Резкие климатические колебания позднеледниковых этапов позднего неоплейстоцена, нашедшие отражение в трансформации растительного покрова территории Северной Евразии, детально охарактеризованы значительным палеоботаническим материалом [Зеликсон, 1994; Маркова и др., 2006; Allen et al., 2010]. Наиболее выраженный характер климатических изменений в позднеледниковье имеют два межстадиальных потепления: бёллинг (12 400–12 000 радиоуглеродных лет назад) и аллерёд (11 800–10 900 радиоуглеродных лет назад), проявившиеся в экспансии древесной растительности в субарктические районы Евразии [Serebryanny et al., 1998; Andreev et al., 2001; Binney et al., 2009]. Временной интервал от 12 400 до 10900 лет назад рассматривается часто как межстадиальный комплекс бёллинг–аллерёд, разделяющийся незначительным кратковременным похолоданием среднего дриаса (12 000–11 800 радиоуглеродных лет назад) и предшествующий значительному и резкому похолоданию позднего дриаса (10 900–10 200 радиоуглеродных лет назад) [Маркова и др., 2006; Bjorck et al., 1998; Steffensen et al., 2008].

Несмотря на обширный палеоботанический материал, характеризующий позднеледниковые этапы истории растительности субарктических территорий Российской Арктики [Serebryanny et al., 1998; Andreev et al., 2001; Kienast et al., 2005], реконструкции палеорастительности в позднеледниковые этапы для территории севера Западной Сибири единичны [Болиховская и Болиховский, 1992; Forman et al., 2002].

В настоящей работе описаны первые датированные комплексы растительных макроостатков из аллювиальных отложений долины р. Юрибей, послужившие основой для реконструкции растительных сообществ на территории полуострова Ямал во время межстадиальных потеплений бёллинг–аллерёда.

Разрез Нгоюн расположен на западном берегу безымянного озера в 0.5 км северо-восточнее озера Нгоюн, на левом берегу р. Юрибей в верхней части ее меридионального течения на полуострове Ямал (68°32′ с.ш., 72°06′ в.д.) [Бородин, 1988]. В настоящее время долина р. Юрибей, согласно геоботаническому районированию, находится в подзоне южных кустарниковых тундр тундровой зоны [Эктова, 2006]. Наибольшее распространение на данной территории имеют багульниково-ерниковые, кустарничково-лишайниково-моховые (мохово-лишайниковые), бугристые и пятнисто-бугорковатые, местами полигональные, тундры. По выпуклым формам рельефа типичны кустарничковые пятнисто-бугорковатые и полигональные тундры. Основу травяно-кустарничкового яруса разнообразных типов тундр составляют: Betula nana L., Ledum decumbens (Ait.) Lodd. ex Steud., Empetrum hermaphroditum (Lange) Hagerup., Salix nummularia Anderss., Vaccinium vitis-idaea L., Arctous alpina (L.) Niedenzu, Carex arctisibirica (Jurtz.) Czer., Calamagrostis neglecta (Ehrh.) Gaertn., Mey et Scherb., Festuca ovina L., Eriophorum vaginatum L., Oxytropis sordida (Willd.) Pers.; Hedysarum arcticum B. Fedtsch., Equisetum arvense L. и др. Повсеместно выражен мохово-лишайниковый ярус, сложенный типичными тундровыми видами.

В разрезе Нгоюн чередуются пачки песчаных и алевритоглинистых толщ (рис. 1), общая мощность которых около 6 м. Из отложений отобрано 12 образцов. Палеокарпологический материал получен из шести образцов. По растительным остаткам двух из них (образцы 11 и 6) получено две AMS-даты в радиоуглеродной лаборатории Beta Analytic (США) (табл. 1). Радиоуглеродные даты свидетельствуют о том, что толща изученных отложений формировалась в позднеледниковые этапы позднего неоплейстоцена, а часть из них - в период межстадиального комплекса бёллинг–аллерёд.

В палеокарпологических образцах из отложений разреза Нгоюн были идентифицированы 1082 макроостатка 46 таксонов растений, из которых 27 определены до вида, 15 – до рода, 3 – до семейства и 1 – до класса (табл. 2). Количество растительных остатков в образцах сильно варьируется (от 13 до 492), но во всех комплексах преобладают остатки болотных и околоводных растений (более 50%), преимущественно различных видов осок (Carex sp. sp.). Всего описано шесть комплексов макроостатков, которые характеризуют различные этапы динамики растительных сообществ долины реки Юрибей.

Первый комплекс растительных макроостатков (образец 11) содержит крылатки древесной березы (Betula sect. Albae), различные остатки карликовой березы (Betula nana), а также плоды и семена водных, околоводных и луговых трав. Комплекс характеризует флористический состав растительных сообществ березовых редколесий с участием карликовой березы. В настоящее время такие растительные сообщества на полуострове Ямал не встречаются [Магомедова и др., 2006].

Второй комплекс (образец 9) включает небольшое количество макроостатков, что не позволяет охарактеризовать палеосообщества.

Третий комплекс (образец 6) содержит максимальное количество растительных остатков, которые представлены хвоинкой ели (Picea sp.), крылатками древесной березы, плодами и чешуями карликовой березы, а также разнообразными остатками водных и околоводных трав. Комплекс характеризует березовые редколесья с участием ели, карликовой березой и болотно-луговой растительностью.

Четвертый комплекс растительных макроостатков (образец 5) также содержит хвоинку ели (Picea sp.), а по составу остатков кустарников и трав близок к образцам 11 и 6. Этот комплекс характеризует лесотундровые сообщества с елью, ерником и болотно-луговой растительностью.

Пятый комплекс (образец 3) отличается от вышеописанных отсутствием остатков древесных растений. Общий состав растительных макроостатков характеризует палеосообщества, сходные с современной тундровой растительностью избыточно увлажненных пойменных участков [Магомедова и др., 2006].

Шестой комплекс растительных макроостатков (образец 1) содержит крылатки и чешуи карликовой березки; плоды, семена и листья гипоарктических кустарничков (Arctous alpina, Empetrum nigrum, Vaccinium vitis-idaea) и зерновки злаков. Данный комплекс аналогичен флористическому составу растительных сообществ современной растительности долины р. Юрибей и характеризует ерниково-ивняково-кустарничковые травяно-злаковые тундры [Эктова, 2006].

Согласно имеющимся радиоуглеродным датам (табл. 1), комплексы макроостатков из образцов 11, 6 и 5 характеризуют растительные сообщества межстадиального комплекса бёллинг–аллерёд (12 400–10 900 лет назад). Присутствие остатков ели и древесной березы указывает на благоприятные условия для произрастания древесной растительности в долине р. Юрибей в этом временном интервале. Состав комплексов отражает флористический состав лесотундровых редколесий, не имеющих современных аналогов в растительных сообществах полуострова Ямал, но близких к современным березово-еловым редколесьям Большеземельской лесотундры [Солоневич, 1970]. Состав комплекса макроостатков из образца 3, вероятно, отражает флористический состав растительных сообществ ерниково-травяной с ольховником тундры, распространившейся в долине р. Юрибей после бёллинг–аллерёда. Наиболее близким к современным тундровым сообществам является комплекс из верхнего образца 1.

Таким образом, первые датированные комплексы растительных макроостатков из отложений разреза Нгоюн показали, что во время поздненеоплейстоценового межстадиального комплекса бёллинг–аллерёд в долине р. Юрибей на полуострове Ямал были распространены березово-еловые редколесья лесотундрового типа с ерником и болотно-луговой растительностью.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта №12–04–31395_мол_а.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Зеликсон Э.М. В кн.: Короткопериодные и резкие ландшафтно-климатические изменения за последние 15000 лет. М.: ИГ РАН, 1994. С. 113–121.

2. Маркова А.К., Кольфсхотен Т., Симакова А.Н. и др. Экосистемы Европы в период позднеледникового потепления бёллинг-аллерёд (10.9-12.4 тыс. лет назад) по палинологическим и териологическим данным // Изв. РАН. Сер. геогр. 2006. № 1. С. 15–25.

3. Allen J.R.M., Hickler T., Singarayer J.S., et al. Last glacial vegetation of northern Eurasia // Quatern. Sci. Revs. 2010. V. 29. P. 2604–2618.

4. Serebryanny L., Andreev A., Malyasova E., et al. Lateglacial and early-Holocene environments of Novaya Zemlya and the Kara Sea Region of the Russian Arctic // The Holocene. 1998. V. 8. P. 323–330.

5. Andreev A.A., Manley W.F., Ingólfsson Ó., et al. Environmental changes on Yugorski Peninsula, Kara Sea, Russia, during the last 12,800 radiocarbon years // Global and Planet. Change. 2001. V. 31. P. 255–264.

6. Binney H.A., Willis K.J., Edwards M.E., et al. The distribution of late-Quaternary woody taxa in northern Eurasia: evidence from a new macrofossil database // Quatern. Sci. Revs. 2009. V. 28. P. 2445–2464.

7. Björck S., Walker M.J.C., Cwynar L.C., et al. An event stratigraphy for the Last Termination in the North Atlantic region based on the Greenland ice-core record: a proposal by the INTIMATE group // J. Quatern. Sci. 1998. V. 13. P. 283–292.

8. Steffensen J.P., Andersen K.K., Bigler M., et al. High-resolution Greenland ice core data show abrupt climate change happens in few years // Science. 2008. V. 321. P. 680–684.

9. Kienast F., Schirrmeister L., Siegert C., et al. Palaeobotanical evidence for warm summers in the East Siberian Arctic during the last cold stage // Quaternary Research. 2005. V. 63. P. 283–300.

10. Болиховская Н.С., Болиховский В.Ф. В кн.: Геохронология четвертичного периода. М.: Наука, 1992. С. 102–111.

11. Forman S.L., Ingólfsson Ó., Gataullin V., et al. Late Quaternary Stratigraphy, Glacial Limits, and Paleoenvironments of the Marresale Area, Western Yamal Peninsula, Russia // Quaternary Research. 2002. V. 57. P. 355–370.

12. Бородин А.В. Грызуны. Тез. докл. VII Всесоюз. совещания. Свердловск, 1988. Т. 1. С. 3.

13. Эктова С.Н. Характеристика растительного покрова в нижнем и среднем течении реки Юрибей // Науч. вестн. ЯНАО. 2006. № 1(38). С. 39–58.

14. Магомедова М.А., Морозова Л.М., Эктова С.Н. и др. Полуостров Ямал: растительный покров. Тюмень: Сити-пресс, 2006. 360 с.

15. Солоневич Н.Г. В кн.: Растительность крайнего севера СССР и ее освоение. Л.: Наука, 1970. В. 10. С. 221–314.