Приведенные материалы определенно указывают на генетическую связь грубообломочного материала и мелкозема “морен” с местными коренными породами на огромных пространствах Восточно-Европейской платформы, включая ее выступ – Балтийский щит.

Вместе с тем, требует решения вопрос нахождения в “моренах” эрратических валунов и эрратической гальки, представленных докембрийскими кристаллическими породами. Ледниковая теория решает эту проблему просто: валуны принес покровный ледник. Но разбуривание современных покровных льдов Гренландии и Антарктиды дало ясные доказательства неспособности покровных ледников перемещать валуны (см. главу 1). Этому кардинальному вопросу посвящен следующий раздел.

Валуны кристаллических пород на Русской платформе

            Валуны кристаллических пород, входящие в четвертичные отложения, являются одним из главных аргументов существования покровных оледенений на Русской равнине.

Выделена целая группа так называемых руководящих валунов, коренной источник которых привязывается к определенному массиву или полю развития тех или иных пород в Финляндии, Швеции, Карелии и на Кольском п-ове.

В книге “Кристаллические руководящие валуны Прибалтики” (1971) (авторы Х.Вийдинг, А.Гайгалас, В.Гуделис, Р.Тарвидас) приводится список более чем 70 разновидностей руководящих валунов с привязкой их коренного источника в Швеции, Финляндии, Карелии, на дне Балтийского моря. Из них
17 разновидностей представлено плагиоклазовыми и микроклиновыми гранитами, шесть относятся к группе гранитов-рапакиви, четыре — к диабазам, три – к мандельштейнам. Руководящими являются десять разновидностей валунов кварцевых порфиров, в этом качестве также рассматриваются валуны гнейсов, гнейсо-гранитов, ставролитовых сланцев, основных пород, слюдяных сланцев, амфиболитов, габбро-норитов.

Но вопрос, насколько справедливы столь дальние корреляции (кроме Прибалтики, перечисленные валуны являются руководящими для Белоруссии и Украины) остается открытым. Это относится и к другим широко известным руководящим валунам – шокшинским кварцито-песчаникам, прик-гранитам И. Седерхольма, красным иотнийским песчаникам (Х. Хаузен), нефелиновым сиенитам Хибинского массива. Ряд ученых причисляет к руководящим и такие валуны, как гнейсы, розовые граниты, кварциты (Д.Б. Орешкин, 1987).

Авторы таких руководств и пособий упускают из виду, что комплексы метаморфических, изверженных и осадочно-вулканогенных пород, подобные шведским и финским, развиты не только в восточной части Балтийского щита, но и на Украинском щите, слагают погребенный фундамент Восточно-Европейской платформы.

Поскольку последний факт весьма важен, еще раз подчеркнем, что архей - протерозойский фундамент Восточно-Европейской платформы (плиты) сложен тем же комплексом метаморфических, осадочных и интрузивных пород, что и выступ этой платформы – Балтийский щит. Более того, породы щита и плиты образуют единые геолого-стратиграфические свиты.

Поэтому, прежде чем перемещать покровным ледником валуны из Фенноскандии за тысячи километров, следует поставить вопрос – а не являются ли коренными источниками этих валунов породы фундамента, лежащие всего лишь в десятках или сотнях метров ниже? Не подняты ли по глубинным разломам – в виде приразломных блоков и клиньев, фрагменты коренных пород, давшие при своем распаде тот крупнообломочный материал, который считается ледниковым. Принципиальная возможность такого процесса и основы его механизма рассмотрены в начальных разделах данной книги.

Эта кардинально новая концепция была разработана мной более 15 лет назад и опубликована (Чувардинский, 1998, 2000). Но сторонники ледникового учения всячески замалчивают данные разработки и в своих построениях уповают только на ледник. Они не желают учитывать результаты разбуривания и изучения льдов Гренландии и Антарктиды, доказывающих, что покровные льды не способны перемещать валуны и что в их теле, в том числе в придонной части, имеются включения лишь мелкоземистого вещества и вулканической пыли.

Рассмотрим, насколько убедительны утверждения об оледенениях, основанные на руководящих валунах.

Граниты-рапакиви

            Валуны гранитов-рапакиви являются наиболее известными и наиболее распространенными руководящими валунами от Прибалтики до низовьев Дона и Днепра. Коренными источниками этих “ледниковых” валунов принято считать массивы Выборгский и Салминский (восточное Приладожье). Рассматривая эти массивы в качестве коренных источников руководящих валунов и строя соответствующего веера рассеивания валунов, геологи-четвертичники и географы не упоминают, что ряд массивов гранитов-рапакиви закартирован в восточной части Балтийского щита (Умбинский, Лицевские массивы, Арагубский, Бол. Урагубский, Свирский, Водлозерский), а также, что еще важнее, на Русской плите. Здесь закартированы следующие массивы гранитов-рапакиви: Рижский (Курземский), Лужский, Белозерский, Иванцевичский, Кентшинский и Сувалкский. На Украинском щите известно два крупных массива гранитов-рапакиви — Коротенский и Корсунь-Новомировский, а в районе Воронежского выступа – несколько массивов, из которых наиболее известны Павловский, Лискинский, Ольховский. Четыре небольших массива рапакиви закартировано в Эстонии: Эредаский, Нээмеский, Найсаарский, Марьямааский. Многолетние исследования массивов рапакиви, проведенные В.З. Левковским, сопоставление их вещественного состава, внутреннего строения и возраста, позволили ему прийти к выводу, что массивы рапакиви Балтийского щита и Восточно-Европейской платформы принадлежат к единой среднепротерозойской интрузивной формации (В.З.Левковский, “Рапакиви”, 1975, рис.37). Близкие взгляды развиваются и другими исследователями (“Докембрий Русской платформы…”, 1974). Граниты-рапакиви ассоциируют с такими комплексами пород как гранодиориты, сиенито-диориты, диориты, анортозиты.

Объем собственно гранитов-рапакиви в интрузивных массивах меняется в широких пределах. Некоторые массивы почти нацело сложены рапакиви (Выборгский, Салминский массивы), в других (Рижский, Лужский, Коростенский, Корсунь-Новомировский) породы комплекса рапакиви занимают примерно 60-80% площади массивов.

Характерной чертой петрографии рапакиви является наличие в основной массе породы мегакристаллов (овоидов) калиевого полевого шпата. Нередко эти овоиды имеют плагиоклазовую оболочку. Количество и размеры овоидов калиевого полевого шпата довольно изменчивы в разных частях массивов. Выделяются массивы как с преобладающим развитием крупноовоидных полевых шпатов, так и с преобладанием мелких порфиробластов. Но в целом, граниты формации рапакиви имеют между собой большое сходство по микроструктурным особенностям, минералогическому составу главных породообразующих и акцессорных минералов. Валунный материал, происходящий за счет разрушения коренных выходов гранитов-рапакиви, также различается по количеству и размеру овоидов-порфиробласт полевого шпата. Но поскольку разные части одного и того же массива сложены разными типами рапакиви, то эти различия могут касаться только количества валунов с теми или иными размерами порфиробласт или их количества на единицу площади породы.

Опыт изучения автором массивов рапакиви на Кольском п-ове (Умбинский и Лицевский массивы) и в южной части Балтийского щита (Выборгский массив) позволяют прийти к следующим выводам:

1. Граниты рапакиви указанных массивов сходны между собой по текстуре, структуре и вещественному составу.

2. Количество и размеры порфиробластов калиевого полевого шпата в гранитах-рапакиви этих массивов изменяются в широких пределах. В Выборгском массиве в целом преобладают крупные порфиробласты, размером 2-2.5 см в поперечнике, но в периферических частях массива размеры мегакристаллов уменьшаются до 1-1.5 см (и меньше). Уменьшается и густота распределения кристаллов в основной гранитной массе.

В Умбинском и Лицевском массивах граниты-рапакиви с порфиробластами калиевого полевого шпата размером 2-2.5 см занимают сравнительно небольшие площади, преобладают кристаллы размером 1.5 см.

Во всех трех массивах отмечаются рапакиви как с порфиробластами калиевого полевого шпата, с каемками из плагиоклаза, так и без оных. В последнем случае такие граниты относятся к группе питерлитов. Валуны питерлитов также принято относить к руководящим и непременно привязывать к Выборгскому массиву. Можно отметить, что питерлиты (помимо рапакиви-выборгитов) участвуют в строении крупнейшего на Русской платформе Рижского массива.

Некоторые исследователи (П.К. Заморий, Л.М. Дорофеев) для доказательства ледникового приноса валунов рапакиви на Украину ссылаются на исследования В.М. Чирвинского, писавшего, что на правобережной Украине “дуже часто встречаются валуны выборгского рапакиви”, и указывают, что валуны гранитов-рапакиви Украины имеют химсостав, близкий к гранитам-рапакиви Балтийского щита. Не оспаривая указание В.М. Чирвинского о частой встречаемости валунов рапакиви на правобережной Украине (где известно два крупных массива комплекса рапакиви), несколько подробнее остановимся на химсоставе рапакиви. Главным показателем петрохимической характеристики гранитов-рапакиви является зависимость между общей железистостью пород и соотношением щелочей. Изучение химизма массивов рапакиви Балтийского, Онежско-Ботнического и Южно-Русского кратонов, выполненное рядом авторов, показывает, что в разных частях одних и тех же массивов наблюдается довольно широкий диапазон железистости, изменяются и соотношения К₂О над Na₂O (Левковский, 1975).

Например, граниты-рапакиви Коростенского и Корсунь-Новомирского массивов характеризуются некоторым преобладанием К₂О над Na₂O и повышенной железистостью. В этом плане они весьма близки к массивам рапакиви Онежско-Ботнического кратона-Выборгскому, Сальминскому, Вехмаа. Что касается соотношения радиоактивных изотопов стронция, то они тоже изменчивы от массива к массиву (и его отдельных частей). В отношении же Украинских массивов и Выборгского массива соотношения стронция практически идентичны: соответственно 0.703-0.704 и 0.704 (Биркис, Пурра, 1982).

Таким образом, достаточных оснований распознавать массивы рапакиви по химсоставу валунов не имеется. Это не значит, что нельзя в первом приближении наметить коренные источники валунов рапакиви, но для этого необходимо массовое изучение химизма валунов и коренных выходов (или керна скважин) конкретного района, сопоставление петрологии и петрохимии тех и других. Такие работы не выполнялись даже сторонниками оледенений.

Вот интересный пример. В Гродненской области найден валун гранита-рапакиви, который в качестве достопримечательности помещен на обложку журнала «Лiтасфера», № 2, 2010 (рис. 38).

Надпись к фотографии гласит: «Ледниковый валун, сложен выборгским гранитом-рапакиви».

Никаких аналитических данных. Что-то и знаменитых порфиробластов (овоидов) калиевого полевого шпата не заметно. На вид это обычный интрузивный красный гранит. К тому же зачем загружать ледник и транспортировать валун за тысячу километров? В фундаменте платформы в Гродненской области имеются интрузии как красных гранитов, так  и гранитов-рапакиви – приграничный с Польшей Сувалкский массив, петрография которого аналогична выборгским рапакиви (Левковский, 1975).

И о достопримечательности. Это хорошо, что в Беларуси бережно относятся к крупным валунам, они (валуны) выступают против ледниковой теории. У нас на Балтийском щите с валунами любых размеров и разного состава проблем нет (см. рис. 16, 23, 24, 25).

Валуны порфиров и кварцито - песчаников

К руководящим валунам первой степени важности принято относить и валуны кварцевых порфиров. Считается, что эти валуны ледник приносил в Прибалтику и на Русскую равнину со дна Балтийского моря, с о. Хогланд (Суурсаари) и из Швеции (кварцевые порфиры Рагунды, Ально, Даларна) (Вийдинг и др., 1971; Орешкин, 1982). Между тем, помимо Балтийского щита, кварцевые порфиры закартированы в фундаменте Русской плиты - примерно в тех же районах, где распространены валуны кварцевых порфиров. Эти породы чаще всего развиты в ассоциации с осадочно-вулканогенными образованиями хогландской серии среднего протерозоя и рассматриваются в качестве эффузивных аналогов гранитов - рапакиви. Эти группы пород имеют и пространственную общность. В Прибалтике кварцевые порфиры хогландской серии приурочены к периферической части Рижского массива рапакиви. Коренные выходы кварцевых порфиров установлены также на о. Саарема (Эстония), где описаны плагиоклазовые порфиры, в том числе буровато-красные и розовые – того же типа, что и предполагаемые на дне Балтийского моря («Кристаллический фундамент Эстонии», 1982).

Кварцевые порфиры входят в состав эффузивных покровов збранковской свиты на Украине, где они пространственно приурочены к Коростенскому массиву (Левковский, 1975). В магматических комплексах Украины кварцевые порфиры развиты широко в виде дайковых образований (Усенко и др., 1982). Известны кварцевые порфиры в разрезе тунгудско-надвоицкой серии среднего протерозоя Карелии, Кольского п-ова (Куолоярвинская структура) в районе Воронежского выступа (Старооскольская серия) («Докембрий Русской платформы…», 1974). Многие геологи объединяют хогладскую серию с суйсарской в Карело-Кольском регионе (Гилярова, 1987).

Поэтому нет необходимости непременно связывать валуны кварцевых порфиров на Русской равнине с их предполагаемыми источниками на дне Балтийского моря и в Швеции с их ледниковым разносом.

К руководящим валунам (а точнее галькам) первой категории принято относить кварцито-песчаники с малиновой, красной, малиново-красной и фиолетовой окраской.

Геологи-четвертичники свято верят, что кварцито-песчаники этих расцветок, будь то галька или валунчики, отторгнуты ледником из коренных выходов кварцито-песчаников шокшинской свиты на юго-западе Онежского озера и разнесены этим ледником на огромных пространствах Русской равнины.

Но в 2010 г. я обнаружил валуны (до 1.5 м в поперечнике) кварцито-песчаников и кварцитов ярких фиолетовых, малиновых и красных расцветок на берегах Повенецкого залива (северная часть Онежского озера). Они происходят из пластов Сегозерско-Онежской серии среднего протерозоя, которые как раз имеют широкое развитие в районе Повенецкого залива.

Пёстроцветные кварцито-песчаники типа шокшинской свиты, Сегозерско-Онежской серии и других свит и серий слагают докембрийский фундамент Русской платформы во многих районах.

На Украине малиново-красные кварцито-песчаники входят в состав толкачевской свиты овручской серии. Они залегают на гранитах-рапакиви Коростенского плутона и достигают мощности 1000 м. Карельские структуры Балтийского щита (а в их составе образования Сегозерско-Онежской серии шокшинской свиты) по данным геофизики и бурения фрагментарно прослеживаются под осадочным чехлом далеко к югу от щита – почти до Среднерусской возвышенности. Красные песчаники и кварцито-песчаники типа шокшинских вскрыты бурением в районе Крестцов. По этим же данным толща красноцветных песчаников и кварцито-песчаников, сходных с породами шокшинской свиты, закартирована на юго-восточном склоне Воронежского выступа.

            Кварцито-песчаники, относимые к шокшинской свите и ее аналогам, выявлены также на северо-востоке Польши. Близкие по литологии кварцито-песчаники входят также в состав рифейского структурного этажа Русской платформы. Образования рифея в основном выполняют узкие прогибы (авлокогены) в фундаменте. Так, в Пачелмском грабенообразном прогибе вскрыты кварцитовидные песчаники розовой окраски, в зоне Волыно-Оршанского прогиба красноцветные и вишневые песчаники, а в восточном обрамлении Русской платформы выявлены красноцветные кварциты “по внешнему облику и мономиктовому составу не отличимые от шокшинских кварцитов карельского комплекса” (Корелляция докембрия, 1977).

Стремление непременно связывать валуны (гальки) кварцито-песчаников розового, вишневого, красного и фиолетового цвета с шокшинскими кварцито-песчаниками приводит к тому, что, например, для объяснения находок обломков таких пород на п-ове Канин необходимо двигать ледник от Онежского озера на северо-восток, что не согласуется ни с одной из многочисленных схем движения скандинавского ледникового покрова.

Валуны щелочных пород

В качестве важных руководящих валунов принято также рассматривать валуны нефелиновых сиенитов, коренным источником которых считается Хибинский щелочной массив. Имеются указания, что валуны нефелиновых сиенитов разносились в юго-восточном направлении вплоть до Тимана, а в северо-восточном – до берегов Баренцева моря. Действительно, юго-восточный ореол нефелиновых сиенитов обширен, но связан он с деятельностью морских припайных льдов, разносивших валуны во время беломорской и бореальной трансгрессии верхнего плейстоцена (Чувардинский, 1982,1985). Кроме того, внутри Хибинского массива имеются валунные шлейфы хибинских пород, в том числе апатитовых руд, связанные с разломно-тектоническим перемещением блоков пород.

В ассоциации с валунами Хибинского массива находятся валуны Ловозерского щелочного массива (луявриты, фойяиты, уртиты, нефелиновые сиениты). Но о наличие таких валунов за пределами Кольского п-ова в литературе почти не имеется упоминаний, хотя их ореол не менее обширен, чем хибинский. С другой стороны, непременная привязка валунов нефелиновых сиенитов к Хибинскому (или Ловозерскому) массиву может привести к ошибкам. Дело в том, что нефелиновые сиениты участвуют в строении не только упомянутых массивов, но и щелочно-ультраосновных массивов, которых на Кольском п-ове насчитывается почти два десятка. Закартированы такие массивы в Карелии и других местах Балтийского щита. Щелочные и щелочно-ультраосновные массивы, в строении которых принимают участие нефелиновые сиениты (а также ийолиты, мельтейгиты, карбонатиты) известны и на Украине (массивы Октябрьский, Малотерсянкий, Проскуровский) (Усенко и др., 1982). Нет оснований считать, что подобные массивы не могут быть выявлены и в других районах Русской плиты. Поэтому обнаружение Р.В. Кабановой и В.А. Романовым (1972) в “морене” Курской области (в долине среднего течения р. Сейм) валунов нефелиновых сиенитов не дает основания привычно прибегать к деятельности ледника, объяснять их перенос покровным ледником с Хибинского массива. Не касаясь самой возможности перемещения покровным ледником валунов за 2000 км, отметим, что хибино-курский конус разноса валунов нефелиновых сиенитов не согласуется с действительным ореолом разноса этих валунов и противоречит всем известным схемам “ледниковых вееров” на Русской равнине. Возникает и еще один вопрос. Р.В. Кабанова и В.А. Романов, обосновывая проникновение ледника вглубь Курской области, описывают морену как желтый неслоистый суглинок мощностью 0.5-0.89 м, содержащий валуны нефелиновых сиенитов. Поскольку о наличии валунов или гальки какого-либо другого состава не упоминается, приходится допускать, что ледник захватил на Балтийском щите и тщательно переместил в Курскую область только валуны нефелиновых сиенитов (сведений о находках валунов этого состава на пространстве от Карелии до бассейна р. Сейм в научных публикациях обнаружить не удалось).

Не слишком ли сложен и необычайно противоречив ледниковый механизм избирательного перемещения этих валунов? Не проще ли допустить, что валуны (первоначально в виде блоков или тектонической брекчии) были подняты по разломам сквозь платформенный чехол и, что искомый массив щелочных пород находится вблизи находок валунов на глубине в первые сотни метров?

Валуны гранитов и метаморфических пород

В качестве руководящих валунов принято рассматривать также валуны гранитного состава, причем считается, что они непременно принесены ледником из Финляндии и Швеции (Х. Вийдинг и др., 1971). К ним относят валуны серого и плагиоклазового гранита (нистад-граниты), порфировидные микроклиновые граниты (парние-граниты), серые грубозернистые граниты (ровсунд-граниты), средне-мелкозернистые красные граниты (родо-гранит), крупнозернистые биотитовые граниты (рогунда-граниты), биотитовые среднезернистые граниты (стокгольм-граниты), среднезернистые красно-серые граниты (упсала-гранит) и целый ряд подобных гранитов.

Перечисленные граниты относятся к группе широкораспространенных интрузивных и метаморфических пород, которые помимо Швеции и Финляндии имеют широкое развитие в Карело-Кольском регионе, на Украинском щите. На площади погребенной части Русской платформы граниты и гранитоиды образуют несколько массивов и крупных полей: массивы Новгородский, Онего-Двинский, Белорусский, Палангский (Литовский), Тамбовский, Брянский, Воронежский, на Украине — Житомирский массив и т.д. («Докембрий Русской платформы…», 1974). Опыт валунных поисков в Карело-Кольском регионе показывает, что валуны микроклиновых, плагиоклазовых, биотитовых и других подобных гранитов могут рассматриваться в качестве локальных руководящих валунов, когда их шлейф непрерывно прослеживается непосредственно от конкретного гранитного массива или небольшого поля развития гранитоидов. Здесь, как нигде, подойдет поговорка: «Гранит, он и в Африке гранит!»

Не случайно некоторые геологи возражают против использования пород гранитного состава в качестве руководящих валунов дальнего разноса. Так, П.М.Дорофеев (1965) пишет: “На Украине принадлежность пород к коренным источникам часто определяется местным названием (например, стокгольм-гранит, упсала-гранит, рапакиви-выборгит, прик-гранит). Несостоятельность наименования валунов изверженных пород по местным названиям очевидна». На идентичность валунов гранитов, считаемых фенноскандинавскими, и местных гранитов указывал известный исследователь Украинского щита В.С.Соболев (1947). Он, например, писал, что розовые коростенские граниты являются эквивалентом руководящих прик-гранитов И.Седерхольма.

Но большинство ученых замалчивают неледниковую точку зрения. Для них непреломной истиной является ледниковое перемещение валунов и огромных (до 20 м³) глыб гранитов из Швеции. И это вопреки тому, что новейшее разломообразование на самом Украинском кристаллическом щите продуцирует массу глыб гранитов и гнейсов и других пород, аналогичных породам Балтийского щита. Сведения о неспособности покровных льдов перемещать валуны и глыбы, естественно, тоже замалчиваются.

Хорошо известны грандиозные Золотые ворота в Киеве, сложенные из крупных и мелких глыб и валунов. На внутрититульном листе (фронтисписе) книги К.К.Маркова, Г.И. Лазукова, В.А. Николаева «Четвертичный период» (1965) изображена фотография этих ворот с надписью: «Золотые ворота в Киеве. Сооружены в 1037 г. из ледниковых эрратических валунов».

Выходит, что уже в 1037 г. средневековые строители ворот строго отбирали только эрратические, заморские валуны и отбраковывали валуны местного Украинского щита, хотя те и другие идентичны, только ученые нарекли их ледниковыми, «эрратическими». Никто до сих пор не усомнился в перемещении валунов за 2000 км из варяжских стран.

На том и жиздется ледниковая теория – мало кого осенит мысль, что валуны - то производные своего Украинского щита. Что касается таких валунов как двуслюдяные гнейсы, гранито-гнейсы, диабазы, мендельштейны, ставролитовые слюдяные сланцы, выделенные Х.Вийдингом и соавторами (1971) в качестве руководящих, то эти породы имеют широкое развитие и участвуют в строении фундамента Русской плиты и восточной части Балтийского щита. В частности “руководящие” ойе - диабазы Швеции являются аналогами суйсарских диабазов Карелии (Гилярова, 1987).

Популяризаторы науки в качестве особо важных руководящих валунов выделяют уралитовые порфириты, коренным источником которых непременно считается местечко Тамелла в Финляндии (Орешкин, 1983, 1987). Минерал уралит представляет собой псевдоморфозы амфибиола по пироксену (близок к термолиту и актинолиту), в качестве акцессорного и породообразующего минерала распространен в комплексах эффузивных пород Балтийского щита. Поэтому совершенно прав Х. Вийдинг с соавторами (1971), когда пишут, что “применение уралитовых порфиритов в качестве руководящих валунов оказалось ненадежным”.

По-видимому, такой же вывод правомерен и для обломков янтаря, находки которого в “ледниковых” отложениях Украины долгое время трактовали как доказательство продвижения южно-балтийской ледниковой лопасти до Украины и ледникового переноса янтаря из Прибалтики. Но недавно было установлено, что он может иметь местное происхождение: россыпи янтаря выявлены в палеогеновых и неогеновых отложениях Украинского Полесья (Мацуй, Савронь, 1985). Ледниковый транспорт янтаря за сотни километров отпадает и по причине его крайней хрупкости, неспособности выдержать не только ледниковый “всеперемалывающий”, но и значительный речной перенос.

Согласно работе Х. Вийдинга и др. (1971), основной поток руководящих ледниковых валунов происходил из Центрального (шведского) сектора Балтийского щита (из 71 разновидности руководящих валунов с территории Балтийского щита и дна Балтийского моря на Швецию приходится 27 разновидностей руководящих валунов). На большой удельный вес шведских пород в ледниково-валунном сносе на Русскую равнину указывали еще в начале века Х. Хаузен и В.Н. Чирвинский. Если это так, то среди 27 разновидностей шведских руководящих валунов должны быть представлены в другие породы, слагающие кристаллический фундамент Швеции. Причем, количество таких валунов должно быть примерно адекватным площади их развития. В этом плане полезно рассмотреть породы лептитовой формации раннего свекофения, слагающие кристаллической фундамент Средней Швеции на площади порядка 20000 км² (Докембрий Скандинавии, 1967).

Лептитовая формация Средней Швеции представлена кислыми вулканитыми, переслаивающимися с карбонатными и железорудными прослоями. Кислые вулканиты в соответствии со степенью их метаморфизма подразделяются на геллефлинты (кремнистые породы) и лептиты. Наибольшее развитие имеют лептиты. Важной составной частью лептитов являются частые прослои и пласты железных руд — тонкополосчатых гематитовых кварцитов. На этом фоне загадочно выглядит отсутствие валунов лептитовой формации в “моренах” Прибалтики. Данных о находках таких валунов нет и в многочисленных статьях по вещественному составу “морен” Польши и Белоруссии. Породы лептитовой формации, такие как лептиты, геллефлинты, кварцево-гематитовые полосчатые руды обладают свойствами руководящих пород – имеют присущие только им черты литолого-петрографического строения, к тому же часть этих пород этой формации относится к железорудным. Поэтому отсутствие валунов лептитов, геллефлинтов, полосчатых гематитовых руд в “моренах” Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и Белоруссии вызывают сомнение в правильности отнесения валунов гранитов, порфиров, диабазов и многочисленных других руководящих Прибалтики валунов непременно к шведским. Этот вопрос требует непредвзятого изучения. При этом должен рассматриваться и вероятный встречный перенос припайными льдами, с одного берега Балтийского моря на другой, определенной части шведских и прибалтийских валунов.

Валуны осадочных пород Скандинавии

Особое значение для рассмотрения вопроса о ледниковом переносе валунов из Фенноскандии на Русскую равнину имеют породы спарагмитовой и варяжской формации позднего докембрия (эокембрия). Породы этих формаций развиты на большой территории вдоль восточного контакта с зоной каледонид, занимая западные возвышенные районы Швеции и соседней Норвегии (Докембрий Скандинавии, 1967).

Валуны пород спарагмитовой и варяжской формации хорошо диагносцируются – в первую очередь, в качестве руководящих выделяются валуны тиллитов, конгломератов, ленточных сланцев, а также песчаников с прослоями известняков и доломитов.

По данным У. Хольтедаля (1957), перенос валунов спарагмитовой и варяжской формации составляет 6-7 км. Перенос на такие же расстояния обычен и для валунов других пород юго-западной части Фенноскандии. Так, подсчеты процентного соотношения в “морене” валунов разного состава в провинции Нордмарк (Норвегия) в зоне контакта осадочных пород кембрия с комплексом изверженных щелочных сиенитов и щелочных гранитов дали следующие результаты: изверженные породы составили 51% от общего количества валунов, кембрийские сланцы, песчаники и роговики – 29%, породы архейского фундаменты (гнейсы, гранито-гнейсы) – 13%, валуны спарагмитовой и варяжской формации – 7%. В том же Нордмарке в “морене”, лежащей на изверженных щелочных породах, содержание валунов щелочных пород составило 90%, валунов кембрийских пород – 4% (Хольтедаль, 1957). Полоса развития пород спарагмитовой и варяжской формации расположена в 6-7 км к северу от участка исследований, этих валунов уже не отмечается.

Что касается разноса валунного материала в Швеции, он тоже был сравнительно небольшим. На это указывает и резкое преобладание (до 90-100%) в “моренах” Швеции валунов местных кристаллических пород (Daniel, 1986; Hillden, 1984). Таким образом, расстояние переноса валунов спарагмитовой формации достаточно обычно и сопоставимо с расстоянием переноса валунов архейских, протерозойских и полеозойских пород.

Столь подробное описание пород спарагмитовой, варяжской, а также лептитовой формации предваряет следующий вопрос: почему валуны пород этих формаций не обнаружены в «моренах» Прибалтики, где, как это указывается в многочисленных публикациях, столь полно и в большом количестве представлены валуны всех других главных и второстепенных руководящих пород, местоположение которых находится в тех же районах Швеции, что и отсутствующие валуны пород упомянутых формаций. Это тем более загадочно, что рассматриваемый район принято относить к центрально-ледниковой зоне, где ледниковая экзарация имеет классическое мощное проявление. В учебнике “Основы геологии” В.Д. Панников прямо указывает: ”Спускаясь со Скандинавских гор, ледник разрушал их, отламывал куски скал, сглаживая и выпахивая по пути Балтийский кристаллический щит”.

Развивая эти идеи, И.В. Попов (1977) утверждает, что “ледник снес со Скандинавии 500-700 тысяч кубических километров горных пород, и это привело к снижению Скандинавских гор на 500-600 м”. В связи с таким достаточно традиционным выводом стоит обратить внимание на отсутствие в “моренах” Прибалтики и Русской равнины не только валунов спарагмитовой формации, но и валунов палеозойских пород, слагающих “полуснесенное ледником” Скандинавское нагорье.

Но парадокс не только в этом. Срезав со Скандинавии слой коренных пород толщиной 500-600 м, ледник весьма избирательно захватывал и перемещал только валуны, за которыми в публикациях геологов-четвертичников закреплен статус руководящих. Причины видимо не в номенклатурной иерархии, а в том, что породы, представляющие “руководящие” валуны, участвуют в строении фундамента прибалтийского сегмента Русской плиты. И, наоборот, отсутствующие в “моренах” Прибалтики породы спарагмитовой, лептитововй и других формаций, не имеют аналогов ни в фундаменте, ни в чехле этой части платформы и поэтому не попали в руководящие.

Валуны галитов и других пород

Уже упоминалось, что в ряде районов отмечаются валуны, перемещение которых необъяснимо с позиций их ледникового разноса. В качестве дополнительного примера можно привести известную проблему валунов андезито-дацитов Днепровско-Донецкой впадины, которые “неправильно”, с точки зрения их ледникового транспорта, разнесены от коренного источника с юго-востока на северо-запад (Радзивилл, Куделя, 1976). Этот “неправильный” перенос может быть объяснен перемещением приразломных блоков и тектонической брекчии андезито-дацитов вдоль левых сдвигов из района развития этих пород – Болтышской и Ильинецкой вулканоструктур.

В 1964 году в №5 журнала “Природа” Ю.М. Устюгов опубликовал заметку о находке валуна каменной соли в “морене” Кировской области. Впоследствии валуны галитов были найдены в “моренах” Белоруссии и Прибалтике, но первая находка стала хрестоматийной и играла большую роль в дискуссии о ледово-морском генезисе валунных суглинков на Европейском Севере и Западной Сибири. Сторонники великих оледенений постоянно приводили в пример указанный валун и уверяли, что ни о какой дрифтовой теории не может идти и речи, так как валун галита непременно растворится в морской воде. Аргумент справедливый, равно справедливо и обратное – в ледниковой воде, которой при таянии ледника должно быть в избытке, галитовые валуны тоже не сохранятся.

Учитывая, что на поверхность залежи каменной соли не выходят ни в Кировской области, ни в Белоруссии и Прибалтике, появление валунов галитов в четвертичных отложениях можно объяснить или процессами соляного диапиризма, или разломной тектоникой – выведением по взбросо-надвигам пластов каменной соли к дневной поверхности.

В четвертичных отложениях Беларуси в контуре девонского поля выявлено большое количество глыб меловых пород, коренное залегание которых находится южнее (Левков, 1980). Для их ледниковой транспортировки требуется движение ледника с юга на север (или на северо-восток). Принятие точки зрения о вдольразломном перемещении чешуй мела по сдвигам северо-восточного простирания снимает необходимость такого ледникового “поворота”.

Золото в «морене»

Важные закономерности по связи россыпного золота в четвертичных отложениях с золотоносными металлогеническими зонами кристаллического фундамента Беларуси приводятся Ю.А. Деревянкиным (1994). На основании типохимического изучения золота и его пробности из разных шлихозолотоносных провинций Беларуси было выделено пять групп россыпного золота: 1) высокопробное золото; 2) высокопробное медистое золото; 3) золото средней пробы, серебристое, иногда медистое; 4) золото средней-низкой пробы, высокосеребристое, содержащее ртуть, медь, электрум; 5) амальгама золота-серебра.

Анализ распределения в Беларуси разных типов золота позволил выделить несколько золото-шлиховых провинций. Золото первой и второй групп (высокопробное, слабо медистое) характерно для северной части Беларуси. В центре Беларуси в полосе Минской возвышенности золото низкопробное медисто-серебристое, со значительным содержанием ртути (третья-четвертая группа золота). В южной геоморфологической области установлено развитие золота пятой группы – амальгама серебра-золота в смеси со второй и третьей группами. По заключению Ю.А. Деревянкина, шлиховое золото имеет полигенные коренные источники, но все они связаны с определенными золотосодержащими металлогеническими зонами кристаллического фундамента Беларуси, хотя все еще считается, что золото принес ледник из Фенноскандии.

Наиболее хорошо эта связь устанавливается в погребенным Белорусским кристаллическим массивом (медисто-серебристое золото с примесью ртути), а также с зоной активизации Микашевичко-Житковичского горста (южная область), где золото (амальгама золота-серебра) связано с металлогенической зоной в пределах этого горста. По данным “Беларусьгеологии”, золото в породах кристаллического фундамента Беларуси в количестве до 2 г/т установлено в ряде металлогенических зон, но везде залегает под платформенным чехлом мощностью порядка 500-800м.

Не менее интересные материалы по золоту были получены для центральной части Русской платформы (Матвеева и др., 2007; Иванов и др., 2008). Ими установлено, что шлиховое золото имеет типичный рудный облик, не окатанное в сростках с кварцем, галенитом, пиритом, сфалеритом, антимонитом и другими минералами, неспособными выдержать длительную транспортировку. До этого тоже господствовало мнение о переносе золота ледником из Фенноскандии. Но анализ тектоники участков находок рудного золота указывает на тесную связь концентраций россыпного золота с золоторудным оруденением, именно центральных частей Русской платформы, его можно считать местным золотом, пишут авторы.

Каким образом золото с глубин в несколько сот метров и первых километров попало в чествертичные отложения, в том числе и “морену”, ледниковая теория не объясняет. Вместе с тем, принятие механизма о выведении золотосодержащих тектонических брекчий на поверхность по взбросам и взбросо-сдвигам решает и этот вопрос. Выведенные на поверхность золотосодержащие брекчированные массы мелкозема (вместе с валунами и глыбами кристаллических пород), размывались, переотлагались – с участием оползневых и солифлюкционных процессов, включались в состав четвертичных отложений. Что касается промежуточных коллекторов, то они должны быть. Поиск их следует вести в зонах активизированных разломов, по которым золотосодержащие тектонические брекчии выводились на поверхность, и шовная зона которых выполнена этими брекчиями. Содержание золота в не переотложенных брекчиях должно быть существенно выше, чем в четвертичных отложениях.

Упомянем о «горизонте» гранитных глыб и валунов мощностью 12 м, подсеченном скважинами на глубине 60 м в районе г. Полоцка, и о скоплении валунов кристаллических пород в разрезе осадочного чехла в районе Славгорода (Каган, Солодухин, 1971). По-видимому, они являются тектоническими брекчиями пород фундаменты и выполняют шовную зону разломов, закартированных в этих пунктах.

Безморенные и «моренные» области

Для понимания происхождения эрратических валунов представляет интерес статья “Безморенные области” (Н.И. Кригер и др., 1985), в которой констатируется, что бассейн Нижней Оки представляет собой безморенную область – территорию, на которой развиты покровные субаэральные суглинки, лежащие на пермских отложениях. В бассейне рек Мокша и Теша, а также в районе Мурома авторами публикации морена выделяется, но “она имеет характер локальной морены”, состоящей из материала татарских отложений перми. По существу эта “морена”, как и субаэральные безморенные суглинки Нижней Оки, представляет собой делювиальные образования, сформировавшиеся за счет переотложения выветрелой части подстилающих пермских отложений. Но далеко к югу, на южной границе донского ледникового языка, валуны кристаллических пород – граниты, гнейсы, габброиды и др. – явление обычное, причем некоторые достигают больших размеров – до 1.5-2 м³ (М.С. Цыганов, 1969).

Итак, при своем неодолимом движении на юг ледник каким-то образом “перешагнул” через расстилившуюся на его пути Приокскую равнину, оставив ее в первозданном (безморенном) виде. И только, войдя в область донского ледникового языка, ледник рассеял фенноскандинавские валуны. И не просто рассеял, а распределил избирательно. Ю.Ф. Дурнев и В.С. Аграновский (1985) в области донского языка выделили два типа морены – красную с валунами кислых пород (гранитного и гнейсового состава) и серую морену, эрратические валуны которой представлены интрузивными породами основного состава (габбро и др.). Выявленные загадочные особенности распределения валунов малореально связывать с ледниковой синергетикой в области петрографии, но эти явления вполне объяснимы с точки зрения тектонического происхождения валунов. Кристаллические породы, давшие валуны кислого и основного состава, участвуют в строении Воронежского выступа фундаменты и лежат на глубине порядка 100-150 м.

Прежде чем перемещать за 2000 км валуны габбро и других основных пород с Балтийского щита следует обратить внимание, что по данным геологов (Н.М. Чернышов и др., 1988) еще более широко, чем на щите, эти породы развиты в нижележащем фундаменте, где выявлены многочисленные массивы габбро-норитов, норит-диоритов, габбро-диоритов, базит-гипербазитов (рис.39).

По тем же данным фундамент и чехол Воронежского выступа разбит системой разломов широтного, меридионального, субширотного и других простираний (см. рис.39).

Не вдаваясь в дискуссию о времени заложения систем разломов, отметим, что согласно исследованиям А.Т. Шевырева (1985), эти разломы (или значительная часть их) испытали активизацию на неотектоническом этапе. Движения по разломам продолжаются и ныне, о чем свидетельствуют зафиксированные в зонах сочленения разломов эпицентры слабых и средних землетрясений (Ананьин, 1968; Шевырев, 1985).

Учитывая неглубокое залегание фундамента, можно полагать, что приразломные клинья и блоки, тектоническая брекчия основных и других пород фундаменты выводились по сдвигам и взбросам на поверхность. Становится понятной “избирательная” концентрация валунов основных пород в “серой морене” – а валунов гранитоидов – в “красной”: на участках пересечения разломом крупного массива основных пород на поверхность по приразломным взбросам (или сдвигам со взбросовой составляющей) выводились блоки и брекчия пород, слагающих массив. Такой же механизм выведения на поверхность пород фундаменты действовал и в разломах-сдвигах и взбросах, секущих гранитоиды. Однако, если массивы интрузивных пород малы по размерам и если горизонтальные смещения внутри приразломно-шовных зон сдвигов преобладают над вертикальными, вынос пород фундаменты на поверхность может произойти не над массивом, а гораздо дальше и преобладать в тектонической брекчии будут не породы массива, а вмещающие гранитоиды или гнейсы.

Процессы переотложения валунов

Подытоживая материалы по данному разделу, можно отметить, что крупнообломочный материал кристаллических и осадочных пород поставляется в четвертичные отложения несколькими способами. В районах развития северных морских трансгрессий это, в основном, разнос валунов кристаллических и осадочных пород припайными льдами. В этих же районах, а также в центральных частях Русской платформы, был развит процесс выведения на поверхность по сдвигам и надвигам клиньев, блоков и тектонической брекчии кристаллических пород фундамента и внутричехольных пород. Наряду с этим, происходил размыв и переотложение древних конгломератов, докайнозойских валуносодержащих пород, перенос грубообломочного материала озерными, речными льдами. Часть кристаллических обломков поступала на поверхность за счет разрушения докайнозойских трубок взрыва. Достаточны ли эти процессы, чтобы объяснить наличие имеющегося количества грубообломочного материала (особенно кристаллических пород) в моренах Русской платформы? Думается, что для северных областей Русской равнины и Западной Сибири эта проблема решена в пользу ледово-морского генезиса валунных суглинков, т.е. один из современных процессов – припайно-ледовый разнос грубообломочного материала достаточен для объяснения условий накопления части четвертичной валуносодержащей толщи.

В западных и центральных областях Русской равнины (и на Балтийском щите) главными были разломно-дислокационные процессы, а точнее, совокупность эндогенных и экзогенных процессов, из которых тектонический фактор в значительной мере предопределял формирование рельефа и отложений. Посредством этих процессов крупнообломочный материал поставляется на поверхность равнины в составе материала тектонических брекчий.

Из процессов, посредством которых глыбово-валунный материал перемещался от приразломно-шовных зон, можно указать на такие, как оползание, солифлюкция, делювиальные, овражно-балочные, а также ледово-озерные и ледово-речные. Активизации этих процессов способствовали поступательные тектонические движения, приводившие к повторным дислокациям в чехле, формированию чешуйчатых “морен”, скучиванию отложений, новому их переотложению в условиях холмистого тектонического рельефа. При наличии на Русской равнине вечной мерзлоты (многочисленные данные в пользу этого приведены в работах А.А. Величко) и последующей ее деградации в процесс переотложения материала включалось пучение, термокарст, морозобойное трещинование, усиливались солифлюкционные явления. В итоге формировались покровные валуносодержащие отложения, которые принято относить к ледниковым.

Напомним, что количество валунного материала в “моренах” Русской равнины крайне незначительно. Даже с учетом гравийной фракции (которую почему-то относят к крупнообломочной фракции “морены”) количество этого материала по данным многочисленных гранулометрических анализов, приведенных в монографии А.А. Кагана и М.А. Солодухина (1971), в среднем не более 1%. Несколько выше содержание обломков местных осадочных пород.

«Морена» внеледниковых районов

Может возникнуть вопрос, почему “ледниковые” отложения распространены в означенных границах покровных оледенений? На него можно ответить следующим образом: 1) “означенные” границы оледенений – это границы зон разломной неоктонической активизации. “Гляциальная область” Восточно-Европейской платформы – это область широкого проявления новейших разломно - тектонических процессов, как в ее фундаменте, так и чехле; 2) за пределами предусмотренных границ оледенений также имели место “ледниковые” процессы (хотя и в меньшем масштабе и локально): образование “гляциодислокаций” в чехле, формирование экзарационных форм рельефа, “морены”, ленточных глин, появление эрратических валунов (например, валунов гранитоидов в Крыму) и т.д. Эти факты, в той или иной мере, уже рассматривались в соответствующих разделах работы. С учетом известной формулировки Н.Г. Загорской: “Литологический облик морены давно и прочно потерян”, следует остановиться на вопросе моренообразования во внеледниковых районах.

На юге Русской равнины широко распространены скифские или сыртовые глины и суглинки – неслоистые, комковатые отложения красноватой, бурой или пестрой окраски. Мощность их от первых метров до 20-25 м (Васильев, 1969). Скифские (сыртовые) глины развиты на всех элементах рельефа, являясь покровными отложениями. В толще глин и суглинков присутствуют стяжения и желваки карбонатного материала, марганца, нередко имеется грубообломочный материал галечной и гравийной размерности (Васильев, 1969; Марков и др., 1965). Изучение скифских глин, проведенное мной в береговых обрывах Таганрогского залива Азовского моря, показывает, что текстурно-текстурные особенности глин, их литология весьма напоминает “морены” того же Подмосковья, с той разницей, что в скифских глинах имеется обломочный материал только осадочных пород. Генезис скифских и сыртовых глин до сих пор остается проблематичным, но преобладает точка зрения об их делювиальном происхождении. В контексте с проблемой материковых оледенений необходимо учитывать, что подобные делювиальные процессы и формирование северных аналогов скифских глин могло иметь место и в центральных районах Русской равнины. Эти образования могли явиться основой мелкоземистой части “морены”.

Возможно и делювиально-пролювиальное формирование “морены”, особенно в степных районах Русской равнины. Об этом, в частности, свидетельствуют исследования Л.В. Любимова (1975), проведенные в бассейне Хопра. Выделявшиеся здесь ранее мощные толщи (до 30-60 м) морен оказались в одних случаях овражно-балочными отложениями, а в других – элювиально-делювиальными.

Близкие процессы развиты в Центральном Казахстане, где по описанию А.С.Сарсекова, Д.П. Позднышева и А.Г. Медчева, нижнечетвертичные делювиально-пролювиальные отложения представлены толщей (от 3-6 до 30 м мощности) красно – бурых суглинков и супесей с большим количеством неравномерно распределенных глыб, щебня и галек гранитоидов и гнейсов, составляющих около 30% массы породы. Средний размер обломков 0.1- 0.2 м, максимальный – 1-2 м. Такие отложения наблюдались и мной в Северном Прибалхашье, причем, валуны были представлены, преимущественно, гранитами, сиенито-диоритами.

В районе канала Иртыш-Караганда А.С. Сарсековым, Д.П.Позднышевым и А.Г. Медчевым встречены эрратические валуны и гальки.

По данным Е.И.Селиванова (1972) нижнее – верхнечетвертичные покровные делювиальные и пролювиальные суглинки и супеси с галькой, щебнем и валунами широко развиты в Монголии. Крупнообломочный материал в суглинках нередко эрратический (гранитного состава). Наконец, надо отметить, что и четвертичная система в Крыму иногда представлена супесчано-валунно-глыбовыми отложениями по габитусу весьма близкими к “морене” Карело-Кольского региона. Такая “морена” выявлена мной в береговых обрывах Черного моря у южного подножья г. Кастель. Супесчаная, суглинистая «морена» с различным количеством грубообломочного материала (от 10-15 до 40-50%) фрагментарно развита от г. Кастель до г. Аю-Даг. Видимая мощность «морен» до 10-20 м, а валуны представлены диоритами, габбро-диоритами, диабазами, известняками, сланцами.

            Происхождение черноморских “морен” в основном делювиально-оползневое (частично селевое). Формировались они под влиянием разломно-тектонических процессов сбросового типа.

            Выводы

            1. Фундамент и платформенный чехол Русской плиты имеет блоковое строение и разбит системой разноориентированных разломов разного типа и порядка.

2. В неоген-четвертичное время имела место интенсивная тектоническая активизация северной части плиты. Это привело к горизонтальным и субвертикальным движениям по разломам, к развитию процессов вдольразломного перемещения материала приразломно-шовных зон (блоков, пластин, тектонической брекчии), к выведению пород фундамента и чехла по пологим или крутым сместителям к поверхности.

3. Выведенный на поверхность глыбово-валунный материал рассредоточивался, перемещался посредством экзогенных процессов – солифлюкции, оползания, делювиально-пролювиальных явлений, разносился морскими, озерными и речными льдами. Эти процессы происходили на фоне неоднократной активизации зон разломов, что вело к образованию новых дислокаций в осадочном чехле, к скучиванию “отложенного” материала в “конечно-моренные” комплексы, к формированию многослойных чешуйчатых “морен”.

4. Валуны, глыбы четвертичных отложений Русской равнины (за исключением ее северных районов, где сформировались ледово-морские валунные суглинки) могут в общих чертах отражать строение нижележащего кристаллического фундаменты платформы. Чем тоньше платформенный чехол, тем достовернее эта зависимость.

5. Выводы о разломно-тектоническом происхождении валунов докембрийских кристаллических пород на Восточно-Европейской платформе были сформулированы мной в книге “О ледниковой теории. Происхождение образований ледниковой формации” (1998).

Уже в начале ХХI века неоценимую поддержку этой концепции оказали результаты сквозного разбуривания мощных покровных льдов Гренландии и Антарктиды.

Полученные данные однозначно свидетельствуют, что покровные ледники консервируют подстилающую геологическую поверхность и не в состоянии отторгать глыбы и валуны и перемещать их (достаточно подробно этот вопрос рассмотрен в главе 1).

Стало ясным, что ледниковая теория изначально ошибочно возложила на покровные ледники грандиозные геологические работы, в том числе перемещение валунов за тысячи километров.

Ревностным и не ревностным сторонникам ледникового учения теперь следует приступить к смене вех и сосредоточиться на реальных геологических процессах.

6. Ледниковая теория начиналась с находок валунов кристаллических пород на равнинах Европы. Теперь бывший оплот теории – валуны - выступает как фактор развенчания ледникового учения.

Чтобы снова доказывать оледенение, сторонникам этого учения необходимо выявлять в разрезах четвертичных отложений слои пылевидно-мелкоземистого вещества, памятуя, что подобное вещество действительно содержится в великих ледниковых покровах Гренландии и Антарктиды, в ледниковых куполах арктических островов.