Район исследований занимает восточную часть Северо-Сибирской низменности между реками Анабар и Оленек и зону сочленения ее со Средне-Сибирским плоскогорьем. Реконструкция ландшафтов прошлого основана на изучении растительных комплексов, содержащихся в разновозрастных горизонтах кайнозойских осадков. Формирование последних происходило в крупные этапы осадконакопления, разделенные периодами размыва, что затрудняет восстановление последовательной картины изменения ландшафтов. В их реконструкции учтены данные по рецентным пробам, собранным на этой территории.

Наиболее древними кайнозойскими осадками являются верхнеплиоценовые - нижнеплейстоценовые песчано-галечные, супесчано-илистые и суглинистые осадки, во многих случаях с заметной литификацией и явлениями эпигенетических преобразований породы (ожелезнение, огипсование, кальцитизация).

С глубоким размывом на них залегает совершенно рыхлая разнофациальная толща мощностью 50 м и выше, формировавшаяся в мелководном бассейне подтопления и на прибрежных низменных равнинах в конце среднего и начале верхнего плейстоцена. На отдельных участках осадконакопление этого этапа завершается в начале зырянского времени.

Стратиграфически выше залегает маломощная (7-10 м) зырянско-каргинская толща аллювия вторых террас и озерно-аллювиальных осадков локальных впадин. Наиболее молодыми из покровных отложений являются озерно-болотные каргинско-голоценовые осадки, в которые вложены или с верхними горизонтами которых сопряжены образования первой надпойменной террасы и поймы и соответствующие им уровни современных аллювиальных равнин приустьевых частей рек.

Материалом, на котором основана реконструкция ландшафтов, являются главным образом данные палинологического и в меньшей степени диатомового анализов, а также результаты несистематического палеокарпологического опробования и находки древесины. При просмотре проб большое внимание уделялось не только составу, но и сохранности, морфологии зерен, которые служат дополнительными диагностическими признаками в выделении палинологических комплексов.

Поскольку осадки миоцена в изучаемом районе не обнаружены, нельзя установить предысторию возникновения плиоценового ландшафта. Спорово-пыльцевые комплексы, выделенные в наиболее древней верхнеплиоценовой - нижнеплейстоценовой толще, имеют специфический облик. Это в большей или меньшей степени смятые, фоссилизованные зерна, разорванные и корродированные колониями микроорганизмов. Наряду с ними присутствует слабо фоссилизованная или совсем неизменная достаточно объемная пыльца тех же или иных видов. Характерна исключительная бедность спорами и пыльцой осадков этого времени. Выявлено всего несколько разрезов с полными спектрами (от 200 до 400 зерен), в остальных случаях это единичные экземпляры.

Сводный флористический состав этих комплексов представлен преимущественно елово-сосновыми группировками с примесью березы древнего и современного облика и представителями реликтов третичной растительности: Tsuga Carr, Cedrus Link., Ulmus L., Quercus L., Corylus L., Tilia L., Carya Wutt., Ilex L., Rhus L. и другими, что может свидетельствовать о широком распространении в это время смешанных светло- и темнохвойных лесов с примесью мелко- и широколиственных пород. В отдельных районах хвойным лесам предшествуют преимущественно мелколиственные леса березово-ольхового состава, что фиксируется по палинологическим комплексам из некоторых разрезов.

Перерыв в осадконакоплении в дальнейшем и размыв большей части верхнеплиоценовых - нижнеплейстоценовых отложений не позволяет последовательно восстановить переход от одной флоры к другой; можно только отметить, что во флоре позднего плиоцена - раннего плейстоцена наряду с аркто-третичной широкое развитие получают представители современной флоры. Вероятно, замещение происходило постепенно, и суровые климатические условия заставили окончательно исчезнуть элементы тургайской флоры ко времени максимального оледенения. Во всяком случае, начиная со второй половины среднего плейстоцена в составе растительности участвуют только представители плейстоценовой флоры.

Толщу осадков средне- позднеплейстоценового этапа характеризуют четыре последовательно сменяющих друг друга спорово-пыльцевых комплекса. Первый - самый древний - содержит от 40 до 80% пыльцы древесных пород, редко 25-35% (в основном береза и ольха, на юге к ним примешивается сосна). Травы и кустарнички представлены семействами Ericaceae, Gramineae, Cyperaceae и т.д. Состав спор как в данном комплексе, так и во всех более поздних однообразен: Sphagnum L., Bryales, Polypodiaceae.

Карпологические остатки из этого горизонта представлены многочисленными семенами и семенными чешуями лиственницы и эндокарпиями нескольких видов рдестов. Вероятно, данный комплекс отражает существование березово-ольховых лесов хорошей сомкнутости, наиболее густых и с примесью хвойных на южной периферии района (на плоскогорье). На Крайнем Севере возможно существование редколесий и кустарниковых тундр.

Второй палинологический комплекс (выше по разрезу) характеризуется резким (в 2,5-5 раз) снижением количества древесных пород с одновременным увеличением среди них удельного веса хвойных: Pinus sibirica (Rupr) Mayr., P. silvestris L., Picea Dietr. В травянисто-кустарниковом ярусе доминирует Artemisia L. (60-80%, редко 20%). В споровой части спектра появляются Lycopodium clavatum L., L. selago L., L. alpinum L. - индикаторы альпийских и субальпийских горно-тундровых условий. В этой части разреза известны холодолюбивые олиготрофные формы диатомей типа Melosira scabrosa Oestr.

Состав и количественные соотношения растительных форм из данной части разреза свидетельствуют о более суровых условиях, чем в период формирования нижних частей разреза. На большей части территории, вероятно, существовали условия типичных мохово-лишайниковых и кустарниковых тундр, в районе плоскогорья сменявшиеся ольхово-березовыми редколесьями с примесью хвойных Picea, Larix Miller, Pinus (Tourn) L. Широким развитием пользовались открытые степные ландшафты, главными представителями которых являются Artemisia и Gramineae, а также заболоченные участки.

Третий комплекс по соотношению общей части спектра подобен первому, а по составу растительности - второму; заметно лишь сокращается участие Artemisia и увеличивается роль Gramineae и Ericaceae. Данный горизонт характеризуется наличием богатого комплекса умеренно теплолюбивых диатомей, известных из казанцевского горизонта других районов. Во время накопления осадков, содержащих данный палинологический комплекс, произрастали смешанные хвойно-мелколиственные леса с кустарниковыми зарослями из Alnus fruticosa Rupr., Salix L., Betula nana L., Ericaceae и участками встречались зеленомоховые и сфагновые болота.

Четвертый комплекс обнаружен в самых верхах разреза рассматриваемой толщи, формировавшейся в остаточных бассейнах в зырянское время. Количество древесных вновь падает до 4-12%, реже до 20-25%. Сохраняется соотношение между мелколиственными и хвойными породами. Большого развития достигают споры (60-70% и даже до 90%), в большинстве своем представленные зелеными мхами. Вероятно, условия в данное время вновь ухудшаются, и граница леса отодвигается на юг за пределы рассматриваемого района. Диатомовая флора из данного горизонта (Eunotia papilio (Grun.) Hust., Cymbella heteropleura Ehr., Pinnularia lata (Breb.) v. Sm. и др.) и карпологические остатки также констатируют похолодание.

Следующий палинологический комплекс характеризует каргинский горизонт и выделен в верхах разреза аллювия второй надпойменной террасы и осадках разливов, а также в основании разреза отложений озерно-болотных котловин. Отличительной чертой каргинских осадков является большая насыщенность их захороненной древесиной березы, лиственницы, сосны (пни, стволы диаметром 25-60 см). Древесина встречается в отложениях нетранзитных рек до самого побережья моря Лаптевых. Комплекс диатомей этих осадков (Eunotia praerupta Ehr., Navicula amphybola A. Cl., N. semen Ehr. и другие) отличается заметно большей термофильностью, чем в остальных изученных горизонтах.

Карпологические остатки насыщены шишками и семенными чешуями лиственницы. В общем составе палинологического спектра количество древесных колеблется от 30-40 до 80%. Среди травянисто-кустарникового яруса преобладают кустарнички семейства Ericaceae; незначительный процент составляют Salix, Betula nana, Cyperaceae, Gramineae. Среди спор в количестве от 15 до 60% общего состава присутствуют Sphagnum, Bryales, Polypodiaceae.

Таким образом, по всем показателям очевидно, что в каргинское время граница леса простиралась далеко на север, и в лесном покрове заметную роль начинает играть лиственница. Среди лесных массивов существуют открытые безлесные пространства с зарослями Ericaceae.

Последнее позднеплейстоценовое похолодание отразилось в палинологических спектрах из покровных фаций аллювия второй террасы и некоторых разрезов озерно-болотных отложений. Для этого времени характерны, вероятно, островные березово-сосново-лиственничные леса, перемежающиеся с кустарниковой тундрой, в которой большое участие принимают кустарниковая ива и карликовая береза.

Голоценовые палинологические спектры содержат относительно высокое количество древесных, но не выше, чем было в «лесных» спектрах плейстоцена. Кроме того, захоронение древесины не имеет такого массового характера, как в каргинских горизонтах. Это может свидетельствовать о менее плотной сомкнутости лесного покрова в голоцене. Травянисто-кустарниковый ярус представлен достаточно разнообразно как кустарниковыми формами (Pinus pumila (Pall.) Rgl, Betula nana, Alnus fruticosa, Salix и другие), так и разнотравьем (Gramineae, Artemisia, Cyperaceae). По отдельным спектрам четко наблюдается снижение роли древесных к верхам разреза, что соответствует отступанию границы леса к ее современному положению.

Подытоживая все сказанное о растительности в плейстоцене, можно еще раз подчеркнуть, что: 1) современная флора появилась и стала распространяться еще при существовавшей аркто-третичной флоре, которую она постепенно вытесняла; 2) начиная со второй половины среднего плейстоцена растительность рассматриваемого региона характеризуется сравнительным однообразием; на протяжении всего этого времени происходит очень постепенный переход от мелколиственных березово-ольховых лесов через смешанные к хвойным: сосново-еловым и лиственничным; 3) изменения ландшафтов в плейстоцене сводятся к неоднократной миграции границы леса от побережья примерно до линии нынешнего ее положения; лишь в зырянское время она отходила, возможно, еще южнее.

Ссылка на статью: 

Жуков В.В., Первунинская Н.А., Пинчук Л.Я. Возникновение и развитие плейстоценовых ландшафтов восточной части Северо-Сибирской низменности. Северный Ледовитый океан и его побережье в кайнозое. Гидрометеоиздат, Ленинград, 1970, с. 448-452.