Морские постплиоценовые отложения на севере Русской равнины известны в научной литературе еще со времен Кейзерлинга и Барбот-де-Марни. Ф.Н. Чернышев, исследовавший эти образования на полуострове Канине [Чернышев и Гревингк, 1891] и Северном Тимане [Чернышев и Гревингк, 1915], исходя из того, что они здесь не покрыты мореной, отнес их к послеледниковым отложениям. Но исследования последующих ученых - Амалицкого [1899], Воллосовича [1900], Григорьева [1924], Лихарева [1933], Толстихина [1924] и др. показали, что отложения с морской фауной по рекам Двине, Печоре, Шапкиной, Ваче лежат между двумя моренами.

При ревизии всех данных о вышеуказанных морских отложениях, получивших, по предложению Рамзая, название бореальных, произведенной в 1928 г. Комиссией по изучению Четвертичного периода при Академии Наук, вопрос о возрасте и был решен в пользу межледникового времени. В таком смысле возраст бореальных слоев принимался и всеми позднейшими исследователями: Лаврова [1936], Малахов [1930] и др.

Таким образом, межледниковый возраст бореальной трансгрессии можно считать установленным, но остается непонятным, почему на обширных площадях Канинского полуострова и в северной части Тимана, как это следует по наблюдениям Гревингка и Чернышева, бореальные отложения не прикрыты мореной и выходят непосредственно на дневную поверхность.

Кроме Гревингка и Чернышева то же самое подтверждают Кальянов и Андросова. По их данным Канин полуостров почти весь террасирован. Террасы из осадочных отложений поднимаются до 80 м; выше имеются еще два террасовидных уступа в коренных породах Канинского хребта и Лудоватых носах. Морская фауна была встречена на высоте 140 м в верховьях р. Тарховки, по ручью Толбуеву на высоте 114 и 70 м над уровнем моря. Все эти факты - наличие слоистости и хорошая сохранность фауны в отложениях постплиоцена - говорят за то, что отложения эти залегают in situ, а следовательно, никакого ледника в области Канина не было в период, последовавший за отложением постплиоцена [Кальянов и Андросова, 1933]. Далее есть указания на то, что и к югу от Канинского полуострова также имеются обширные пространства, на которых бореальные отложения не прикрыты мореной.

Ю.Л. Рудовиц [1939] указывает, что бореальные отложения свободны от покрова морены на большом протяжении по р. Пезе и по нижнему течению р. Мезень. Малахов [1934] говорит, что залегание морских отложений поверх морены наблюдается по рекам Иросе и Цебьюге, а по р. Вашке была найдена морская фауна в песках, не прикрытых мореной, на высоте от 60 до 109 м над уровнем моря. Малахов [1934] относит эти слои к послеледниковой трансгрессии, но так как бассейн Вашки лежит вне нулевой изобазы позднеледникового и послеледникового поднятия, то очевидно, что позднеледниковое море проникать в бассейн Вашки не могло и указанные Малаховым морские слои должны быть отнесены к бореальным осадкам, не прикрытым сверху моренным покровом. Случай нахождения бореальной фауны в поверхностных песках был описан мною [Яковлев, 1932] на Вашке в 25 км от устья последней.

Предполагать, что на столь больших пространствах моренный покров поверх бореальных отложений может быть денудирован, не представляется возможным.

Остается поэтому допустить, что его здесь никогда не было и что ледник, прикрывавший бореальные слои западнее, в нижнем течении Северной Двины, к востоку в область Вашки, среднего и верхнего течения Мезени и Пезы и большую часть Канинского полуострова не заходил. При таком допущении хорошо увязываются наблюдения Гревингка, Чернышева, Кальянова и Андросовой, Малахова и Рудовица, что в области полуострова Канина, северной части Тимана, Пезы и Мезени бореальные отложения не прикрыты мореной, и данные Воллосовича, Лавровой и др. в области нижнего течения Северной Двины, где бореальные отложения, лежат между двумя моренами.

Морские постплиоценовые отложения известны и в более восточных местностях Северного края: по Суле, в нижней части Печоры, Шапкиной, по реке Лае и т.п. Так как морские отложения здесь содержат фауну, близкую к фауне северодвинских слоев, то до сих пор их ошибочно относили также к бореальным слоям. Среди форм моллюсков, встречающихся в бореальных отложениях, нет таких, которые были бы присущи только бореальным отложениям, т.е. были бы руководящими окаменелостями. Экологические же свойства как отдельных моллюсков, так и комплексов их могут повторяться в зависимости от совпадения физико-географических условий в различные межледниковые эпохи. На основании растительных остатков, находимых в отложениях межледниковых эпох, доказано, что климат каждой межледниковой эпохи был несколько теплее современного климата для тех же широт. Поэтому нахождение бореальных моллюсков допустимо не только для бореальной, но и для других межледниковых трансгрессий, которые могли происходить в северном крае. Более же теплолюбивых лузитанских форм, которые свойственны бореальной и синхроничной с ней Еемской трансгрессии в Западной Европе, в восточной части Северного края не встречается.

Отсюда видно, что одних палеонтологических данных для синхронизации бореальных отложений западной части и морских образований в восточной части Северного края недостаточно. Более точные данные для суждения о возрасте морских отложений той или другой местности Северного края дает нам стратиграфия морен, прикрывающих и подстилающих межледниковые морские отложения, устанавливаемая на основании состава включенных в морены валунов.

Систематическое изучение валунного состава морен севера Русской равнины началось очень недавно, но тем не менее достигнутые по настоящее время результаты дали возможность установить наличие здесь морен, происходящих из скандинавского, новоземельского и - еще далее к востоку - уральского центров оледенения. Оледенения в каждом из этих центров были неоднократными, и соответственно этому мы имеем по нескольку морен скандинавского, новоземельского и уральского происхождения.

Морские отложения из местности нижнего течения Северной Двины залегают между двумя моренами. Изучение валунов из этих морен, произведенное по статистическому методу С.В. Яковлевой, показало, что обе эти морены скандинавского происхождения. Верхняя из них выклинивается на линии Канин полуостров - нижнее течение Мезени, Пезы и Пинеги. Восточнее этой границы морские бореальные слои на большом пространстве выходят на поверхность, будучи только прикрытыми флювиогляциальными и озерными отложениями. Но к северу от бассейна Пезы, затем в Малоземельской тундре, по северной окраине Большеземельской тундры, бореальные отложения снова прикрываются мореной, но мореной новоземельского происхождения, несущей валуны новоземельоких пород по Рудовицу [1939], Янковскому [1939], Краснову [1936], Копериной [1933], Ливеровскому [1933], Чернову [1933], Иорданскому [1934].

По времени эта верхняя новоземельская морена синхронична верхней скандинавской морене на Северной Двине.

Подстилающая бореальные слои нижняя скандинавская морена известна восточнее границы распространения верхней морены. Об этом свидетельствуют находки ее под бореальными слоями в обнажениях по Пезе около дер. Вироги, выше дер. Моисеевской, у дер. Езевец и др. (по Ю.Л. Рудовицу, [1939]). Далее нижняя скандинавская морена известна вне области распространения бореальной трансгрессии до западной части Печорской низменности [по данным В.М. Янковского [1936], И.И. Краснова [1936], Е.П. Бойцовой [1939].

Под нижней скандинавской мореной на Пезе у дер. Елкино Ю.Л. Рудовицем были подробно описаны слои с обильной морской фауной из Cyprina islandica, Mactra elliptica и Pholas crispata. В том же местонахождении и затем еще ниже впадения в Пезу р. Варшанской Виски морские слои под мореной были найдены еще ранее Малаховым [1940]. Последний считает морену «верхней», но верхней она будет для данной местности, а по отношению к северодвинскому разрезу она будет нижней мореной. К тому же геологическому горизонту могут быть отнесены найденные Малаховым морские слои с фауной под мореной по рекам Кыме и Тобышу.

Очевидно, что морские слои, залегающие под нижней скандинавской мореной, не могут быть синхроничными с бореальными слоями, а относятся к другой морской трансгрессии, которая по отношению к бореальной трансгрессии будет более ранней и поэтому может быть обозначена как первая северная трансгрессия.

К отложениям той же северной трансгрессии должны быть отнесены морские и континентальные слои, описанные Красновым на Печоре, у Септияги и по Шапкиной, и затем морские отложения по Лае, найденные Е.П. Бойцовой. Во всех этих местностях отложения первой северной трансгрессии и смежные с ними континентальные слои прикрываются нижней скандинавской мореной и подстилаются древней новоземельской мореной, как об этом можно судить по составу включенных в них валунов.

Наиболее южным пределом, до которого найдены отложения первой северной трансгрессии, является нижнее течение Вычегды, где морские слои с фауной были открыты Кобозевым и Янковским [Янковский, 1936].

Новоземельская морена, подстилающая отложения первой северной трансгрессии, местами несет в себе в качестве детритуса обломки морских постплиоценовых раковин. Последние были найдены у с. Вогваздино в нижнем течении Вычегды [Янковский, 1935], в Няндомском районе Архангельской области [Воллосович, 1936], в Большеземельской тундре [Краснов, 1934] по р. Инте - в средней части Печорской низменности [Пономарев и Чернов, 1929] и др. Нахождение обломков постплиоценовых раковин в нижней морене из столь различных местностей, отстоящих на большом расстоянии от Северного Ледовитого океана, трудно объяснить переносом ледником в донной морене со дна океана на целые сотни километров внутрь страны, так как известковые раковины при этом не могли бы сохраниться от истирания. Вероятнее предполагать, что эти обломки раковин были забраны ледником из подстилающих слоев где-нибудь неподалеку от современного их местонахождения в морене. Поэтому можно поставить вопрос: не было ли в северной части Русской равнины еще одной трансгрессии, более ранней, чем первая северная трансгрессия?

В северной части Русской равнины были еще трансгрессии по времени моложе бореальной. К следам их должны быть отнесены морские слои на Мге, около Ленинграда. До второй конференции Международной ассоциации по изучению Четвертичного периода большая часть русских геологов считала мгинские слои принадлежащими к позднеледниковой эпохе и сопоставляла их с бореальными отложениями Северной Двины. При осмотре участниками второй конференции мгинских морских отложений на месте вопрос об их происхождении и времени образования был подвергнут дискуссии, и большинство участников экскурсии пришло к заключению, что мгинские слои являются не интергляциальными, а только интерстадиальными образованиями и, следовательно, неодновременными бореальной трансгрессии. Мнения последующих исследователей, занимавшихся вопросом о времени мгинской морской толщи, разошлись: одни из них, как Земляков, Покровская, Хиппе, рассматривают их как интерстадиальные образования времени последнего оледенения; другие же, как Занс, Брандер, Лаврова, склоняются считать их интергляциалом, предшествовавшим последнему оледенению, и сопоставляют их с бореальной трансгрессией на севере или с трансгрессией Portlandia в Западной Европе.

Но против синхронизации мгинских межледниковых слоев с бореальной трансгрессией на севере и с трансгрессией Portlandia на западе говорит отношение их к прикрывающей их морене. В то время как слои с Portlandia и бореальные морские слои прикрываются мореной последнего большого оледенения - Висла на западе и новоскандинавским вторым на севере, мгинские слои прикрываются мореной очень незначительного оледенения, более молодого по возрасту не только по сравнению с новоскандинавским вторым, но даже и по сравнению с новоскандинавским третьим (Валдайским).

Морена, кроющая мгинские морские слои, километрах в 30 к югу от места находки мгинской фауны, окаймляется конечно-моренной холмистой грядой, проходящей через деревни Иваново, Кирсино, Шапки. В литературе эти гряды описаны как камы. В нижней части этой гряды в песках была найдена Рухиной [1939] Joldia arctica и кости Rhinoceros tichorhinus, Phoca hispida Soherb., Equas sp., Elephas primigenius. Еще ранее о части этой гряды, называемой «Шапкинским озом», И.В. Даниловский мне сообщил, что там им были обнаружены раковины Cardium edule. Янишевский [1931] в том же обнажении нашел сильно окатанные обломки костей и зубов Elephas primigenius Blum.

Моренную гряду с некоторыми перерывами можно проследить через станцию Любань, между дер. Сустья, на р. Тигде, и дер. Трубчковским бором, в верховьях р. Луги (село Медведь) и севернее Пскова. К востоку от этой конечно-моренной гряды располагается обширная Ильменско-Волховская впадина с большим развитием в ней ленточных глин, образовавшихся в бассейнах, подпруженных ледником на линии стояния его по вышеуказанной моренной гряде. По Мшаге, впадающей в Шелонь с правой стороны вкрест к протяжению ледникового бассейна, нам удалось проследить, как ленточные глины бассейна Шелони по мере направления к северу вверх по Мшаге постепенно грубеют и песчаные слои их переходят во флювиогляциальные прослойки, примыкающие к конечной морене у с. Медведь. Таким образом удается установить связь между мореной, прикрывающей мгинские слои, конечной мореной того же оледенения у с. Кирсино-Иваново-Медведь и ленточными глинами Ильменско-Волховской впадины, отделяющей вышеуказанный комплекс ледниковых образований от Валдайского конечно-моренного пояса 3-го новоземельского оледенения.

Отсюда следует, что морена, прикрывающая мгинские морские слои, будет моложе не только 2-го новоскандинавского оледенения, соответствующего оледенению Висла на западе, но и последнего 3-го новоскандинавского (Валдайского) оледенения. Следовательно, мгинские морские слои не синхроничны ни бореальной трансгрессии, ни трансгрессии Portlandia, a представляют отложения самостоятельной трансгрессии.

В северном направлении продолжением мгинских морских слоев надо считать петрозаводскую межморенную экзотическую глыбу, морские слои на Повенчанке и вдоль Беломорско-Онежского канала.

На всем этом пространстве фауна, находимая в морских отложениях, не содержит совсем лузитанских форм, присущих бореальным северодвинским межледниковым слоям, и очень мало бореальных форм (Purpura lapillus L., Cardium); преобладают же арктические виды.

Пыльцевые диаграммы карельских и мгинских морских слоев, согласно данным И.М. Покровской [1939], сходны между собой и отличаются от пыльцевых диаграмм бореальных северодвинских отложений, изученных Покровской [1937] и Благовещенским [1936].

На основании всех этих фактов устанавливается третья морская трансгрессия на северо-западе Русской равнины, располагающаяся между 3-им и 4-ым неоплейстоценовыми оледенениями.

Если к этому прибавить позднеледниковую трансгрессию, названную на Кольском полуострове Таннером трансгрессией Rha, а в Балтике известную под именем иольдиевой первой трансгрессии, прослеживаемую от Белого моря через Карелию, Ленинград, Южную Швецию до Немецкого моря и затем по берегам Кольского полуострова, Малоземельской, Большеземельской тундр до Пай-хоя, то тогда всего в северной части Русской равнины можно констатировать четыре трансгрессии для времени ледникового периода. Позднейшая, пятая, трансгрессия или, вернее, группа трансгрессий, называемых в Балтике литториновыми, а на севере - трансгрессиями Portlandia, Pholas и др., относится уже к послеледниковому времени.

По данной нами стратиграфической схеме I ледниковых отложений на Русской равнине [Яковлев, 1932] все вышеуказанные трансгрессии располагаются следующим образом (см. схему).

На данной схеме для ориентации под каждым оледенением показаны места нахождений соответствующих морен там, где они прикрывают или подстилают интергляциальные образования с континентальными или морскими палеонтологическими документами. При характеристике интергляциалов, континентальные отложения с флорой и фауной не показаны, а даны только морские образования, о которых идет речь в настоящей статье.

Как видно из этой таблицы, морские трансгрессии имели место во всех интергляциалах, за исключением третьего неоплейстоценового интергляциала.

В мезоплейстоценовом интергляциале, последовавшем после древнего новоземельского оледенения, мы имеем некоторые указания предполагать о возможности существования трансгрессии в северной части Русской равнины. Такие же трансгрессии наблюдаются во всех последующих интергляциалах, за исключением третьего неоплейстоценового, для которого морской трансгрессии неизвестно.

Чередование интергляциальных трансгрессий с оледенениями говорит о причинной связи между этими явлениями. Эта причинность хорошо объясняется по теории Джемисона и Тейлора, применяемой к объяснению колебаний суши и моря в четвертичный период многими геологами (Де-Геер, Мусте, Антевс, Андерсон, Пенк, Нансен, Дели, Райт и др.), но особенно подробно разработанной Рамсеем. Согласно этой теории регрессии и трансгрессии моря происходили от соотношения эвстатических колебаний уровня моря и изостатических движений земной коры. В ледниковые эпохи происходило фиксирование больших масс воды в виде льда на суше, в силу чего уровень океана понижался, а земная кора под влиянием ледниковой нагрузки прогибалась. При растаивании льдов в межледниковые эпохи воды возвращались в океан, и океан наполнялся. Освобожденные от ледниковой нагрузки части земной коры выпрямлялись и поднимались. Но так как изостатические колебания совершаются очень медленно и поднятия в земной коре после освобождения от ледниковой нагрузки запаздывают по сравнению со скоростью наполнения океана, то это и служит причиной морских трансгрессий.

Эта теория находит себе полное подтверждение в смене оледенений и трансгрессий, происходивших в течение четвертичного периода в северной части Русской равнины. Чередование здесь ледниковых покровов в ледниковые эпохи и морских трансгрессий в последующие за ними межледниковые и позднеледниковую эпохи, за исключением только третьего неоплейстоценового интергляциала, столь закономерно, что не будет большой смелостью предсказать возможность открытия у нас на севере еще одной трансгрессии, соответствующей времени третьего интергляциала неоплейстоцена.

ЛИТЕРАТУРА

1. Амалицкий В.П. О постплиоценовых образованиях Сухоно-Двинского бассейна. Труды СПБ о-ва ест., т. 30, вып. 1, 1899.

2. Амалицкий В.П. По Ледовитому океану и Печоре. Варшава, 1903.

3. Бойцова Е.П. Отчет о работах Лузской четвертичной партии летом 1939 г. ВСЕГЕИ. Рукопись.

4. Благовещенский Г.А. по работе М.А. Лавровой. О стратиграфии четвертичных отложений Северной Двины от устья Ваги до Конецгорья. Труды АИЧПЕ, т. I, стр. 167, 1936.

5. Воллосович К.А. Заметка о постплиоцене в нижнем течении Северной Двины. Материалы для геологии России, т. XX, 1900.

6. Воллосович К.А. Отчет Няндомо-Мошинской геологической партии, № 7, фонды Сев. геол. треста. Рукопись, 1936.

7. Григорьев А.А. Геология и рельеф Большеземельской тундры и связанные с ними проблемы. Труды Сов. науч. экспед., вып. 22, 1924.

8. Земляков Б.Ф. Четвертичная геология Карелии. Изд. Карельск. н.-и. инст., т. I. вып. 1, стр. 25, 1936.

9. Иорданский Н.Н. Материалы по геоморфологии и четвертичным отложениям Пай-Хоя. Ученые записки кафедры Моск. Гос. пед. инст., вып. 1, 1934.

10. Коперина В.В. Отчет о геологической съёмке верхнего течения р. Адзьвы и р. Хайпудыры. Землеведение, т. 35, вып. 4, стр. 314-337, 1933.

11. Краснов И.И. Отчет о работах по съёмке четвертичных отложений в Большеземельской тундре в 1936 г. Фонды ВСЕГЕИ.

12. Краснов И.И. Отчет Северо-Уральской партии о полевых работах летом 1934 г. Фонды ВСЕГЕИ.

13. Кальянов В.П., Андросова В.П. Геоморфологические наблюдения на Канине. Землеведение, т. XXXV, вып. 1, стр. 23, 1933.

14. Лихарев Б.К. Общая геологическая карта Европ. части СССР, лист 69, Шенкурск-Вельск. Труды Всес. Геол.-разв. объед., вып. 240, 1933.

15. Лаврова М.А. О стратиграфии четвертичных отложений Сев. Двины от устья р. Ваги до Конецгорья. Труды АИЧПЕ, вып. 1, 1936.

16. Лаврова М.А. К вопросу о возрасте морских межледниковых отложений г. Петрозаводска и р. Мги. Труды Сов. секции INQUA, вып. IV, стр. 25, 1939.

17. Ливеровский Ю.А. Геоморфология и четвертичные отложения северной части Печорского бассейна. Труды Геоморф. инст. АН СССР, вып. 7, 1933.

18. Малахов А.А. К стратиграфии четвертичных отложений бассейна среднего течения р. Мезени и р. Пезы. Изв. Гос. Геогр. общ., т. 60, вып. 3, 1930.

19. Малахов А.А. Четвертичные отложения и геоморфология бассейна р. Мезени. Труды Сов. секции INQUA, вып. IV, стр. 43, 1939.

20. Малахов А.А. Геология Среднего Тимана и Западного Притиманья. Труды Сев. Геол. упр., вып. 6, стр. 68, 1940.

21. Малахов А.А. К стратиграфии четвертичных отложений в бассейне Среднего течения Мезони и Пезы. Изв. Геогр. общ., т. XVI, вып. 3, 1934.

22. Пономарев Т.П., Чернов А.А. Разведка на каменный уголь по р. Инте в Печорском крае в 1927 г. Изв. Геол. ком., т. 48, № 9, стр. 57, 1929.

23. Покровская И.М. Палеоботаническая характеристика четвертичных отложений Карелии. Труды Сов. секции INQUA, вып. IV, стр. 58, 1939.

24. Покровская И.М. О межледниковых отложениях р. Мги. Труды Сов. секции INQUA, вып. II, 1936.

25. Покровская И.М. Некоторые данные микропалеоботанического изучения межледниковых отложений Северной Двины и Ваги. Труды Сов. секции INQUA, вып. 1. 1937.

26. Рудовиц Ю.Л. Отчет о работах Средне-Тиманской четвертичной партии летом 1939 г. Фонды ВСЕГЕИ.

27. Рухина Е.В. Материалы к изучению Шапки-Кирсинских камов Ленинградской области. Учен. зап. Лен. Гос. Унив., № 25, вып. 1, 1939.

28. Толстихин Н. К геологии Архангельской и Вологодской губ. Бюлл. Моск. о-ва Исп. природы. Нов. серия, XXXII, отд. геол., 11/3, 1923, 1924.

29. Чернышев и Гревингк. Путешествие на полуостров Канин. Приложение к XVII тому записок Имп. Акад. Наук, № 11, 1891.

30. Чернышев и Гревингк. Орографический очерк Тимана. Труды  Геол. ком., т. XII, № 1, 1915.

31. Чернов А.А. Геологические исследования в  юго-западной части Пай-хоя. Труды Полярной комиссии АН СССР, вып. 26, 1933.

32. Яковлев С.А. О подразделении моренных отложений на Русской равнине. Труды Сов. секции INQUA, вып. VI (печатается).

33. Яковлев С.А. О находке фауны бореальной трансгрессии на р. Вашке. Труды Комиссии по изучению Четвертичного периода АН СССР, т. II стр. 219, 1932.

34. Янковский В.М. Основные результаты изучения четвертичных отложений и геоморфологии Малоземельской тундры. Труды INQUA, т. 4, 1939.

35. Янковский В.М. Отчет о работах в бассейне р. Вычегды в 1935/36 г. Фонды ВСЕГЕИ.

36. Янковский В.М. Геоморфология и четвертичные отложения р. Вычегды 1936 г. Фонды ВСЕГЕИ.

37. Янишевский М.Э. Геологический очерк западной части 41 листа 10-верстной карты Европ. части СССР. Труды Геол. разв. упр., вып. 78, стр. 27, 1931.

S.A. JAKOVLEW 

ON THE SEA TRANSGRESSIANS IN THE NORTH PART OF RUSSIAN PLAIN AT THE QUATERNARY TIME

Summarу

The investigations of V.P. Amalitsky, K.A. Vollosovitch, A.A. Grigoriev, H. Ramsay, В.К. Likharev and other authors proved in the north part of Russian Plain the existence of boreal interglacial transgression, located between two Scandinavian moraines. The east boundary of the upper one of these moraines passes through the lower parts of the rivers Pinega, Peza, Mezen to the Kanin Peninsula.

More to the east from this boundary the Boreal marine deposits on the vast areas approach directly to the surface and are covered only by the fluvio-glacial and lake deposits.

The lower Scandinavian moraine underlying the Boreal marine layers occurs much more to the east from the Scandinavian moraine inclusive up to the west part of the Petchora lowland.

Under the lower Scandinavian moraine on the river Peza near Elkina village J.L. Roodovitz found more ancient marine strata with fauna of Cyprina islandica, Mactra elliptica and Pholas crispata. Similar deposits occur down the river Surna, in the lower part of the Petchora, down the rivers Shapkina, Laia and the others. The deposits of this more ancient north transgression cover the Pleistocene Novaja Zemlja moraine.

The latter contains in form of detritus the fragments of the marine Post-Pliocene shells. Such shells were found on the river Wytchegda far from the shore of the contemporary Arctic Ocean. This enables the author to put a question concerning the existence in the north part of Russian Plain of one more transgression, which had taken place earlier than the north one.

The transgressions younger than the Boreal transgression occured in the north part of Russian Plain. The evidence of this is the existense of the marine strata on the river Mga near Leningrad. The Mga strata were earlier correlated with the Boreal marine strata on the North Dvina. But such correlation is open to objections due their relation to the covering them moraine. While the Boreal marine strata are covered by the moraine of the second Neo-Pleistocene glaciation, synchronous to the Vistula glaciation in the west the Mga marine strata are covered by the moraine of a younger glaciation, which is considered by some investigators as a phase of the last Neo-Pleistocene glaciation. In the north direction the continuation the Mga strata is represented by the intermoraine exotic block of marine deposits near Petrozavodsk, marine strata on the river Poventchanka and marine layers found along the White Sea - Onega canal. The fauna collected from the deposits of this transgression along its whole continuation does not contain any Lusitanian forms and includes very few Boreal molluscs (Purpura lapillus L., Cardium edule Z,.) the Arctic species are predominating in it.

If the late-glacial transgression Rha, known in Baltikum under the name Ioldia I and traced from the White Sea through Karelia, Leningrad, South Sweden to the North Sea, be added to the mentioned above transgressions, then in the north part of Russian Plain one may count four transgressions for time of Glacial period. The later transgressions Portlandia, Pholas, Tapes etc. are referred already to the Post-Glacial time.

All the mentioned above transgressions are arranged by the author in following stratigraphic scheme of glacial deposits on Russian Plain.

For orientation the author shows under every glaciation the occurencies of the corresponding moraines where they cover or underlie the interglacial formations with continental or marine palaentological evidences.

When characterizing the interglacial epochs the author did not show any continental deposits with flora and fauna, but gave only the marine formations.

As the table shows the marine transgressions took place in all the interglacial epochs except the third Neo-Pleistocene interglacial epoch.

The alternation of the interglacial transgressions with the glacial epochs speaks in favour of the causal connection between these phenomena, which is readily explained by the theory of isostatic and eustatic oscillations offered by Jameson and Taylor.

Ссылка на статью:

Яковлев С.А. О морских трансгрессиях на севере Русской равнины в четвертичное время // Бюллетень комиссии по изучению четвертичного периода. 1947, № 9, с. 5-14.