КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР

Четвертичные отложения Крайнего Севера впервые возбудили к себе интерес в связи с находками в них костей, а иногда и целых трупов крупных млекопитающих. Несколько позднее внимание ученых привлекли факты залегания среди четвертичных отложений мощных толщ ископаемого льда. На этом начальном этапе познания четвертичной геологии северных окраин нашей страны, охватывающем восемнадцатое и большую часть девятнадцатого столетия, вопросы четвертичной истории ставились крайне примитивно, а стратиграфия четвертичных отложений вообще еще не была в поле зрения.

Первые указания о нахождении на севере Сибири костей и трупов чуждых ей в настоящее время животных просочились в научную литературу еще в семнадцатом столетии. Объяснялись такие факты чаще всего приносом трупов с юга грандиозным наводнением.

В 1739 г. В.Н. Татищев указывал: «сие почти невозможно, чтобы слоны из Индии в Сибирь водою всемирного потопа перенесены были ... может еще и то быть, что слоны тогда жесточайшего естества были», т.е. могли жить и в условиях сибирского климата. Величайший русский ученый восемнадцатого века М.В. Ломоносов (1803) склонен был объяснять находки остатков мамонта на Крайнем Севере изменениями в прошлом климатических условий. Он писал: «в северных краях в древние века великие жары бывали, где слонам родиться и размножаться, и другим животным, также и растениям около экватора обыкновенным держаться можно было».

В конце восемнадцатого столетия в работе непосредственного исследователя крайнего северо-востока Сибири Г. Сарычева (1802) также приводится мысль о возможности существования в прошлом, при более теплом климате в самой Сибири, крупных млекопитающих. Но, только после поездки в устье Лены в 1806 г. М.Ф. Адамса (1807) появились конкретные данные о том, что представлял собою мамонт. В работе Севастьянова (1809) выдвигается утверждение о том, что мамонт и встречающиеся вместе с ним другие крупные млекопитающие могли жить и в суровом климате Сибири. Одновременно М.Ф. Адамсом и М.М. Геденштромом (1830) были доставлены первые фактические сведения об ископаемых льдах, хотя самый факт существования ледяных залежей в почве был известен со времен Великой Северной экспедиции и упоминается в записках X.П. Лаптева (1851).

Начало более углубленного изучения четвертичной геологии Крайнего Севера и связанных с нею вопросов относится ко второй половине девятнадцатого века. После исследований А.Ф. Миддендорфа (1848) были выделены на севере Сибири четвертичные морские отложения и стало очевидно наличие в четвертичном периоде трансгрессии северного моря (на это указывал еще за сто лет до Миддендорфа X.П. Лаптев). В 1873 г. П.А. Кропоткин выступил с теорией широкого оледенения Сибири в четвертичном периоде. Предпосылкой для возникновения ледников было увлажнение климата и увеличение количества осадков в эпоху бореальной трансгрессии.

Однако в 1881 г. А.И. Воейков, исходя из общего характера климата Сибири, отверг возможность появления здесь ледников тем более покровного характера. Континентальноеть сибирского климата, малое количество осадков, а на побережье Тихого океана мусонный режим должны были воспрепятствовать развитию ледников. Даже в случае поднятия уровня Полярного бассейна на 200 м и затопления всего северного побережья материка и Западно-Сибирской низменности климат не мог сильно смягчиться, благодаря чему образование ледников должно было ограничиться отдельными высокогорными участками.

Точку зрения А.И. Воейкова принял и попытался подтвердить геологическими фактами И.Д. Черский (1882). Он подверг критике следы оледенения, наблюдавшиеся П.А. Кропоткиным и другими исследователями, и пришел к заключению, что все предположительно ледниковые образования, известные в Сибири, могли возникнуть и вне связи с ледниками. Континентальноеть климата в четвертичном периоде не могла существенно меняться, так как трансгрессия моря с севера распространялась недалеко. И.Д. Черский допускал появление в горах Восточной Сибири только отдельных ледников. В своей позднейшей работе (1891) И.Д. Черский для севера Сибири дает уже первую стратиграфическую схему, выделяя здесь два горизонта постплиоцена. Более древний горизонт, отвечающий оледенению в Европе, представлен морскими, южнее пресноводными фациями. К нему же относится толща льда Новосибирских островов, по мнению Э.В. Толля «мертвый глетчер», не распространявшийся однако южнее северного побережья современного материка. Более молодым является горизонт пресноводных осадков, покрывающих морские отложения и содержащих остатки мамонта.

Взгляды А.И. Воейкова и И.Д. Черского долгое время оставались господствующими в научном мире, знаменуя собою определенный этап в развитии наших представлений о четвертичной геологии Советской Арктики. Однако, по мере роста фактических данных, по мере изучения отдельных районов Крайнего Севера становилось все более очевидным несовершенство этой схемы. Бесспорные ледниковые образования вопреки теоретическим предположениям А.И. Воейкова и И.Д. Черского были обнаружены во многих районах Советского Севера. К.А. Воллосович (1902) на Новосибирских островах и в Приморской низменности выделил два горизонта ископаемых льдов, разделенные терригенным слоем с остатками деревьев и мамонтовой фауны. Последнее обстоятельство наряду с достигнутым в двадцатом столетии сравнительно детальным расчленением четвертичных отложений Европейской России настоятельно требовало пересмотра стратиграфической схемы И.Д. Черского.

Новое течение в науке, совершенно иначе освещающее историю четвертичного периода в Советской Арктике, было впервые сформулировано В.А. Обручевым (1931). Суммировав все известные до 1930 г. данные о древнем оледенении Азиатской части СССР, В.А. Обручев пришел к заключению, диаметрально противоположному мнению А.И. Воейкова и И.Д. Черского - к заключению о сплошном оледенении Сибири примерно до 60-ой параллели на юг. Только в Алдано-Вилюйской впадине, где существовали, по данным А.А. Григорьева, неподвижные фирновые поля, а также вдоль Лены и Анадыря В.А. Обручев не показывает развитие ледников на своей карте. Наблюдения Н.Н. Урванцева в Норильском районе и на Таймыре, А.А. Григорьева в Верхоянском хребте, С.В. Обручева в Восточном Верхоянье и в хребте Черского позволили предполагать существование не одной, а двух или больше ледниковых эпох. Основной вывод В.А. Обручева - отказ от противопоставления четвертичной истории Северной Азии ходу событий четвертичного периода Европы и Северной Америки - дал право распространить схемы стратиграфии четвертичных отложений, выработанные в Европе и Америке, на всю Советскую Арктику.

В еще более категорической форме идею сплошного оледенения Северной Сибири высказал Н.Н. Урванцев (1935). По мнению этого автора, вся Сибирь примерно до 60-62-ой параллели была в эпоху максимального оледенения покрыта сплошным ледниковым покровом, сливавшемся на западе с европейским, а на востоке, вероятно, с американским ледниками и имевшим площадь около 7,5 миллионов кв. км.

Суммирование нового фактического материала по четвертичной геологии Советской Арктики, к 1935 г. накопившегося уже в достаточном количестве, выпало на долю В.Н. Сакса (1936). Объективное рассмотрение собранных фактов наглядно показывало, что ледниковые образования в Арктике приурочены к определенным областям и на значительных площадях на северо-востоке Союза и к западу от Лены совершенно отсутствуют. На основе полученных к 1935 г. данных оказалось возможным составить более детальную стратиграфическую схему для четвертичной системы Крайнего Севера. Были выделены отложения двух оледенений, разделяющие их межледниковые морские и континентальные осадки, а также послеледниковые образования. Два оледенения северной Сибири отвечают двум - максимальному и более позднему - оледенениям Русской равнины. В промежутке между ними происходила бореальная трансгрессия.

Год спустя, в сводке С.В. Калесника и Н.В. Быковой (рукопись, 1937) были высказаны аналогичные взгляды об ограниченности распространения древнего оледенения на севере Сибири и наличии здесь следов двух оледенений. Названные авторы подчеркивают необходимость исходить при установлении границ четвертичного оледенения из распространения бесспорно ледниковых (моренных) отложений. Обращается внимание на совпадение в общем плане четвертичного и современного оледенений. Повторность оледенений могла не иметь места в горных районах, где ледники могли сохраняться и в межледниковое время. Наконец, С.В. Калесник и Н.В. Быкова высказали предположение о том, что ледники Чукотского края могли развиваться несогласно с оледенением более западных областей.

В дальнейшем, гипотеза В.А. Обручева о сплошном оледенении всего севера Союза была отвергнута. Сам автор в 1938 г. отказался от нее, подчеркивая, однако, что ледники в Сибири все-таки имели очень широкое развитие. На площадях, не захватывавшихся оледенением, в ледниковую эпоху существовали неподвижные фирновые поля. Вопрос о количестве ледниковых эпох В.А. Обручев (1938) оставляет открытым, он указывает лишь, что в Центральной Сибири их было не менее двух, на северо-востоке Азии - три или четыре.

Критика воззрений В.А. Обручева привела к стремлению как можно более сократить ареалы распространения ледниковых образований в Сибири, а также пересмотреть принципы сопоставления четвертичных разрезов отдельных областей Союза. Такие установки нашли свое наиболее полное отражение в известной монографии И.П. Герасимова и К.К. Маркова (1939). Здесь границы максимального оледенения в пределах Сибири были значительно сокращены, возрастное деление ледникового периода, принятое в Европе, названные ученые сочли возможным распространить лишь на Западную и Среднюю Сибирь. Красной нитью через всю работу проходит мысль об убывании интенсивности древнего оледенения Евразии по направлению на восток. Ледниковые явления в горах северо-восточной Азии по мнению И.П. Герасимова и К.К. Маркова протекали метахронно, т.е. несогласно с оледенениями запада. Такое заключение было основано на предположении, что накопление фирна в горах Якутии с ее резко континентальным климатом требует не ухудшения, а, наоборот, смягчения климатических условий. Однако сами авторы гипотезы метахронности оледенений оговариваются, что в горных хребтах вдоль побережья Тихого океана ледники могли развиваться одновременно с европейскими, при общем понижении температур.

Большим достоинством работы И.П. Герасимова и К.К. Маркова является то, что в основу ее положен палеогеографический метод, который до этого в полной мере исследователями не учитывался. Чрезвычайно ценным оказался также фитогеографический анализ, позволивший подойти к решению многих вопросов четвертичной истории на реальной базе. К сожалению, авторы не уделили должного внимания зоогеографическим и, особенно, палеозоологическим данным, выдвигая тезис постоянства фауны Сибири в четвертичном периоде. Отсюда следует отказ от использования фауны для целей стратификации и реконструкции физико-географических условий прошлого. Последнее обстоятельство наряду с гипотезой метахронности оледенений привело И.П. Герасимова и К.К. Маркова к заключению о полной невозможности сопоставления четвертичных разрезов на западе и востоке Союза.

Между тем, как показал В.И. Громов (1948), четвертичная фауна млекопитающих имеет большое стратиграфическое значение даже в областях, не подвергавшихся оледенению, где, следовательно, изменения физико-географической обстановки были меньшими, чем на севере Евразии.

В 1941 г. В.Н. Сакс, продолжая стоять на точке зрения необходимости ограничения областей древнего оледенения районами, где существование ледниковых образований доказано фактическими данными, дал новую стратиграфическую схему четвертичных отложений севера Сибири. Основываясь на своих исследованиях в низовьях Енисея, В.Н. Сакс счел возможным отказаться от мысли о сплошном оледенении северных окраин Западно-Сибирской низменности и Северо-Сибирской низменности. Однако после исследований 1941-1943 гг. стало очевидно, что подобное заключение было допустимо лишь в силу ограниченности фактического материала. Точно также в 1941 г. при отсутствии ясного представления об оледенениях Средней и Западной Сибири нельзя было правильно сопоставить разрезы четвертичных отложений западной и восточной частей Советской Арктики.

Только после завершения Великой Отечественной Войны, на основе широкого разворота в послевоенной Сталинской пятилетке работ по освоению северных областей СССР, рост наших знаний по четвертичной геологии Советской Арктики позволил В.Н. Саксу (1948) более правильно увязать старые разрозненные данные. Разрешение вопросов четвертичной истории шло путем сочетания гипотезы В.А. Обручева о сплошном оледенении севера Сибири с взглядами ученых, оспаривавших эту гипотезу. Оледенение Сибири не было сплошным, но оно и не ограничивалось участками, где сейчас мы наблюдаем ледниковые образования. На обширных территориях сибирские ледники, небольшие по мощности и малоактивные, оставили очень ограниченные следы своей деятельности, которые последующей эрозией нередко целиком или почти целиком были уничтожены.

В 1948 г. В.Н. Сакс предложил схему деления четвертичных отложений Советской Арктики, которая принята и в настоящей работе. Эта схема исходит из общих принципов расчленения четвертичной системы, разработанных С.А. Яковлевым и положенных им в основу новой карты четвертичных отложений Европейской части СССР и сопредельных территорий, изданной министерством геологии СССР в 1950 г. Предусматривается выделение четырех отделов четвертичной системы: древнего, среднего, нового и современного. К современному отделу (Q IV) относятся отложения послеледниковой эпохи, т.е. образовавшиеся в течение последних 9-10 тысячелетий. К новому отделу (Q III) принадлежат отложения моложе максимального (днепровского) оледенения на Русской равнине; к среднему (Q II) - отложения максимального оледенения и предшествовавшего межледникового века, т.е. днепровские и днепровско-лихвинские; к древнему (Q I) - отложения лих-винские и более древние - до апшеронских включительно. Последним определяется и нижняя граница четвертичной системы. Впрочем, нельзя не оговориться, что вопрос об уточнении границы третичной и четвертичной систем в Советской Арктике еще не стоит в порядке дня. Древнечетвертичные образования представлены здесь весьма скудно и притом практически неотделимы от плиоцена, с одной стороны, и от низов среднечетвертичного отдела - с другой.

В дальнейшем изложении под раннечетвертичными обложениями мы будем понимать отложения древнее максимального (среднечетвертичного) оледенения, так как разделить собственно древнечетвертичные (Q I) и раннесреднечетвертичные отложения (Q II₁) возможно лишь в единичных пунктах.

Над отложениями максимального оледенения (Q II₂) на севере Западной и Центральной Сибири могут быть выделены три горизонта ранненовочетвертичных межледниковых осадков: мессовский (Q III₁^m), санчуговский (Q III₁^s), казанцевский (Q III₁^k) и отложения первого новочетвертичного оледенения: зырянский горизонт (Q III₁^z). Последние перекрываются поздненовочетвертичными каргинскими межледниковыми отложениями (Q III₂^k) и слоями, отвечающими последнему горному оледенению Сибири - сартанскому (Q III₂^s). Более молодыми являются отложения современного отдела, разделяющиеся на собственно послеледниковые (Q IV₁) и отложения исторического времени (Q IV₂).

Позднее В.Н. Сакс (1952) на основе изучения морских осадков, лежащих на дне современных арктических морей СССР, привлек для уточнения стратиграфии четвертичных отложений Советской Арктики абсолютную геохронологию. Определения абсолютного возраста донных осадков по методу М.М. Ермолаева и Л.М. Курбатова позволили подойти и к установлению абсолютного возраста основных событий новочетвертичной и послеледниковой истории. Нет сомнения, что в настоящее время сделаны лишь первые шаги по пути применения абсолютного летоисчисления в истории четвертичного периода на севере СССР. Полученные первые результаты, приводимые и в настоящей работе, конечно, являются очень приближенными и грубыми, но и они дают уже первое представление о продолжительности отдельных отрезков четвертичного периода и позволяют ввести масштаб времени в понимание основных событий четвертичного периода.

ЛИТЕРАТУРА

Воейков А.И. Климатические условия ледниковых явлений прошедших и настоящих // Записки Минералогического общ., 2 сер., т. 16, СПб., 1881.

Воллосович К.А. О геологических работах на Новосибирских островах // Известия Академии наук, т. 16, № 5, Спб., 1902.

Геденштром М.М. Отрывки о Сибири. СПб., 1830.

Герасимов И.П. и Марков К.К. Ледниковый период на территории СССР // Труды Института географии, вып. 33, М., 1939.

Громов В.И. Палеонтологическое и археологическое обоснование стратиграфии континентальных отложений четвертичного периода на территории СССР // Труды Инст. геол. наук, вып. 64, М., 1948.

Кропоткин П.А. Отчет об Олекмо-Витимской экспедиции для отыскания скотопрогонного тракта из Нерчинского округа в Олекминский, снаряженной в 1886 г. // Записки Русского географического общ. по общ. геогр., т. 3, СПб., 1873.

Ломоносов М.В. О слоях земных. Прибавление 2-е к «Металлургии». Соч., ч. 3, СПБ, 1803, стр. 275.

Обручев В.А. Признаки ледникового периода в Северной и Центральной Азии // Бюллетень комиссии по изучению четвертичного периода. 1931. № 3.

Обручев В.А. Геология Сибири. Изд. Акад. наук СССР, т. 3, М., 1938.

Сакс В.Н. О четвертичном оледенении севера Сибири // «Арктика», кн. 4, Л., 1936.

Сакс В.Н. О расчленении четвертичных отложений севера Сибири // «Советская геология», № 5, М., 1941

Сакс В.Н. Четвертичный период в Советской Арктике // Труды Арктического института, т. 201, Л., 1948.

Сакс В.Н. Условия образования донных осадков в арктических морях СССР // Труды института геологии Арктики, т. 35, Л., 1952.

Сарычев Г. Путешествие капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану в продолжении восьми лет при географической и астрономической морской экспедиции под начальством кап. Биллингса с 1785 по 1793 год. СПб., 1802.

Татищев В.Н. Письма о мамонтовых костях. Примечания. СПб., 1739.

Урванцев Н.Н. Древнее оледенение на Севере СССР // «Геология и полезные ископаемые Севера СССР», т. 1, М., 1935.

Черский И.Д. К вопросу о следах древних ледников в Восточной Сибири // Известия Вост.-Сиб. отделения Русского геогр. общ., т. 12, № 4-5, Иркутск, 1882.

Черский И.Д. Описание коллекций послетретичных млекопитающих животных, собранных Ново-Сибирской экспедицией // Записки Академии наук, т. 65, прилож. № 1, СПб., 1891.

Яковлев С.А., Алферьев Г.П., Боч С.Г., Краснов И.И., Сакс В.Н., Эпштейн С.В. и Яковлева С.В. Карта отложений четвертичной системы Европейской части СССР и сопредельных с нею территорий. Масштаб 1 :  2 500 000. Изд. Мин. геологии СССР, М., 1950.

Adams М.F. Relation abrégée d'un voyage à la mer glaciale, et découverte des restes d'un Mamouth // Journ. du Nord, v. 32, SPb., 1807.

Middendorff A.Th. Reise in den äussersten Norden und Osten Sibiriens während der Jahre 1843 und 1844 mit Allerhöchster Genehmigung auf Veranstaltung der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften zu St. Petersburg ausgeführt und in Verbindung mit vielen Gelehrten. Bd. 1. Geographie und Geognosie. SPb., 1848.

РУКОПИСИ

Калесник С.В. и Быкова Н.В. Четвертичное оледенение Советской Арктики. Фонды Горно-геол. упр., 1937.

ВЕРНУТЬСЯ К ОГЛАВЛЕНИЮ