Материалом для исследования послужили образцы, полученные в ходе российской экспедиции «Арктика-2012» при драгировании южной части поднятия Менделеева. Был изучен вещественный состав железомарганцевых корок и определен их возраст методом избыточного ²³⁰Th. В разрезе корок выделяются три слоя, отличающиеся по цвету и мощности. Среди минералов Mn и Fe были обнаружены вернадит, ферроксигит, бернессит, гетит и тодорокит. Сравнение средних содержаний Mn, Ni и Co образцов с кобальтоносными корками Магеллановых гор указывает на их обедненность этими элементами. В то же время максимальные содержания Co и Ni в верхнем слое корок сопоставимы с их содержанием в корках Атлантического и Индийского океанов. Корки поднятия Менделеева характеризуются высоким содержанием Sc, As, Li, Th и V. Состав корок характеризуется наличием нескольких основных фаз - марганцевых оксидов, железистых гидроксидов и нерудных минералов - глинистых и обломочных. Содержание установленных фаз меняется от слоя к слою. При формировании корок доминировали два основных фактора - осаждение железомарганцевой массы из водной толщи (со значительным привносом гидротермального вещества на ранних этапах их формирования) и локальные импульсы поступления терригенного материала.

Ключевые слова: железомарганцевые корки, поднятие Менделеева, рудные минералы марганца и железа, редкие металлы, редкоземельные элементы.

Введение

Интерес к океанскому железомарганцевому оруденению, проявленному преимущественно в виде гидроксидных корок и конкреций, обусловлен перспективами его промышленного освоения. Корки обогащены целым рядом полезных компонентов, таких как Co, Mn, Ni, Zr, Nb, Te, Bi, Mo, W, Pt, Th и редкоземельные элементы (РЗЭ) [Hein & Koschinsky, 2014]. Скопления корок известны в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах. Наиболее крупные поля сосредоточены в пределах глубоководной рудной провинции северо-западной приэкваториальной зоны Тихого океана [Андреев и др., 2002; Мельников, 2005; Hein & Koschinsky, 2014]. Наименее изученным районом остается Северный Ледовитый океан, где проявления железомарганцевого оруденения хотя и зафиксированы, но в основном в шельфовых обстановках [Иванова и др., 2006]. В связи с активизацией работ, направленных на сбор материалов по проблеме расширения границ континентального шельфа Российской Федерации, был проведен ряд экспедиций и в глубоководной части Арктики. В этих экспедициях были подняты многочисленные образцы железомарганцевых образований (ЖМО). Новые данные о морфологии, составе и особенностях процесса формирования этих рудных образований приводятся в данной публикации.

Материалы и методы исследования

Материалом для исследования послужили образцы, полученные в ходе российской экспедиции «Арктика-2012» на ледоколе «Капитан Драницын» при драгировании юго-западного склона поднятия Менделеева на станции KD12-03-09d с глубины 2770 м (рис. 1) [Морозов и др., 2013].

Некоторые данные по составу ЖМО, полученные в этой экспедиции, опубликованы Г.Н. Батуриным с соавторами [2014]. Подобные образования, полученные из района, расположенного в 250 км в юго-западном направлении, были описаны Е.С. Базилевской с соавторами [2015] (рис. 1б). Следует также отметить, что на Чукотском плато американские ученые обнаружили аналогичные образования со сходным вещественным составом [Hein et al., 2012] (рис. 1а). В указанных работах в основном изучались железомарганцевые налеты (1-2 мм) и единичные корки. Наши исследования основываются на более значительной выборке ЖМО, представленных корками разной мощности. Кроме того, нами был применен расширенный комплекс методов для наиболее полного изучения вещественного состава корок [Konstantinova et al., 2016].

Поднятый драгой материал (около 800 обломков общей массой 500 кг) представлен карбонатными и в меньшей степени терригенными, магматическими и метаморфическими породами [Морозов и др., 2013]. Размеры обломков пород - от 2 до 30 см.

Железомарганцевые образования проявлены в форме налетов толщиной до 1 мм и более мощных (до 5 см) корок. Общее количество корок, которые явились предметом исследования, составляет около 1% поднятого материала.

В рамках исследований было изучено 23 образца. Вещественный состав образцов изучался с применением расширенного комплекса методов элементного анализа и минералогических исследований, который представлен в табл. 1. Возраст определялся методом избыточного ²³⁰Th с выполнением послойного радиохимического анализа корок [Кузнецов, 2008]. Датировки были получены только для верхнего слоя (0-2 мм) корок вследствие достижения радиоактивного равновесия и невозможности определения возраста более древних слоев.

Морфология

Размеры корок варьируют от 3-5 см до 25 см в длину. Корки, как правило, имеют плитчатую форму с четкой слоистостью и гладкой поверхностью (рис. 2а), реже встречаются корки с ботриоидальной структурой поверхности (рис. 2б).

Особенностью исследуемых образцов является отсутствие субстрата за исключением единичных маломощных железомарганцевых корок на окатанных обломках песчаников, аргиллитов, известняков, доломитов, интрузивных пород и гнейсов.

В разрезе корок выделяются три слоя, отличающихся по цвету и по толщине (рис. 2в):

• верхний, темно-коричневый до черного, 0,2-0,3 см;

• средний, коричневый, 1,8 см;

• нижний, буровато-рыжий, 1,2 см.

Следует отметить особенность морфологии образца 12/04, выражающуюся в наличии на поперечном срезе каналов, проходящих через все слои и выходящих на нижней поверхности корки в виде овальных отверстий (рис. 3).

Микротекстуры и микроструктуры

В составе корок поднятия Менделеева наблюдается значительное содержание нерудного материала, поэтому ниже рассматриваются отдельно взаимоотношения между рудным и нерудным материалом (микротекстуры) и микроструктурные особенности собственно рудной массы.

Микротекстуры. На рис. 4 представлены микротекстуры трех выделенных выше слоев. Изображения получены с помощью энергодисперсионного микроанализа на растровом электронном микроскопе (РЭМ). Каждый слой имеет микротекстурные различия, вызванные разной степенью влияния нерудного материала.

Верхний слой характеризуется дендритовой и колломорфной микротекстурой, типичной для пелагических железомарганцевых образований (рис. 5). На рис. 5а показан детальный фрагмент изображения верхнего слоя, представленного на рис. 4. Средний слой, наиболее мощный, имеет слоистую микротекстуру. Она характеризуется нечетким чередованием прослоев рудного материала и линз нерудного вещества (см. рис. 4). Нижний слой не имеет четко выраженной микротекстуры.

Микроструктурные особенности рудной массы. Рудная масса верхнего слоя имеет микрослоистость, представленную чередованием тонких темно-бурых (до черных) и охристых (темно-рыжих) слойков толщиной в доли миллиметра. Рудная масса среднего слоя не имеет такой четкой закономерной микроструктуры, как в верхнем слое, хотя средний слой также характеризуется тонкослоистой структурой (наблюдается переслаивание бурых до темно-бурых и светло-коричневых слойков). Рудная масса нижнего слоя обладает тонкослоистой структурой с чередованием черных и рыжих микрослойков.

Минеральный состав

Минеральный состав рудной массы и нерудного материала изучался различными методами и поэтому рассматривается отдельно.

Рудная масса. Основу рудной массы по результатам рентгенофазового анализа и метода микродифракции электронов составляют слабо раскристаллизованные оксиды и гидроксиды марганца и железа в тесном срастании друг с другом. Минералы, обнаруженные методом микро-дифракции электронов, представлены в табл. 2.

Черные и темно-бурые микро-слои верхнего слоя сложены преимущественно вернадитом, но также включают ферроксигит и гетит. Единичные образцы характеризуются наличием незначительного количества бернессита в составе черных микро-слойков (образец 12/08). Рыжие микрослои сложены в основном гетитом.

Слойки среднего слоя сложены преимущественно железистыми минералами, присутствующими в различных количествах. Основным минералом во всех слойках является гетит неправильной формы. Черные и буро-черные слойки сложены также Fe-вернадитом и включают ферроксигит (рис. 6). Местами средний слой имеет более монотонное строение и сложен веществом преимущественно черного цвета - вернадитом. Некоторые образцы (12/04, 12/10, 12/13) имеют средний слой, представленный охристыми железистыми образованиями, состоящими преимущественно из хорошо окристаллизованного гетита. В этих же образцах имеется и марганцевая составляющая, представленная тодорокитом с межплоскостным расстоянием 9,75 Å (рис. 6).

Черные слойки нижнего слоя часто выклиниваются и наползают друг на друга и сложены Fe-вернадитом. Наблюдается также переслаивание данных слойков со слойками, сложенными ферроксигитом. Нижний слой образца 12/04 представлен уплотненным железистым охристым веществом желтовато-бурого цвета, основным минералом которого является гетит, представленный сростками тонких иголочек. В меньшем количестве содержится плохо упорядоченный тодорокит с межплоскостным расстоянием 9,75 Å.

Нерудный материал присутствует во всех трех слоях корок, и его содержание сокращается от нижнего слоя к верхнему (см. рис. 4). Он представлен тонкодисперсными глинистыми частицами алюмосиликатного состава и минеральными зернами разных окатанности, размера и состава. По данным энергодисперсионного микроанализа на РЭМ и микрозондового анализа зерна размерами до 200 мкм представлены кварцем, полевым шпатом и апатитом; более мелкие зерна представлены цирконом, ильменитом, монацитом, рутилом, ильменорутилом, баритом, бадделеитом, пиритом (марказитом?), хромитом и Ni-хромитом. Все зерна имеют разную степень окатанности (рис. 7).

Химический состав

При обсуждении химического состава железо-марганцевых образований все элементы разделены на три группы: основные рудные, редкие (малые, попутные, микро-) и РЗЭ. Кроме того, рассматриваются содержания SiO₂ и Al₂O₃, играющие важную роль для определения источников вещества и механизмов формирования корок.

Рудные элементы. Основными рудными элементами корок являются Fe, Mn, Ni, Co и Cu [Андреев и др., 2002]. Статистические параметры рудных элементов, SiO₂ и Al₂O₃, а также отношения Mn/Fe приведены в табл. 3.

Сравнение средних содержаний Mn, Ni и Co анализируемых образцов с кобальтоносными корками Магеллановых гор указывает на их обедненность этими элементами (рис. 8). В то же время максимальные значения Co верхнего слоя корок (до 0,42 масс. %) сопоставимы с его содержанием в ЖМО Атлантического и Индийского океанов, а Ni (до 0,44 масс. %) - с ЖМО Магеллановых гор (см. табл. 3 и рис. 8).

Распределение элементов по разрезу корок различно. По результатам энергодисперсионного микроанализа на РЭМ были выделены три основные фазы - марганцевые оксиды (1), железистые гидроксиды (2) и алюмосиликаты с примесью обломочного материала (3). Данные, приведенные в табл. 3 и на рис. 4, показывают, что содержание марганцевой фазы возрастает от нижнего слоя к верхнему, в то время как содержание алюмо-силикатной фазы сокращается в том же направлении. Железо помимо образования собственно гидроксидов железа входит изоморфной примесью в структуру оксидов марганца и алюмосиликатов, поэтому его распределение по слоям интерпретировать достаточно сложно.

Для корок поднятия Менделеева характерно закономерное увеличение средних значений содержания Mn, Cu, Co, Ni и Pb, а также железомарганцевого отношения Mn/Fe от нижнего слоя к верхнему (рис. 9). При этом Со является наиболее вариабельным среди главных рудных элементов (см. табл. 3).

Основу рудной массы железомарганцевых образований составляют оксиды и гидроксиды марганца и железа. Остальные рудные компоненты, включая благородные металлы, сорбируются этими двумя группами минералов и со временем стабилизируют их кристаллическую решетку [Новиков и Батурин, 1997; Новиков и Мурдмаа, 2007; Новиков, 2011]. Для построения графиков изменения содержаний основных рудных элементов (Co, Ni, Cu) содержания Mn, Fe, Ni, Co, Cu были нормированы по формуле

Me_norm = (x_i – x_ср)/S,

где x_i — содержание металла; x_ср - среднее содержание металла (n = 25); S – стандартное отклонение.

На рис. 10 проявлена линейная корреляция Co с Mn и Ni с Mn; оба коэффициента корреляции составляют +0,81 (n = 25) (рис. 10). По литературным данным [Андреев и др., 2002] четкая линейная корреляция кобальта с марганцем отмечается при содержаниях последнего от 7-10 до 20 масс. %, что полностью соответствует выборке с поднятия Менделеева. Никель также жестко связан с марганцем и наследует его поведение. Коэффициенты корреляции Cu с Mn и Cu c Fe составляют 0,55 и 0,43 соответственно (n = 25).

Редкие элементы. По результатам химического анализа корки содержат высокие содержания (в г/т): Li (до 193), Th (до 87), Cs (до 3,3 в нижнем слое), As (до 770), W (до 65), Zr (до 770), Y (до 290), V (до 1060) и особенно Sc (до 66). Среднее содержание некоторых редких элементов в корках поднятия Менделеева в сравнении с ЖМО других океанов представлены на рис. 11. Так, содержания Sc, As и Li в корках поднятия Менделеева в разы превышают аналогичные содержания в корках из других районов Мирового океана, а содержания Th и V соизмеримы с содержаниями в корках Атлантического и Индийского океанов.

Редкоземельные элементы. Статистические параметры распределения содержания редкоземельных элементов, рассчитанные для сводной выборки и отдельных слоев корок исследуемого района, приведены в табл. 4. Среднее значение суммы РЗЭ составляет 0,15 масс. %, максимальное - 0,22 масс. %.

С точки зрения генезиса ЖМО интерес представляет рассмотрение изменчивости содержаний группы редкоземельных элементов, в частности выявление La, Ce, Eu, Gd, Y аномалий [Bau et al., 2014]. За исключением вышеперечисленных аномалий распределение нормализованных РЗЭ в железомарганцевых образованиях океанов равномерное.

На рис. 12а представлено распределение РЗЭ корок поднятия Менделеева. Все пробы имеют сходное распределение РЗЭ. В анализируемых образцах отмечается наличие положительной цериевой аномалии, среднее значение которой составляет 2,7, и слабой отрицательной иттриевой аномалии. Церий после окисления до Се⁴⁺ практически необратимо накапливается во взвешенном веществе океанских вод [Дубинин и др., 2008]. На рис. 12б показаны характерные распределения РЗЭ разных генетических типов железо-марганцевых образований.

Датирование

По данным послойного радиохимического анализа средняя скорость роста корок образца 12/09 равна 3,03 ± 0,28 мм/(млн лет), образца 12/04 - 3,97 ± 0,62 мм/(млн лет) (табл. 5). Эти данные соизмеримы с результатами бериллиевого метода датирования, полученными американскими учеными для коллекции с Чукотского поднятия, где скорость роста верхнего слоя варьирует от 2,18 до 8,22 [Dausmann et al., 2015]. Возраст верхнего слоя корок поднятия Менделеева, рассчитанный с учетом средних скоростей роста и средней мощности слоя 3 мм, составляет примерно от 900 тыс. до 1,2 млн лет.

Формирование корок

Полученные результаты можно использовать для определения источника вещества, а также механизма и факторов, определяющих формирование изученных железомарганцевых образований поднятия Менделеева.

Корки традиционно разделяются на гидрогенные и гидротермальные в зависимости от источника формирующего их рудного материала. К числу параметров, позволяющих разделять гидрогенный или гидротермальный источник вещества, относятся данные по вещественному составу, текстурам и скорости накопления корок.

Наиболее информативными генетическими индикаторами в составе корок являются содержания Cu, Ni и Co (1), состав РЗЭ (2), минералы Fe и Mn (3), а также соотношение Fe и Mn (4).

(1) Гидрогенные корки резко обогащены Co и Ni и незначительно Cu. Их содержание (масс. %) в корках Магеллановых гор в среднем составляет 0,54 (Co), 0,41 (Ni) и 0,11 (Cu) [Андреев и др., 2002]. Для гидротермальных корок характерна резкая дифференциация железа и марганца. Гидротермальные корки железистого состава характеризуются низкими содержаниями всех редких элементов, в то время как марганцевые гидротермальные образования относительно обогащены Ni, а также Mo, Li, Cr и Zn [Hein & Koschinsky, 2014].

Корки поднятия Менделеева характеризуются единичными высокими содержаниями Со (до 0,42 масс. %), что свидетельствует о значительном влиянии гидрогенного фактора.

(2) Гидрогенные корки имеют ярко выраженную положительную цериевую аномалию (рис. 12б). Подсчитанная А.В. Дубининым средняя величина Ce аномалии для 160 образцов нефосфатизированных железомарганцевых корок составила 2,18 [Дубинин и др., 2008], что соответствует коркам поднятия Менделеева (2,7) (см. рис. 12а).

Кроме того, для получения информации о генезисе корок часто используются диаграммы зависимости отношений Сe_SN/Ce^*_SN и Nd, а также Сe_SN/Ce^*_SN и Y_SN/Ho_SN [Bau et al., 2014]. Гидротермальные образования поднятия Менделеева значительно отличаются от других генетических типов железомарганцевых образований (рис. 13а). Они характеризуются отрицательной Сеан и низкими значениями Nd (< 12 мг/кг). На графике можно проследить наличие положительной корреляции между Се_ан и содержанием Nd. Гидрогенные корки характеризуются положительной Се_ан и максимальными значениями (> 100 мг/кг) Nd для железомарганцевых образований океана. Корки поднятия Менделеева отчетливо попадают в область гидрогенных корок (см. рис. 13а).

На графике отношения Сe_SN/Ce^*_SN и Y_SN/Ho_SN (рис. 13б) сохраняется четкое разделение тех же трех групп, что и на предыдущем графике. Гидротермальные образования являются единственной группой с положительной Y аномалией (Y_SN/Ho_SN > 1), с ростом которой идет уменьшение отношения Сe_SN/Ce^*_SN. Все гидрогенные образования характеризуются отрицательной Y аномалией (Ysn/Hosn < 1). Корки поднятия Менделеева занимают промежуточную область, располагаясь между всеми генетическими типами ЖМО, но в отличие от гидротермальных и диагенетических образований исследуемые корки характеризуются положительной корреляцией между отношениями Сe_SN/Ce^*_SN и Y_SN/Ho_SN, что определенно не позволяет отнести их к этим генетическим типам.

(3) Минералы Fe и Mn. Происхождение основных рудных минералов, зафиксированных в корках (Fe-вернадита и Mn-ферроксигита) считается гидрогенным [Андреев и др., 2002; Богданова, 1987; Чухров и др., 1989; Hein et al., 1988]. В то же время тодорокит и гетит рассматриваются в качестве минералов-индикаторов поступления вещества непосредственно из гидротермальных источников [Андреев и др., 2002; Богданова, 1987; Богданова и Горшков, 1987; 1992; Чухров и др., 1989].

Основу отдельных образцов железомарганцевых образований хребта Менделеева (12/10, 12/13, 12/04/02, 12 /04/03) составляют охристые железистые образования, состоящие преимущественно из хорошо окристаллизованного гетита. Марганцевая составляющая представлена тодорокитом с межплоскостным расстоянием 9,75 Å и в меньшем количестве безжелезистым вернадитом. Помимо характерных гидротермальных минералов наличие в поперечном срезе каналов в образце 12/04, описанных выше (см. рис. 3), предположительно может указывать на миграцию флюидов внутри корковых образований. В то же время на поверхности образца 12/10 обнаружен железистый вернадит с плохо упорядоченной структурой, что свидетельствует о гидрогенном образовании приповерхностной части данного образца.

(4) Состав гидрогенных корок характеризуется отношением Mn/Fe, близким к 1 [Андреев и др., 2002]. В составе гидротермальных корок величина отношения широко изменяется, но наблюдается резкая дифференциация железа и марганца. Для корок поднятия Менделеева среднее значение соотношение железа и марганца низкое и составляет 0,38 масс. %, а для нижнего слоя - 0,23 масс. % (см. табл. 3). Это вызвано тем, что большое количество железа привносится в составе терригенного вещества, подтверждая сильное влияние терригенного фактора.

Что касается остальных параметров, то гидрогенные корки характеризуются наличием дендритовой текстуры и низкими скоростями накопления - миллиметры на миллион лет [Андреев и др., 2002; Дубинин и др., 2008; Кузнецов, 2008; Мельников, 2005; Hein & Koschinsky, 2014]. Оба эти критерия - дендритовая микротекстура (рис. 5) и низкая рассчитанная скорость роста (3-4 мм/(млн лет), см. табл. 5) - характерны для верхнего слоя исследуемых корок.

Таким образом, можно утверждать, что рудное вещество поступало в корки из морской воды, т.е. имело гидрогенное происхождение. При этом в определенные периоды морская вода обогащалась гидротермальным материалом, причем влияние гидротермального источника со временем уменьшалось.

В отличие от глубоководных корок других океанов изученные образования характеризуются наличием в их составе значительного количества нерудного вещества, имеющего терригенное происхождение. Терригенная составляющая представлена тонкодисперсными глинистыми частицами алюмосиликатного состава и минеральными зернами разной окатанности, размера и состава, которые генетически связаны с различными типами пород. Значительные различия в степени окатанности и генезисе минеральных зерен могут свидетельствовать о влиянии ледникового разноса в исследуемом районе океана (см. рис. 4 и 7). Кроме того, зерна могут иметь и локальный источник сноса и являться продуктами разрушения пород, слагающих хребет Менделеева.

Выделенные три слоя указывают на смену условий образования корок (см. рис. 2в). Текстурные особенности взаимоотношений терригенной составляющей и рудной массы демонстрируют изменчивость влияния терригенного фактора.

Текстура переслаивания, описанная для среднего слоя корок, отражает импульсный характер накопления терригенного компонента на фоне постепенного осаждения железомарганцевой фазы (см. рис. 4). Формирование нижнего слоя связано с интенсивным осаждением терригенного материала, о чем говорит наличие нечетко выраженной текстуры и максимальных содержаний Al₂O₃ и SiO₂ (см. рис. 4 и табл. 3). Текстурные особенности слоев корок указывают на значительное сокращение влияния терригенного фактора к современному периоду осадко- и рудообразования.

Выводы

Проведенные исследования корок поднятия Менделеева позволили сделать ряд выводов в отношении их строения, состава, источников вещества и особенностей формирования.

В результате изучения морфологических и текстурно-структурных особенностей образцов было показано, что корки имеют трехслойное строение, а каждый слой характеризуется своей особенной микротекстурой.

Исследуемые образцы в целом обеднены всеми рудными элементами по отношению к коркам Магеллановых гор, хотя содержания некоторых элементов, таких как Co и Ni, в верхнем слое зачастую соизмеримы. Кроме того, они сопоставимы с железомарганцевыми образованиями Индийского и Атлантического океанов, а также характеризуются повышенными содержаниями скандия, тория, лития, ванадия и мышьяка.

Состав корок характеризуется наличием нескольких основных фаз - марганцевых оксидов, железистых гидроксидов и нерудных минералов - глинистых и обломочных. Содержание установленных фаз меняется от слоя к слою.

Сделан вывод, что первые две фазы (рудные) осаждались непосредственно из водной толщи. При этом поставка гидротермальных железа и марганца носила изменчивый характер и играла значительную роль только на ранних этапах формирования корок, что отразилось на составе их нижнего и среднего слоев.

Нерудные минералы имеют терригенное происхождение. Предполагается, что основным источником глинистых минералов являлись аллювиальные потоки с азиатского континента. Что касается обломочных минералов, то они могли поступать в корки как при разрушении пород поднятия Менделеева, так и за счет ледового разноса. Поставка обломочного материала более характерна для раннего этапа формирования корок и к настоящему времени заметно сокращается.

Таким образом, при формирования корок доминировали два основных фактора - осаждение железомарганцевой массы из водной толщи (со значительным привносом гидротермального вещества на ранних этапах их формирования) и локальные импульсы поступления терригенного материала.

В заключение следует отметить, что значительное количество железомарганцевых корок, полученных в последнее время в российских и американских экспедициях в этой части Арктики, имеющих сходные особенности состава и механизма формирования, свидетельствует о региональном характере проявлений данного вида рудных образований, отличающихся от корок, распространенных в других частях Мирового океана.

Авторы выражают благодарность сотрудникам СПбГУ В.В. Шиловских, Н.В. Платоновой и Е.Н. Перовой, а также Б.Г. Ванштейну (ФГБУ ВНИИОкеангеология) и Дж. Хейну (Геологическая служба США) за помощь в проведении аналитических исследований и интерпретации данных.

Работа поддержана грантами 3.37.135.2014 и 18.37.141.2014 Санкт-Петербургского государственного университета, а также совместной стипендиальной программой Санкт-Петербургского государственного университета и Банка Сантандер.

Литература

1. Андреев С.И., Аникеева Л.И., Казакова В.Е. и др. Кобальтбогатые руды Мирового океана. СПб.: ФГУП ВНИИОкеангеология, 2002. 167 с.

2. Базилевская Е.С., Сколотнев Г.С. Железомарганцевые отложения с хребта Менделеева (Северный Ледовитый океан) // Доклады Академии наук. 2015. Т. 464, № 6. С. 708-711.

3. Батурин Г.Н., Дубинчук В.Т., Иванов Г.И., Сираев А.И. Особый тип железомарганцевого оруденения на дне Арктического бассейна // Доклады Академии наук. 2014. Т. 458, № 4. С. 436-441.

4. Богданова О.Ю. Сравнительный анализ минерального и химического состава железо-марганцевых гидротермально-осадочных и седиментационных образований // Геология рифта Таджура: наблюдения из подводных аппаратов. М.: Наука, 1987. С. 201-206.

5. Богданова О.Ю., Горшков А.И. Петрография и минералогия железомарганцевых руд // Геология рифта Таджура: наблюдения из подводных аппаратов. М.: Наука, 1987. С. 194-201.

6. Богданова О.Ю., Горшков А.И. Минералогия низ котемпературных железистых и марганцевых образований гидротермального поля ТАГ // Гидротермальные образования срединного хребта Атлантического океана. М.: Наука, 1992. С. 160-172.

7. Дубинин А.В., Успенская Т.Ю., Гавриленко Г.М., Рашидов В.А. Геохимия и проблемы генезиса железомарганцевых образований островных дуг западной части Тихого океана // Геохимия. 2008. № 12. С. 1280-1303.

8. Иванова А.М., Смирнов А.Н., Рогов В.С. и др. Шельфовые железомарганцевые конкреции - новый вид минерального сырья [арктических морей России] // Минер. ресурсы России: Экономика и упр. 2006. № 6. С. 14-19.

9. Кузнецов В.Ю. Радиохронология четвертичных отложений. СПб.: КОМИЛЬФО, 2008. 312 с.

10. Мельников М.Е. Месторождения кобальтоносных марганцевых корок. Геленджик: ФГУГП ГНЦ «Южморгеология», 2005. 230 с.

11. Морозов А.Ф., Петров О.В., Шокальский С.П. и др. Новые геологические данные, обосновывающие континентальную природу области Центрально-Арктических поднятий // Региональная геология и металлогения. 2013. № 53. С. 34-55.

12. Новиков Г.В., Батурин Г.Н. Сорбционная активность океанских и морских железомарганцевых конкреций и корок различного химического и минерального составов // Океанология. 1997. Т. 37, № 4. С. 525-531.

13. Новиков Г.В., Мурдмаа И.О. Ионообменные свойства океанских железомарганцевых конкреций и вмещающих пелагических осадков // Литология и полезные ископаемые. 2007. № 2. С. 153-186.

14. Новиков Г.В. Сорбционные типы железо-марганцевых образований Мирового океана // Минералого-технологическая оценка месторождений полезных ископаемых и проблемы раскрытия минералов. Петрозаводск: Карел. науч. Центр РАН, 2011. С. 68-82.

15. Платонов М.В., Тугарова М.А. Петрография обломочных и карбонатных пород: Учебно-методическое пособие. СПб., 2004. 72 с.

16. Чухров Ф.В., Горшков А.И., Дриц В.А. Гипергенные окислы марганца. М.: Наука, 1989. 208 с.

17. Bau M., Schmidt K., Koschinsky A. et al. Discriminating between different genetic types of marine ferro-manganese crusts and nodules based on rare earth elements and yttrium // Chemical Geology. 2014. 381. Р. 1-9.

18. Dausmann V., Frank M., Siebert C. et al. The evolution of climatically driven weathering inputs into the western Arctic Ocean since the late Miocene: Radiogenic isotope evidence // Earth and Planetary Science Letters. 2015. Vol. 419. Р. 111-124.

19. Hein J.R., Conrad T.A., Frank M. et al. Copper-nickel-rich, amalgamated ferromanganese crust-nodule deposits from Shatsky Rise, NW Pacific // Geochem. Geophys. Geosyst. 2012. Vol. 13, № 10.

20. Hein J.R., Klofas J., Mizell K., Conrad T.A. Rare-Metal-Rich Ferromanganese Mineral Deposits from the Western Arctic Ocean // The 41st Conference of the Underwater Mining Institute. [S. l.], 2012.

21. Hein J.R., Koschinsky A. Deep-Ocean Ferromanganese Crusts and Nodules // Treatise on Geochemistry. 2nd ed. 2014. P. 273-291.

22. Hein J.R., Mizell K., Koschinsky A., Conrad T.A. Deepocean mineral deposits as a source of critical metals for high- and green-technology applications: Comparison with land-based resources // Ore Geology Rev. 2013. P. 1-14.

23. Hein J.R., Schwab W.G., Davis A.S. Cobalt- and platinum-rich ferromanganese crusts and associated substrate rocks from the Marshall islands // Mar. Geol. 1988. Vol. 78. Р. 255-283.

24. Konstantinova N., Cherkashov G., Hein J.R. et al. Ferromanganese Crusts from Mendeleev Ridge, Arctic Ocean // Special Iss. of Ore Geology Rev. - В печати.

25. McLennan S.M. Rare earth elements in sedimentary rocks; influence of provenance and sedimentary processes // Rev. Mineral. Geochem. 1989. Vol. 21. Р. 169-200.

Ссылка на статью:

Константинова Н.П., Черкашёв Г.А., Новиков Г.В., Богданова О.Ю., Кузнецов В.Ю., Рекант П.В., Мирайо Дж.А.П., Диас Л.С.Р., Мадуриера П. Железомарганцевые корки поднятия Менделеева: особенности состава и формирования // Арктика: экология и экономика. 2016. № 3 (23). С. 16-28.