Приводятся сведения о не имеющей аналогов в верхнекайнозойских отложениях Арктики семенной флоре, формирование которой происходило вероятнее всего на рубеже плиоцена и раннего плейстоцена.

Полуостров Хара-Тумус, по устному сообщению Л.Я. Пинчук, сложен кайнозойскими осадками. В абразионном обрыве на побережье Хатангского залива (обн. 1084) в 3 м выше уреза воды обнажается двухметровая пачка косослоистых серий мелкозернистых песков со скоплением обугленного растительного детрита, мелкой угольной крошки янтаря (А) (ниже будут именоваться слоями А и Б). Она перекрывается 14-метровым слоем плойчато-слоистых мелкозернистых песков с конкрециями (Б). Выше с четким контактом залегают опесчаненные серые глины с валунами (мощность слоя около 5 м). Подобное строение разреза прослеживается на протяжении 40 км. В эрозионном обрыве озерной котловины к востоку от обнажения 1084, сохранилась лишь нижняя 9-метровая часть разреза (обнажение 1082). Из прослоев, насыщенных растительными остатками, в основании слоя Б взят образец 1084-7, а из верхней части слоя А отмыт на месте образец 1082-10, в котором помимо карпоидов обнаружено много зерен янтаря, мелкой угольной крошки и мелких (до 1 см) уплощенных древесных обломков.

Флоры образцов 1084-7 и 1082-10 обладают определенным сходством (см. таблицу), хотя первая таксономически вдвое обширнее, и потому в дальнейшем будут рассматриваться как единая флора Хара-Тумус. Она неоднородна по составу, включая виды, вымершие миоцен-плиоценовые (Azolla pseudopinnata, A. aspera, Decodon gibbostis, Selaginella pliocenica), вымершие плиоцен-четвертичные (Aracites Johnstrupii, Azolla interglacialica), виды, ныне живущие, но ареал которых охватывает более южные территории, так называемые локальные термофильные экзоты (Larix, Picea, Rubus cf. idaeus, Potentilla anserine, Actinidia, Elatine hydropiper, Lycopus europaeus) и виды местные, распространенные или в пределах лишь тундровой зоны (Dryas punctata, Papaver nudicaule) или занимающие также лесотундровую или даже север лесной зоны Selaginella selaginoides, Eriophorum Scheuchzeri, Allium cf. schoenoprasum, Oxyria didyma. Судя по приблизительно одинаковой сохранности и степени фоссилизации компонентов ископаемой флоры, а также значительному количеству остатков некоторых вымерших видов, можно предположить одновременное существование перечисленных растений, несмотря на явную аллохтонность остатков.

Сопоставление флоры Хара-Тумус с позднекайнозойскими семенными флорами арктической Сибири показывает ее обособленность. От миоценовых флора Хара-Тумус отличается отсутствием вымерших видов деревьев присущих флорам того времени [Дорофеев, 1972; Шер и др., 1977], от плейстоценовых [Кац и Кац, 1973] - значительной долей неогеновых видов. Ближе всего ей флора с мыса Нерпичьего (Новосибирские острова) [Гриненко и Ложкин, 1975], относимая П.И. Дорофеевым к плиоцену.

Интересно сходство ряда особенностей флоры Хара-Тумус и плиоценовой флоры барнаульского типа [Никитин, 1970] при всей их огромной территориальной разобщенности: в обеих флорах обильны остатки плиоценовых (Azolla pseudopinnata) и плиоцен-четвертичных (Azolla interglacialica и Salvinia natans) водяных папоротников, незначительно участие древесных и кустарниковых растений; среди карпоидов травянистых растений преобладают водно-болотные травы. Там же В.П. Никитин указывает, что в среднеплейстоценовых тобольских флорах практически отсутствуют остатки вымерших растений. Это наблюдение особенно важно для значительно более северной флоры Хара-Тумус.

На основании вышеизложенного, а также судя по возрастным пределам наиболее многочисленных представителей вымерших растений и учитывая наиболее северное из известных местонахождений этих видов, время существования ископаемой флоры следует относить к позднему плиоцену или к раннему плейстоцену.

Список литературы

1. Андреев В.Н. и др. Определитель высших растений Якутии. Новосибирск, Наука, 1974, 544 с.

2. Арктическая флора СССР (под ред. А.И.Толмачева). M.-Л., Наука, 1960, вып. 1, 102 с; 1966, вып. 3, 175 с; 1963, вып. 4, 96 с.; 1966, вып. 5, 208 с; 1971, вып. 6, 247 с; 1975, вып. 7, 180 с. (под ред. А.И. Толмачева и Б.А. Юрцева). 1980, вып. 8, 333 с.; 1984, вып. 9, ч. 1, 334 с.

3. Гриненко О.В., Ложкин А.В. Неогеновые отложения мыса Нерпичьего (Новосибирские острова). - В кн.: Кайнозой Северо-Востока СССР. Магадан, 1975, с. 51-52.

4. Дорофеев П.И. Третичные флоры бассейна реки Омолоя. - В кн.: История флоры и растительности Евразии. Л., Наука, 1972, с. 41-112.

5. Кац Н.Я., Кац С.В. Плейстоценовые флоры реки Чукочьей, впадающей в Колымский залив Восточно-Сибирского моря. - В кн.: Проблемы биогеоценологии, геоботаники и ботанической географии. Л., Наука, 1973, с. 103-125.

6. Никитин В.П. Четвертичные флоры Западной Сибири (семена и плоды) - Труды Института геологии и геофизики СО АН СССР. 1970, вып. 92, с. 245-311.

7. Шер А.В. и др. Новые данные о позднекайнозойских отложениях Колымской низменности. - Изв. АН СССР, 1977, сер. геол., № 5, с. 69-83.