Характерной чертой морфоскульптуры водораздельных пространств Большеземельской тундры является сочетание разнообразных по размерам, форме и ориентировке холмистых и грядовых форм. В настоящем сообщении мы не ставим целью дать характеристику всех типов холмистого и грядового рельефа, а остановимся лишь на выяснении генезиса весьма своеобразного холмисто-котловинного рельефа низких песчаных водоразделов и грядового рельефа высоких морских и речных террас в долине р. Печоры. До настоящего времени в вопросе о формировании этих типов рельефа остается много неясного.

Песчаные водоразделы имеют высоту 40-60 м и прослеживаются вдоль долины р. Печоры на сотни километров. Сложены они толщей однородных светло-желтых и серовато-желтых мелкозернистых песков видимой мощностью до 25 м. Детальный литолого-фациальный анализ этих отложений и палеонтологические находки раковин морских моллюсков позволили считать их прибрежно-морскими осадками последней стадии регрессии [Данилов, 1962; Попов, 1961; 1963]. На основании большого материала полевых наблюдений в различных районах Большеземельской тундры и дешифрирования крупномасштабных аэрофотоснимков был сделан вывод, что аккумулятивный холмисто-грядовый рельеф водораздельных пространств, считавшийся ранее ледниково-аккумулятивным [Калецкая, 1962], возник в процессе неравномерного ледниково-морского осадконакопления при регрессии морского бассейна. Материалы структурно-поискового бурения, геофизических работ и структурно-геоморфологических исследований показали, что не только основные неровности Большеземельской тундры, но часто отдельные гряды и возвышенные массивы структурно предопределены новейшими тектоническими движениями [Афанасьев, 1961; Любимов, 1963]. Холмистость более мелкого порядка многими исследователями рассматривается в настоящее время как результат преобразования первичного аккумулятивного рельефа литорали различными экзогенными агентами. Среди последних немалая роль принадлежит мерзлотным процессам, в частности морозобойному трещинообразованию, которое в сочетании с эрозией, солифлюкцией, нивацией привело к возникновению так называемого «блочного» рельефа, нередко напоминающего по своей морфологии холмистый или камовый рельеф древних областей материкового оледенения [Попов, 1958]. Описываемые формы рельефа при первом знакомстве с ними также создают впечатление холмисто-озерного моренного ландшафта. Морфологическое строение поверхности песчаных водоразделов определяется чередованием крупных холмов или гряд, поросших лиственнично-березовым лесом, и глубоких замкнутых котловин, днища которых нередко заняты озерами или маломощными торфяниками. Помимо замкнутых котловин наблюдаются понижения, открытые с одной стороны и дренируемые небольшими ручьями. Превышения холмов над котловинами составляют 10-15 м. Холмы имеют плоские вершины и довольно крутые (до 20°) склоны. Форма их в плане чаще всего овальная, иногда неправильная. Размер холмов в поперечнике в среднем равен 500-600 м. Для котловин характерна эллипсовидная форма в плане, их размер несколько меньше размера холмов.

По нашему мнению ответ на вопрос о происхождении рельефа песчаных низких водоразделов следует искать в своеобразном проявлении эоловых процессов в прошлом, когда поверхность вышла из-под уровня моря. На эту мысль наводят наблюдения над современными эоловыми формами, которые иногда имеются в периферийных частях песчаных водоразделов. В отличие от эоловых форм рельефа, развитых, например, на второй надпойменной террасе р. Печоры, эоловые формы песчаных водоразделов характеризуются преобладанием отрицательных форм - разнообразных котловин выдувания. Размер последних достигает в диаметре более 0,5 км, глубина до 10 м. Положительные эоловые формы, холмы и гряды навевания здесь обычно отсутствуют. В то же время на поверхности высоких водораздельных уровней, сложенных ледниково-морскими валунными суглинками, часто наблюдается тонкий (до 1,5 м) слой однородного неслоистого «покровного» песка, под которым нередко можно встретить погребенную почву (см. рис.). Слой этого «покровного» песка имеет явно эоловый генезис.

Есть все основания полагать, что оба эти факта взаимосвязаны. Дефляция и навевание здесь пространственно разделены. Песчаный материал, выносимый из котловин выдувания низких песчаных водоразделов, не формировал здесь положительных эоловых форм, а аккумулировался на поверхности высоких водоразделов в виде тонкого «покровного» слоя. Это обстоятельство вероятнее всего связано с преимущественно тонко- и мелкозернистым составом песков, слагающих низкие водоразделы, их значительной мощностью и меньшей влажностью, поскольку уровень грунтовых вод на водоразделах расположен значительно ниже, чем на террасах р. Печоры. Определенное значение, вероятно, имеет тот факт, что ветры на водоразделах отличаются несколько большими скоростями, а, следовательно, и большей транспортирующей способностью.

Было установлено, что глубина больших котловин выдувания на песчаных водоразделах может служить показателем уровня грунтовых вод. В некоторых шурфах, заложенных в наиболее пониженных частях котловин, очень быстро после начала их проходки (через 1-2 мин) появлялась вода, фиксировавшая уровень грунтовых вод. На близость грунтовых вод указывает также значительная ожелезненность песка, слагающего днища котловин. Необходимо также указать на сходство глубин развивающихся котловин выдувания и отрицательных форм охарактеризованного рельефа низких песчаных водоразделов.

Учитывая приведенные факты, естественно предположить, что котловины, днища которых в настоящее время заняты озерами и торфяниками, в прошлом возникли и развивались как эоловые котловины выдувания. По мере углубления их днища достигли уровня грунтовых вод. При колебаниях уровня грунтовые воды могли выйти на поверхность и образовать озера или способствовать росту низинных торфяников. В итоге котловины выдувания прекратили свое развитие, склоны их заросли, и они постепенно превратились в торфянистые заболоченные низины. Нередко грунтовые воды, выходившие на поверхность, давали начало небольшим ручейкам, которые размывали пониженные борта замкнутых котловин. Постепенно котловины превращались в полузамкнутые вытянутые низины. Сочетание таких низин и котловин с останцовыми песчаными холмами и создает своеобразный рельеф низких песчаных водоразделов.

При приближении к долине р. Печоры характер эолового рельефа меняется. Вместо холмисто-котловинного рельефа с системой полигонально расположенных в плане и сравнительно изометричных понижений и повышений, плавно переходящих друг в друга, здесь преобладает ориентированный грядово-котловинный рельеф. Гряды вытянуты на 2-3 км, максимально на 4-5 км. Цепочки холмов и гряды, озерные котловины и заболоченные понижения направлены либо по нормали к долине р. Печоры, либо подходят к ней под некоторым острым углом, образуя характерный неровный фестончатый рисунок в плане вблизи бровок террасовых уровней. Наиболее благоприятные условия для развития эоловых форм имеются именно в прибровочных, хорошо дренированных частях террас. За фестончатым краем террас с эоловыми холмами и котловинами следует сравнительно ровная поверхность с сомкнутым растительным покровом, сильно увлажненная и заболоченная. Ширина гряд от 100 м до 2-3 км, ложбины несколько уже - от 20-30 м до 0,6-1 км. Относительное превышение эоловых холмов над поверхностью террасы составляет в среднем 10-15 м, максимально до 20-25 м. Глубина днища ложбин не превышает 4-5 м.

Образование ориентированного грядово-котловинного рельефа в краевых частях террасовых уровней с фестончатым расположением в плане песчаных холмов можно, вероятно, объяснить своеобразным сочетанием рельефообразующих процессов в первые моменты после регрессии морского бассейна и одновременного оформления гидросети, когда море даже при небольших приливах ингрессировало в эрозионные ложбины и образовывало заливы типа эстуариев, которые можно наблюдать в изобилии и на современном побережье. На первичный аллювиально-морской генезис котловин указывает, например, тот факт, что озера, занимающие эти котловины, имеют в плане очертания, весьма напоминающие речные меандры, и постепенно расширяются лишь в краевых прибровочных частях. Характерно, что песчаные косы в эстуарных расширениях озер отогнуты своими концами в сторону от долины р. Печоры, а выводные протоки направлены навстречу течению реки, что может объясняться только влиянием приливных морских течений. Рассечение края террасовых уровней этими ингрессионными морскими заливами и речными протоками на отдельные массивы способствовало осушению песчаных фестончатых частей террас, а, следовательно, и развитию здесь эоловых процессов. Вторичная эоловая переработка привела к еще большей дифференциации рельефа на холмы и котловины.

Эоловый рельеф речных террас в долине р. Печоры отличается от рельефа низкого водораздельного морского уровня тем, что процессы дефляции и навевания здесь пространственно неразделимы: рядом с эоловыми нишами, чашами, котловинами и, как их здесь называют, «яреями» находятся холмы, гряды, эоловые бордюры (рис. А). Пески не могут быть далеко перенесены из-за сочетания многих причин: более грубого механического состава, близкого залегания грунтовых вод, более слабых ветров в долине, более сомкнутого растительного покрова с участием древесных пород и т. д.

На севере Большеземельской тундры можно отличить поверхности разного генезиса, речные и морские террасы. При дешифрировании аэрофотоснимков следует поэтому обратить внимание на подмеченные закономерности пространственного распределения.

Изложенные наблюдения над эоловыми формами холмисто-котловинного и грядового рельефа имеют определенное практическое значение при картировании четвертичных отложений и геоморфологической съемке на севере Большеземельской тундры.

ЛИТЕРАТУРА

1. Афанасьев Б.Л. Неотектоника Печорского угольного бассейна и прилегающих районов Северного Приуралья. В сб.: «Материалы по геологии и полезным ископаемым северо-востока Европейской части СССР», вып. 1. М., Госгеолтехиздат, 1961.

2. Данилов И.Д. Плейстоценовые отложения востока Большеземельской тундры и условия их образования. «Изв. АН СССР», сер. география, 1962, № 6.

3. Калецкая М.С. Палеогеографические особенности последнего ледникового покрова на крайнем северо-востоке Европейской части СССР. В сб.: «Материалы по геологии и полезным ископаемым северо-востока Европейской части СССР», вып. 2. М., Госгеолтехиздат, 1962.

4. Любимов Б.П. Неотектоника района низовьев реки Печоры в четвертичное время. В сб.: «Кайнозойский покров Большеземельской тундры». Изд-во МГУ, 1963.

5. Попов А.И. Блочный рельеф на севере Западной Сибири и в Большеземельской тундре. В сб.: «Вопросы физич. географии полярных стран», вып. 1. Изд-во МГУ, 1958.

6. Попов А.И. Палеогеографические условия плейстоцена Большеземельской тундры. «Вестн. Моск. ун-та», сер. география, 1961, № 6.

7. Попов А.И. Плейстоценовые отложения в нижнем течении р. Печоры. В сб.: «Кайнозойский покров Большеземельской тундры». Изд-во МГУ, 1963.

V.N. Konishchev, В.P. Lyubimov

The old eolian topographic forms in the Bolshezemelskaya tundra

The hilly-kettle topography of low divide elevations, marine terraces of the littoral area in the northern Bolshezemelskaya tundra, and of river terraces in the Pechora valley, formed by sand deposits from the surface, are of eolian genesis. The eolian forms on surfaces of marine genesis differ from the ones on the surface of river terraces in that the eolian kettles, in the first instance, are situated, as a rule, far from the forms of drifting, and, in the second case, hills, ridges and limbs are situated near the niches and kettle holes. A number of explanations are given of this morphological effect. The origin of lakes in old deflation basins is also explained, as these negative forms deepen and ground water comes to the surface.

Ссылка на статью:

Конищев В.Н., Любимов Б.П. Древние эоловые формы рельефа в Большеземельской тундре // Вестник Московского университета. Сер. География. 1968. № 2. С. 96-99.