Разностороннее изучение послепалеогеновых отложений зоны трансгрессий Западной Сибири позволило наметить в ее развитии пять циклов, отвечающих ритмогоризонтам И. А. Выцлана [1967] и других авторов. Первые два цикла проявились глубокой денудацией кровли меловых и палеогеновых пород, а три последующие - аккумуляцией, каждый раз завершавшейся размывом вновь сформированных и подстилающих отложений. Четвертый цикл распадается на два этапа, граница между которыми проведена по обмелению и отступанию береговой линии бассейна, все же сохранявшегося на большей части современной суши в пределах зоны трансгрессий. Выделение циклов и этапов имеет глубокий стратиграфический и палеогеографический смысл, так как объединяет осадки трансгрессивной фазы (рис. 1, а), фазы максимума трансгрессии (б) и регрессивной фазы (в).

Длительная денудация, начавшаяся в конце олигоцена - начале миоцена (?), создала сложный и глубоко расчлененный рельеф в пределах нынешнего севера Западной Сибири и Карского шельфа (рис. 2). Его основными элементами являлись обширные водораздельные пространства и долины, тальвеги которых залегают на глубинах до 200-300 м и ниже современного нуля. Вскрытые бурением древние долины принадлежат двум циклам денудации. Первый цикл запечатлен эрозионными формами, не связанными с современной речной системой (погребенная депрессия, открывающаяся в Байдарацкую губу, долины у пос. Малая Хета и у р. Сухой Дудинки). Возможно, по времени цикл I сопоставляется с 200-360-метровым уровнем аккумуляции приенисейской равнины выравнивания, отнесенным В.А. Зубаковым к среднему - позднему плиоцену; однако не исключено и более раннее заложение долин (миоцен?). Долины цикла II денудации, видимо, продолжающиеся подводными долинами Карского шельфа, образуют системы дендритового типа.

Древний рельеф позволяет предположить, что временно сток р. пра-Оби осуществлялся через низовья рек Полуя и Надыма, а пра-Енисея - по р. Пясине. Ряд депрессий существовал между Дудинкой и Норильском, многочисленные глубокие долины протягивались в субмеридиональном направлении от истоков р. Таза к рекам Большой Хете и Енисею. Все это убедительно говорит о перестройках речных систем, связанных с активизацией новейших тектонических движений, в разной мере проявлявшихся по субширотным и субмеридиональным линеаментам. В частности, к широтному глубинному разлому приурочен главный водораздел между северной и южной частями низменности. Древние долины цикла II денудации в центре низменности характеризуются резким уменьшением вреза в верховьях. Так, например, глубина долины пра-Пура у Самбурга достигает 200 м, близ Уренгоя - 50 м и у Тарко-Сале - всего 30 м. В краевых частях низменности, напротив, древние долины прослеживаются на сотни километров без видимых изменений глубин (Обь, Енисей). Это объясняется усиленным стоком в периферических частях низменности, связанным с тогда уже существовавшими Уралом и Сибирским плоскогорьем, правда, не обладавшими еще большими высотами.

Особенно ярко значение рельефа проявилось в начале последовавшего за денудацией длительного этапа осадконакопления (цикл III), когда поднятие базиса эрозии вызвало усиленное накопление осадков в долинах пра-рек. В долине пра-Оби в это время формировались осадки эстуарного типа, а южнее, в районе Березова, - аллювий. Мощность отложений достигает 40-80 м, их кровля залегает на отрицательных отметках  (-120, -180 м), что в какой-то мере определяет низкий уровень морского бассейна того времени. Восточнее, начиная от Обской губы, в долинах отлагались преимущественно аллювиальные и эстуарные осадки песчаного состава и лишь в небольшой части - лагунные и прибрежно-морские. Кровля толщи кое-где залегает на отметках до -20 м, что может объясняться новейшими поднятиями, а мощность не превосходит 50-80 м.

Условия залегания и генезис отложений позволяют считать, что в пределах современной суши осадконакопление ограничивалось древними долинами, наиболее глубокие из которых так и не были заполнены. В низовьях Енисея эти осадки известны под названием варомыяхинских слоев [Суздальский и др., 1967], на Гыдане выделены автором в трехбугорские и на Ямале - в пореяхинские слои. Стратотипом трехбугорских слоев является интервал 175-202 м в скважине, пройденной на мысе Трехбугорном. Слои представлены песками с прослоями алевритовых песков и алевритов, содержат гальку аргиллитов и щебень опок. Пески косослоистые, преимущественно мелкозернистые, с содержанием тяжелой фракции минералов 2,5-3,4%. В алевритах встречены немногочисленные фораминиферы Elphidium clavatum, Е. incertum, Е. sp., Cibicides sp., Nonion sp., Haplophragmoides sp. и переотложенные третичные морские диатомеи. Слои залегают на палеогеновых (и меловых?) породах и покрываются алевритовыми отложениями с устьсоленинским [Суздальский и др., 1967] (обским [Гудина, 1966]) комплексом фораминифер. Максимальная мощность трехбугорских слоев достигает 46 м.

Стратотипом пореяхинских слоев является интервал 242-282 м в скважине 7, пройденной на южной части п-ова Ямал у р. Пореяхи. Слои залегают на меловых породах и представлены алевритами, в верхах которых обнаружена одна раковина Cribroelphidium cf. goёsi. В других разрезах мощность алевритов с подчиненными глинами и песками достигает 60-80 м. Изредка встречается галька. Количество фораминифер не превосходит 6 в пробе. Их общий список в скважине 1: Quinqueloculina borea, Q. aff. arctica, Pyrgo cf. williamsoni, Dentalina baggi, Buccella cf. frigida, Cibicides cf. rotundatus, Elphidium subclavatum, E. cf., granatum, Cassidulina inflata, C. islandica, C. subacuta и в скважине 5: Rhabdamina sp., Pullinia quinqueloba, Astrononion sp., Cassidulina cf. teretis, Cassillamellina cf. islandica [Гудина, 1966]. В скважине 1 обнаружена остракода Krithe glacialis.

Дальнейшее осадконакопление протекало при вторжении относительно теплых и нормально соленых морских вод (фазы III, б, в). В глинах и алевритах наблюдается богатый и разнообразный комплекс фораминифер (Glandulina laevigata, Islandiella limbata, Alabamina mitis и другие), морские остракоды (Haplocytheridea punctillata, Heteroceprideis sorbiana) и моллюски (Yoldiella fraterna, Astarte borealis и другие). Хотя первоначально осадконакопление происходило в долинах, трудно представить, чтобы нераспресненные воды проникали по узким долинам на сотни километров. При определении уровня моря необходимо учесть глубокий размыв кровли и состав морских организмов, свидетельствующий о среднесублиторальных глубинах. Ориентировочно морские воды затопляли территорию до отметок около 100 м, что позволяет восстановить обширный бассейн с многочисленными островами и заливами. Южнее Березова и Туруханска морские отложения сменялись опресненно-морскими и эстуарными.

Понижение уровня моря вызвало глубокий размыв, в результате которого отложения большехетского горизонта, под которым понимается совокупность осадков цикла III, встречаются лишь в погребенном состоянии в древних долинах. Исключение составляют участки, претерпевшие интенсивное воздымание в более поздние этапы развития низменности.

Четвертый и пятый этапы в связи с бедностью палеонтологических остатков далеко не всегда выделяются в западных районах, где четко прослеживаются осадки объединяющего их цикла IV. В восточных же районах установлены два ритма, включающие фазы нарастания, максимума и спада трансгрессии. Сложное строение и недостаточная изученность разрезов цикла V зачастую не позволяют различать фазы трансгрессии, охватившей периферические части низменности. В пределах современной суши представлены преимущественно прибрежно-морские фации, а сублиторальные располагаются в основном в пределах Карского шельфа. Отложения циклов IV и V и содержащаяся в них фауна и флора описываются в многочисленных работах [Загорская и др., 1965; Лазуков, 1967; Зубаков, 1967 и других].

Установление ритмического строения новейших отложений зоны трансгрессий дает возможность сопоставить важнейшие этапы развития территории с этапами геологического развития ледниковой зоны низменности. На рис. 1 приведены соответствующие данные с использованием материалов В.А. Зубакова и других авторов по ледниковой зоне. Поэтому между границами циклов рассматриваемых зон намечается некоторое несоответствие, связанное с различными датировками стратиграфических подразделений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Выцлан И.А. (1967). К вопросу о соотношении ритмов различных порядков и их стратиграфических эквивалентах в осадочных формациях. Геология и геофизика, № 11.

2. Суздальский О.В., Слободин В.Я., Левина Ф.М., Лев О.М. (1967). Новая стратиграфическая схема плиоцен-плейстоцена Усть-Енисейской впадины. Уч. зап. НИИГА, Региональная геология, вып. 10.

3. Гудина В.И. (1966). Фораминиферы и стратиграфия четвертичных отложений северо-запада Сибири. М.

4. Загорская Н.Г., Яшина З.И., Слободин В.Я., Левина Ф.М., Белевич А.М. (1965). Морские неоген (?)-четвертичные отложения нижнего течения р. Енисея. Тр. НИИГА, т. 144.

5. Лазуков Г.И. (1967). Антропоген северной половины Западной Сибири. Автореф. докт. дисс. М.

6. Зубаков В.А. (1967). Стратиграфия новейших отложений Западно-Сибирской низменности и принципы климато-стратиграфической классификации. Автореф. докт. дисс. Л.

Ссылка на статью: 

Суздальский О.В. Север Западной Сибири в плиоцене и плейстоцене // Северный Ледовитый океан и его побережье в кайнозое. Гидрометеоиздат, Ленинград, 1970, с. 393-398..