Летом 1927 г. во время работ по побережью от города Онеги до Архангельска мне пришлось столкнуться с продуктами эоловой аккумуляции - песчаными полями и дюнами.

На открытых для ветра берегах Онежского полуострова, сложенных преимущественно четвертичными отложениями, имеющих широкое мелководное прибрежье, образование дюн берегового типа, несмотря на сравнительно северное положение полуострова (64-65° с.ш.), кажется вполне естественным явлением.

В настоящее время образование дюн производится, главным образом, насчет развевания морских террас, сложенных преимущественно песками, а также развевания древних дюн. Это явление особенно хорошо выражено на северном берегу Онежского полуострова от с. Дураково, на NW стороне его, до дельты Северной Двины, а также на западном берегу полуострова около устья р. Летней Золотицы и на восточном берегу Онежского залива между селами Покровским и Тамицею.

Что касается распространения древних дюн, то они нами были встречены на северном побережье Онежского полуострова, между с. Дураково на NW стороне и селом Лопшеньга в районе устьев речек Усть-Еринга, Галдарея и Люлинка.

При рекогносцировочном характере наших работ мы не имели возможности заняться детальным исследованием их и нами были произведены только попутные, более или менее беглые, наблюдения в области их распространения.

В своем кратком сообщении я поделюсь теми немногими наблюдениями и выводами, которые пришлось сделать во время работ исключительно с целью регистрации областей развития древних дюн берегового типа для более детальных их будущих исследований.

Площадь распространения древних дюн в вышеуказанных районах достигает около 6-8 кв. км при длине ее в 12 км и ширине 0,5-0,7 им. Она представлена поверхностью террасы высотою от 10 до 13 м над уровнем моря, примыкающей к северной стороне конечной моренной гряды, которая в районе Летних гор подходит непосредственно к берегу, образуя крутой уступ метров в 30-35 высоты.

На высоте 12-13 м над уровнем моря, у подножия моренной гряды, наблюдается отчетливо выраженная волноприбойная линия примыкающей к морене морской террасы со слабо волнистой поверхностью. Геологическое строение этой террасы удалось наблюдать в разрезе по реке Усть-Еринга в расстоянии 0,5 км от берега моря. Из разреза видно, что нижние горизонты ее представлены суглинками и мелкозернистыми песками, чередующимися между собою, что указывает, если не на наличие изменений уровней, то во всяком случае на изменения гидрологического режима. В верхних же горизонтах преобладают более крупнозернистые разности - крупнозернистые пески и галечники. Таким образом, разрез в целом ясно указывает на положительное движение береговой линии и отступание моря. К этой террасе примыкает более низкая терраса. Высота волноприбойной линии ее равняется 5-6 м. На открытом побережье она в большинстве случаев не сохранилась и наблюдается только спорадически, в местах наиболее удобных для своего сохранения. Она представлена в верхних горизонтах слоистым более или менее крупнозернистым песком, в средних горизонтах песком, чередующимся с галечником, покрывающим слоистые суглинки и глины. Там, где она сохранилась по побережью, она сильно развевается ветрами, что наблюдается во многих местах и в том числе в Дуракове, Лопшеньге, Красной горе и т.д., нередко оставляя на развеянной поверхности террас обширные поля галечника.

Побережье в районе развития древних дюн, а именно несколько к западу от р. Усть-Еринга до Летних гор представлено террасой высоты от 10 до 13 м над уровнем моря. На поверхности этой террасы, почти параллельно береговой линии, имеются продольно вытянутые, слабо извилистые гряды, которые иногда прослеживаются на довольно значительное расстояние. Строгой параллельности они в деталях не имеют, так как одни из них несколько выдвинуты вперед, другие отодвинуты назад. Высота отдельных гряд, точно также как и высота отдельных их пунктов, незначительна, и в среднем не превышает 1,5-3,5 м. По мере удаления их от берега моря высота гряд повышается. Иногда здесь наблюдаются высокие, до 5-6 м, холмы, стоящие более или менее изолированно и находящиеся в настоящее время в периоде развевания, как, например, это можно наблюдать на правом берегу реки Люлинки. Ширина поперечного сечения гряд достигает 7-15 м, что касается ширины отдельных холмов, то она несколько больше. Количество продольно-вытянутых гряд тоже варьирует. Нигде не приходилось видеть одной гряды, в большинстве случаев наблюдается их несколько. Характерной чертой этих валов является асимметрия их склонов. Там, где гряды выделяются более или менее рельефно, они всегда имеют более крутые склоны обращенными в сторону моря, т.е. к N и NO, с падением их под ∟ 18-25°, и более пологими обращенные к S и SW под ∟ 8-15°, в противоположность современным дюнам, которые имеют всегда пологий подветренный склон обращенным в сторону моря, т.е. к N-NO, и более крутой подветренный к S-SW. Они сложены мелкозернистым (до 0,2 мм) песком, состоящим почти из чистых зерен кварца, хорошо отсортированных и окатанных, хотя без совершенной оглаженности, и мелкими редкими зернами полевого шпата и роговой обманки, резко отличающимися от средне- и крупнозернистых песков с прослоями галечника, слагающих террасу. Совокупность данных указывает на эоловое происхождение этих форм рельефа террасы.

Все дюны совершенно покрыты растительностью, а иногда даже и сосновым лесом. Из растений преобладают ксерофилы и главным образом Empetrum nigrum L., Vaccinum vitis idaea L., Galuna vulgaris Salisb., имеются также Vaccinum myrtillus L. и др.

Благодаря пастьбе скота, а также деятельности человека, многие из дюн в настоящее время находятся в процессе развевания. Так, в дюнах продольно-грядового характера нередко можно встретить большие котловины выдувания, которые располагаются по оси дюн. Эти котловины нередко достигают глубины 2 м и позволяют выяснить строение дюн. На дне их довольно часто можно встретить осколки кремня, обломки керамики, а также орудия доисторического человека - стрелы, скребки и проч., причем наблюдается полное отсутствие галек и других более крупных включений.

Расчистки сторон котловин выдувания позволили наблюдать следующий разрез отложений.

0-50 см - гумусовый слой серовато-коричневатого цвета с прослойками песка;

А. 50-60 см - гумусовый темно-коричневый горизонт с корешками растений;

А. 60-115 см - подзолистый горизонт;

В. 115-145 см - иллювиальный горизонт (песок с железистыми подтеками и пятнами);

С. 145 см - и ниже, мелкозернистый кварцевый песок.

Характерной чертой этого разреза является присутствие погребенного гумусового горизонта, свидетельствующего о длительном периоде покоя и укрепления дюн растительностью. Что этот период был довольно продолжителен, свидетельствует также наличие сформировавшейся погребенной, сильно подзолистой песчаной почвы с прекрасно выраженным горизонтом подзола и иллювиальным, что также указывает на влажность климатических условий, благоприятствующих закреплению дюн.

Что касается верхнего более светлого гумусового горизонта с прослойками песка, то он свидетельствует о некотором изменении климатических условий. Присутствие тонких от 3 до 5 см песчаных прослойков указывает на процессы частичного развевания дюн и на смену периодов относительного покоя и движения. Эти песчаные и гумусовые прослойки замечаются как на наветренной, так и на подветренной сторонах дюн, причем в поперечных разрезах они представляют хорошо выраженные дуги, в общем, повторяют форму дюн, как бы чехлом покрывая их. Нам не удалось наблюдать поперечного профиля дюн в целом, чтобы можно было восстановить историю дюн, определить ее прежние размеры, ее возрастание или уменьшение и направление ее движения. Во всяком случае, мощность этого горизонта колеблется в различных обнажениях, очевидно, в зависимости от близости к очагам развевания.

В настоящее время, в результате частичного развевания дюн совершается аналогичное явление: на подветренных сторонах от котловин выдувания происходит частичное погребение растительного слоя и образование песчаных прослойков.

Для определения возраста древних дюн Летнего берега значительную помощь оказывают археологические находки, сделанные А.Я. Брюсовым, систематически занимающимся изучением остатков культуры доисторического человека на побережье Двинского залива, производившим там работы текущим летом и любезно поделившимся добытыми данными, за что приношу ему глубокую благодарность.

По характеристике А.Я. Брюсова, эти остатки представлены керамикой с зубчатым, гребенчатым и веревочным орнаментами. В большинстве случаев орнаментирована только верхняя часть сосуда, бока часто остаются гладкими или носят отпечатки ткани, свидетельствуя о способах ее изготовления. Из находок необходимо упомянуть также глиняные тигли и обломки глиняных льячек, в которых А.В. Филипповым были обнаружены следы меди. Таким образом, жителям летнебережных стоянок литье металлов было известно и производилось на месте.

Дата летнебережных стоянок А.Я. Брюсовым устанавливается как время около 1000 лет до нашей эры. По наблюдениям А.Я. Брюсова, все стоянки расположены узкой полосой по одной дюнной гряде изредка с поворотом вдоль речного берега и все они считаются им одновременными в археологическом смысле.

Необходимо отметить, что остатки культуры доисторического человека приурочиваются к верхней части подзолистого горизонта и лежат почти непосредственно под гумусовым слоем.

Археологические данные, таким образом, до некоторой степени помогают в определении возраста дюн. Так как эти находки приурочены к верхней части подзолистого горизонта, лежащего непосредственно под погребенным гумусовым горизонтом, то следовательно формирование дюн к этому времени закончилось и вследствие изменившихся климатических условий в сторону увеличения влажности и главным образом уменьшения силы ветра они перешли в стадию покоя, что вполне согласуется с концом суббореального периода, когда теплый сухой климат сменился более влажным, остановившим движение дюн и благоприятствующим развитию сплошного растительного покрова.

Таким образом, время образования дюн надо отнести к периоду предшествующему расселению человека, т.е. началу суббореального периода или даже несколько более раннему.

Для окончательного решения этого вопроса необходимо принять во внимание, что на поверхности нижележащей террасы с волноприбойной линией 5-6 м, тоже находятся разрозненные остатки культуры доисторического человека (у с. Красная гора и у реки Малый Серт), хотя нетронутого культурного слоя обнаружить нигде не удалось. Очевидно, ко времени расселения доисторического человека на Летнем берегу на поверхности верхней террасы, поверхность нижней лишь только начала освобождаться из под воды и еще подвергалась действию волн во время штормов, почему человек был принужден селиться на верхней террасе.

Таким образом, образование поверхности нижней террасы совпадает с поселением человека на верхней, т.е. датируется приблизительно как конец суббореального периода. Что же касается времени образования более древней террасы с древними дюнами, то необходимо отметить, что ясно выраженная волноприбойная линия нижней террасы имеет террасовый уступ до 1 м высоты, что свидетельствует об отрицательном движении береговой линии. К этому времени дюны верхней террасы были уже образованы, так как некоторые из них, подходившие к береговой линии были разрушены. Следовательно, образование поверхности террасы с древними дюнами должно предшествовать этому времени и относиться к предшествующему положительному движению береговой линии, когда песчаное побережье, освобождающееся из воды, могло перерабатываться деятельностью ветра. Таким образом возможно, что время образования дюн относится к первой половине суббореального периода или даже несколько более раннему.

Генезис этих дюн по аналогии с тем, что приходилось наблюдать по побережью в зоне образования современных дюн, представляется в следующем виде: по мере освобождения отлогого песчаного побережья (поверхности террасы) из воды, оно подвергалось деятельности ветров, дувших с моря, т.е. в данном случае с NO, доминирующих здесь в летнее время. Песок, подвергаясь развеванию, аккумулировался у едва заметных неровностей рельефа, возможно, и у береговых валов, сложенных преимущественно, как это показывает разрез террасы, среднезернистыми и крупнозернистыми песками с прослойками гальки. Навеваемый песок образовал почти параллельные береговой линии гряды. Впоследствии, по мере дальнейшего освобождения поверхности террасы из воды, эти первоначально правильные гряды перевевались ветром и образовали более или менее значительные скопления песчаных холмов, расположенных на заднем плане побережья. При дальнейшем перевевании параллельность и правильность гряд несколько нарушилась, а в некоторых местах образовались песчаные поля. Песок, слагающий дюны, несомненно есть продукт развевания поверхности террасы, по мере освобождения ее из воды. На это указывают прекрасные разрезы террасы у р. Люлинки с верхним горизонтом эоловых песков. Здесь в разрезе под толщей эоловых песков имеется слой обогащенный галечником, гравием и крупнозернистым песком, который залегает на среднезернистых песках террасы. Верхние горизонты эоловых песков в разрезе резко отделяются от подстилающих отложений, как по своему составу, так и относительно светлому цвету.

Что касается вопроса о направлении ветров, формировавших дюны, то принимая во внимание, что, так как по своему генезису они являются береговыми, то должны быть образованы N-NO ветрами, подобно современным дюнам нижней террасы, что вполне подтверждается навеванием более высоких холмов в районах более удаленных от берега. Для объяснения фактов ориентировки крутых склонов дюн но направлению на N-NO, мы должны предположить дальнейшее переформирование их SW ветрами, может быть, во время сухого ксеротермического периода, благодаря чему образовалась относительная крутизна обоих склонов. Необходимо отметить, что по данным многолетних наблюдений метеорологической станции Убеко-Севера на острове Жижгине, около NW оконечности полуострова, в настоящее время в летние месяцы на северном берегу Онежского полуострова доминируют ветры NO и O румба, составляя 20% всех ветров, причем 2% ветров превышает скорость 15 м в секунду, при 18% SW ветров с 0,4% ветров превышающих скорость 15 м. Что же касается остальных времен года, то преобладающими являются ветры SW румба, что дает значительный перевес в годовой розе ветров (25%). Таким образом, принимая во внимание современное направление ветров, при той же конфигурации береговой линии в послеледниковое время, как это выяснено исследованиями 1927 года, можно высказать предположение относительно навевания дюн NO ветрами и дальнейшей переработки их SW. Очевидно, после навевания дюн, ко времени окончательного закрепления их растительностью, доминировали ветры SW румба, что и отразилось на крутизне северо-восточных склонов в противоположность современным дюнам на поверхности нижней террасы, имеющим более крутой склон, обращенный к SW. На возможность такого предположения указывают прекрасно выраженные береговые валы, развитые на поверхности террасы этого же морского уровня на южной стороне острова Жижгина. Здесь береговые валы настолько отчетливо выражены, что не остается сомнения в продолжительности и достаточной силе юго-западных ветров, господствующих в то время.

Необходимо добавить, что на побережьях посещенного района имеются хорошо закрепленные растительностью дюны более молодого возраста, распространенные на поверхности нижней террасы. Таковые наблюдаются между селами Покровским и Тамицею на восточном побережье Онежского залива. Здесь параллельно современной гряде береговых дюн в расстоянии около 200 м от нее к востоку находится гряда дюн, покрытая лесом, высотою до 4-5 м с более отлогим западным склоном и крутым восточным, не оставляя сомнения, что она навеяна подобно современным дюнам W ветрами, дующими с Онежского залива. Необходимо также отметить, что вполне возможно более обширное распространение древних дюн по побережьям Онежского полуострова, чем только что указанное, попавшее в поле наших наблюдений.

В заключение приношу глубокую благодарность П.В. Виттенбургу и В.Ф. Землякову за содействие в моих работах и Метеорологическому Отделу Главного Гидрографического Управления за предоставление метеорологических данных по наблюдениям на Метеорологической Станции на острове Жижгине.