На северо-западе о. Котельного в обрыве на берегу моря Лаптевых вскрыта толща рыхлых отложений, принимающих участие в строении едомы и содержащих характерные для едомной свиты Северо-Востока СССР повторножильные льды [Шило, 1971; Васьковский, 1963]. В основании разреза прослеживается горизонт галечников (0,5-2 м), залегающих на сланцах триаса; иногда нижняя граница этого горизонта расположена ниже уровня моря. Вверх по разрезу галечники постепенно сменяются желтовато-бурыми мелкозернистыми горизонтально-слоистыми песками, включающими прослои (1-3 см) пылеватых супесей. Пески приурочены к основанию ядер жильных полигонов и образуют линзообразные тела мощностью до 1-1,5 м. Видимая мощность залегающих выше буровато-серых тонкослоистых пылеватых супесей, слагающих ядра жильных полигонов, определяется высотой байджарахов, верхние площадки которых подняты над уровнем моря на высоту 9-12 м, но в действительности мощность супесей, судя по отметкам поверхности едомы, может превышать 20-25 м. Нижние слои супесей включают линзообразные залежи торфа (0,5-1,5 м), нередко залегающие и на песчаных отложениях.

Поверхность едомы характеризуется скрытополигональным микрорельефом, но близ берега моря она интенсивно расчленена термоэрозионными и термокарстовыми процессами с образованием оврагов и байджарахов. Весьма бедный по своему составу растительный покров едомы сложен главным образом зелеными мхами, Alopecurus alpinus Smith., реже Eriophorum angustifolium Roth., на склонах едомы встречаются Cerastium beeringiananum Cham. et Schlecht, Oxygraphis glacilis (Fisch.) Bgl., Ranunculus sulphureus Soland., R. nivalis L., Papaver radicatum Rottb., Saxifraga nivalis L., S. caespitosa L., S. oppositifolia L., Potentilla uniflora Ldb, Nardosmia frigida (L.) Hook.

Эта особенность растительного покрова без заметных искажений отражена в спорово-пыльцевых спектрах проб, отобранных на поверхности едомы. Преобладающие в спектрах споры (до 90% от общего количества микрозерен) принадлежат в основном Bryales (70%); в меньших количествах встречаются споры Hepatica, Equisetum (10%), единично - Sphagnales. Содержание пыльцы редко превышает 10%. Главным образом это пыльца Gramineae; единично - Liliaceae, Polygonaceae, Caryophyllaceae, Pedicularis. Встречающаяся в спектрах пыльца Pinus pumila (единичные зерна), несомненно, принесена с дальних расстояний.

Пробы, отобранные для палинологического анализа из различных по литологическому составу отложений, вскрытых в разрезе едомы, содержат большое количество пыльцы и спор, переотложенных из более древних осадков. Наряду с формами, характерными для плиоценовых и нижнеплейстоценовых отложений Северо-Востока (Abies, Tsuga, Picea, Pinus, Ulmus, Alnus, Corylus, Myrica), Э.Л. Петровой установлены формы (до 25% от общего количества микрозерен), не встречающиеся на Северо-Востоке в отложениях моложе миоцена (Cyathea, Diksonia, Lygodium, Ginkgo, Sequoia, Podocarpus, Glyptostrobus, Carya, Castanea, Nyssa), а также меловые формы (до 5%) - Hausmannia, Selaginella utriculosa, Hemitelia, Integricorpus, Azonia. Количество пыльцы и спор, принадлежащих семействам, представители которых встречаются в современной флоре субарктических низменностей и арктических островов Северо-Востока, не превышает 30% (Cyperасеае, Polygonaceae, Caryophyllaceae, Ranunculaceae, Cruciferae, Saxifragaceae, Rosaceae, Leguminosae, Ericales, Compositae и др.). Вероятно, эти пыльцевые таксоны включают многие виды, обладающие различными экологическими требованиями. Часть этих микрозерен может быть также переотложена из более древних отложений. Преобладающие в субфоссильных спектрах северо-западного побережья о. Котельного споры Bryales и пыльца Gramineae установлены в количестве не более 10 и 6%.

Приведенные спорово-пыльцевые спектры дают, таким образом, очень мало сведений о составе растительности, существовавшей в период формирования отложений едомной свиты. При таком разнообразии переотложенных микрозерен пыльцевой анализ без применения специальных методов исследования становится неудобным инструментом.

В отличие от пылеватых супесей и песчано-галечных отложений, торфяники содержат существенно меньшее количества переотложенных пыльцы и спор. В спектрах торфяников преобладает пыльца трав (53%), и в составе этой группы пыльцы наиболее многочисленна пыльца Gramineae (50%), Cyperасеае (17%) и Artemisia (18%); встречается пыльца Liliaceae (3%), Polygonaceae (2%), Caryophyllaceae (13%), Ranunculaceae (2%), Leguminosae (5%), Ericales, Compositae и др. В этих спектрах много пыльцы кустарниковых берез (40% от группы пыльцы древесных и кустарниковых растений, составляющей 38 %), которая постоянно присутствует в субфоссильных спектрах субарктических низменностей за много километров севернее границы их распространения [Ложкин и др., 1975; Colinvaux, 1967]. Обращает на себя внимание сравнительно высокое содержание пыльцы Salix (14 %), обычно представленной немногими процентами в выпадающей пыльце, даже если два или три вида Salix являются единственными представителями кустарничковой растительности тундры. Присутствие в спектрах торфяников пыльцы Alnaster (14%), Pinus pumila (24%) и, возможно, Picea sect. Eupicea (7%) объясняется, по всей вероятности, не только ее переотложением, но и ветровым переносом. В группе спор (24 %) преобладают споры Bryales (70%), встречаются споры Equisetum (22%), Selaginella sibirica, Lycopodium pungens, Polypodiaceae.

При карпологическом анализе торфа В.П. Никитиным были определены три вида мхов, распространенных от лесной зоны до Арктики, два из которых - Drepanocladus Sendtheri (Schimp.) Warnst., D. vernicosus (Lindb.) Warnts. - встречаются на о. Котельном, а вид Scorpidium scorpioides (Hedw.) Limpr. установлен во флоре Ляховских островов. Были также обнаружены зерновки Gramineae gen. indet., орешки Eriophorum sp., Carex sp. и С. cf pauciflora Lightf. - вид, встречающийся в бассейнах Алдана и Верхнего Вилюя.

Таким образом, палеоботанические данные свидетельствуют, по-видимому, о более теплолюбивой флоре по сравнению с современной флорой о. Котельного.

Для средней части и кровли торфяной залежи получены датировки по ¹⁴C 29 750±1100 (МАГ-144) и 28 220±1000 (МАГ-174) л.н., позволяющие полагать, что ее формирование произошло во второй половине каргинского интервала [Кинд, 1974]. Имеющиеся материалы [Ложкин, 1976] свидетельствуют о продвижении в этот интервал лесной растительности на Северо-Востоке в зону современной тундры. Вполне вероятно, что более северное положение границы леса было обусловлено существованием огромной территории суши [Шило, 1964], частью которой являлись и Новосибирские острова. В районах, расположенных на широте современного побережья Восточно-Сибирского моря или даже севернее, климат, вероятно, отличался большей континентальностью; средние летние температуры, лимитирующие распространение на Северо-Востоке древесной растительности, превышали 10-11°.

К этим датировкам близка дата 32 100+900 л.н. (МАГ-316), также характеризующая нижние слои едомной свиты. Эта дата была получена по мягким тканям мамонта, обнаруженного в основании разреза едомы (около 24 м от ее поверхности), подмываемой морем на южном берегу о. Большого Ляховского.

В пределах Яно-Индигирской и Колымской низменностей серии радиоуглеродных датировок характеризуют отложения едомной свиты в различных местонахождениях.

Для торфяников, вскрытых в нижней части едомы (в 8 м над рекой) на правом берегу Колымы, в районе пос. Черского, были получены даты 35 200±800 (МАГ-295), 28 240±330 (МАГ-294), 27 200±200 (МАГ-298) л.н. Несколько последовательных датировок характеризуют пылеватые супеси едомной овиты, вскрытые в обнажении Мус-хая в низовьях Яны: нижние слои видимой части разреза 36 390±1300 (МАГ-110); слои на глубине 15 м от поверхности едомы 23 360±720 (МАГ-175) и на глубине 2 м 11 500±210 (МАГ-137) л.н. (образцы из разреза Мус-хая для радиоуглеродного датирования предоставлены Г.Г. Карташовой и В.К. Рябчуном). Для торфяников, развитых на поверхности едомы Мус-хая, получена дата 9840±100 л.н. (МАГ-314), которая, очевидно, может характеризовать верхнюю возрастную границу едомной свиты. К ней близка датировка 10 430±230 л.н. (МАГ-244) нижних слоев озерных отложений (3 м), залегающих на едоме в устье р. Большой Куропаточьей (Колымская низменность). Нижний слои этой едомы, вскрытые на берегу Восточно-Сибирского моря, датированы 37 000±2000 л.н. (МАГ-239). Еще одна датировка, 36 760±900 л.н. (МАГ-218), получена по древесине, обнаруженной в отложениях, непосредственно подстилающих едомную свиту в долине р. Большой Хомус-Юрях.

Таким образом, серии радиоуглеродных датировок позволяют считать, что формирование отложений едомной свиты Северо-Востока СССР охватывает значительный отрезок времени, включающий большую часть каргинского интервала и весь сартанский интервал (40-10 тыс. л.н.). Эти датировки позволяют также сопоставить с едомной свитой Goldstreem Formation висконсина Аляски [Pewe, 1975].

ЛИТЕРАТУРА

1. Шило Н.А., Тр. Сев.-Вост. комплексн. н.-и. ин-та ДВНЦ АН СССР, в. 38 (1971).

2. Васьковский А.П., В сб.: Матер, по геол. и полезн. ископ. Сев.-Вост. СССР, Магадан, в. 16, 1963.

3. Ложкин А.В., Прохорова Т.П., Парий В.П., ДАН, т. 224, № 6, 1397 (1975).

4. Colinvaux P.A., In: The Bering Land Bridge, Stanford, 1967, p. 207.

5. Кинд H.В., Геохронология позднего антропогена по изотопным данным, М., «Наука», 1974.

6. Ложкин A.B. Растительность западной Берингии в позднем плейстоцене и голоцене // Берингия в кайнозое. Материалы Всесоюзного симпозиума «Берингийская суша и ее значение для развития голарктических флор и фаун в кайнозое», Хабаровск, 10-15 мая, 1973 года. Владивосток, 1976, с. 72-77.

7. Шило Н.А., Тр. Сев.-Вост. комплексн. н.-и. ин-та СО АН СССР, в. 11 (1964).

8. Pewe Т.L., Quaternary Stratigraphic Nomenclature in Central Alaska, Washington, 1975.

Ссылка на статью:

Ложкин А.В. Радиоуглеродные датировки верхнеплейстоценовых отложений Новосибирских островов и возраст едомной свиты Северо-Востока СССР // Доклады АН СССР, 1977, том 235, № 2, с. 435-437.