В журнале «Геоморфология» (№ 3, 1999) опубликованы две рецензии на мою монографию [Чувардинский, 1998]. Одна рецензия написана Николаем Григорьевичем Чочиа - доктором геолого-минералогических наук, профессором Горного института (Санкт-Петербург), другая - доктором географических наук, одним из ведущих ученых Института географии РАН Леонидом Рувимовичем Серебрянным.

В рецензии Н.Г. Чочиа последовательно, глава за главой раскрывается содержание книги и высказывается отношение рецензента к тем или иным разработкам и выводам автора. Следует отметить важнейшую черту отзыва Н.Г. Чочиа, а именно: всестороннюю проработку содержания книги. Это обусловило точность замечаний и обоснованность заключений и рекомендаций.

Совсем в другом ключе написана рецензия Л.Р. Серебрянного. В преамбуле отзыва он с сожалением и доброжелательностью говорит о напрасно потерянных автором годах на поиски неточностей в потоке научных трудов о древних оледенениях. Невольно создается образ некоего архивариуса, неспособного понять основы ледниковой теории. На самом деле автор является геологом-производственником, не один десяток лет проводящим полевые геологические работы в Карело-Кольском регионе и изучавшим, в том числе, горно-долинные ледники на Кавказе. Материалы, собранные в этих и других экспедициях, и легли в основу критикуемой работы.

На первой же странице отзыва, даже не раскрыв содержания книги, рецензент утверждает, что монография «не содержит ничего принципиально нового по сравнению с тем, что писали и докладывали его единомышленники-антигляциалисты 10, 20 и 30 лет назад». Возьмем вторую главу книги «О происхождении экзарационного рельефа», в которой, как пишет в своем отзыве Н.Г. Чочиа: «...с предельной убедительностью доказан и обоснован тектонический генезис всех этих форм»: бараньих лбов, курчавых скал, штрихованных и полированных скальных поверхностей, фиордов, шхер, озерных котловин. Это и есть то самое принципиально новое. В самом деле, кто, кроме автора, 10, 20 и более лет назад доказывал разломно-тектонический генезис перечисленных экзарационных форм рельефа, составляющих методологическую основу ледниковой теории? Может, такую точку зрения высказывали западные ученые? Нет, там все по-старому. Указанные формы рельефа по-прежнему относятся к главным признакам былых оледенений, являются устоями ледниковой теории.

В главе третьей приведены основательные доказательства разломно-складчатого происхождения таких хрестоматийно-ледниковых форм рельефа, как озы, друмлины и краевые гряды. Это тоже новая концепция, принципиально новый взгляд на давнюю проблему. Доказывается также тектонический генезис «гляциодислокаций» и отверженцев.

В главе четвертой дается обоснование принципиально новой методики валунных поисков рудных месторождений. Она основана на вдольразломном тектоническом перемещении части валунно-глыбового материала и подтверждена практикой: открытием медно-никелевого месторождения и нового апатитоносного массива, ряда перспективных рудопроявлений. Спрашивается, кто из отечественных или зарубежных исследователей ранее отстаивал тектонический генезис озов, краевых гряд, друмлинов, предложил неледниковую методику валунных поисков? Рецензент таких сведений не приводит.

Можно было бы показать, что каждая из пяти глав книги содержит новые оригинальные разработки. В конце концов, читающий да разберется.

Поскольку рецензент критикует книгу как бы «вразбежку», не соблюдая порядок глав и не обозначая их содержания, то для удобства читателя будем придерживаться схемы отзыва. Касаясь генезиса валунных отложений, рецензент особо настаивает на исключительной важности массовых аналитических лабораторных данных. «...Именно с глубокого комплексного анализа седиментологических данных (по всем фракциям!) должно начинаться выяснение генезиса ледниковой формации»,... - пишет он и утверждает, что подобными аналитическими данными автор, видимо, не располагает. Однако в главе 4 дана всесторонняя литологическая характеристика «донной морены» Карело-Кольского региона. Изложенные фактические данные по литологии, минералогии, грансоставу «морены» Кольского полуострова базируются на трех тысячах определений петрографического состава валунов, сотнях минералогических и гранулометрических анализов. Кроме того, в книге приведены данные гранулометрических исследований в объеме 2457 полных (по всем фракциям!) анализов «морены». Из них 578 анализов по Кольскому полуострову, 407 - по Карелии, 968 - по погруженному склону Балтийского щита, 504 - по Архангельской и Вологодской области. Результаты анализов сведены в таблицы 3, 4, 5 (234-237 с. книги). Судя по отзыву, рецензент не заметил таблиц и не очень внимательно прочел раздел по разносу валунов на Балтийском щите и Русской платформе (195-200 и 238-253 с.), так как его ссылка на с. 228-238 относится к иной теме, а не к разносу валунов.

Установка на массовые аналитические и притом пофракционные лабораторные исследования отложений ведет к колоссальным финансовым затратам, но принципиальных возражений не вызывает. Кроме одного: почему в арсенале ледниковистов отсутствует микрофаунистический анализ, дающий надежные результаты при установлении генезиса валунных суглинков?

Но всегда ли горы гранулометрических и минералогических анализов способствуют решению проблемы? Может быть, верен афоризм Джона Зимана: «Целью науки является понимание, а не накопление данных и формул»? Весьма показательны в этом плане исследования Н.Г. Судаковой (на ее работы, как на образцовые, указывает рецензент), которая выполнила огромное количество минералогических и гранулометрических анализов морены Нечерноземья и обобщила их в монографии «Палеогеографические закономерности ледникового литогенеза» (1990). Подытоживая работу, она пишет: «Возникает далеко не праздный вопрос, к какому понятию (литологическому, генетическому) следует относить морену? Литологическое, очевидно, не приемлемо из-за пестроты их литосостава. Трудно признать и генетическое единство при таком фациально-генетическом разнообразии ледниковых отложений... В таком случае морены логичнее рассматривать в качестве палеогеографического понятия» (113 с.). Вот так! Монбланы гранулометрических (по всем фракциям) и минералогических анализов не помогают разобраться с генезисом диамиктона. И оказывается, лишь палеогеографический подход может решить эту задачу: если диамиктон развит в границах оледенений, значит, это морена, а если нет - то это делювий или другие типы отложений. Глубоко права была Н.Г. Загорская с соавторами, когда еще в 1965 году утверждала: «Литологический облик морены давно и прочно потерян».

Касаясь главы «Динамика и геологическая деятельность ледников» рецензент ставит в вину автору неприведение данных по седиментологии районов былого оледенения. Такая задача в главе и не ставилась. Основное внимание было уделено именно динамике и геологической деятельности современных, «живых» ледников. Критику можно принять как рекомендацию к рассмотрению этого вопроса в дальнейшем. Все же отношение рецензента к поднятым в главе вопросам осталось загадочным. Его ремарка, что данные вопросы «не могут быть объектом критики», несколько удивляет. Ведь не только ведущие гляциологи, но и геологи приходят к выводам, что покровные ледники фактически консервируют свое ложе, а не выпахивают и не бороздят его. Недавно к такому выводу также пришел видный геолог-тектонист А.В. Лукьянов (1997) и дал этому физическое обоснование.

Материалы наблюдений автора за деятельностью припайных льдов (глава 1) рецензент назвал «новыми и актуальными», но добавил, что в книге отсутствует какая-либо информация по ледовому разносу валунов. Однако, на страницах 36 и 38 книги приводятся цифровые данные (основанные на многолетних полевых подсчетах) по загрузке припайных льдов валунно-обломочным материалом и объемам дрифтового его разноса.

Не понятно отношение рецензента к вопросам генезиса экзарационного рельефа (глава 2) - основе основ ледниковой теории, во всяком случае для Балтийского и Канадского щитов. Признает ли он разломно-тектонический генезис бараньих лбов, курчавых скал, штриховки и полировки кристаллических пород, других тектоглифов, а также трогов, фиордов, шхерного рельефа? Или традиционно считает их следами ледниковой эрозии? Рецензент пишет: «...разве кто-либо из сторонников ледниковой теории когда-нибудь выражал сомнения в роли тектонического фактора в процессах морфо- и литогенеза, да еще в таком районе, как, например, Балтийский щит? Это было бы наверняка полным абсурдом».

Но возьмем «Гляциологический словарь» (1984, главный редактор чл.-корр. АН СССР, ныне академик РАН В.М. Котляков). Во всех статьях словаря, касающихся экзарационных форм, от бараньих лбов и штриховки до шхер и фиордов, прямо пишется о возникновении их в результате экзарационной деятельности ледника. Никакой разрывной тектоники!

Можно отметить правоту рецензента в том, что «краевые ледниковые гряды» и озы сопряжены с разломами фундамента и чехла. Это весьма веское основание для постановки вопроса об их тектоническом происхождении. Многочисленные данные в пользу разломно-пликативного генезиса этих форм рельефа приведены в главе 3 книги. Но рецензент обходит данный вопрос и лишь резюмирует, что сопряженность краевых образований и озов с разломами - «факт, отнюдь не претендующий на мировое открытие». Что же, пусть эти факты имеют ранг районного значения (Балтийский щит, Русская платформа). Важно, что они реальны и признаются оппонентами. Наконец, настает очередь главы «Палеогеографические аспекты ледниковой теории». Ее «комментировать просто страшно», - пишет рецензент и подчеркивает, что «из поля зрения автора книги начисто выпали целые научные школы и направления», не отражены «фундаментальные работы большого коллектива палеогеографов», не освещены «труды множества научных организаций», ничего не сказано о моделировании палеоклиматов, о реконструкциях плейстоценовой флоры и териофауны. И тут страшно становится уже автору. Как отразить многолетнюю фундаментальную деятельность целых научных школ и направлений, как вместить достижения больших коллективов ученых, труды множества научных учреждений в малостраничные «аспекты»?

«Аспекты» преследовали цель указать на явные палеогеографические неувязки и противоречия в многоплановой картине ледникового периода. В них показана несовместимость имеющихся биогеографических, гляциологических данных и радиоуглеродных датировок с принятыми ледниковыми канонами. По причине острой критики ледниковизма рецензент назвал эти разделы «попурристскими» (хорошо, что не «феерическими», как он именует схемы супероледенений М.Г. Гросвальда). Что касается радиоуглеродных датировок, то они, вопреки мнению рецензента, дают надежные результаты для времени последнего оледенения и голоцена. Даже сторонник больших оледенений В.И. Астахов и норвежские ученые на основании имеющихся радиоуглеродных датировок пришли к выводу, что в интервале времени 37 000-11 000 лет последнее оледенение не распространялось на Европейский Север и Север Сибири (Астахов, Мангеруд, Свендсен, 1998).

Рецензент сетует, что из-за антигляциалистов литология морен в Западной Сибири оказалась слабо изученной и отсюда все беды. Это, конечно, не так. Взять хотя бы работы Ф.А. Каплянской и В.Д. Тарноградского (1975, 1978, 1998), которые провели детальные исследования диамиктона в низовьях Енисея. Это лучшие литолого-структурные исследования для севера Евразии, они сопровождаются весьма ценной и выразительной фотогеологической документацией. Ученые непосредственно в обнажениях проследили преобразование санчуговских морских отложений с раковинами морских моллюсков в меланжированные, брекчированные отложения с многочисленными отторженцами, дислокациями, зеркалами скольжения. Эти тектонизированные отложения и были отнесены к «донной морене», что позволило «закрыть» вопрос о санчуговской морской трансгрессии. Материалы настолько убедительны, что В.А. Зубаков назвал эти выводы достижением столетия!

И одно не было учтено учеными: полоса преобразованной в «морену» морской санчуговской толщи лежит в зоне активного Енисейского глубинного разлома, взбросово-сдвиговые смещения по которому и преобразовали морскую толщу в гигантскую тектоническую брекчию (с отторженцами и дислокациями). Тектонические нарушения прослежены бурением на глубину нескольких сотен метров.

Рецензент вспоминает совещание 1984 года в Горном институте, организованное профессором Н.Г. Чочиа. Не менее памятно совещание по гляциологии в Звенигороде в декабре 1986 года. После заседания секции Леонид Рувимович сказал мне, что высказанные в моем докладе взгляды могли бы быть поддержаны, если бы антиледниковые идеи получили развитие на Западе. Я поблагодарил уважаемого ученого, сказав, что придется долго ждать. И действительно, по информации рецензента, зарубежные специалисты «неоднократно выражали искреннее удивление, узнав о существовании в нашей стране оппозиции общепринятой ледниковой теории».

«Искренние удивления» - это первая стадия отношения к новым идеям. До следующей стадии - критического анализа - еще далеко.

Подытоживая ответ рецензентам, можно констатировать, что отзыв Н.Г. Чочиа составлен в традициях петербургской геологической школы, истоки которой восходят к И.В. Мушкетову и А.П. Карпинскому. Главное достоинство рецензии Н.Г. Чочиа - ее объективность. Кстати, напрасно Л.Р. Серебрянный записывает Н.Г. Чочиа в антигляциалисты. Н.Г. Чочиа - один из основателей ледниково-морской теории и ее сторонник. Он признанный арбитр в долгом споре гляциалистов и «маринистов».

Впечатление от рецензии Л.Р. Серебрянного двоякое. С одной стороны, привычная осанна ледниковой теории (что понятно), с другой - ряд ошибок, допущенных рецензентом и серьезно исказивших содержание монографии. Но что важнее всего, он не определил своей четкой позиции ни по одной из основных разработок, обоснованию которых посвящены 1-4 главы книги. Рецензент не обозначил своего ясного отношения к выводам и доказательствам разломно-тектонического происхождения экзарационного рельефа, тектонического генезиса озов, друмлинов, краевых гряд, отторженцев и гляциодислокаций.

Не коснулся рецензент и важнейшего вопроса о выведении по разломам сквозь осадочный чехол тектонических клиньев и брекчии из кристаллических пород фундамента на поверхность. Может быть, при принятии такого реально существующего механизма стихнут споры о причине нахождения в Лахтинском болоте крупного блока гранита-постамента памятника Петру I. Ничего конкретного не сказал он и по главе о динамике и геологической деятельности ледников. Совершенно неясно его отношение к системе доказательств и выводам об отсутствии пермско-карбонового оледенения.

Непонятна позиция рецензента по новой методике валунных поисков. Он предостерегает против ее применения и выражает надежду, что методика «не станет достоянием других практических организаций». Если методика не верна, то куда как лучше раскритиковать ее, показать ее ошибочность и несостоятельность. Но рецензент не касается ни сути методики, ни ее составляющих [Чувардинский, 1992].

Критика базируется на утверждении, что в Финляндии действует ледниковая методика и что финское геологическое руководство «неоднократно выражало искреннее удивление» по поводу существования альтернативной концепции. Кстати, рецензент допустил ошибку, считая Оутокумпу медно-никелевым месторождением. Это меднорудное месторождение. Но «искренние удивления» - не очень веские основания для блокирования, недопущения новой методики. Тем более что применение ее на практике уже дало положительные поисковые результаты.

Неужто эпигонство настолько присуще нашей науке, что остается только ждать иностранного «антигляциализма», а затем петь ему славу, как это случилось с теорией литосферных плит.

Как бы то ни было, я благодарен Леониду Рувимовичу и за такой отзыв. Во всяком случае он способствует открытой дискуссии.

1. Чувардинский В.Г. О ледниковой теории. Происхождение образований ледниковой формации. Апатиты: Мурмангеолком, 1998, 302 с.

2. Чувардинский В.Г. Методология валунных поисков рудных месторождений. М.: Недра, 1992. 138 с.

Ссылка на статью:

Чувардинский В.Г. О ледниковой теории и её устоях (ответ рецензентам) // Геоморфология. 2001. № 1. С. 103-106.