Камы в Советском Союзе были впервые открыты и описаны С.А. Яковлевым в 1926 г. в окрестностях Ленинграда. К ним были отнесены возвышенности, оконтуривающие с севера Приневскую низменность - Парголовская, Юкковская, Порошкинская, Токсовская, Колтушская и др., после чего подобные формы рельефа стали выделять в различных пунктах Севера и Северо-Запада Европейской части СССР.

Описывая морфологию и геологическое строение ленинградских камов, С.А. Яковлев сопоставлял их с камами Западной Европы и Северной Америки. Он отмечал особенно близкое сходство ленинградских камов с Северо-Американскими, описанными Шалером и Ферчайльдом [Яковлев, 1926, ч. II, стр. 95-96], в тождественности форм рельефа и структуры, предполагая единство их генезиса. При этом С.А. Яковлев считал, что камы являются мало исследованной и неизученной областью четвертичной геологии и генезис их весьма проблематичен: «Все гипотезы происхождения камов являются умозрительными, не подкрепляются фактическим материалом, так как образование камов у современных ледников еще никто не наблюдал» [Яковлев, 1954, стр. 160].

Большая заслуга в изучении развития рельефа Северо-Запада принадлежит К.К. Маркову.

В послевоенные годы, при проведении геологических съемок, возвышенностей окрестностей Ленинграда Н.И. Апухтин условно относил их к камам.

В. Невяровский [1961] впервые отметил вторичное, несомненно эрозионно-денудационное происхождение рельефа Ленинградских камов, считая их неизученными образованиями и находя в них большое морфологическое сходство с Польскими камами.

В результате новых исследований геологов Северо-Западного Геологического Управления (1960-1964 г.) получены данные, позволяющие предполагать, что в окрестностях Ленинграда камы отсутствуют. Те формы, которые принимались за камы, представляют собой останцовые возвышенности с сильно расчлененным рельефом.

Возвышенности сложены в основном осадками охтинской межморенной (межстадиальной) толщи, предварительные данные о которых имеются в статье Т.В. Усиковой, Г.И. Клейменовой и Р.Н. Джиноридзе, опубликованной в сб. № 1 "Baltica", а краткие сведения приведены авторами в статье, принятой к печати (Доклады Академии Наук). Наиболее полно межстадиальные осадки изучены в пределах следующих орографических элементов (с севера на юг):

1) равнина Охтинского древнего пролива;

2) Юкковско-Порошкинская возвышенность;

3) равнина Юкковско-Парголовского древнего пролива;

4) Парголовская возвышенность;

5) равнинные террасы Приневской низменности.

Ниже дается их краткая характеристика.

Равнина древнего Охтинского пролива, абсолютные отметки которой 40-42 м, вытянута в широтном направлении на 18 км. Она отделяет Юкковскую островную возвышенность от южного склона центральной Карельской возвышенности и открыта к Сестрорецкому разливу на западе и к Приневской низменности на востоке. Равнина имеет ширину 1-2,5 км, а расширенная ее часть (достигает 4,5 км) С.А. Яковлевым и К.К. Марковым была названа Охтинской котловиной.

Юкковская возвышенность представляет собой крупный островной массив, протягивающийся на 15-16 км в виде гряды, параллельно равнине древнего Охтинского пролива. Максимальная ширина возвышенности 5,2 км. Она характеризуется сильно расчлененным рельефом, в связи с чем абсолютные отметки ее колеблются от 38 м (у основания по южному краю) до 88 м.

Парголовская возвышенность располагается на более низких абсолютных отметках: от 35 до 56 м и расчленена значительно слабее. Общая протяженность ее с запада на восток - 4,5 км, с севера на юг она постепенно переходит в узкую, вытянутую с северо-запада на юго-восток гряду, известную под названием Поклонная гора.

Равнина Юкковско-Парголовского древнего пролива, разделяющая две упомянутые возвышенности, имеет абсолютные отметки поверхности 31-33 м. В западной части она представляет собой узкий перешеек шириной 200-300 м, а в восточном направлении расширяется до 2-3 км при общей протяженности 4,5 км. За пределами Парголовского островного массива эта равнина сливается с Приневской низменностью и является ее наиболее высокой абразионно-аккумулятивной террасой, причлененной к обоим возвышенностям.

Приневская низменность - это равнина, состоящая из целого ряда абразионно-аккумулятивных поздне- и послеледниковых террас, а также террасовых уровней, имеющих следующие абсолютные отметки поверхности: 25-26 м, 19-21 м, 15-17 м, 11-13 м, 7-8 м, 3-5 м.

В окрестностях Ленинграда и в южной части Карельского перешейка в толще средне- и верхнеплейстоценовых отложений антропогена вскрываются четыре горизонта морен, разделенных межморенными водными осадками.

Опорным горизонтом для стратиграфического расчленения антропогеновых образований служит морская толща мгинского (микулинского) межледниковья, занимающая среднее положение в разрезе, так как выше лежат две морены валдайского оледенения - лужская и невская, а ниже - также две морены, предположительно, среднеплейстоценового возраста.

Кровля подстилающих нижнекембрийских пород имеет неровную поверхность на фоне отчетливого и закономерного понижения к р. Неве и Финскому заливу. Если в пределах Юкковской возвышенности подошва антропогеновых отложений местами находится на абсолютных отметках +3 м, то в Приневской низменности и по северному побережью Финского залива она снижается до -40 м, а в древней погребенной долине р. Невы - до -82 м.

Наиболее древняя морена, принимаемая нами условно за днепровскую, сохранилась лишь в понижениях погребенного рельефа дочетвертичных пород, где она обнаружена несколькими скважинами на абсолютных отметках -15, -23 м в районе северных возвышенностей и - 33 м в районе пос. Янино. Максимальная вскрытая мощность морены - около 10 м.

Толща водных осадков, перекрывающая днепровскую морену, вскрывается скважинами довольно часто. Выравнивая рельеф коренного ложа, она залегает также на низких абсолютных отметках: -12 - -14 м в районе северных возвышенностей и -30 - -42,5 м в юго-восточной части района исследований и в погребенной долине р. Невы - на -66 - -70 м.

Судя по результатам спорово-пыльцевого анализа, формирование этих осадков происходило в условиях климата северотаежной зоны. Наряду со смешанными хвойно-лиственными лесами значительные площади были заняты ассоциациями открытых местообитаний (полыни и маревые) и луговыми.

Вопрос о возрасте нижнего межморенного горизонта района Ленинграда пока остается открытым. Условно он отнесен нами к одинцовскому межледниковью. Максимальная мощность осадков этого горизонта, вскрытого скважиной № 6, составляет 22,5 м, в большинстве же разрезов она не превышает 4-5 м.

Отложения одинцовского (?) межледниковья перекрыты московской мореной, развитой почти повсеместно. Эта морена нередко залегает непосредственно на породах нижнего кембрия, в связи с чем С.А. Яковлевым [1926] и К.К. Марковым [1931] она называлась нижней мореной. Определение морены дается с учетом материалов по строению четвертичных отложений центральных районов Русской равнины.

Московская морена испытывает также закономерный подъем кровли с юга на север от абсолютных отметок -32 - -35 м, а в долине р. Невы - -46 м, до -5- +5 м, при весьма неровной ее поверхности.

По гранулометрическому составу морена очень неоднородна: при преобладании глинистых и пылеватых частиц (не включая гальку и валуны) в количестве 60-70%, крупно-песчаная фракция (крупнее 0,5 мм) и гравий составляют 10-20%, остальное - фракция 0,5-0,1 мм. Иногда в нижней части разреза наблюдается увеличение глинистой фракции за счет захвата ледником подстилающих глинистых осадков.

Наибольшая, но неполная мощность московской морены - 15 м была вскрыта скважиной № 4 в Осиновой роще, в древней долине р. Невы, она равна 20 м.

Выше залегают осадки мгинского межледниковья, синхронного бореальной трансгрессии Севера и континентальным образованиям микулинского межледниковья. Полные разрезы детально изучены в долинах рек Невы и Мги [Знаменская, 1959; Лаврова и Гричук, 1960; Малясова, 1961].

Рыхлые осадочные породы этой толщи подверглись сильному разрушительному воздействию льдов валдайского оледенения, вследствие чего поверхность ее чрезвычайно неровная, с глубокими депрессиями и выступами в кровле. Нередко между валдайской и московской моренами вскрываются лишь самые нижние маломощные слои мгинской толщи. Абсолютные отметки ее кровли к юго-востоку от Ленинграда в Приневской низменности колеблются от -20 до -40 м, поднимаясь на Ордовикском плато до +38 м, а в районе Юкковской возвышенности до +35,5 м.

В основании мгинской толщи в отдельных разрезах вскрываются разно- и крупнозернистые пески, иногда супеси с гравием и галькой (скв. 3), на которых лежат значительно шире распространенные тяжелые, жирные коричневые (шоколадного цвета) глины, очень плотные и твердые, с тонкой слоистостью, переходящей в ленточную.

Ниже приводятся результаты гранулометрического анализа этих глин из скважины № 3 (глубина 21 м).

Тонкодисперсные глины, вскрытые в основании мгинской толщи скважинами 24, 12, 2, 515, 466, 3, 1470 (рис. 3), формировались в глубоководном бассейне со значительным опреснением воды (заключение по результатам диатомового анализа по скв. 12 и 1470 Е.М. Вишневской и Р.Н. Джиноридзе), что вполне согласуется с результатами исследований Е.А. Черемисиновой [1962] нижнего горизонта мгинской толщи, относимого ею к марино-гляциальным образованиям.

Над глинами лежат серые и темно-серые суглинки и супеси, обогащенные гумусом, с макроскопическими растительными остатками и раковинами морских моллюсков. Последние были встречены в осадках скважины 1470 на глубине 26,5-30,5 м. М.А. Лаврова определила здесь следующие виды: Mytilus edulis, Portlandia arctica, Macoma calcarea, что по ее заключению свидетельствует о безусловной принадлежности осадков, содержащих эту фауну, к мгинским (микулинским).

Верхняя часть разреза состоит из мелкозернистого песка с органическими остатками или средне- и крупнозернистого песка с гравием и галькой.

Спорово-пыльцевые диаграммы полных разрезов мгинских межледниковых отложений (Рыбацкое, Мга, Морозово) являются эталонами для датировки и корреляции осадков этого возраста.

Однако, на территории Ленинграда разрезами чаще всего вскрываются осадки, пыльцевой спектр которых характеризует растительность отдельных отрезков времени межледниковья. Так, на диаграмме разреза скв. 1470 (гл. 26,5-33 м, рис. 3) отражены две начальные фазы развития растительности (от древних к молодым):

1) фаза приледниковой растительности и

2) фаза сосново-еловых лесов с участием березы (нижний максимум пыльцы ели).

Отнесение этих осадков к мгинскому межледниковью не вызывает сомнений, тем более, что такая датировка подтверждается результатами определения диатомовых водорослей и остатков морских моллюсков.

Мощность мгинской толщи в зависимости от степени ее сохранности резко меняется. Максимальная мощность ее установлена в районе древнего Охтинского пролива (к северу от пос. Юкки), где она составляет 40,5 м.

Отложения мгинского межледниковья перекрыты мореной валдайского оледенения - по К.К. Маркову - верхней мореной района Ленинграда [1961], которую С.А. Яковлев [1926] считал средней мореной. Согласно схеме, принятой при составлении листов карты антропогеновых отложений серий Ильменская и Тихвинско-Онежская [Вигдорчик, 1962], этот выдержанный и мощный (до 40 м) горизонт морены относится к лужской стадии. Н.И. Апухтин, С.В. Яковлева и И.М. Покровская эту же морену считают образованием более молодого карельского оледенения.

Лужская морена залегает почти сплошным горизонтом, погружаясь в Приневской низменности и Лахтинской котловине до абс. отметок 5-25 м. В северной части Юкковской возвышенности и на равнине древнего Охтинского пролива кровля ее вскрывается на абс. отметках 32-42 м. К югу от Ленинграда этот горизонт поднимается на Ордовикское плато, перекрывая мгинскую толщу в тех местах, где она сохранилась (Саблино, [Ансберг и Знаменская, 1941]).

Лужская морена имеет чрезвычайно неровный рельеф кровли, поэтому она местами выступает на дневную поверхность или залегает на небольшой глубине, но в основном перекрывается мощной толщей более молодых образований и обнаруживается на глубине до 32-37 м, а местами до 50 м от поверхности земли.

Морена представлена серыми, темно-серыми и коричневато-серыми уплотненными, иногда битуминозными и газоносными суглинками и супесями с включением песка, гравия, гальки и валунов кристаллических пород.

Вопрос о пыльце, спорах и диатомовых водорослях в морене и их последующем переотложении в более молодых осадках, давно привлекает к себе внимание исследователей [Иверсен, 1936; Томсон, 1935, 1941; Hyyppä, 1936; Хаммен, 1952]. Детальную работу о микрофоссилях в моренах Скандинавии опубликовал Л. Хейнонен, [Heinonen, 1957]. На основании тщательного изучения спектра в морене и сравнения со спектрами подстилающих и покрывающих осадков, автор пришел к выводу, что микрофоссили в морене образовались за счет разрушения ледником нижележащих отложений.

Морена лужской стадии последнего оледенения, как правило, насыщена пыльцой и спорами. Состав спектров весьма разнообразен и не зависит ни от мощности осадков, ни от места заложения скважины. Определенная в морене пыльца продуцирована растениями, которые требуют различных климатических и экологических условий для своего развития. Наряду с представителями умеренной бореальной флоры, здесь встречаются термофильные элементы (граб, липа, чистоус) и элементы тундровой флоры (В. nana, L. pungens). Такой смешанный спектр мог сформироваться только за счет разрушения ледником различных горизонтов межледниковых отложений. Диатомовые в морене отсутствуют и только в редких случаях отмечаются единичные морские формы в виде обломков.

В 1926 г. С.А. Яковлевым впервые была описана третья или верхняя морена района Ленинграда, которую А.А. Алейников [1960] именует мореной невской стадии, а Н.И. Апухтин [1960] вторым надвигом карельского оледенения.

Прилагаемые спорово-пыльцевые диаграммы наглядно свидетельствуют о том, что толща водных осадков, разделяющая лужскую и невскую морены и получившая название охтинской, является межстадиальной.

Эта толща, имеющая наиболее широкое распространение из всех стратиграфических горизонтов четвертичных отложений района Ленинграда, слагается тремя крупными литологическими комплексами. Нижний комплекс представлен серыми и темно-серыми плотными суглинками и супесями, массивной текстуры, тонкослоистыми, с включением единичного гравия и редких хорошо окатанных валунов. Наибольшую мощность (до 15-20 м) этот комплекс имеет в пределах Парголовской возвышенности и в южной части Приневской низменности.

Средний и наиболее мощный комплекс состоит из песков мелких и тонкозернистых, светло-желтых и розовато-желтых, кварцевых с примесью полевого шпата, хорошо сортированных, иногда со слабо сохранившимися растительными остатками. В обнажениях этих песков, слагающих в основном возвышенности, наблюдается местами прекрасно выраженная диагональная слоистость, чередующаяся с горизонтальной и отчетливые знаки ряби. Облекающая слоистость здесь отсутствует. Гранулометрический состав песков свидетельствует об их сортировке и однородности. Максимальная мощность их, обнаруженная в пределах Юкковской возвышенности, около 45 м.

Верхний комплекс межстадиальных осадков, лежащий на песчаной толще, представлен в основном алевритовыми разностями, состоящими из желтовато- и серовато-коричневых тонкослоистых супесей и суглинков, среди которых нередко отмечаются ленточная слоистость, включения единичного гравия и редкой, мелкой, хорошо окатанной гальки, тонкие линзы и прослои тяжелой тонкодисперсной розовато-коричневой глины, прослои и линзы тонкозернистого песка, чаще всего приуроченные к границе с нижележащей песчаной толщей. Максимальная мощность верхнего комплекса, наиболее развитого в пределах Юкковской возвышенности, составляет 12-15 м.

Супеси и суглинки верхнего литологического комплекса осадков залегают на чрезвычайно неровной поверхности песчаной толщи в виде мощного чехла, заканчивающего определенный цикл в осадконакоплении. Сильно размытая поверхность песчаной толщи (с амплитудой колебания кровли в 30 м) свидетельствует о перерыве в осадконакоплении в период межстадиала и о развитии в это время эрозионных процессов.

В верхних слоях осадков, на контакте с перекрывающей их невской мореной или покровными образованиями, наблюдаются гляциодислокации типа микросбросов с амплитудой от нескольких сантиметров до 15-30 см, затухающие с глубиной.

В настоящее время у авторов накопился достаточно большой материал по палинологической характеристике осадков охтинского межстадиала. В статье рассматриваются диаграммы двух разрезов, на которых основные этапы развития растительности этого времени отражены наиболее полно

Скважина № 12, абс. отм. 37,81 м,.рис. 2.

На диаграмме, построенной по результатам спорово-пыльцевого анализа, выделяются три слоя, синхронных различным отрезкам времени межстадиала (снизу вверх).

1. Слои с господством пыльцы березы, трав, зеленых и сфагновых мхов (глубина залегания 11,5-14,5 м).

В общем составе спектра преобладает пыльца древесных пород (40-50%), значительный процент составляют споры (25-55%) и травы (20%). Среди древесных господствуют пыльца березы (40-60%), которая принадлежит Вetula sect. Albae, В. humilis, В. nana. Количество последней достигает 20%. Травы представлены пыльцой растений, требующих различных климатических и эдафических условий для своего развития. Преобладает пыльца полыни (до 60%) и маревых (до 20%). Кроме того, здесь определены: Ephedra, Liliaceae, Typha sp., Sparganium sp., Gramineae, Carex spp., Polydonum bistorta, Ranunculus acer, R. sp., Rumex sp., Stellaira sp., Melandrium sp. Valerina sp., Geraniaceae, Armeria sp., Compositae, Centaurea sp., Cerastium sp.

Среди споровых господствуют зеленые (30-55%) и сфагновые (20-50%) мхи, встречены споры папоротников типа Dryopteris и единично - Pterideae. Плауны представлены тундровыми (L. alpinum) и таежными (L. selago, L. clavatum, L.  omplanatum) видами.

В большинстве препаратов отмечены споры печоночных мхов, переотложенные споры каменноугольных растений из групп Hymenozonotriletes, Dictyotriletes, Trilobozonotriletes и водоросль Pediastrum.

2. Слои с господством пыльцы ели, сосны, березы и спор зеленых мхов (глубина 4-11,5 м).

По соотношению основных компонентов древесной, недревесной пыльцы и спор спектр относится к лесному типу. В составе древесных преобладает пыльца сосны и березы (Вetula sect. Albae). На глубине 5,75 м отмечен максимум пыльцы ели (20%). Пыльца трав встречается единично. Здесь определены: Gramineae, Caryophyllaceae, Carex sp., Euphorbia sp., Chenopodiaceae, Epilobium sp., Rumex sp., R. acetosella, Compositae, Artemisia, Polygonum bistorta, Centaurea sp., Ranunculus acer.

Среди споровых преобладают зеленые мхи (до 30%).

3. Слой с господством пыльцы березы и спор зеленых мхов (глубина 3,5 м).

Пыльца сосны уступает место пыльце березы (Вetula sect. Albae), несколько увеличивается процент участия пыльцы В. nana (до 18%). Травы представлены единичными пыльцевыми зернами, наиболее часто встречается пыльца полыни, определена пыльца эфедры. Среди плаунов появляются тундровые виды (L. alpinum, L. uppressum).

Интересные результаты получены при изучении разреза скважины № 1470 (рис. 3). В нижней части разреза залегают морские мгинские слои с остатками фауны морских моллюсков, перекрытые лужской мореной, над которой в интервале 9-23,5 м залегают межстадиальные осадки. В последних выделяются три слоя (снизу вверх).

1. Слой с господством пыльцы березы (глубина 23,5 м).

По соотношению основных компонентов - древесной, недревесной пыльцы и спор он относится к лесному типу. Древесные представлены в основном пыльцой березы (Betula sect. Albae, 55%), пыльца трав отмечена единично, чаще всего встречается пыльца Artemisia. Среди споровых почти в равном количестве присутствуют зеленые и сфагновые мхи (30-40%).

2. Слой с господством пыльцы ели, сосны и березы (глубина 15-23 м).

В составе древесных преобладает пыльца сосны (40-50%), несколько в меньшем количестве встречается пыльца березы (чаще 20-40%). В интервале 15-19 м пыльца ели образует максимум (15-22%). Пыльца трав определена единично, среди споровых господствуют зеленые мхи (40%).

3. Слой с господством пыльцы березы, полыни и спор зеленых мхов (глубина 9-15 м).

Здесь доминирует пыльца березы (50-60%), среди которой значительную часть составляет пыльца Betula nana (25-28%). Состав пыльцы травянистых растений довольно разнообразен, встречена пыльца следующих растений: Ephedra, Caryophyllaceae, Chenopodiaceae, Minuartia sp., Ranunculaceae, Melandrium sp., Rumes sp., Leguminosae, Thalictrum sp., Polemonium sp., Polygonum sp., P. bistorta, Ericaceae, Artemisia.

Преобладает пыльцы Artemisia.

Среди споровых господствуют зеленые мхи (60-80%). Плауны представлены тундровыми (L. alpinum, L. pungens) и лесными видами (L. clavatum, L. complanatum). Определены споры Selaginella selaginoides.

При просмотре препаратов с эмульсией под микроскопом прежде всего обращает на себя внимание различная степень сохранности пыльцы и спор. Наряду с объемными, слабо фоссилизованными зернами в интервале 15-23,5 м встречается пыльца, которая несет на себе следы механического истирания, разрушения. Эту пыльцу мы считаем вторичной, переотложенной из межледниковых отложений. Кроме того, встречаются минерализованные формы, характерными признаками которых является уплощенность, слияние наружного и внутреннего контуров, стеклянный блеск. Распространение этой пыльцы приурочено к слоям, в спектре которых преобладает пыльца березы, полыни и споры зеленых мхов.

На основании результатов спорово-пыльцевого анализа в развитии растительности времени формирования межстадиальных отложений можно выделить следующие фазы (от древних к молодым).

I. Фаза приледниковой растительности

Эта фаза выделяется на диаграммах как зона максимумов пыльцы березы, полыни и спор зеленых мхов. Береза представлена пыльцой Betula pubescens, значительную часть составляет пыльца В. nana. Присутствует пыльца сосны (20-30%) и ольхи (до 40%), Участие в спектрах этой фазы пыльцы ели не превышает 7%, что может свидетельствовать о ее заносности [Мальгина, 1950]. Травы представлены пыльцой растений, требующих различных климатических и эдафических условий для своего развития. Особый интерес представляют находки пыльцы Ephedra, Chenopodiaceae, Polemonium spp., Armeria sp., Artemisia. Эфедра и часть представителей родов Chenopodiaceae и Artemisia являются элементами степной флоры, Polemonium и Armeria - лесотундровой. Обращает на себя внимание состав пыльцы группы водных растений. Sparganium sp. является субарктическим видом [Vasari, 1961], a Typha более южным. Совместное нахождение их можно, по-видимому, объяснить тем, что гидрофиты менее чувствительны к колебаниям макроклимата. В Финляндии они растут выше или на лесной границе [Vasari, 1961].

Таким образом, состав флоры этой фазы был сложным и представлял собой сочетание, в зависимости от степени расчленения рельефа, почвенных и других условий, тундровых, лесных и степных группировок.

Растительность такого типа получила в литературе название приледниковой (В.П. и М.П. Гричук, [1950]). Существование ее определялось своеобразием климатических условий, характеризующихся значительными колебаниями температуры.

По Иверсену [Iversen, 1958], это вторая фаза развития растительности на освободившейся ото льда территории - протократическая. Начало этой стадии знаменуется появлением на нейтральных и щелочных почвах новых видов, представленных в основном светолюбивыми травянистыми растениями, в том числе и степных на востоке северной Европы. Судя по составу флоры, климат этой фазы был подобен климату субарктической зоны северо-западной Европы.

Леса состояли, главным образом, из древовидной березы. Большие площади были заняты зарослями карликовой березы, процент участия пыльцы которой в спектре из-за сильной минерализации является явно заниженным, и ассоциациями открытых мест с примесью степных элементов (Ephedra, Rumex sp., Plantago и Artemisia). В конце этой фазы, по Иверсену [Iversen, 1958], распространяются сомкнутые лесные ассоциации.

2. Фаза сосново-еловых лесов с березой и ольхой

Эта фаза выделяется как зона максимумов пыльцы ели и сосны, хотя нередко процент участия в спектре пыльцы березы (Betula sect. Albae) остается достаточно высоким (до 40%). Нижняя граница фазы определяется резким увеличением количества пыльцы сосны и сокращением количества пыльцы трав. При анализе диаграмм отчетливо намечается две подфазы (от древних к молодым): подфаза сосново-березовых лесов с ольхой и подфаза сосново-еловых лесов.

В раннюю подфазу леса слагались сосной, березой и ольхой, позднее доминирующей породой становится ель. Более позднее расселение ели на исследуемой территории можно объяснить, по-видимому, требовательностью этой породы к условиям местообитания и в первую очередь - к условиям увлажнения. Состав трав резко изменяется, совершенно исчезают растения - гелиофиты, что указывает на значительную сомкнутость леса. Увеличение количества спор зеленых мхов и папоротников также свидетельствует о наступании леса.

Потепление климата в этот отрезок времени межстадиала не было значительным. Во флоре преобладают северотаежные виды, что подчеркивается присутствием в спектре спор плауна L. complanatum. Здесь же определены единичные пыльцевые зерна граба, вяза, дуба, которые несомненно являются заносными. Вряд ли можно считать синхронной осадку пыльцу лещины, которая нередко на диаграммах образует непрерывную кривую.

3. Фаза приледниковой растительности

В спектрах этой фазы доминирует пыльца березы (до 70%), из которой не менее 30% приходится на долю Betula nana. Кроме березы, в спектре принимают участие ольха (до 40%) и сосна (до 30% не во всех разрезах). В составе трав вновь появляются светолюбивые виды - Ephedra, Artemisia, а среди плаунов - тундровые виды, что свидетельствует об изреживании лесов под влиянием изменения климата в сторону похолодания.

На большей части диаграмм отражен только начальный этап изреживания лесов и усиление роли ассоциаций открытых местообитаний. Исключение составляет диаграмма разреза скв. 1470, на которой эта фаза представлена наиболее полно.

В межстадиальных осадках определена характерная флора диатомовых (определение Р.Н. Джиноридзе), в которой с оценкой «очень часто» встречалась Pinnularia stuptoraphe Cl. с оценкой «часто» - Pinnularia lata (Breb). W.Sm. - холоднолюбивая форма, обитающая в прозрачных водоемах. Из других холоднолюбивых видов здесь определены P. borealis Ehr., Eunotia praerupta Ehr. + var. Флора такого типа описана К. Мельдером из межстадиальных отложений Восточной Финляндии.

Невская морена, покрывающая сильно размытую поверхность толщи охтинского межстадиала, отличается от более древних морен прежде всего прерывистым залеганием и малой мощностью.

В пределах возвышенностей она залегает на всех имеющихся террасовых уровнях, с выходами на дневную поверхность, с быстрым и частым выклиниванием на склонах, прослеживаясь в виде сплошного горизонта на выровненных поверхностях плато. Местами она перекрыта водными осадками 1 балтийского ледникового озера, но в большинстве случаев - покровными образованиями, вскрываясь чаще всего на глубине 1,5-4,5 м от поверхности земли. Максимальные абсолютные отметки ее кровли почти совпадают с наиболее высокими отметками поверхности Юкковской возвышенности. Спускаясь в Приневскую низменность, будучи сильно размытой позднеледниковыми бассейнами, невская морена встречается в виде пятен под более молодыми осадками и редко выступает на дневную поверхность. Здесь и по побережью Финского залива абсолютные отметки ее кровли снижаются до 10 м и ниже нуля, при неизменной мощности.

Литологически невская морена представлена буровато-коричневыми, серовато-желтыми и серыми супесями, реже суглинками и несортированными глинистыми песками с включением гравия, гальки и валунов кристаллических пород, твердых окатышей и кусков нижележащих охтинских суглинков и супесей, с гнездами, линзами и прослоями мелкозернистого и крупнозернистого песка. Морена нередко слоиста, менее уплотнена, чем лужская. Мощность невской морены колеблется в пределах от 0 до 5-6 м, в редких случаях достигая 9-10 м; в среднем она составляет около 2 м.

Осадки 1-го Балтийского ледникового озера, залегающие непосредственно на невской морене, встречены на выровненных участках и в понижениях рельефа Юкковской возвышенности (скв. 4). Здесь они вскрыты не в виде сплошного горизонта, как на террасах Приневской низменности, а в виде отдельных небольших изолированных и главным образом маломощных пятен.

Мощность их колеблется от 1,5 до 2.5 м, иногда увеличивается до 9,5 м.

В исследованном районе развит слой покровных образований, генезис которого пока не изучен. Он встречается преимущественно на возвышенностях, где залегает с поверхности плащеобразно почти сплошным слоем, прерывающимся на крутых склонах.

Покровные образования в окрестностях Ленинграда представлены преимущественно супесями, реже песками и очень редко суглинками. На подстилающих породах они залегают всегда с резким несогласием.

Из перечисленных на стр. 262 орографических элементов наиболее сложными по геоморфологии являются возвышенности Юкковская и Парголовская, представляющие собою сочетание большого разнообразия форм эрозионно-абразионного рельефа. Одной из основных его форм является плато останцовых возвышенностей. Это выровненные участки с абсолютными отметками 50-85 м, характерной чертой которых является террасированность их поверхности. Абразионные террасовые уровни наблюдаются на самых крупных и высоких плато обеих возвышенностей, а также на всех островных грядах и холмах, включая наиболее мелкие.

В тыловой их части наблюдаются понижения. Террасовые уровни отмечаются в различных пунктах на одних и тех же повторяющихся абсолютных отметках: 84-85 м, 79-80 м, 74-75 м, 69-71 м, 65-67 м, 59-61 м, 54-55 м, 50-51 м и наблюдаются также на Токсовской и Колтушской возвышенностях, а также по склонам центральной Карельской возвышенности.

Склоны плато, гряд и холмов останцовых возвышенностей в основном абразионные и эрозионно-абразионные, с четко выраженными уступами и волноприбойными линиями, с ровными выдержанными по крутизне хорошо отработанными абразией уклонами.

Абразионные уровни на крутых склонах имеют те же абсолютные отметки что и вышеотмеченные террасы. К последним на склонах возвышенностей следует добавить абразионные уровни и террасы наследующих абсолютных отметках: 46-47 м, 45 м, 41-43 м, 35-36 м.

В промежутках между отдельными мелкими останцами плато, островными грядами и холмами прослеживаются цепочки каскадом расположенных полузамкнутых древних озерных котловин, соединенных между собой узкими повышенными перемычками (по отношению к оконтуривающим останцовым грядам и холмам, являющихся седловинами) и трогообразными висячими ложбинами.

Расчленение островного массива нередко начинается с плоских понижений и котловин на поверхности плато и его останцов. Отсюда происходит постепенное снижение каскада ложбин и котловин в направлениях к равнинам. Отдельные системы таких каскадов в свою очередь через такого же типа повышенные перемычки, трогообразные ложбины и котловины соединены между собой и образуют сложную систему древних проток, по которым происходило слияние вод и размыв островного массива. Каждая из этого извилистого и ветвящегося лабиринта проток между останцами островного массива в продольном профиле представляет собою цепь следующих друг за другом котловин типа рытвин, отделенных повышенными перемычками. Котловины представляют собою расширенные участки проток, а перемычки в плане являются узкими перешейками и там где они удлинены, имеют трогообразную форму.

На выровненных поверхностях плато котловины располагаются в неглубоких (до 3 м) и плоских нишеобразных углублениях, которые на склонах плато и его останцов являются крутостенными и глубокими.

Склоны нишеобразных углублений в тыловой и боковых частях высокие (до 9-12 м) и крутые (до 35-45°), у переднего края снижены почти до уровня современного дна котловин.

Поверхность минерального дна котловин, имеющая вогнутую форму, перекрыта и выровнена торфяником, а у переднего края дно представляет собой узкий приподнятый перешеек.

Такими нишеобразными углублениями размером в диаметре от 15-20 м до 300-400 м, а в большинстве случаев 150-200 м со склонами разной крутизны и высоты изрезаны обе возвышенности от вершин до основания. Наиболее изрезанными являются северная и южная краевые зоны Юкковской возвышенности.

Трогообразные ложбины с высокими до 10-15 м и крутыми - до 30-40° склонами, с широким выровненным плоским дном, имеют в поперечном сечении форму корыта и иногда приподнятое в устьевой части дно.

По переднему краю абразионных террас и склонов возвышенностей на границе с равнинами, короткие нишеобразные углубления удлинены, расширены и не имеют в устьевой части перемычек, что придает им характер типичных эрозионных рытвин.

Из описания рельефа возвышенностей совершенно очевидными становятся закономерности его развития и структуры.

При этом необходимо отметить еще одно весьма важное обстоятельство: геологическое строение островных возвышенностей и центральной карельской возвышенности является единым.

Анализируя все имеющиеся данные, можно предполагать, что отчленение островных массивов от Центральной Карельской возвышенности в южной части произошло в регрессивные стадии Охтинского древнего бассейна, когда на месте нынешней Приневской низменности, Юкковско-Парголовской и Охтинской равнин существовали проливы. Учитывая, что поверхность слагающих возвышенности осадков охтинского межстадиала сильно денудирована, а на многочисленных террасовых уровнях и террасах мы встречаем невскую морену или ее следы, следует считать, что все наиболее крупные формы рельефа были созданы в период регрессии Охтинского бассейна, которая протекала с непременным участием тектонических процессов. Следовательно, абразионные террасовые уровни и террасы, отмеченные в пределах возвышенностей, являются денудационно-тектоническими.

Выведенные из под уровня воды на дневную поверхность осадки охтинского бассейна оказались под воздействием агентов эрозии. В дальнейшем, в развитии рельефа сыграла свою роль экзарационная деятельность невского ледника, многочисленные свежие следы которого отмечаются на поверхности возвышенностей. Одной из наиболее характерных форм ледниковой эрозии - цепочки нитеобразных углублений с полузамкнутыми и замкнутыми рытвинными котловинами, в узких перешейках переднего края которых нередко лежит слой невской морены в виде запруды в миниатюрном ледниковом озере. Сюда относятся также трогообразные висячие ложбины, межгрядовые седловины и т.д. Об этом свидетельствует наличие морены, многочисленные валуны, валунные поля, встречающиеся на поверхностях плато, террас и склонов, сложенных однородным, тонким по составу материалом.

После надвига невского ледника в течение всего позднеледниковья, в периоды неоднократного освобождения возвышенностей из под уровня воды на более древние формы наложились новые элементы абразионного и эрозионного рельефа. Соответственно тому или иному уровню регрессирующего бассейна, существовали заливы, протоки, эрозионные ложбины, формировались абразионные террасы и уступы.

ЛИТЕРАТУРА

Ансберг Е.А., Знаменская О.М. 1941. О морских отложениях на водоразделе рек Тосно и Саблинки. ДАН, СССР, том 30, № 9.

Алейников А.А. 1960. Об основных вопросах изучения четвертичных (антропогеновых) отложений Северо-Запада СССР. Л.

Апухтин Н.И., Яковлева С.В. 1960. К вопросу об истории отступания ледника последнего оледенения на Карельском перешейке. Инф. сб. ВСЕГЕИ, № 29. Л.

Апухтин Н.И., Покровская И.М., Шариков В.В., Яковлева С.В. 1960. Стратиграфия четвертичных отложений Северо-Запада СССР. В кн.: «Хронология и климат четвертичного периода». М., изд. АН СССР.

Вигдорчик М.Е., Малаховский Д.Б., Саммет Э.Ю. 1962. О стратиграфии четвертичных отложений Северо-Запада Русской равнины. Вопросы стратигр. четв. отл. сев-зап. Европ. части СССР, Гостоптехиздат.

Гричук В.П., Гричук М.П. 1950. К вопросу о характере приледниковых ландшафтов северо-восточной Прибалтики. Вопросы географии, сб. 23.

Знаменская О.М. 1959. Стратиграфическое положение мгинских морских отложений, ДАН СССР, т. 129, № 2.

Знаменская О.М., Черемисинова Е.А. 1962. Распространение мгинского межледникового моря и основные черты его палеогеографии. Вопросы стратигр. четв. отл. с.-з. Европ. части СССР. Гостоптехиздат.

Лаврова М.А., Гричук М.П. 1960. Новые данные о мгинских морских межледниковых отложениях. ДАН СССР, т. 135, № 6.

Малясова Е.С. 1960. Результаты применения спорово-пыльцевого анализа для стратиграфического расчленения четвертичных отложений Кольского полуострова. Карелии и Карельского перешейка. Сб. по палеогеогр. и стратигр. четв. и третичн. отл. вып. II. Изд. ЛГУ.

Малыгина Е.А. 1950. Опыт сопоставления распространения пыльцы некоторых древесных пород с их ареалами в пределах Европейской части СССР Тр ин-та Геогр. АН СССР, т. 46, М.-Л.

Марков К.К. 1931. Развитие рельефа северо-западной части Ленинградской области. Тр. Главгеолупр. ВСНХ СССР, 117.

Марков К.К. 1935. О «третьей» морене на Карельском перешейке. Изв. Ленингр. геол.-гидрогеодез. треста, № 1(6).

Марков К.К. 1955. Очерки по географии четвертичного периода. М.

Марков К.К. и др. 1961. Рельеф и стратиграфия четвертичных отложений Северо-Запада Русской равнины. Изд. АН СССР.

Невяровский В. 1961. Камы окрестностей Ленинграда и попытка сравнения их с польскими камами. Przeglad geograficzny, т. XXXIII, сер. 3 Варшава

Усикова Т.В., Клейменова Г.И., Джиноридзе Р.Н. 1963. Поздне- и послеледниковая история развития района Ленинграда. Балтика, № 1.

Яковлев С.А. 1926. Наносы и рельеф г. Ленинграда и его окрестностей. Изв. Научно-мелиорац. ин-та, вып. 8-13. Л.

Яковлев С.А. 1954. Методическое руководство по изучению четвертичных отложений, т. 1. Гостоптехиздат.

Flint R.F. 1929. The stagnation and dissipation of the last ice sheet. Geographical Review, New York.

Hammen Van Der Th. 1952. Late-glacial flora and periglacial phenomena in the Netherland. Leidse geologische mededlingen, deel XVII, Leiden.

Heinonen L. 1957. Studies of the microfossils in the tills of the North European Glaciation. Ann. Academ. Scientiarum Fennicae, ser. A III, Geologica-Gcographica, N 52.

Hyyppa E. 1936. Über die spätquartäre Entwicklung Nordfinnlands mit Ergänzungen zur Kenntnis des spätglazialen Klimas. Bull. Comm. geol. Finlande, 115.

Iversen J. 1958. The bearing of glacial and interglacial epochs on the formation and extinction of plant taxa. Uppsala Univ., Årsskr. Uppsala.

Vasari Y. 1962. A study of the vegetational history of the Kuusamo district (North-East Finland) during the Late-Quaternary period. Annales Bot. Soc. Zool. Bot. Fennica "Vanamo" t. 33, No. 1.

ON THE ORIGIN OF THE KAMES-LANDSCAPE IN THE VICINITY OF LENINGRAD

Т.V. USIKOVA & E.S. MALYASOVA

SUMMARY

In the Soviet Union kames were first discovered in the vicinity of Leningrad and described by S.A. Yakovlev in 1926. Hills enclosing the Neva lowland in the north are considered to be belonging to the kames: the Pargolovo-, Yukki-, Toksovo-, Koltushi- hills and others. Later on similar relief forms were distinguished in various areas in the north and northwest.

Further investigations allowed us to make a conclusion that there were neither kames nor eskers in the vicinity of Leningrad. The forms that been described as kames are in fact rest-elevations with strongly dissected relief showing following properties:

1) The highest, plateau-like surface areas which are often dissociated by wide distances have equal height levels.

2) Terraced slopes, the presence of abrasion terraces, shelves and wave-built lines whose heights were registered every 4-5 m.

3) A strong plateau slope and dissection building of step-like hills and ridges with various heights which are united with or joined to each other by saddles.

4) The presence of trough-like coombs situated in form of cascades which are open in the direction of plains, semi-closed basins of circus-like forms.

The hills are built principally by Okhta interstadial sediments deposited between two Valdai-moraines: the Luga moraine and the Neva-moraine. In this article expansion area and lithological and paleontological features of this stratigraphic horizon are dealt with details. Furthermore a brief character of more ancient horizons is given here.

The hill geomorphology is very complicated and represents a combination of diverse erosion-abrasion relief forms. One of their basic forms is a rest elevation plateau, smoothed surface areas with absolute datum marks of 50-85 m. Their surface is terraced. The terrace levels are registered at various points on the same absolute datum marks: 84-85 m 79-80 m, 74-75 m, 69-71 m, 65-67 m, 59-6 m, 50-51 m. The transition from one level to another is denoted by terrace steps. In intervals between separate small rest-plateaus, ridges and hills, there can be traced chains of semi-closed lake basins which are joined to each other by bridges and trough-like hanging coombs. All of them are united with each other and form a complied system of ancient channels through which the confluence of waters and the wash-out of the insular massif took place.

A disjunction of insular massifs of the Central Carelian elevation in the southern part of the isthmus occurred at the period оf the Okhta Basin regression during which the tectonic activity was taking active part. Therefore abrasive terrace levels are denudation - tectonic ones. Later on the relief development was greatly influenced by the exarative activity of the Neva glacier whose numerous fresh traces could be seen on the hill surfaces.

After a melting away of the Neva glacier, during the whole Late-glacial period new elements of an abrasive and erosive relief were deposited upon more ancient forms. According to this or that level of the regressive basin there existed bays and channels, and abrasive terraces and steps were formed. The beginning of the Neva lowland formation must be referred to the period of the Okhta basin regression which resulted in a deep wash out.

ZUR ENTSTEHUNG DER KAMES-LANDSCHAFT IN DER UMGEGEND VON LENINGRAD

Т.V. USIKOVA & E.S. MALYASOVA

ZUSAMMENFASSUNG

In der USSR wurden Karnes zum ersten Mai in der Umgegend von Leningrad von S.A. Jakowlew im Jahre 1926 entdeckt und beschrieben. Dazu waren die Höhen bezogen, die die Newaniederung vom Norden begrenzen, und zwar: die Pargolowo-, Jukki-, Toksovo- Koltushi-Niederung und andere. Später wurden ähnliche Reliefformen in verschiedenen Punkten im Norden und Nord-Westen gefunden.

Die durch neue Untersuchungen ermittelten Ergebnisse führen zum Schluss, dass es überhaupt keine Kames und Oser in den Umgebungen von Leningrad gibt. Die Formen, die als Kames beschrieben waron, sind tatsächlich Rest-Höhen mit einem stark zergliederten Relief, in deren Struktur folgende Gesetzmässigkeiten beobachtet werden:

1) Die höchsten plateauähnlichen Oberflächenteile, die oft auf grosse Strecken voneinander entfernt sind, haben dieselben Höhenniveaus.

2) Terrassenförmige Abhänge und Anwesenheit abrasiver Terrassen, Stufen und Linien der Wellenschläge, die der Höhe nach je 4-5 m markiert waren.

3) Starke Zergliederung der Plateauabhänge und Bildung stufenartig gelagerten Hügel und Ketten verschiedener Höhe, die untereinander vereinigt oder nur durch Satteln zueinander gegliedert sind.

4) Anwesenheit von muldenförmiger Vertiefungen, die als Kaskaden so gelagert sind, dass sie in der Richtung von Ebenen offen bleiden und der halbgeschlossenen zirkusförmigen Talkessel.

Die Höhen sind hauptsächlich von den Sedimenten des Ochtainterstadials, die zwischen zwei Waldai-Moränen (der Luga - und der Newa-Morane) eingeschaltet sind, gebildet.

In diesem Artikel werden ausführlich Lagerungsbedingungen, die Verbreitungsfläche, die lithologische und paläontologische Kennzeichen dieses stratigraphischen Horizonts beschrieben. Ebenfalls wird ein kurzer Bericht über ältere Ablagerungen gegeben.

Diese Höhen haben eine sehr komplizierte Oberflächengestaltung, die eine Kombination mehrerer verschiedenartiger Formen des Erosions - Abrasions Reliefs darstellt.

Eine der Hauptformen ist das Plateau der Rest-Höhen d.h. ausgeglichene Oberflächenteile mit absoluter Höhe von 80-85 m. Sie haben eine terrassenförmige Oberfläche. Terrassenniveaus werdenm verschiedenen Punkten an denselben absoluten Höhen repstnert. 84-85 m, 79-80 m, 74-75 m, 69-71 m, 65-67 m 59-61 m, 50-51 m. Die Übergänge von einem Niveau zum anderen werden durch Terrassenstufen bezeichnet. In den Zwischenräumen der einzelnen kleinen Rest-Plateaus Hügelketten und Hügeln werden Ketten von halbgeschlossenen Seekesseln beobachtet, die untereinander mit Dämmen und muldenförmigen hängenden Vertiefungen verbunden sind. Sie sind alle unteremander verbunden und bilden ein kompliziertes System älterer Durcbflüsse, durch die der Wasserzusammenfluss und die Abspülung des Inselmassivs stattfand.

Die Abgliederung der Inselmassiven von der Zentralen Karelischen Anhöhe in dem südlichen Teil der Landenge geschah wärend der Regression des Ochtawasserbeckens, die unter Mitwirkung der Tektonik stattfand. Folglich sind die abrasiven Terrassenhorizonte denudations-tektomschen Urspungs Später spielte in der Reliefentwicklung eine gewisse Rolle die Exarationstatigkeit des Newa-Gletschers, dessen zahlreiche frische Spuren an der Höhenoberfläche beobachtet werden.

Nach der Abschmeltzung des Newa-Gletschers, während der ganzen Späteiszeit wurden auf ältere Formen neue Elemente des Abrasions- und Erosions- Relief aufgetragen. Entsprechend diesem oder jenem Niveau des reeressiven Wasserbeckens existierten Meerbusen und Durchlässe und es wurden Abrasions-Terrassen und Stufen gebildet. Den :Beginn der Entstehung der Newa Tiefebene muss man ebenfalls zu der Periode der Ochta-beckenregression beziehen, während der hier eine tiefe Ausspülung stattfand.