С. Л. ТРОИЦКИЙ

ОСНОВНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ИЗМЕНЕНИЯ СОСТАВА ФАУНЫ ПО РАЗРЕЗАМ МОРСКИХ МЕЖМОРЕННЫХ СЛОЕВ УСТЬ-ЕНИСЕЙСКОЙ ВПАДИНЫ И НИЖНЕ-ПЕЧОРСКОЙ ДЕПРЕССИИ

Скачать *pdf файл статьи

Морские слои северных побережий Евразии, лежащие под мореной последнего оледенения, давно привлекают внимание исследователей четвертичных отложений. Их возраст, генезис и особенности распределения фауны в морской толще понимаются в настоящее время по-разному различными группами геологов-четвертичников и палеогеографов.

За последние годы выявилось три основных направления во взглядах на соотношение этих морских отложений с более древними ледниковыми образованиями.

С.А. Яковлев (1947, 1956), Н.И. Апухтин (1948) и их сторонники считают, что отдельные разновозрастные пачки морских отложений разделены разновозрастными континентальными моренами и относятся к различным межледниковым эпохам.

М.А. Лаврова (1937, 1949, 1960), В.Н. Сакс (1947, 1951, 1953), Н.Н. Урванцев и С.Л. Троицкий (1958), С.А. Стрелков и др. (1959), допуская в той или иной мере существование морских отложений, лежащих под континентальной мореной максимального (днепровского, самаровского) оледенения, полагают, что основная толща морских осадков залегает стратиграфически выше этой морены и сформировалась на протяжении одной межледниковой эпохи.

А.И. Попов (1948), Г.И. Лазуков (1957), С.А. Архипов (1960), В.А. Зубаков (1957, 1958) и др., расходясь в деталях, предполагают, что морская толща переклинивается с континентальными моренами в полосе, прилегающей к центрам оледенений (или, что в данном случае одно и то же, к горным районам Севера), а вдали от них накоплялась непрерывно и сложена чередующимися пачками морских (межледниковых) и ледниково-морских (ледниковых) накоплений.

Стратиграфические и палеогеографические представления третьей группы приняты Новосибирским совещанием по выработке унифицированных стратиграфических схем для Западной Сибири (1960) в качестве официальной (а, следовательно, и обязательной для геологов-практиков) версии. Естественно, что этот официальный акт не положил конца борьбе мнений, а сделал ее еще более острой и принципиальной.

Сложившееся сейчас положение заставляет вновь и вновь возвращаться к фактическому материалу, положенному в основу тех или иных представлений с тем, чтобы проверить убедительность фактов и бесспорность выводов. Это в особенности относится к биостратиграфическим данным, в частности к вопросу о закономерностях изменения состава фауны по разрезам морских слоев Европейского и Сибирского Севера. Анализу этих закономерностей на примере отложений Нижне-Печорской депрессии и Усть-Енисейской впадины и посвящена настоящая статья.

НИЖНЕ-ПЕЧОРСКАЯ ДЕПРЕССИЯ

Морские отложения, залегающие в Нижне-Печорской депрессии под верхней (валдайской) мореной, по материалам довоенных лет (Горбацкий, 1935; Ливеровский, 1933; Янковский, 1939; М.А. Лаврова (1949), обобщенным М.А. Лавровой (1949), распространены на обширной территории, лежащей между Тиманом и водораздельными возвышенностями Большеземельской тундры. Они представлены пачкой песчано-глинистых накоплений общей мощностью до 80-100 м. Основание морской толщи обычно погружено под уровень р. Печоры и ее притоков. В местах, где палеозойский скальный субстрат поднимается к дневной поверхности, между ним и морскими слоями залегает нижняя (днепровская) морена.

Основные разрезы расположены на правом берегу Печоры у села Великовисочного, по р. Суле между устьями рек Щучьей и Б. Пулы, по берегам Печоры выше деревень Лобажской и Б. Сопки. Отложения, особенно в первых двух районах, содержат обильные остатки морских моллюсков и усоногих.

Морская толща, по М.А. Лавровой (1949), слагается из двух горизонтов: 1) отложений бореальной трансгрессии - мощной (до 50 м) пачки глин и алевритов с крупными прослоями песков в верхней части и 2) отложений беломорской трансгрессии - пласта темно-серых или коричневых глин с редкими морскими раковинами мощностью до 5-7 м, залегающего на размытой поверхности бореальных слоев.

По наиболее полным разрезам, богатым остатками морских беспозвоночных («Вастьянский конь» у с. Великовисочного и обнажения по р. Суле), устанавливается закономерное изменение состава фауны в вертикальном направлении:

а) бореальные виды появляются уже в основании видимой части разреза;

б) массовое развитие бореальных видов (климатический оптимум) приурочено к песчаным слоям, отложившимся в начале общей регрессии моря  (верхняя треть видимой части разреза);

в) выше горизонтов, отложившихся во время климатического оптимума, фауна становится более холодноводной;

г) в слоях, соответствующих «беломорской» фазе трансгрессии, встречаются только широко распространенные виды; бореальных видов уже нет.

Эти изменения в составе фауны, выявленные М.А. Лавровой (1949), хорошо заметны по послойным сборам из 55-метрового обнажения «Вастьянский конь» (табл. 1; слои 6а-6е). Они отражают, собственно говоря, часть восходящей ветви климатического цикла, его кульминационный пункт (климатический оптимум) и начало нисходящей ветви. Постоянное присутствие бореальных видов, не обитающих в современном Печорском море, указывает на климатические условия более благоприятные, нежели современные. По составу фауны в «беломорских» слоях (из других местонахождений) устанавливается продолжение нисходящей ветви климатического цикла, до современных или еще более суровых климатических условий. Очевидно, завершением этого похолодания явилось оледенение, отложившее верхнюю (валдайскую, вюрмскую) морену.

За последние годы появились новые материалы, позволяющие подтвердить правильность основных выводов М.А. Лавровой и дополнить общую картину изменения состава фауны по разрезу морской толщи.

В 1960 г. автор выполнил исследование коллекций раковин морских моллюсков и усоногих раков, собранных геологами Нефтяного института (ВНИГРИ), Гидрогеологического треста и Нарьян-Марской геологоразведочной экспедиции, из естественных обнажений по рекам Суле, Б. Пуле и Печоре, а также из керна колонковых скважин, пройденных у пос. Хангурей (№ 10) и Усть-Цильма (№ 1—РДО).

Сборы Ю.И. Климова из самых нижних горизонтов обнажения «Вастьянский конь» (в 5 км выше пос. Великовисочное), не описанных его предшественниками, позволили установить, что наиболее низкая часть разреза, от уровня р. Печоры (+2 м абс. высоты) до высоты 3 м над ним, не содержит бореальных видов. Комплекс фауны (см. табл. 1) состоит из 14 видов, 10 из которых широко распространены и в арктической и в бореальной областях современного океана, а 3 - в арктических водах. Умеренно-тепловодный элемент представлен очень слабо - всего одним видом Neptunea despecta L., заходящим к тому же в окраинные части арктических морей. Очень показательно обилие в этом слое раковин двух видов - арктического Cardium ciliatum. Fabr, и аркто-бореального Nucula lenuls (Mont).

Несомненно, что характер фауны из основания обнажения «Вастьянский конь» отражает более раннюю часть восходящей ветви климатического цикла. Отложения, заключающие остатки этого фаунистического комплекса, могли сформироваться в условиях, близких к современным.

Аналогами их могут оказаться серые глины с раковинами Nucula tenuis (Mont), собранными В.С. Кравец из керна скважины в Усть-Цильме, с глубины 54,3—61 м (от +2 до +9 м абс. высоты), а также нижние слои (5-6) глин из Сульского разреза М.А. Лавровой (1949), в которых отсутствуют остатки бореальных видов и единично встречены раковины Portlandia arctica (Gray).

Наиболее интересные результаты получились при исследовании коллекций раковин из горизонта морских глин и алевритов, пройденного ниже уровня моря скважинами в пос. Усть-Цильма и Хангурей (сборы В.С. Кравец и геологов Нарьян-Марской геологоразведочной экспедиции; определения С.Л. Троицкого). В этих слоях, на глубине от 3 до 40 м ниже уровня моря, найден арктический комплекс океанической фауны, состоящий из 4 арктических и 4 широко распространенных видов. Особенно характерны находки многочисленных створок арктических Joldiella (Portlandia) lenticula (Moll.), Propeamussium groenlandicum (Sow.) и глубоководной арктической Joldiella (Portlandia) fraterna Yerr. et Busch. В комплексе отсутствуют раковины бореальных и даже субарктических видов, заходящих в современное Печорское море. Слои с фауной такого состава могли сформироваться лишь в настоящем арктическом бассейне типа современного Карского моря или северо-восточной части Баренцева моря (Филатова, 1957). Эти слои по условиям залегания могут быть только более ранними, чем отложения, выходящие в основании разреза «Вастьянский конь». Они, соответственно, отражают и более раннюю фазу климатического цикла, его самую нижнюю ветвь, так сказать, «климатический минимум». Иначе говоря, они, соответствуют, очевидно, позднеледниковому времени, наступившему вслед за регрессией (или во время регрессии) ледникового покрова, отложившего нижнюю (днепровскую) морену.

Новые коллекции морских раковин из разрезов по рекам Суле и Б. Пуле, вскрывающих бореальные слои (сборы И.М. Орлова, определения С.Л. Троицкого), полностью подтвердили установленный М.А. Лавровой (1949) яркий бореальный облик фауны из этой части разреза. Из песков, алевритов и глин, вскрывающихся на отметках от + 15 до +45 м над уровнем моря, собрано огромное количество хорошо развитых раковин Cyprina islandica L. и Mactra elliptlca (Brown.), являвшихся руководящими (в биоценотическом смысле) видами обитавших там прежде бентальных сообществ. Достаточно указать, что в рядовых образцах из Сульских разрезов створки Cyprina islandica L. насчитываются в количестве до 700 штук, a Mactra elliptlca (Brown.) - до 230 шт. Такого же обилия достигают остатки широко распространенного вида - Astarte borealis (Chemn.) - до 170-420 створок.

Новые факты в совокупности с известными ранее данными (табл. 2) позволяют представить общую картину распределения комплексов фауны по разрезу морских межморенных слоев Нижне-Печорской депрессии в следующем виде (снизу вверх):

а) арктические слои с обильной холодноводной фауной (глины и алевриты в скважинах и у пос. Усть-Цильма и Хангурей);

б) переходные слои, содержащие широко распространенные, арктические и единичные субарктические виды (основание разреза «Вастьянский конь»);

в) бореальные слои, подразделяющиеся на три части;

в-1) слои с небольшим количеством раковин бореальных видов (нижняя часть слоя 6-е того же обнажения);

в-2) слои с обильной бореальной фауной (верхняя часть слоя 6-е, слой 6-д);

в-3) слои с немногочисленными раковинами бореальных видов либо с раковинами широко распространенных видов (слои 6-в, 6-а обнажения «Вастьянский конь»);

г) «Беломорские слои» с бедной фауной, представленной единичными аркто-бореальными видами.

Таким образом, картина изменения состава фауны оказывается вполне закономерной. Она отражает единый полный цикл изменения во времени температуры морских вод и соответственно климатических условий в такой последовательности:

1. позднеледниковое время - арктический климат;

2. начало межледникового времени - субарктический климат;

3. межледниковое теплое время - умеренный  климат;

4. предледниковое похолодание - субарктический климат.

Ход изменения состава фауны не прерывается ни разу явлениями обратного порядка и находится в полном соответствии с геологической позицией морских слоев, располагающихся между нижней и верхней мореной. Заметим при этом, что арктический характер океанической фауны в нижней половине морской толщи не противоречит существованию материковых льдов на удалении, достаточном для того, чтобы исключалось опреснение бассейна.

УСТЬ-ЕНИСЕЙСКАЯ ВПАДИНА

Морские отложения, лежащие под верхней (зырянской) мореной или под соответствующими ей водно-ледниковыми отложениями, распространены на огромной территории Усть-Енисейской впадины, включающей арктическую часть Западной Сибири и западную половину Северо-Сибирской (Таймырской) низменности. Область их распространения не ограничивается собственно Усть-Енисейской впадиной. К востоку морская толща уходит в пределы Хатангской депрессии. Южной ее границей могут оказаться Сибирские увалы: во всяком случае, по Оби она поднимается выше пос. Мужи, а по Енисею достигает устья Елогуя, а, может быть, и Подкаменной Тунгуски.

Мощность морской толщи, сложенной глинами, алевритами и песками, доходит до 200 м в низовьях Оби и до 120-130 м в низовьях Енисея. Подошва морских отложений в древних депрессиях рельефа опускается до 120-180 м ниже уровня моря; кровля поднимается до 100- 150 м над ним. Морские слои Обского Севера состоят по преимуществу из мощных пачек алевритов и глин (ямальская серия). На Енисейском севере в основании разреза лежит мессовская свита прибрежно-морских и аллювиальных песков общей мощностью от 5 до 75 м, перекрытая глинисто-алевритовыми накоплениями санчуговской свиты (до 70-100 м). Нередко последние разделяются на две почти равные части 10-20 метровым горизонтом песков. Слои, отложившиеся в начале общей регрессии моря, представлены песками и слоистыми алевритами казанцевской свиты мощностью до 30-40 м. Казанцевские (сангомпанские) слои известны и в Приобье (Сакс, 1951, 1953; Стрелков и др., 1959; Соколов, 1960; Лаврова и Троицкий, 1960).

На Енисейском севере эта толща отложений подстилается валунными галечниками и рыхлыми валунными конгломератами - продуктами перемывания нижней (самаровской) морены, залегающими на песчано-глинистых меловых породах (Сакс и Антонов, 1950; Сакс, 1947, 1951, 1953).

Основные разрезы морских отложений, содержащих обильные остатки моллюсков, усоногих, брахиопод и морских млекопитающих, расположены по берегам Енисея. Естественные обнажения удачно дополняются разрезами 160 глубоких скважин, расположенных группами по 350-километровому субмеридиональному профилю между средним течением р. Б. Хеты и устьем Енисея (Междухетская, Малохетская, Яковлевская и Сопочно-Каргинская разведочные площади).

По наиболее полным разрезам морских слоев в низовьях Енисея, В.Н. Саксом (1940, 1945, 1951, 1953) установлены следующие общие закономерности изменения состава фауны:

а) мессовские пески не содержат остатков морских организмов;

б) санчуговские слои заключают раковины арктических элиторальных моллюсков (комплекс с Joldiella (Portlandia) tenticula (Moll);

в) в верхней части санчуговских слоев встречается солоноватоводный комплекс видов, сохраняющий арктический характер (Portlandia arctica (Gray var. siliqua Reeve);

г) в казанцевских слоях появляются бореальные виды: Cyprina islandica L, Pholas crispata (L.), Lacuna pallidula Da-Costa;

д) в верхней части казанцевских слоев доминирует солоноватоводный комплекс (Mytilus edulis L., Macoma baltica (L.), сохраняющий умеренно-тепловодный облик.

В части, касающейся санчуговских и казанцевских слоев, эти закономерности прослеживаются и на всей территории Усть-Енисейской впадины.

Изменения в составе фауны отражают только одну восходящую ветвь климатического цикла, что позволило В.Н. Саксу относить всю совокупность межморенных слоев к одной межледниковой эпохе.

Фаунистические сборы последних семи лет, предпринятые геологами Нефтяного института (ВНИГРИ), НИИГА, ВСЕГЕИ, Западно-Сибирского, Красноярского геологических управлений, Геологического института АН СССР и исследованные С.Л. Троицким, а также личные наблюдения автора позволили подтвердить картину изменений состава фауны, установленную В.Н. Саксом, проследить ее на обширных территориях и внести частные дополнения. Приведем наиболее интересные и показательные факты.

Арктическая фауна санчуговского типа установлена в морских слоях, выходящих по берегам Енисея в его среднем течении вплоть до устья Подкаменной Тунгуски (сборы В.С. Волковой, В.А. Зубакова, Д.В. Семевского, С.А. Архипова, Ю.А. Лаврушина, С.П. Альтера). Облик ее определяют арктические виды открытого моря Joldiella lenticula (Moll), Arca glacialis (Gray), Astarte cronata Gray, Cardium ciliatum Fabr и виды, обитающие в средней сублиторали всех северных морей, - Масота calcarea (Chemn.), Astarte compressa (L.).

Исключительный интерес представляют находки раковин двух глубоководных видов Joldiella fraterna Verr. et Busd. и Dentalium entails L. Глины с Joldiella fraterna Verr. et Busch. (сборы Н.И. Байбародских) пройдены на глубине от 89 до 102 м ниже уровня моря скважиной № 24 в верховьях р. Турухана, т.е. на отметках, близких к положению наиболее низких горизонтов санчуговской свиты в районе Усть-Енисейского порта. Вид распространен сейчас на глубинах более 100 м в открытых частях арктических морей, вблизи континентального склона и глубоководных желобов шельфа. Второй вид Dentalium entails L., раковины которого найдены в санчуговских слоях Малохетской разведочной площади (скв. 57-к; сборы С.А. Архипова) на глубине 15-20 м ниже уровня моря, также является глубоководной формой, проникающей в современное Карское море с глубинными водами из батиальной зоны. Эти находки позволяют наметить участие суббатиального элемента в формировании санчуговского комплекса.

Раковины арктических моллюсков Joldiella lenticula (Moll.), Portlandia arctica (Gray), Joldia hyperborea. Torell, Propeamussium groenlandicum (Sow.), Macoma moesta (Desch.) найдены по разрезу 70-95-метровой толщи морских отложений, пройденной семью скважинами по широтному профилю между реками М. Хетой и Б. Хетой (сборы В.С. Волковой, С.А. Архипова, С.Л. Троицкого). Арктический облик фауны из верхней ее части позволил отнести всю толщу к санчуговской свите и предположить отсутствие в этих разрезах казанцевских слоев, намечавшихся там В.Н. Саксом (1953), (табл. 3).

В западной части Усть-Енисейской впадины найдены новые местонахождения арктической фауны в салемальских слоях. Из слабо сортированных глинистых алевритов, пройденных в бассейне, р. Полуй скважиной № 15 на глубине 72-76 м ниже уровня моря, определены остатки Arca glacialis (Gray), Propeamussium cf. groenlandicum (Sow.). В глинистых алевритах, выходящих по р. Арка-Епокояха в интервале от 2 до 10 м над уровнем Тазовской губы, обнаружены многочисленные раковины Portlandia arctica (Gray) и Propeamussium groenlandicum (Sow.) (сборы Г.И. Гончарова).

Помимо слоев с арктической фауной, идентичных санчуговским отложениям опорного разреза Усть-Енисейского порта, были найдены или выявлены отложения с фауной, являющейся по своему характеру переходной между санчуговским и казанцевским комплексами.

Исследование обширной коллекции, собранной В.С. Волковой в бассейне р. Б. Хета, позволило наметить своеобразный комплекс фауны «хетских» слоев, состоящий в основном из широко распространенных (аркто-бореальных) видов и небольшого числа арктических и субарктических форм.

Переходный характер хетской фауны сохраняется не только в нормальных морских, но и в солоноватоводных фациях. Так, из слоев, выходящих около устья р. Хикигли, были собраны остатки двух видов, составлявших солоноватоводное ископаемое сообщество: арктического Cyrtodaria kurriana Dunker и субарктического Масота baltica (L.). Эти виды сейчас встречаются совместно только на границе бореальных и арктических вод, в опресненных заливах Печорского моря.

Предпринятое С.Л. Троицким (1958) статистическое исследование зоогеографической структуры комплексов фауны из санчуговских слоев равнинных побережий низовьев Енисея и Енисейского залива (к северу от 71° с. ш.), а также бассейна р. Агапы показало, что морская фауна из верхней (лежащей выше уровня моря) части санчуговской свиты, не имеет уже чисто арктического облика, а является скорее нижнеарктической, т.е. переходной - характерной для районов, пограничных с бореальной зоогеографической областью современного океана (табл. 4).

Определенное различие, существующее между арктической фауной верхней части санчуговской свиты в районе Усть-Енисейского порта и одновозрастной фауной низовьев Енисея, объясняется разным географическим положением территорий: большей удаленностью района Усть-Енисейского порта от основных путей проникновения атлантических вод в Западно-Сибирское и Таймырское межледниковые моря.

Остатки морской фауны из нижней части разреза санчуговской свиты низовьев Енисея сохраняют арктический облик, насколько об этом можно судить по единичным находкам раковин Portlandia sp., Arca sp., Nucula tenuis (Mont.), Leda perunla (Mull.) в алевритах, пройденных на глубине около 30 м ниже уровня моря скважиной № 3 Сопочнокаргинской разведочной площади (сборы С.Л. Троицкого). Первая морская раковина, найденная в мессовских песках (скважина № 10 Яковлевской площади; глубина 37 м ниже уровня моря) также принадлежит преимущественно арктическому виду Astarte montagui (Dillw.).

Бореальные виды за последние годы были найдены в немногочисленных пунктах. Наибольший интерес представляют находки раковин Cardium edule L. в казанцевских слоях Гыданского полуострова на р. Анти-Паюте (сборы Г.А. Значко-Яворского) и на р. Яре (сборы В.С. Ломаченкова). В.Н. Сакс (1953) отнес находку с р. Яры к досамаровским морским отложениям, но геологические условия ее залегания исключают, на наш взгляд, такое решение вопроса.

Весьма примечательна находка раковин Cyprina cf. islandica L. и Macoma baltica (L.) в среднем течении Енисея, около сел. Пупково (сборы В.А. Зубакова, В.С. Волковой, С.А. Архипова). Она может свидетельствовать о распространении казанцевских морских слоев значительно дальше к югу, чем это еще недавно предполагалось. Эта находка говорит также и о том, что смена комплексов фауны по разрезу морских слоев, типичная для района Усть-Енисейского порта, сохраняется и на этой территории. В.А. Зубаков (1958) без достаточных оснований отнес ее к особым «оплывнинским» слоям «самбургского горизонта».

Статистический анализ зоогеографической структуры казанцевского комплекса морской фауны низовьев Енисея (Троицкий, 1958) позволил считать его близким к современной фауне окраинных частей бореальной области, граничащих с нижнеарктической подобластью. Основанием для такой оценки послужили малочисленность бореальных видов и относительно скромная роль, которую они играли в сложении бентальных сообществ казанцевского времени.

* * *

Следует специально остановиться на видовом составе и зоогеографическом облике остатков морских беспозвоночных из Самбургской скважины, пройденной на р. Пур (см. табл. 4), поскольку это местонахождение послужило основой для выделения самостоятельного «самбургского» или «мессовско-самбургского» горизонта (Зубаков, 1958; Архипов, 1960).

Пески с морскими раковинами пройдены там на глубине 35-50 м ниже уровня моря, под алевритами и глинами санчуговской свиты, и, если исходить из формальной литологической границы, должны считаться мессовскими. Если же учесть близость выходов палеогеновых отложений, поднимающихся на левобережье р. Пура к дневной поверхности, они могут рассматриваться как песчаные фации санчуговского горизонта, отложившиеся в зоне сильных придонных течений, на что указывает и присутствие остатков Balanus hameri Ascanius. Глубина отложения слоев, судя по обилию Astarte montagui (Dillw.), исчислялась несколькими десятками метров.

Зоогеографический облик ископаемого комплекса определяется резким доминированием остатков преимущественно арктического вида Astarte montagui (Dillw.) (свыше 100 створок).

Характерно также присутствие арктического северо-карского вида Propeamussium groenlandicum (Sow.). Широко распространенные виды непоказательны.

Находки остатков Balanus hameri Asc. придают комплексу слабый субарктический оттенок, но не могут свидетельствовать о слишком благоприятном температурном режиме, так как вид этот глубоко заходит в нижнеарктические моря, достигая границ высокоарктической подобласти (Новоземельские проливы).

Исчезновение остатков Balanus hameri Asc. в верхних слоях разреза не может рассматриваться как показатель похолодания. Это явление, как и общее обеднение комплекса (табл. 5), связано с углублением бассейна и ослаблением придонных токов воды перед началом отложения глинисто-алевритовых слоев, сменяющих вверх по разрезу пески с остатками моллюсков и усоногих.

Комплекс фауны из самбургской скважины может рассматриваться как фациальная разновидность санчуговского комплекса.

* * *

Обзор фактического материала, собранного за последние годы, в совокупности с прежними сведениями позволяет установить следующие основные черты изменения комплексов фауны по разрезу морских слоев. Усть-Енисейской впадины (снизу вверх):

а) арктические слои с бедной холодноводной фауной (Усть-Енисейский порт, Междухетская площадь, скв. № 10 Яковлевской площади, скв. № 3 Сопочно-Каргинской площади, скв. № 24 на р. Турухан, скв. № 15 на р. Полуй) - нижняя часть санчуговской свиты, морские фации мессовских слоев (?);

б) переходные слои с нижнеарктической фауной (низовья Енисея, бассейны рек Агапа, бассейн р. Б. Хета), сменяющиеся в глубь континента слоями с арктической фауной (Усть-Енисейский порт, Междухетская площадь, среднее течение Енисея и др.) - верхняя часть санчуговской свиты, хетские слои;

в) бореальные слои с обильной фауной, характерной для окраин бореальной области на границе с нижнеарктической подобластью, - казанцевская свита.

Общая картина изменения состава фауны оказывается достаточно закономерной, отражающей определенную направленность изменения условий ее обитания. В отличие от Нижне-Печорского района здесь наблюдается лишь восходящая ветвь климатического цикла, доходящая до оптимальных условий во время формирования казанцевской свиты (климатический оптимум).

Очевидно, что накопление морских слоев прекратилось еще до ухудшения климатических условий. Правильность такого предположения подкрепляется существованием позднеказанцевских речных песков с остатками таежной флоры - стволами ели и лиственницы. Они выполняют погребенные русла, врезанные в казанцевские морские слои, в истоках р. Муксунихи, в 45 км севернее Усть-Енисейского порта. Таким образом, предледниковое (предзырянское) похолодание, очевидно, падает на время денудационного перерыва, и мы не знаем синхронных ему морских слоев.

Последовательность смены климатических условий на основании изменений состава фауны представляется в следующих основных чертах.

1.       Мессовское и ранне-санчуговское позднеледниковое время - арктический или субарктический климат.

2.       Поздне-санчуговское время - начало межледникового потепления - субарктический климат.

3.       Казанцевское межледниковое теплое время - умеренный климат.

Ход изменения состава фауны в Усть-Енисейской впадине, так же как и в низовьях р. Печоры, не прерывается какими-либо явлениями обратного порядка. Он находится в соответствии с положением морской толщи между нижней (самаровской) и верхней (зырянской) моренами. Резкий «климатический контакт» морских отложений казанцевской свиты, содержащих умеренно-теплолюбивую фауну, с зырянскими континентальными ледниковыми слоями обусловлен предзырянским размывом.

Характер фауны из нижней части толщи известен еще недостаточно полно, число местонахождений очень невелико, так что единство ее облика относительно. Тем не менее, пока нет никакой возможности выделять для этой части толщи какие-либо своеобразные фаунистические комплексы, относить различные местонахождения к разным «ледниковым» или «межледниковым» горизонтам (Архипов, 1960; Зубаков, 1958).

Строго говоря, ни арктический, ни субарктический облик фауны, не исключают существования ледников на окраинах бассейна, но не исключают и межледниковых условий, т.е. условий, близких к современной климатической обстановке в низовьях Енисея. Иными словами: географическое положение Усть-Енисейского района, омываемого арктическим морем, чрезвычайно неблагоприятно для выявления следов различных оттенков холодного климата в прошлые эпохи. Внутри слоев с арктической (т.е. близкой к современной или к местной межледниковой) фауной ни следы похолоданий, ни следы слабых потеплений не могут быть обнаружены по изменениям ее состава. Для этого нужны иные методы или иные районы, лежащие в умеренных широтах.

Выводы

1. Изменения в характере фауны, прослеженные по разрезам мощных морских толщ, залегающих под моренами последнего оледенения в Усть-Енисейской впадине и Нижне-Печорской депрессии, оказываются однотипными.

2. Они отражают закономерное последовательное улучшение климатических условий: от позднеледникового арктического климата в начале накопления морских слоев до умеренного климата в начале обшей регрессии моря. Последующее предледниковое похолодание устанавливается только по морским (беломорским) слоям Нижне-Печорской депрессии; в Усть-Енисейской впадине аналоги их отсутствуют.

3. Отложение морских толщ, судя по изменениям в составе фауны, происходило в течение длительной позднеледниковой холодной эпохи и не менее продолжительного собственно межледникового времени. Это обстоятельство позволяет датировать их как средне-верхнеплейстоценовые, обозначать их индексом Q₂₊₃ (Q_II+III) и сопоставлять начало их формирования со временем регрессии самаровского (днепровского) оледенения. В отношении санчуговской свиты это предположение было впервые высказано М.А. Лавровой (1946), считавшей ее «позднерисской».

4. Находки арктической фауны в слоях, залегающих ниже уровня моря в Нижне-Печорской депрессии, позволяют пересмотреть установившееся представление о том, что в Беломорском и Печорском бассейнах тепловодные виды появились с самого начала трансгрессии (Лаврова, 1949; Лаврова и Троицкий, 1960). В морской толще этого района можно выделить четыре биостратиграфические (палеобиогеографические) зоны (снизу вверх):

зона арктической фауны,

зона нижне-арктической фауны,

зона бореальной фауны,

зона нижне-арктической фауны.

По характеру фауны каждой зоны можно примерно определить глубину последовательного смещения во время зоогеографических границ сравнительно с их современным положением. Для первой зоны оно будет отрицательным - порядка 400 км, для второй - близко к 0, для третьей - около + 500 км. Для четвертой зоны смещение пока остается неопределенным. Возможно, что оно близко к 0.

5. Находка слоев с арктической фауной в Нижне-Печорской депрессии дает возможность прямой корреляции морских слоев этого "района с аналогичными отложениями Усть-Енисейской впадины по фаунистическим комплексам:

6. В бассейнах рек Северной Двины, Мезени и на Кольском полуострове, где широко распространены отложения с бореальной фауной, могут быть найдены залегающие под ними слои с арктической фауной.

ЛИТЕРАТУРА

Апухтин Н.И. Об онежской трансгрессии. Изв. Карело-финского филиала АН СССР, вып. 4, 1948.

Архипов С.А. Стратиграфия четвертичных отложений, вопросы неотектоники и палеогеографии бассейна среднего течения р. Енисея. Тр. Геол. ин-та АН СССР, вып. 30. М., 1960.

Горбацкий Г.В. Геология Нижнепечорского района. Тр Аркт. ин-та, т. XV, Л., 1935.

3убаков В.А. К стратиграфии четвертичных отложений долины Енисея на участке Осиново-Туруханск. Тр. межвед. совещ. по разработке унифиц. стратигр. схем Сибири, М., 1957.

3убаков В.А. Стратиграфия четвертичных отложений долины р. Енисей в пределах ледниковой зоны. Автореф. дисс. Л., 1958.

Лаврова М.А. О стратиграфии четвертичных отложений Северной Двины от устья р. Ваги до Концегорья. Тр. Сов. секц. Междунар. асс. по изуч. четв. периода, вып. 1, 1937.

Лаврова М.А. О географических пределах распространения бореального моря. Тр. Ин-та геогр. АН СССР, вып. 37, 1946.

Лаврова М.А. К вопросу о морских межледниковых трансгрессиях Печорского района. Уч. записки ЛГУ, сер. геогр., вып. 6, № 124, 1949.

Лаврова М.А., Троицкий С.Л. Межледниковые трансгрессии на севере Европы и Сибири. Междунар. геол. конгресс. XXI сессия докл. сов. геологов, пробл. 4, 1960.

Лазуков Г.И. К вопросу о стратиграфическом расчленении четвертичных отложений бассейна нижней Оби. Тр. Межвед. совещ. по разработке унифиц. стратигр. схем Сибири, 1957.

Ливеровский Ю.А. Геоморфология м четвертичные отложении северных частей Печорского бассейна. Тр. Гесморф. Ин-та АН СССР, вып. 7. 1933.

Попов А.И. Некоторые вопросы палеогеографии четвертичного периода в Западной Сибири. Вопр. географии, сб. 12, 1948.

Решения Новосибирского совещания по выработке унифицированных и корреляционных стратиграфических схем для Сибири. Новосибирск, 1960.

Сакс В.Н. Основные моменты четвертичной истории юго-восточного побережья Карского моря. Проблемы Арктики, № 5, 1940.

Сакс В.Н. Новые данные к стратиграфии четвертичных отложений Таймырской депрессии. Докл. АН СССР, т. VII, № 2, 1947.

Сакс В.Н. Четвертичные отложения северной части Западно-Сибирской низменности и Таймырской депрессии. Тр. Ин-та геол. Арктики, т. 14, 1951₁.

Сакс В.Н. Четвертичные двустворчатые моллюски Полярного Бассейна. Тр. Ин-та геол. Арктики, т. 19, 1951 г.

Сакс В.Н. Четвертичный период в Советской Арктике. Тр. Ин-та геол Арктики, т. 77, 1953.

Сакс В.Н., Антонов К.В. Четвертичные отложения и геоморфология района Усть-Енисейского порта. Тр. науч.-иссл. отдела Горно-геол. Упр. Главсевморпути, вып. 16. 1945.

Соколов В.Н. Геология и перспективы нефтегазоносности арктической части Западно-Сибирской низменности. Тр. Ин-та геол. Арктики, т. 100, 1960.

Стрелков С.А. и др. Четвертичные отложения Советской Арктики. Тр. Ин-та геол. Арктики, т. 91, 1959.

Троицкий С.Л. Количественные характеристики комплексов морской фауны из санчуговских и казанцевских слоев четвертичных отложений Енисейского Севера. Сб. статей по палеонтол. и биостратигр. Изд Ин-та геол. Арктики, вып. 12, Л., 1958.

Урванцев II.Н., Троицкий С.Л. и др. Объяснительная записка. М., Госгеолтехиздат, 1958.

Филатова 3.А. Зоогеографическое районирование северных морей по распространению двустворчатых моллюсков. Тр. Ин-та океанол. АН СССР, т. XXIII, 1957.

Янковский В.М. Основные результаты изучения четвертичных отложений и геоморфологии Малоземельской тундры. Тр. Сов. секц. Междунар. асс. по изуч. четв. периода, вып. IV, 1939.

Яковлев С.А. О морских трансгрессиях на севере Русской равнины в четвертичное время. Бюлл. Комиссии по изуч. четв. периода, № 9, 1947.

Яковлев С.А. Основы геологии четвертичных отложений Русской равнины. Тр. ВСЕГЕИ, нов. сер., т. 17, 1956.

Ссылка на статью:

С.Л. Троицкий. Основные закономерности изменения состава фауны по разрезам морских межморенных слоев Усть-Енисейской впадины и Нижне-Печорской депрессии. В кн.: Палеогеография четвертичного периода Севера Сибири. Новосибирск. 1964, с. 48-65.