Максимальная зафиксированная мощность илов, на которую проникли сейсмоакустические сигналы, 50 м [Melles et al., 2006]. Пробурены 3 скважины в донных отложениях: PG 1111 (в 1993 г), PG 1327 и PG 1341 (в 1997 г.). Они проникли в донные осадки на глубину 10,6; 6,41 и 18,85 м соответственно. Схема их расположения показана на рис. 19. Скважины PG 1111 и PG 1341 расположены в западной части озера на глубинах 52,2 и 66 м соответственно, но они заложены к юго-востоку от устья реки Микчангда, что оказалось принципиально важным. Скважина PG 1327 пробурена к западу от острова Чаячьего, в мелководной части озера. Ее устье расположено на глубине 4 м. Отложения, поднятые из скважин PG 1111 и PG 1341, состоят из глинистых алевритов и глин с содержанием песка менее 5% [Hahne, Melles, 1999]. Минеральная компонента явно преобладает над органической. Отложения, вскрытые скважиной PG 1327, состоят из алеврита и вскрывающегося ниже 4-х метров грубообломочного материала в алеврито-глинистом заполнителе, по-видимому являющихся ледниковыми отложениями [Melles et al., 2006].

К настоящему времени произведен комплексный анализ колонки PG 1111. Выполнены спорово-пыльцевой [Hahne, Melles, 1999] и диатомовый анализы [Kienel, 1999], произведено определение возраста осадков свинцовым методом ²¹⁰Pb [Hagedorn et al., 1999]. По результатам спорово-пыльцевого и диатомового анализа определено, что возрастная граница между плейстоценом и голоценом в точке отбора осадков находится на глубине 6,23 м от поверхности дна. Средняя скорость осадконакопления за голоцен составила 0,54 мм/год, что хорошо коррелирует со скоростью осадконакопления за последние 100 лет - 0,62 мм/год, определенной свинцовым методом в поверхностных осадках [Hagedorn et al., 1999]. Граница между плейстоценом и голоценом четко определена по резкому возрастанию количества пыльцы, спор и диатомовых водорослей в осадках и их явно более благоприятным условиям обитания [Kienel, 1999]. Кроме того, приведенные скорости осадконакопления подтверждаются гидрологическими данными (измерение скорости накопления в осадкоулавливателях) и данными радиоуглеродного датирования отложений в других тектонических озерах полуострова Таймыр, например в озере Левинсон-Лессинга [Ebel et al., 1999].

Таким образом, в точках отбора колонок донных отложений глубоководной части озера Лама зарегистрировано непрерывное озерное осадконакопление в течение длительного периода, как минимум на протяжении конца позднего неоплейстоцена и голоцена, исходя из данных бурения. Данные сейсмоакустического профилирования свидетельствуют о том, что озерное осадконакопление в глубоководной части озера продолжалось более длительное время и не прерывалось ледниковыми событиями. Скважина, пробуренная к западу от острова Чаячьего, вошла в ледниковые отложения ледника, спускавшегося по долине реки Микчангда.

3.8.2.5. Температурный режим озера Лама

Распределение температур по глубине имеет свои особенности в различных частях озера. Для предмета исследований особенно важно определить температурные условия на придонных горизонтах. От поверхности, где температуры колеблются от 7,40 до 14,80°C (измерения 5-9 августа 1997 г.), вглубь происходит охлаждение воды. На глубине 50 м температура опускается до 3,71-4,09°C. Горизонт 100 м характеризуется колебаниями температур в пределах от 3,52 до 4,02°C. На глубине 150 м температура становится практически постоянной - 3,50-3,54°С. В придонном слое воды отмечено повышение температуры на нескольких глубоководных станциях на величину до нескольких сотых градуса [Melles et al., 2006]. Это означает, что вода в придонных слоях прогревается, что может быть вызвано повышенным тепловым потоком из недр в зоне глубинного разлома, по которому заложена впадина озера Лама. Данные измерения температуры в придонных слоях озера свидетельствуют в пользу тектонического происхождения озерных котловин плато Путорана.

3.8.3. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Исходя из новых данных и результатов предшествующих исследований, имеется целый ряд признаков активного действия ледников в долинах плато Путорана. Наиболее активным, судя по рельефу и отложениям, был ледник, спускавшийся по долине реки Микчангда. Комплекс конечно-моренных образований в районе озера Мелкого и реки Норилки, хорошо выраженные ледниковые образования и котловины подпруженных приледниковых бассейнов по долинам притоков реки Микчангда, бараньи лбы, выработанные в базальтах двигавшимся на запад ледником (остров Чаячий), ледниковые отложения под озерными илами в западной части озера Лама - все это свидетельствует об активном движении льда в выводном леднике с температурным режимом, близким к теплому типу ледников. Ориентированная выпуклостью вверх по долине, моренная гряда в среднем течении реки Бытык может быть объяснена вползанием лопасти Микчангдского ледника вверх по этой долине. И в других долинах, например реки Хинэй, есть такие же признаки движения льда вверх по склонам и днищам. Предшествовавшими исследователями такие же моренные гряды, задвинутые вверх по течению, отмечались в долинах рек Абагалах и Кураанах [Крюков, 1969]. По другим долинам, расположенным к востоку от реки Демэ, ледники не достигали озера Лама, о чем говорит отсутствие ледниковых образований в устьевых частях большинства ламских притоков. Лишь по долине реки Демэ выводной ледник проникал в котловину озера Капчук, где и оставил комплекс ледниковых форм и отложений, хорошо читающихся на дне современного озера. Однако и здесь ледник полностью не занимал котловины заполненного теперь водой разлома земной коры. Юго-восточная часть озера и во время оледенения продолжала заполняться осадками, приносимыми флювиогляциальными потоками по долине реки Никита-Юрях.

К востоку от меридиана устьев рек Микчангда и Бытык озеро было свободно от ледникового льда. Во-первых, потому, что ни по одной из долин притоков лед в котловину озера не поступал. Во-вторых, процесс непрерывного озерного осадконакопления даже в непосредственной близости от ледниковой плотины не затухал в течение, по крайней мере, конца позднего неоплейстоцена, о чем свидетельствуют разрезы донных отложений из скважин PG 1111 и PG 1341. Эти представления идут вразрез с классической точкой зрения, что ледники более или менее крупных оледенений всегда занимали долины Норильских озер [Крюков, Федоренко, 1975].

По данным дешифрирования аэрофото- и космических снимков западная периферия озера Кета обрамлена комплексом краевых образований, ориентировка которых свидетельствует о движении ледника с востока - из озера Кета. В.Д. Крюков и В.А. Федоренко [1975] называют эти ледниковые отложения мелколамскими слоями и относят их формирование к границе плейстоцена и голоцена. Пока не найдено ледниковых отложений и форм рельефа в долине озера Кета к востоку от залива Кетаонган. Моренный ландшафт побережья этого залива образовался выдвижением ледниковой лопасти из долин рек Южный Икэндекит и Тонель. Ледник перекрывал западную часть озера Кета, но оставлял свободной его восточную часть.

Флювиогляциальные отложения имеют значительное преимущество перед ледниковыми отложениями в разрезах четвертичной толщи на исследованной площади. Мощные пачки косослоистых песков, галечников и валунников вскрываются повсюду. Отложения потоков плащом мощностью в несколько метров перекрывают структурные ступени, образуют зандры в долине реки Бытык. Особенно яркие примеры флювиогляциальной деятельности обнаруживаются в устьях большинства рек, впадающих в озера Лама и Капчук. Это конусы выноса, сложенные валунно-галечно-песчаным материалом, и их останцы на некотором удалении от современных устьев. Высота конусов выноса и высота террас по берегам озер свидетельствуют, что разгрузка огромного количества обломочного материала осуществлялась в бассейн, уровень которого был на 35-40 м выше современного. Подпруживание озер при наличии столь ярких свидетельств действия ледников и их талых ледниковых вод логично связать с ледниковой дамбой, условия для формирования которой сложились в результате выдвижения в озеро Лама по долине реки Микчангда выводного ледника. О существовании этой ледниковой плотины свидетельствуют как сами озерные террасы и конусы выноса, так и ложбина стока талых ледниковых вод, обнаруженная в результате проведения сейсмоакустического профилирования вдоль южного берега озера Лама к востоку от устья реки Бытык. Подобные долины ярко выражены и на дне озера Капчук, где стагнировала ледниковая лопасть ледника, спускавшегося по реке Демэ.

Во время существования ледниковой плотины уровни озер Лама и Глубокого повышались, о чем свидетельствуют 27-45-метровые озерные террасы и древние флювиогляциальные дельты в различных частях котловин озер. Вполне возможно, что существовал единый подпрудный бассейн с высотами уреза воды 80-90 м над уровнем моря на месте современных озер: Глубокого, Гудке и Собачьего. Уровень подпрудного бассейна озера Кета был выше - до 100-130 м над современным уровнем моря.

На плато Путорана в районе озер Нералах и Богатырь комплекс ледниковых и озерных отложений свидетельствует о том, что в котловине озера Нералах существовало приледниковое озеро. Его уровень был на 15 м выше современного. Кары на склонах озерной котловины были заняты ледниками. Основная лопасть ледника спускалась с юга по широкой долине, занимая меридиональный отрезок котловины современного озера. В отличие от Микчангдского ледника, этот ледник был пассивен в рельефоформировании, т.к. следов движения ледника не обнаружено. На отложениях приледникового водоема имеется незначительный плащ абляционной морены, свидетельствующий о пассивном вытаивании обломочного материала из деградировавшего ледника.

В горах Микчангда, севернее озера Лама, ледники располагались на водоразделах и спускались выводными лопастями по долинам. Так, по долине реки Таликит в сторону долины реки Микчангда спускался выводной ледник, но не достигал ее. Зато к югу с этих гор по долине реки Демэ спускался активный выводной ледник, достигавший озера Капчук.

В Ламских горах на водоразделе рек Северный Икендекит и Кураанах остались следы неактивного ледника, практически не спускавшегося по долинам. Более активный ледник находился на водоразделе рек Кылтэллар и Бугар, откуда он двигался вниз по долине реки Кылтэллар не далее чем на 6 км от водораздела. В долине отмечены стадии деградации этого ледника.

В районе истоков реки Пясины оледенение могло существовать в виде небольших выводных ледников, спускавшихся с гор Хараелах - с востока, или, скорее всего, в виде ледников подножий, опоясывавших горы. Здесь нет следов активного воздействия ледников на подстилающий субстрат, но есть многочисленные термокарстовые или, скорее, гляциокарстовые озера, сформировавшиеся в результате вытаивания мертвых полей льда. Также многочисленны свидетельства активного влияния талых ледниковых вод, запечатленные, например, в переотложенных неоплейстоценовых бассейновых галечниках, слагающих ныне некоторые флювиальные формы рельефа. Предположение о том, что гряда Ньяпан сложена ледниковыми отложениями [Антропоген Таймыра, 1982], приведенными данными не подтверждается.

Северо-западный склон плато Путорана характеризуется глубоко разработанными транзитными долинами рек: Верхняя и Нижняя Таловые, Тальми, Самоедская речка, Кыстыктах, Ондодоми, Малый и Большой Авам, Хета и др., которые несут на себе отпечаток интенсивной глубинной водной эрозии.

Так как долины этих рек в пределах плато эрозионные, нет основания предполагать их ледниковый генезис. В совокупности эрозионный характер долин и мощнейшие конусы выноса у подножия плато свидетельствуют о том, что вся энергия ледников, лежавших на плато, была реализована в катастрофических выносах обломочного материала талыми водами и выработке эрозионных долин. Геологическое строение конусов, однако, не так просто. Кроме флювиогляциальной составляющей они сложены и ледниковыми образованиями, и погребенными льдами, и морскими отложениями (по устному сообщению В.Н. Седова, проводившего там геологическую съемку и подготовившего лист Государственной геологической карты масштаба 1:200 000 на эту территорию). Не исключено, что эти формы и отложения формировались в течение нескольких фаз оледенения позднего неоплейстоцена, в том числе тогда, когда в морской бассейн откладывались ледниковые осадки с плато Путорана. На такие условия осадконакопления указывали В.Д. Крюков и В.А. Федоренко [1975], описывая отложения коевской свиты, откладывавшейся в условиях одновременной трансгрессии моря и оледенения прибрежных областей. Не исключаются также и ранее предположенные присклоновые ледники, опоясывавшие плато по его северо-западному подножию [Крюков, Федоренко, 1975]. Т.к. до настоящего времени нет никаких данных о возрасте и о соотношении геологических тел в этих уникальных формах, трудно решить задачу стратиграфического расчленения комплекса отложений, а значит, и определить возраст фаз оледенений, сами типы оледенения на различных отрезках позднего неоплейстоцена и голоцена. Ясно только, что ледники были приурочены к плато Путорана как к центру оледенения.

Таким образом, собранные к настоящему времени данные свидетельствуют о том, что последнее крупное оледенение в северо-западной части плато Путорана не было покровным. Ледники распространялись из некоторых центров оледенения по долинам в виде выводных языков. В основном они не достигали крупных тектонических котловин (например, озера Лама) и, тем более, не заполняли их. Питающие центры развивались в виде ледниковых куполов незначительной мощности (до 300-500 м), размером в поперечнике до 30-40 км и соединялись друг с другом тонкими полями мертвого льда. Ледниковые купола были пассивны в рельефоформировании благодаря своему расположению на вершине плато, где были условия для формирования ледников только холодного типа. Ниже, в выводных ледниках, температурный режим был иным, и ледники были способны к значительной рельефоформирующей деятельности. Например, в районе озера Нералах, где плато имеет высотные отметки до 900-1000 м, ледники оставили после себя лишь незначительный плащ абляционной морены. На высотах 500-600 м (озеро Таликит в горах Микчангда) активность ледников выразилась в накоплении и отложении основной морены. На высотах 300-400 м (среднее течение реки Кылтэллар) ледники были еще более активны и могли создавать краевые образования до 30-40 м высотой. Внизу, в озере Лама, выводной Микчангдский ледник был очень активен в рельефоформировании, что выразилось в образовании всего комплекса ледникового рельефа и отложений. Высотное положение ледников прямо отражалось на их температурном состоянии и способности выполнять механическую работу.

Современное расположение снежников и присклоновых ледников в северо-западной части плато свидетельствует о максимальном снегонакоплении в горах Ондодоми, Абагалах, в меньшей степени в Ламских горах и горах Имангда. Благодаря своему высокому расположению (1100 м) скопление снежников отмечено и в горах восточнее озера Собачьего. Из приведенных палеогляциологических реконструкций ясно, что ледники последнего ледникового максимума также концентрировались в этих горах. Сравнительно мощные ледниковые купола возникали в северной и северо-западной частях плато Путорана, из которых истекал и крупнейший выводной Микчангдский ледник.

Оледенение северо-западной части плато характеризовалось асимметрией. Южные склоны куполов характеризовались более активными выводными ледниками по сравнению с северными. С гор Микчангда спускался, например, активный ледник по долине реки Демэ, а в северном направлении выводные ледники были значительно меньшими и слабоактивными (ледник долины реки Таликит).

Это означает, что, вероятно южные склоны куполов получали несколько больше осадков по сравнению с северными. В настоящее время такая асимметрия характерна для оледенения архипелага Северная Земля [Большиянов и др.,1998].

Возраст оледенения и описываемых явлений определяется по данным палеоботанических исследований колонок донных отложений озера Лама и радиоуглеродным датам террас и конусов выноса приледниковых бассейнов. Установлено, что на границе позднего неоплейстоцена и голоцена происходят резкие изменения в составе диатомовых и спорово-пыльцевых комплексов, содержащихся в донных осадках [Hahne, Melles, 1999]. Только в отложениях, относящихся к молодому Дриасу (Dryas-3), с глубины 6,68 м колонки донных отложений PG 1111 появляются диатомовые водоросли и необычайно широко распространяются в бореале, как и пыльца древесных растений.

Смена гидрологического режима озера Лама, вероятнее всего, определялась переходом от перигляциальных условий сартанского оледенения к северобореальным ландшафтам начала голоцена. Несколько полученных в последнее время радиоуглеродных датировок из конусов выноса и террас приледниковых бассейнов (озера: Лама, Глубокое, Собачье, Таликит) хорошо согласуются с палеоботаническими данными. Действительно, на границе плейстоцена и голоцена в исследуемом районе произошло разрушение ледников. О возрасте распада оледенения также свидетельствуют датировки аяклинских послеледниковых слоев возрастом 10 700-10 500 л.н. [Крюков, Федоренко, 1975]. Было ли сартанское время (20-17 тыс. л.н.) кульминацией оледенения, предстоит выяснить в будущем.

В голоцене, судя по хорошо определенным экологическим условиям [Ebel et al., 1999; Kienel, 1999], не было времени для развития значительных ледников в бассейне озера Лама, но радиоуглеродные датировки отложений, слагающих тела дамб, подпруживавших водоемы в некоторых долинах, рассекающих плато, указывают на позднеголоценовый возраст подпруд. Не исключено, что и в голоцене на плато Путорана создавались условия для развития местных малоактивных ледников.

3.8.4. ВЫВОДЫ И НЕРЕШЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ

1 - оледенение последнего ледникового максимума характеризовалось развитием ледниковых куполов (типа современных Североземельских), тонких покровов мертвого льда в пределах плато и активными выводными ледниками в некоторых тектонически предопределенных долинах;

2 - ледниковые купола, мощность которых достигала нескольких сотен метров, располагались цепочкой в субширотном направлении от гор Хараелах на восток;

3 - асимметрия покровного оледенения состояла в том, что условия питания на южных склонах куполов были более благоприятными по сравнению с северными, т.к. основные выводные ледники истекали в южном и юго-западном направлениях;

4 - основная масса выводных ледников не достигала долин озер, и тектонические долины плато Путорана были свободны ото льда;

5 - лишь некоторые крупнейшие выводные ледники достигали озер и перегораживали долины, в результате чего образовывались подпруженные ледниками водоемы;

6 - по мере удаления в юго-восточном направлении вглубь плато от влагонесущих воздушных масс (с запада) интенсивность и мощность оледенения ослабевала, и основным типом ледников в центральных частях плато были тонкие мертвые ледниковые поля;

7 - благодаря своему географическому положению и проявлениям высотной поясности выводные ледники плато Путорана были наиболее теплыми по сравнению со всеми другими ледниками Таймыро-Североземельской области, и поэтому они были наиболее активными в рельефоформировании;

8 - сокращение оледенения сопровождалось катастрофическими выбросами продуктов эрозии талыми ледниковыми водами - у северного подножия плато сформированы обширнейшие флювиогляциальные конусы выноса, которые в настоящее время прорезаются такими реками, как Хета, Ондодоми, Тальми, Авам и др.;

9 - на основании полученных радиоуглеродных датировок и палеоботанических данных время последнего ледникового максимума на плато Путорана относится к концу позднего неоплейстоцена;

10 - подпрудные бассейны в долинах плато Путорана существовали и в голоцене (по данным радиоуглеродного датирования отложений из плотин), что не исключает развития маломощных ледников и в конце голоцена.

Одна из основных нерешенных проблем - недостаточная возрастная привязка ледниковых событий плато Путорана. Из приведенных данных видно, что ледниковые комплексы отложений, скорее всего, разновозрастны. Ледники существовали как в позднем неоплейстоцене, так и в голоцене. Из приведенных заключений о том, что во время последнего ледникового максимума ледники не занимали глубоких тектонических долин, рассекающих плато, становится ясен характер последнего оледенения. Оно не было покровным, и ледники в виде ледниковых куполов и неподвижных ледниковых полей развивались в определенных частях плато. Существующие ледниковые формы и ландшафты на западных окраинах озер Кета и Глубокого пока не объяснены с этой точки зрения. Возможно, эти краевые образования имеют более ранний возраст, но это предстоит определить в будущем. Также чрезвычайно важным является определение возраста и взаимоотношений ледниковых и флювиогляциальных форм вдоль северо-западного подножия плато Путорана.

3.9. ОЛЕДЕНЕНИЯ СЕВЕРО-ВОСТОКА ЕВРАЗИИ

До сих пор наиболее полной сводкой всех данных о характере и распространенности прошлых оледенений на севере Якутии и Дальнего Востока является труд Дмитрия Михайловича Колосова «Проблемы древнего оледенения Северо-Востока СССР» [Колосов, 1947]. В этой книге проанализированы все имевшиеся к середине XX в. данные о геоморфологическом строении изучаемых территорий и приведены геоморфологические и геологические свидетельства прошлых оледенений Северо-Востока СССР. Одним из наибольших достоинств этого труда является понимание автором множественности типов оледенений, которые действовали в прошлом на обширных равнинах и в горах, и их гетерохронности. Им выделяются следующие типы оледенений: 1 – покровное оледенение «новосибирского» типа для обширных северных равнин, включая Новосибирские острова; 2 – эмбриональное оледенение «якутского» типа для низменностей и впадин северо-восточной Якутии и дальневосточной Сибири; 3 – оледенение хребтовых областей с выдвигавшимися в низменности долинными языками; 4 – оледенения плоскогорий и нагорий (рис. 22). Только ледниковым щитам нет места в этой классификации, т.к. никаких геоморфологических признаков существования ледниковых щитов на Северо-Востоке нет. Важнейшим выводом Д.М. Колосова также является положение о гетерохронности оледенений даже в пределах Северо-Востока СССР. Кульминации различных типов оледенений зависели от тектонических поднятий горных сооружений, которые в начале ледниковой эпохи были меньше, и поэтому северные низменности были в более благоприятных условиях для их питания осадками, приносимыми со сторон Атлантического и Тихого океанов. В горных же областях, благодаря их краевому положению и возросшим высотам, наиболее благоприятные условия для развития оледенения сложились во второй половине ледниковой эпохи [Колосов, 1947]. Современные данные подтверждают выводы Д.М. Колосова за исключением его представлений о том, что все погребенные льды северных равнин являются погребенными ледниками и снежниками. Уже давно мерзлотоведы объясняют их образование ростом ледяных жил одновременно с осадконакоплением [Шумский, 1952; Втюрин, 1975; Томирдиаро, 1980; Куницкий, 1989]. Новейшие исследования в этой области подтверждают их внутригрунтовое происхождение [Dereviagin et al., 2000], но пластовые льды Новосибирских островов реально существуют и не относятся к внутригрунтовым. Описанные К.А. Воллосовичем в начале XX в., они характеризуются тем, что перекрываются морскими отложениями [Воллосович, 1905]. В начале XXI в. их исследование продолжается [Анисимов и др., 2004]. Несмотря на то, что пока не сказано ничего нового об их строении, ясно, что эти льды атмосферного происхождения, как и предполагал Д.М. Колосов [1947].

В этой работе пассивное оледенение в виде покровного оледенения «ново-сибирского» и «эмбрионального» типов заняло свое место наряду с другими типами оледенения. В то время эти типы оледенений связывались исследователями только с Севером Восточной Сибири.

Современные исследования вполне подтверждают прошлые оледенения горных областей Северо-Востока СССР.

Северная часть Верхоянского хребта подвергалась интенсивному оледенению, и выводные языки ледников по правым притокам спускались в долину реки Лена [Галабала, 1967]. В Хараулахском хребте, северном продолжении Верхоянского хребта, достоверных свидетельств активного оледенения нет. В.В. Куницкий считает, что ледники с Хараулахского хребта достигали острова Сардах в дельте реки Лена [Куницкий, 1989], где он описал валунные пески, считая их мореной. В целом толща острова Сардах, вскрываемая Сардахской протокой дельты реки Лена, сложена дочетвертичными образованиями, представленными миоценовыми конгломератами и перекрывающими их песками с большим количеством древесины (сардахская толща по Г.Ф. Лунгерсгаузену [1961]). Видимая мощность толщи до 17 м, и она быстро меняется по разрезу из-за заметного падения пород на юго-восток и на юго-запад (рис. 23). Перекрываются эти рыжие и бурые конгломераты, пески и песчаники с литифицированной и углефицированной древесиной галечниками и валунниками с песчаным заполнителем, также содержащим обломки плавниковой древесины. Мощность галечников составляет первые метры. Именно они приняты В.В. Куницким за ледниковые отложения. По нашему мнению, эти отложения или бассейновые, или аллювиальные. Несмотря на плохую сортированность осадка, слоистость в нем все же угадывается, а раскопать сыпучие отложения для более точного определения структуры невозможно. Перекрываются галечники незначительными по мощности горизонтально- и волнистослоистыми, серыми, кварцевыми песками мощностью до 2 м. На контакте песков и галечников (валунных песков по В.В. Куницкому [1989]) отобран и датирован образец плавниковой древесины, показавший запредельный радиоуглеродный возраст ≥ 50 700 л.н. (ЛУ-4895). Сомнения насчет ледникового происхождения толщи «валунных песков» подтверждаются их сыпучестью и отсутствием основных признаков ледниковых отложений за исключением плохой степени сортированности. Сам В.В. Куницкий, анализируя происхождение земляной жилы, разбивающей толщу «валунных песков», показывает, что отложения формировались постепенно, с сезонным протаиванием и морозобойным растрескиванием песчано-галечно-валунных отложений. Значит, отложения, формировавшиеся постепенно и с сезонным оттаиванием грунтов, не могли быть ледниковыми.

Думается, что представление о ледниковом происхождении галечников и песков с валунами определяется, прежде всего, наличием в самой толще большого количества самых разнообразных по петрографическому составу крупных обломков: от гнейсов до зеленокаменных пород основного состава. Остров Сардах - это уникальное место в дельте реки Лена. Здесь на поверхность выходят дочетвертичные отложения, и поверхность фундамента по геофизическим данным [Геологическая карта России, 2004; Геологическое строение СССР, 1984, с. 52] находится на глубине нескольких десятков - сотен метров. В радиусе нескольких километров вокруг урочища Сардах-Хайя, в протоках автором обнаружены выходы на поверхность кристаллических пород. Отсюда и обилие валунов и глыб на пляжах и бенчах острова, на столообразной поверхности острова, возвышающегося над поймой на 40 м и продолжающего воздыматься над островным массивом дельты. Исходя из изложенного, не обязательно привлекать для объяснения большого количества крупнообломочного материала в единственной точке обширнейшей дельты ледниковые языки с Верхоянского хребта. С другой стороны, отрицать наличие оледенения в дельте нет оснований (см. рис. 22), но это уже совершенно другой тип оледенения, и время его проявления не отделено от современности десятками тысяч лет.

На острове Котельном, судя по детальным геологическим исследованиям В.М. Макеева, ледниковых отложений не обнаружено. Его интерпретация богатого геологического материала исключает развитие наземного оледенения в конце позднего неоплейстоцена. Резко континентальный климат способствовал широкому распространению тундро-степных ландшафтов, в которых обитали представители мамонтового комплекса фауны [Макеев и др., 1989]. На более мелких островах Новосибирского архипелага имеются геоморфологические свидетельства пассивного оледенения. Так, на острове Жохова есть ледниковые кары, каналы стока ледниковых вод. На островах Беннетта и Генриетты пассивные ледники существуют до настоящего времени. Значит, нет оснований исключать возможность развития пассивного оледенения на значительных пространствах архипелага.

На острове Врангеля следы оледенения в горной части сохранились в виде ледниковых отложений, описанных разными авторами [Яшина, 1959]. По представлениям С.Л. Вартаняна [2004], ледники, образовавшие моренные валы, не выходили за пределы гор острова, но некоторые конечные морены наиболее крупных долинных ледников располагаются на высотах 20-30 м над современным уровнем моря. Возраст этих отложений и форм рельефа проблематичен, т.к. они не перекрываются другими четвертичными отложениями. Предшествующие исследователи считали, что эти следы оледенения относятся к зырянскому времени, а сартанского оледенения на острове не было [Яшина, 1959]. Однако во время фазы деградации ледников сформировался плащ флювиогляциальных отложений (долины рек Мамонтовой, Гусиной), конусы выноса в предгорьях. Радиоуглеродные датировки показывают, что эти накопления имеют возраст не позднее 12,5-12,3 тыс. л.н. Спорово-пыльцевые спектры данных отложений [Вартанян, 2004] не противоречат общепризнанной точке зрения на то, что осадконакопление в сартанское время происходило в холодных условиях. Ледники, в основном, были долинными и характеризовались слабой подвижностью, зато их талые воды привели к формированию сравнительно мощных толщ флювиогляциального генезиса [Вартанян, 2004]. По данным дешифрирования аэрофотоснимков в горной части острова, в частности в долине реки Нашей, есть каналы стока талых ледниковых вод, что является четким индикатором существования ледников в прошлом. Остров Врангеля сложен легко выветривающимися породами, и следы древних оледенений там не могут сохраняться на протяжении десятков тысяч лет. Поэтому нет оснований относить последнее, оставившее следы в рельефе, оледенение острова Врангеля к событиям более ранним, чем конец позднего неоплейстоцена и голоцен. Время и масштабы более древних, чем сартанское, оледенений пока не поддаются определению из-за незначительной по мощности и фрагментарно залегающей толще четвертичных отложений, из которой трудно извлечь палеогеографическую информацию.

В северной части Корякского нагорья современными методами датирования (радиоуглеродным и анализом космогенного ³⁶Cl) показано, что между 24 и 16 тыс. л.н. развивались долинные ледники. Следов ледникового щита, по данным американских исследователей, не найдено ни на побережье Чукотки, ни на островах Берингова пролива [Hopkins et al., 1998].

Обширные данные получены при комплексном исследовании бассейна озера Эльгыгытгын, проводящегося международным сообществом в последние годы. В результате комплексных исследований бассейна озера и его отложений при проведении экспедиций 1998, 2000 и 2003 гг. стало совершенно очевидным, что в бассейне озера крупных оледенений, перекрывавших его, не было, как минимум, в течение последних 300 тыс. лет [Шило и др., 2001; Asikainen et al., 2004; Gebhart et al., 2004; Juschus et al., 2004]. Сейсмоакустический метод показал наличие 150-170-метровой толщи хорошо стратифицированных осадков на дне котловины озера глубиной 170 м. Колонки донных осадков длиной 13,5 и 16,2 м, возраст последней из которых более 300 тысяч лет, подтвердили данные сейсмоакустики и показали непрерывное озерное осадконакопление в озере с сезонным ледовым покровом.

Ледниковых форм рельефа в бассейне озера не обнаружено. Ближайшие следы деятельности ледников описаны на расстоянии 40 км к западу от озера Эльгыгытгын - в Илирнейском кряже. Там на высоте 1200-1600 м в сартанское, зырянское и средненеоплейстоценовое время существовал крупный ледниковый узел, в котором долинные ледники длиной в 30-40 км спускались на юг - к долине реки Малый Анюй [Минюк и др., 2003]. Небольшой центр оледенения обнаружен в верхнем течении реки Элькаквун - в 80-90 км к северо-востоку от озера [Минюк и др., 2003].

Горно-долинное оледенение зырянской и сартанской стадий установлено О.Ю. Глушковой в хребтах Искатень, Пекульней, в Провиденском горном массиве и в верховьях реки Анадырь [Галанин, Глушкова, 2005].

Исследования насекомых и палеопочв времени последнего ледникового максимума (18-20 тыс. л.н.) на существовавшем континентальном мосту между Азией и Америкой, а также в западной части Берингии показали, что там и в то время господствовали теплые степи, а на берингийском мосту - арктические тундры [Alfimov, Berman, 2001], на пространствах которых места оледенению не было.

 ОГЛАВЛЕНИЕ