Г лава IV

СТРАТИГРАФИЯ ПОЗДНЕНЕОГЕНОВЫХ И ЧЕТВЕРТИЧНЫХ ОТЛОЖЕНИЙ ЧУКОТСКОГО ПОЛУОСТРОВА

НЕОГЕНОВАЯ СИСТЕМА

Слабая изученность неогеновых отложений Чукотского полуострова и неясность положения нижней границы четвертичной системы делает необходимым хотя бы краткое рассмотрение поздненеогеновых осадков. Это необходимо для выяснения возможного рубежа между плиоценом и плейстоценом, а главное для познания развития морокой фауны моллюсков в заключительные этапы геологической истории, что представляет для нас особый интерес.

О неогеновых отложениях Чукотского полуострова до сих пор имеется очень мало сведений. На северо-востоке полуострова, в долине р. Утавээм, на небольшом участке отмечены кремнистые породы типа травертинов с растительными остатками: Rhamnus rectinervis, Heer, Juglans ex gr. acuminata A. Bronn и раковинами Limnaea ex gr. pachigaster Phomae, что, по мнению А.П. Ефимовой, позволяет говорить о миоцен-плиоценовом возрасте этих отложений (Погожев и Семейкин, 1959). На западном побережье залива Креста в пределах прибрежной равнины распространены базальты, по-видимому, миоценового возраста, выделенные С.Г. Романовой в тынгеувээмскую свиту.

Более широко неогеновые отложения развиты в бассейне р. Анадырь, где к ним относится рыхлая песчано-глинистая толща, имеющая более 1000 м мощности (Елисеев, 1936). В последние годы неогеновые морские и континентальные отложения обнаружены в низовьях Анадыря.

Неогеновые отложения Чукотского полуострова были подразделены нами на песцовскую свиту, представленную морскими отложениями, и койнатхунскую свиту, сложенную континентальными осадками (Петров, 1963б).

Песцовская свита — N₂^ps

Под названием песцовской свиты выделена толща морских осадков, распространенная в предгорьях северо-западной части хребта Золотой (рис. 2). Они обнажаются в бортах долин среднего течения ряда речек - левых притоков р. Волчья, текущих с хребта и расчленяющих наклоненную на северо-запад плоскую поверхность предгорья. Лучшие обнажения расположены по левому берегу р. Песцовая в 10-11 км западнее горы Иоанна - 1012 м, являющейся высшей точкой Золотого хребта.

Эти отложения впервые были обнаружены Б.В. Васильевым и отнесены к неогеновым образованиям.

Из собранной им фауны К.П. Евсеев определил следующие формы: Glycymeris yessoensis (Sowerby), Mactra (Spisula) polynyma Stimpson, M. (S.) polynyma var. voyi (Gabb), Mya arenaria Linne, Mytilus edulis Linne, Taras (Felaniella) cf. semiasperum (Philippi), Laevicardium (Cerastoderma) siehinjiense (Yokoyama), Meretrix petechialis (Zm), Papyridea noyamiana Kogan, Grassatellites pleschakovi Simonova, Cardita piltunensis Slodkewitsch, Lyocima fluctuosa (Gould), Natica (Tectonatica) clausa Broderip et Sowerby, Turitella sp., Pecten sp. и отметил, что данная фауна, по-видимому, отвечает фауне кавранской серии Камчатки.

В 1958 г. нами были посещены эти обнажения с целью более детального их описания и более обширного сбора фауны, а также отбора образцов на спорово-пыльцевой и диатомовый анализы. Отмеченные обнажения легко обнаруживаются на местности по обильным высыпкам раковин моллюсков.

Наиболее крупное обнажение протяженностью до 100 м и высотой в 5-6 м расположено на левом берегу р. Песцовая в 10 км от устья, где обнажаются (снизу):

1. Песок (рыхлый песчаник), разнозернистый, зеленовато-серый, желтовато-серый, с галькой и валунами плохой окатанности, с единичными раковинами моллюсков, которые обычно рассыпаются при отборе (1-1,5 м).

2. Конгломерат грубый, неслоистый, с карбонатно-глинистым цементом, серый и бурый, содержит в изобилии раковины моллюсков. Галька и валуны различной формы и размера, преимущественно угловатые и слабо окатанные, представлены эффузивами основного состава, сланцами, диоритами (0,7 м).

3. Песок, аналогичный описанному в слое 1 (0,8 м).

4. Конгломерат серый, подобный описанному в слое 2. По простиранию изменяется в мощности и местами прерывается (0,2 м).

5. Песок бурый, глинистый, с включениями гальки и валунов, содержит единичные экземпляры моллюсков (1,5 м).

Выше до бровки обрыва оплывины.

Другие обнажения имеют подобный характер, отличаясь лишь размерами и мощностью слоев. Так, в 1,0 км выше по течению от описанного обнажения расположено другое обнажение длиной 40-50 м, высотой до 8 м, в котором зеленовато-бурые, сильно ожелезненные, рыхлые песчаники чередуются с прослоями ржавых конгломератов, мощностью до 0,5-0,8 м. В песчаниках в изобилии встречаются ядра пелеципод, обычно залегающие в вертикальном положении. Обломочный материал в конгломератах состоит почти исключительно из андезитов и базальтов. Коренные выходы последних имеются в 0,2 км выше по течению от описываемого обнажения. Окатанность гальки и валунов из конгломератов плохая, довольно много неокатанных обломков, но встречается галька и совершенной окатанности. Галька различного размера и формы; размер валунов достигает 0,5 м. Валуны андезитов и базальтов плотные свежего облика, а валуны диоритов, изредка встречаемые среди обломочного материала, при ударе молотком рассыпаются в дресву.

Грубый состав отложений, плохая сортировка, слабая окатанность галечного материала, представленного местными породами, слагающими северные склоны Золотого хребта, и комплекс моллюсков указывают, что данные осадки формировались в прибрежно-морских условиях.

Обработка собранной нами коллекции фауны моллюсков, к сожалению, еще далеко не закончена. В результате частичной обработки коллекции мною определены следующие виды: Arca (Arca) kobeltiana (Pilsbry), Glycymeris yessoensis (Sowerby), Taras semiasperum (Philippi), Sanguinolaria (Nuttallia) cf. ochotica Slodkewitsch, Chlamys farreri nipponensis Kuroda, Cardita cf. kevetscheveemsis Slodkewitsch, С kamtchatica Slodkewitsch, С. etalonensis Slodkewitsch, C. cf. majanatschensis Ilyina, Gomphina (Lyocima) cf. fluctuosa (Gould.), Turritella cf. belogolovensis Ilyina, Sipho cf. tjuschevkensis Ilyina, Neptunea lyrata (Martyn).

Фауна моллюсков песцовской свиты состоит из вымерших видов (все виды кардиид, Taras semiasperum, Papyridea noymiana и др.), из видов, обитающих ныне гораздо южнее в более теплых водах, чем современные воды Берингова моря (Glycymeris yessoensis, Chlamys farreri nipponensis), и в меньшей степени из видов, ныне достигающих Анадырского залива (Mytilus edulis) и обитающих даже в арктических морях (Gomphina fluctuosa, Natica clausa).

Комплекс моллюсков песцовской свиты в целом и, особенно по присутствию представителей родов Glycymeris, Arca, Ostrea носит южно-бореальный облик.

Комплекс моллюсков песцовской свиты достаточно определенно может быть сопоставлен с комплексом кавранской серии Камчатки, а по родовому и видовому составу он наиболее близок к комплексу этолонской свиты, возраст которой большинством исследователей ограничивается рамками нижнего-среднего плиоцена.

Спорово-пыльцевой анализ четырех образцов, сделанный В.Ф. Морозовой, показал явное преобладание древесной пыльцы (78-82%) над пыльцой трав (5-11%) и спорами (13-15%), что указывает на лесной тип растительности, существовавшей на берегах песцовского морского бассейна (табл. 3). В составе древесной пыльцы резко преобладают ели и сосны (41-58%), а также береза с ольхой (16-35%). Характерно присутствие пыльцы тсуги (до 10%). В небольших количествах имеется пыльца пихты, лиственницы, орешника, граба, дуба, вяза. Следует подчеркнуть наличие переотложенной пыльцы, к которой причислена сильно минерализованная пыльца плохой сохранности с измятыми и порванными зернами (Ginkgo, Sequoia, Jugtans, Carya, Castanea и др.). Пыльца трав представлена почти исключительно вересковыми, а среди спор явно доминируют папоротникообразные.

В.Ф. Морозова отмечает, что подобные спектры были ею описаны в Приморье (с. Раздольное и Советская Гавань), где плиоценовый возраст толщ, содержащих подобную пыльцу, обоснован листовыми флорами. Таким образом и по данным спорово-пыльцевого анализа можно говорить о плиоценовом возрасте песцовской свиты.

Морские отложения песцовской свиты, по-видимому, характеризуют последнюю трансгрессию неогенового времени на территории Чукотского полуострова. В это время все ныне существующие низменности были затоплены морем, которое проникало далеко в глубь Анадырской депрессии. По берегам морского бассейна произрастали хвойные леса с примесью широколиственных пород, что свидетельствует о гораздо более мягких климатических условиях, по сравнению с современными, очевидно, с положительными среднегодовыми температурами воздуха и моря.

Койнатхунская свита — N₂ ^kn

В койнатхунскую свиту выделена толща осадков преимущественно песчаного состава, содержащая в изобилии флористические остатки в виде обломков древесины и шишек. Наибольшим распространением они пользуются к западу от залива Креста в районе оз. Койнатхун.

Один из хороших разрезов расположен на левом берегу р. Тнеквээм в 3 км по прямой выше устья левого притока р. Катастрофная.

Здесь в наиболее крутой части обнажения на протяжении около 100 м внизу под ледниковыми среднечетвертичными отложениями от уреза реки до высоты 8-9 м залегают пески, темно-серые и коричневато-серые, сильнослюдистые, плохо сортированные, преимущественно крупнозернистые. В песках в изобилии содержатся растительные остатки в виде обломков стволов деревьев, веток, шишек (рис. 3). Древесные остатки лежат горизонтально, образуя отдельные прослои и линзы. При этом характерно перекрестное залегание кусков древесины, что наряду со следами окатывания свидетельствует о довольно подвижной водной среде формирования данных отложений. Местами в песках, особенно там, где они представлены мелкозернистыми разностями, видна ясная горизонтальная слоистость. Имеются также тонкие прослои темно-коричневого органического ила. Вверх по разрезу намечается уменьшение содержания растительных остатков с одновременным ослаблением коричневой окраски песков.

Спорово-пыльцевой анализ четырех образцов этой толщи показал, что в общем составе господствуют древесная пыльца (29-41%) и споры (41-58%), а пыльца трав имеет подчиненное значение (13-18%) (табл. 4 и 4а, обн. 7). В составе древесной пыльцы основное положение занимают ель, сосна, береза и ольха, которые в сумме достигают 70-76%. Остальная часть древесной пыльцы принадлежит видам чрезвычайно различных экологических условий, встречаясь в отдельных образцах единичными зернами. Трудно допустить, что все эти виды обитали вместе. Более вероятно, что пыльца многих из них, особенно таких растений, как Magnolia, Juglans, Podocarpus, Pterocarya, Moraceae, Hamamelidaseae, является переотложенной. Это в какой-то мере подтверждается также тем, что среди макроостатков флоры найдены в изобилии только шишки елей. Среди спор доминирующее положение занимают сфагны (56-87%), споры папоротникообразных достигают 8-32%, а споры зеленых мхов и плаунов встречаются единично. В составе трав основная роль принадлежит вересковым.

Таким образом, остатки флоры и палинологический анализ показывают, что во время накопления песков произрастали хвойные леса с примесью широколиственных пород (граб, орешник, вяз и др.).

В 2,5 км выше устья р. Катастрофной на правом берегу р. Тнеквээм койнатхунские отложения обнажаются на правом берегу реки в основании обрыва до высоты 2 м над урезом (рис. 4). Они здесь представлены серой супесью с редкими включениями сильно выветрелых галек и валунов до 0,2 м в поперечнике. Кроме того, встречаются редкие мелкие обломки древесины. Супесь местами по резкому контакту перекрыта черной органической массой, состоящей из сильно разложившихся растительных остатков, главным образом из мелких обломков древесины. Имеются также прослои, в 2-3 см, желтовато-серого среднезернистого песка и включения гравия и мелкой гальки. По личному сообщению, в 1964 г. С.Ф. Биске нашел в этих отложениях несколько шишек и целый орех Juglans cinerea.

Выше с размывом залегают ледниковые отложения, представленные валунными суглинками и супесями, которые в свою очередь перекрыты морскими песками и глинами, содержащими арктические виды моллюсков (Portlandia arctica, Bathyarca glacialis), которые являются руководящими формами для Крестовской свиты среднего плейстоцена.

Спорово-пыльцевой спектр трех образцов, взятых из койнатхунских песков и лигнитов, практически одинаков (см. табл. 4, 4a, обн. 8). Древесная пыльца резко преобладает (62-79%), затем следуют споры (9-33%), а группа пыльцы травянистых растений самая малочисленная (5-13%). Главными компонентами среди древесных пород являются береза и ольха (43-53%); пыльца сосен, среди которой преобладает пыльца подрода Haploxylon, составляет 9-14%, имеется также пыльца ели (до 3%), тсуги (до 4%), таксодиевых (до 5%), кипарисовых (до 5%), единично встречается пыльца широколиственных и вечнозеленых растений (граб, бук, дуб, магнолия, сумах, падуб и др.). Обращает на себя внимание процент неопределенной древесной пыльцы (7-13%), что, по-видимому, объясняется плохой сохранностью пыльцы и ее относительной древностью. Недревесная группа пыльцы бедна и в видовом составе. Она представлена в основном вересковыми и разнотравьем. Среди спор главная роль принадлежит зеленым мхам (до 49%) и папоротникообразным (44%).

Вверх по р. Тнеквээм в толще супесей и песков появляются прослои галечника, что, возможно, связано с фациальной изменчивостью осадков при приближении к краям Койнатхунской депрессии и их более высоким положением в сводном разрезе.

На правом берегу р. Тнеквээм в 0,5 км ниже устья правого притока ключа Графитного, в крутом обрыве, высота которого 20-22 м, обнажаются (снизу):

N₂^kn 1. Пески, разделенные пачкой галечника мощностью до 4 м. Внизу пески темно-серые с коричневым оттенком, вверху серые, местами ожелезненные. Песок от мелкозернистого до грубого с ясной горизонтальной слоистостью по цвету и крупности, содержит довольно большое количество древесных остатков в нижней части толщи и редкие обломки древесины в верхней части толщи. В песках имеются тонкие прослои органического вещества с примесью суглинка, содержащие много чешуек слюды, как правило, округлой формы. Пачка галечника состоит преимущественно из мелкой и средней слабоокатанной гальки, представленной в значительной мере осадочными породами (глинисто-углистые сланцы). Заполнителем служит серый крупный песок и гравий. Намечается некоторая слоистость. Нижний контакт галечника с песками резкий, но ровный; у верхнего контакта прослой суглинистого материала (12-14 м).

glQ_II^kr 2. Выше до бровки обрыва по резкой границе залегает серый легкий валунный суглинок и песок с галькой, плохо сортированный с грубой слоистостью (8-10 м).

На правом берегу р. Верумкувээм в 2,5 км ниже устья правого притока р. Светлая весь обрыв высотой 8-10 м сложен койнатхунскими отложениями. Большая часть обнажения сложена супесью и разнозернистыми серыми и коричневатыми слюдистыми песками с большим количеством древесной растительности в виде обломков стволов, веток, шишек. В одном месте отмечена линза лигнитов - сильно разложившиеся растительные остатки в черной глинистой массе. Длина линзы примерно 30 м, мощность до 0,7 м. В одних местах древесные остатки расположены согласно напластованию песков, в других - наклонены под разными углами к горизонту. Так, наблюдался обломанный ствол дерева со сломанными ветками, лежащий под углом к горизонту в 30°. В непосредственной близости от этого ствола найдено большое количество шишек хорошей сохранности без следов окатывания. П.И. Дорофеевым определены шишки, сходные с Picea anadyrensis Kryscht, хвоя и семена Picea ex sect. Eupicea и орешки Carex sp. (сборы Л.Н. Никитина).

От места слияния рек Верумкувээм и Светлая, вверх по долине последней на протяжении 10-12 км в обрывах коренных берегов обнажаются коричневато-серые пески с массовыми включениями обломков древесины. Они всюду перекрыты валунными суглинками, в ледниковом происхождении которых не приходится сомневаться.

На левом берегу р. Светлая в 7,5 км выше устья имеется обнажение протяженностью до 0,7 км, высотой от 8 до 12 м, в котором койнатхунские отложения представлены темно-коричневыми (до черных) сильнослюдистыми горизонтально-слоистыми разнозернистыми песками, супесями и гравийниками с массовыми включениями обломков древесины. Древесина в различной степени углефицирована, залегает согласно напластованию песков; представлена от мелких кусочков до крупных обломков стволов, достигающих 20-25 см в диаметре. В песках имеются также линзы и прослои, до 0,2 м, лигнитов, состоящие из углефицированной черной органической массы. Видимая мощность толщи до 7,5 м.

Спорово-пыльцевой анализ трех образцов из толщи песков, отобранных в разных местах, примерно в 2-3 м друг от друга на высоте 3-4 м от уреза, дал несколько неожиданный результат (см. табл. 4.,  4a, обн. 43). Основное отличие данного спектра от вышеописанных спорово-пыльцевых комплексов койнатхунских песков заключается в полном отсутствии среди древесных пород пыльцы широколиственных и вечнозеленых растений. Это обстоятельство, возможно, отражает приуроченность толщи песков в данном обнажении к самым верхним слоям в сводном разрезе койнатхунской свиты.

Результаты анализа позволяют говорить о произрастании хвойных лесов с большим участием березы и о хорошо развитом кустарничко-травянистом покрове.

На правобережье р. Тынгеувээм, к сожалению, из-за недостатка времени не удалось детально обследовать имеющиеся обнажения. Пришлось ограничиться осмотром старых горных выработок с частичной их расчисткой, в результате чего было собрано несколько десятков шишек и обломки древесины, а также отобраны образцы на спорово-пыльцевой анализ. При предварительной обработке собранных нами шишек А.П. Васьковский определил два вида: Pinus monticola Dougl., Picea bilibini Vasskovsky.

На данном участке во многих горных выработках и эрозионных бороздах наблюдались две толщи:

а) внизу - разнозернистые, преимущественно мелкозернистые, серые и коричневатые пески и супеси с обломками древесины и шишками. Шишки обычно в той или иной мере сплющены, по-видимому, вследствие уплотнения осадков. Часто встречаются сильно окатанные шишки. В отдельных местах от уреза реки до высоты нескольких метров наблюдаются выходы лигнитов, состоящих из слабо обугленных мелких растительных остатков, представленных обломками древесины;

б) вверху - рыхлые, плохо сортированные галечники с валунами, залегающие с размывом на песках. Это, очевидно, флювиогляциальные отложения.

Результаты спорово-пыльцевого анализа двух образцов, взятых на высоте 1,0 и 15 м над урезом реки, по содержанию основных компонентов оказались одинаковы, характеризуя лесной тип растительности (см. табл. 4,  4a, обн. 11). Но состав древесной пыльцы этих образцов резко различен. В нижнем образце из лигнитов господствует пыльца хвойных пород, представленная соснами (58%), тсугой (10%), елью (7%), а пыльца мелколиственных пород имеет подчиненное значение, составляя в сумме 20%. В верхней пробе из песков, наоборот, доминирует пыльца ольхи и березы (64%), уменьшается количество пыльцы сосен (20%), тсуги (1%), ели (3%). Подобные изменения состава древесной пыльцы, по-видимому, свидетельствуют об ухудшении условий произрастания растительности. С другой стороны, в пробе из песков обнаружены пыльцевые зерна широколиственных и вечнозеленых растений в больших количествах, чем в лигнитах. Данный факт, на наш взгляд, объясняется переотложением этой пыльцы из более древних толщ (Magnolia, Taxodiaceae, Juglans, Myrtaceae и др.). В таком случае можно предположить, что растительность времени формирования лигнитов представляла собой хвойные леса, которые в эпоху накопления верхних слоев толщи (песков) сменились на хвойно-мелколиственные леса, вследствие ухудшения климатических условий.

На севере Чукотского полуострова, в пределах Ванкаремской низменности, отложения койнатхунской свиты отмечены у гор-останцев Ванкарем и Чемен в виде изолированных массивов среди поля ледниковых отложений ванкаремского оледенения. Они здесь представлены песками светло-серого цвета полевошпатово-кварцевого состава от тонкозернистых до крупнозернистых разностей с прослоями гравия и гальки. Вверх по разрезу крупность песков увеличивается. Пески горизонтально- и косослоистые с короткими невыдержанными пачками слоев. Толщина слоев от 1-2 до 15-20 см. Галька в песках преимущественно мелкого и среднего размера, хорошо окатанная и представлена в основном кварцем. В песках содержатся многочисленные слабо углефицированные обломки древесины. Древесина, как правило, сильно окатана и представлена от мельчайших кусочков до крупных обломков в 0,5 м длиной стволов деревьев и отдельных сучьев. Кривизна дуги годовых колец и их толщина (до 3-4 мм) показывают, что древесина принадлежит крупным деревьям со стволами порядка 0,5-1 м в диаметре. Большинство обломков древесины относится к хвойным породам, в частности к ели (определения В.Р. Филина). Спорово-пыльцевой анализ двух образцов из этой толщи песков также указывает на лесной тип растительности. Среди основных компонентов спектра явно преобладает древесная пыльца 56-76%), а пыльца трав (14-31%) и споры (9-14%) имеют подчиненное значение. Видовой состав древесной пыльцы показывает, что в это время произрастали мелколиственно-хвойные леса (сосны подродов Haploxylon и Diploxylon, ели секций Eupicea и Omorica, береза, пихта, лиственница и др.) с вересковидными кустарничками и мохово-травянистым покровом из осок, злаков, зеленых и сфагновых мхов.

Суммируя вышеизложенное, перечислим основные характерные черты, свойственные отложениям койнатхунской свиты. В них определены шишки Pinus monticola Dougl, Picea bilibini Vassk., Picea cf. anadyrensis Kryscht., Pinus ex sec. Strobus, Larix cf. sibirica L., хвоя и семена Picea ex sec. Eupicea.

Определения древесины показали наличие только хвойных пород. Заметим, что характер обломков древесины показывает на их принадлежность к мощным крупным деревьям. И.А. Шилкина сообщает в частном письме, что ею из наших сборов определены Abies sp., Picea sp. и Pinus подрода Haploxylon. Она отмечает, что все исследованные образцы имеют широкие годичные кольца, без следов какого-либо угнетения; переход от ранней древесины к поздней постепенный - все это говорит о благоприятных условиях роста. О древности этих древесин, по ее мнению, говорят также такие косвенные данные, как степень фоссилизации: некоторые из них очень сильно смяты и лигнитизированы, так что нельзя даже различить границы клеток. Ничего подобного в заведомо четвертичных отложениях обычно не отмечается.

О наличии лиственных пород в лесах койнатхунского времени помимо пыльцевых данных и находки ореха в какой-то степени свидетельствует находка остатков трутового гриба, более всего близкого «к современному виду Genoderma applanatum (Pers. ex Fr.) Pat., широко распространенному на живых и чаще мертвых стволах лиственных пород и, как исключение, встречающемуся на хвойных породах» (Бондарцев, 1960, стр. 1506).

Спорово-пыльцевой комплекс койнатхунских отложений имеет весьма отчетливые, только ему присущие, черты. Основное отличие данного комплекса пыльцы и спор заключается в том, что он характеризует лесной тип растительности. Спорово-пыльцевые спектры отложений четвертичной системы в лучшем случае отвечают лесотундровому типу растительности, имевшему место в межледниковья. В общем составе спорово-пыльцевого спектра преобладает пыльца древесных пород (62-90%), которая представлена главным образом соснами, ольхой и березой. Среди последней обращает внимание наличие пыльцы березы секции Nanae. В меньшей степени встречается пыльца ели (до 13%), тсуги (до 10%), пихты (до 3%), орешника (до 5%), ивы (до 3%).

Пыльца кустарничко-травянистой группы, составляющая в спектрах 6-25% от общего состава, представлена в основном пыльцой вересковых, а осоки, злаки и пыльца разнотравья составляют обычно менее 10%. Особо следует отметить отсутствие полыней, пыльца которых постоянно встречается в более молодых отложениях. Споры представлены зелеными и сфагновыми мхами, папоротниками. Содержание их в отдельности сильно различается в разных пробах, достигая 50-60% и более от состава споровой части спектра.

Весьма характерно присутствие в спорово-пыльцевом комплексе койнатхунской свиты единичных пыльцевых зерен широколиственных и вечнозеленых растений. Из анализа состава спорово-пыльцевого комплекса и частоты встречаемости этой пыльцы можно сделать вывод, что пыльца таких растений, как Magnolia, Carya, Ostrya, Castanea, Podocarpus, Pterocarya, является переотложенной. Присутствие единичных пыльцевых зерен широколиственных пород (Quercus, Carpinus, Fagus, Tilia и др.) может объясняться как переотложением из более древних толщ, так и произрастанием их в качестве реликтов среди доледниковой растительности.

Наличие лигнитов и состав флористических остатков показывают, что в эпоху накопления койнатхунских отложений климатические условия низменных равнин Чукотского полуострова по сравнению с современностью были гораздо более мягкими, очевидно, с положительными среднегодовыми температурами воздуха, что, по-видимому, исключало возможность образования ледников даже в горах. Вместе с тем изменение состава отложений койнатхунской свиты вверх по разрезу, выражающееся в исчезновении лигнитов, уменьшении количества органического вещества, что видно по меньшему содержанию обломков древесины и осветлению цвета отложений от черных и коричневых тонов до серых и светло-серых, увеличении грубости осадков от тонкозернистых илистых разностей до грубых песков и лесков с галькой указывают, по-видимому, на некоторую активизацию тектонических процессов и ухудшение климатических условий. Последнее подтверждается также палинологическими данными из разрезов, лежащих по периферии Койнатхунской депрессии или приуроченным к верхним слоям обнажений центральной части этой же депрессии. В этих разрезах содержание древесной пыльцы заметно уменьшается, а количество спор увеличивается до 58% в основном за счет спор сфагновых мхов, содержание которых в споровой части спектра составляет 46-88%. Это обстоятельство, возможно, отражает происшедшее разрежение лесов и образование открытых болотных пространств. Таким образом, представляется, что возможность зарождения ледников в горных районах Чукотки, очевидно, появляется в самом конце койнатхунского времени.

Нельзя не остановиться на условиях залегания койнатхунских отложений. Они в Койнатхунской депрессии заполняют ее и местами выходят на поверхность (рис. 5). Такие места очень заметны на местности и аэрофотоснимках благодаря белесоватому цвету из-за концентрации зерен кварца, которые сплошь покрывают незадернованные участки привершинных частей холмов. В Ванкаремской низменности койнатхунские отложения распространены в виде останцов с абсолютными высотами до 80-100 м, примыкающими к останцовым горам, которые сложены коренными породами. Они находятся со стороны, противоположной направлению движения ледников, т.е. расположены в зоне, защищенной от ледниковой экзарации, что и определило их сохранение до наших дней. По всей вероятности, койнатхунские отложения являются остатками древней предгорной аллювиальной равнины, сформировавшейся в эпоху, предшествующую крупным плейстоценовым оледенениям.

Нижняя стратиграфическая граница койнатхунских отложений нам неизвестна, что весьма затрудняет определение возраста. Геоморфологические данные дают возможность предполагать, что они моложе песцовских отложений. Морские отложения песцовской свиты развиты в предгорьях северного склона Золотого хребта, а койнатхунские отложения залегают в депрессии между Золотым хребтом и Ушканьими горами. На восточном берегу залива Креста отложения койнатхунской свиты перекрыты морскими и ледниково-морскими отложениями пинакульской свиты, имеющими нижнеплейстоценовый возраст (см. стр. 47).

Таким образом, койнатхунские отложения в стратиграфическом отношении как бы зажаты между морскими плиоценовыми отложениями с фауной тепловодного бассейна, в котором обитали южно-бореальные виды моллюсков, и морскими нижнеплейстоценовыми осадками, в которых содержится холодноводный арктическо-бореальный комплекс моллюсков. В койнатхунское время континентального развития на Чукотском полуострове, по-видимому, произошло изменение растительности от хвойных лесов с примесью широколиственных пород до лесотундры, явившееся следствием общепланетарного похолодания. Однако следует отметить, что имеющиеся данные исключают возможность предположения об оледенении низменных равнин крайнего Северо-Востока СССР во время накопления отложений койнатхунской свиты.

Придерживаясь рекомендации Межведомственного стратиграфического комитета о проведении нижней границы четвертичной системы по подошве отложений, свидетельствующих об оледенении низменных равнин, мы считаем в настоящее время более правильным отнесение койнатхунской свиты к концу плиоценовой эпохи.

Несколько слов о возможной корреляции койнатхунской свиты с аналогичными отложениями смежных районов. В последних своих работах А.П. Васьковский (1963) все известные на побережье дальневосточных морей поздненеогеновые континентальные отложения, в том числе и койнатхунскую свиту, сопоставляет с эрмановской свитой и относит их к эоплейстоцену, считая данные толщи базальными слоями антропогена. При этом койнатхунские отложения А.П. Васьковский сопоставляет с выделенной им верхнегусинской пачкой эрмановской свиты, для которой характерно обеднение видового состава флоры и исчезновение наиболее теплолюбивых растений, по сравнению с нижнегусинокой пачкой, что, по его мнению, отражает начало значительного похолодания. Подобное сопоставление, по-видимому, наиболее правильное.

Но вряд ли можно согласиться с А.П. Васьковским, что все прочие континентальные толщи являются одновозрастными образованиями и характеризуют этап однообразного развития природной среды в сторону похолодания.

Более вероятно, что в настоящее время на Северо-Востоке континентальные отложения различных свит, относимые к концу плиоцена - началу плейстоцена, являются разновозрастными образованиями плиоценовой эпохи. Именно поэтому сопоставление поздненеогеновых континентальных отложений крайнего Северо-Востока СССР имеет весьма предварительный характер, а вопрос о положении нижней границы четвертичной системы следует считать далеко не решенным.

К ОГЛАВЛЕНИЮ