Вопросы орографии Северного Ледовитого океана неоднократно и на разных уровнях гидрографической изученности обсуждались в отечественной [Атлас, 1983; Гаккель, 1962; Гаккель и др., 1965; 1968; 1968; 1971; Дибнер, 1970; Дитц и Шамвей, 1964; Киселев, 1986; Ласточкин, 1978; 1982; 1987; Ласточкин и Жукова, 1983; Методические…, 1979; Нарышкин, 1987; Стандартизация…, 1983; Термины…, 1980; Трешников и др., 1967; Уфимцев и др., 1979] и зарубежной [Bathymetry…, 1985; Duckworth, 1982; Heezen & Tharp, 1977; Jackson et al., 1985; Jackson & Reid, 1980; Johnson, 1969; 1983; Johnson & Sweeney, 1982; King et al., 1966; Maps…, 1983; Nieblett & Jones, 1985; Sweeney et al., 1982; Taylor et al., 1980; Weber et al., 1979; 1980; Weber, 1979; Weber & Sweeney, 1985] литературе. К настоящему времени их теоретическое и практическое значение не только не уменьшилось, но и существенно возросло. Накопленный на данный момент в СССР и за рубежом гидрографический материал [Атлас, 1983; Bathymetry…, 1985; Heezen & Tharp, 1977; Jackson et al., 1985 и др.] требует геоморфологического анализа и основанного па его результатах структурно-тектонического и палеогеографического истолкования.

Резкое увеличение объема гидрографического материала за последние одно-два десятилетия не сопровождается, как это следовало бы ожидать, пересмотром ранее поставленных вопросов (например, о продолжении в Норвежско-Гренландский бассейн хребта Гаккеля, выделение Центрально-Арктического поднятия и др.), не уменьшает, а, наоборот, увеличивает разнобой в выделении не только небольших, но и крупнейших орографических образовании и их территориальных комплексов. Отсюда следуют неоднозначности в структурно-тектонической и палеогеографической интерпретации рельефа.

Все эти трудности, возникающие при изучении рельефа дна не только Северного Ледовитого океана, но и Мирового океана в целом, объясняются, во-первых, неразработанностью дефиниций, систематики и таксономии картографируемых единиц на орографических схемах и картах, во-вторых, отсутствием принципов и методики их ограничения и, в-третьих, «заинтересованностью» авторов орографических, батиметрических и морфоструктурных схем (карт), интерпретирующих рельеф, исходя из различных, часто противоположных, генетических (мобилистских или фиксистских в океане, гляциалистских или маринистских на шельфе) представлений.

Для преодоления первой из названных трудностей при составлении орографической карты северной континентальной окраины Евразии создана [Ласточкин, 1982; Ласточкин и Жукова, 1983] система понятий, включающих в себя принципы классификации, основные типы и определения орографических форм. Выделяется семь принципов их классификации, обозначенных заглавными буквами русского алфавита: размер (А), соподчиненность (Б), знак (В), удлиненность (Г), замкнутость контура (Д), морфология в профиле (Е), батиметрическое положение (Ж). Руководствуясь ими, осуществляется разделение орографических форм на следующие категории, каждой из которых присваивается буква с цифрой: по размеру - крупнейшие (A₁), крупные (А₂), мелкие (А₃), по соподчиненности - сложные (Б₁), простые (Б₂), по знаку - положительные (B₁), отрицательные (В₂), нейтральные или переходные (В₃), по удлиненности - изометричные (Г₁), вытянутые (Г₂), по замкнутости контура - замкнутые (Д₁) и незамкнутые (Д₂), по морфологии в профиле - с плавным (Е₁) и ломаным (Е₂) профилем, по батиметрическому положению - в береговой зоне (Ж₁), в пределах шельфовых (Ж₂) и зашельфовых (Ж₃) глубин.

Вместо длинного перечня характеризующих каждую форму прилагательных (например, банка есть мелкая простая положительная изометричная или вытянутая замкнутая с плавным поперечным профилем форма, расположенная в береговой зоне) каждое определение приводится в компактном виде составного индекса (банка — А₃Б₂В₁Г_1,2Д₁Е₁Ж₁).

Следуя этим правилам и расширив рубрику Ж, соответствующую принципу батиметрического положения (Ж₁ - береговая зона, Ж₂ - шельф, Ж₃ - континентальный склон и подножие, Ж₄ - ложе океана), в дополнение к ранее сформулированным определениям форм земной поверхности континентальной окраины Евразии [Ласточкин, 1982; Ласточкин и Жукова, 1983] предлагаются следующие дефиниции орографических образований, выделенных в рамках Арктического бассейна и его обрамления:

краевое плато, аваншельф (кап, купол) — А_1,2Б₂В₁Г_1,2Д₂Е₂Ж₃

подножье — А_1,2Б₁В₃Г₂Д₂Е₁Ж₃

склон — А₁Б₁В₃Г₂Д₂Е_1,2Ж₃

уступ — А_1,2Б₁В₁Г₂Д₂Е₂Ж₃

океанический хребет — А₁Б₁В₁Г₂Д₁Е_1,2Ж₄

батиальное плато — А_1,2Б₁В₁Г_1,2Д₁Е₂Ж₄

батиальные гряды и горы — А₂Б₂В₁Г_1,2Д₁Е_1,2Ж₄

океаническая котловина (равнина) — А₁Б₁В₂Г_1,2Д₁Ж₄

океаническая впадина — А_2,3Б₁В₂Г_1,2Д₁Е_1,2Ж₄

подводный каньон — А_2,3Б₁В₂Г₂Д₂Е₂Ж_3,4

батиальная долина — А_2,3Б₂В₂Г₂Д₂Е_1,2Ж₄

глубоководный желоб, трог, рифтовая долина — А_2,3Б₂В₂Г₂Д₂Е₂Ж₄

Эти образования и формы земной поверхности, выделенные в пределах шельфа, континентального склона и подножья, а также ложа океана, представлены на орографической схеме (рис. 1), где они показаны в зависимости от своих наиболее важных характеристик: знака и батиметрического положения. К ним следует добавить изображенные на отдельной схеме (рис. 2) крупнейшие формы в пределах ложа океана: Арктический бассейн, состоящий из Евразийского суббассейна с котловинами Нансена и Амундсена и Канадской котловины, а также впервые выделенная в данной работе Центрально-Арктическая область океанических поднятий и ранее оконтуренные [Ласточкин, 1982; Ласточкин и Жукова, 1983] равнины на окраине Евразии. Названная область включает в себя также поднятия Менделеева-Альфа и Ломоносова, представленные на орографической схеме (рис. 1) совокупностями плато (плоскими вершинами) и крутых склонов. Перечисленные выше и в работах [Ласточкин, 1982; Ласточкин и Жукова, 1983] понятия и их определения не противоречат и по возможности согласованы с орографической терминологией, используемой при описании рельефа дна Мирового океана [Методические…, 1979; Стандартизация…, 1983; Термины…, 1980; Трешников и др., 1967; Уфимцев и др., 1979]. Вопросы дальнейшего развития предлагаемой системы определений (формализация, большая детализация, конкретизация) рассмотрены ранее [Ласточкин, 1982; Ласточкин и Жукова, 1983].

Если в отношении дефиниций и систематики орографических форм предпринимаются значительные усилия, то за решение вопроса об их ограничении и фиксации на карте пока никто не берется, хотя ясно, что строгие определения могут быть даны только тем объектам, которые однозначно выделяются и ограничиваются.

Отказ от решения вопроса о границах орографических форм осуществляется следующим образом. Орографические карты и схемы, при создании которых этот вопрос обойти невозможно, составляются все реже и реже, в то время как на батиметрических [Атлас, 1983; Bathymetry…, 1985; Heezen & Tharp, 1977; Jackson et al., 1985; Johnson, 1969] и физиографических [Киселев, 1986; Трешников и др., 1967] картах орографические образования обозначаются не контурами, а соответственно расположенными в их пределах подписями. Такое мало к чему обязывающее изображение приводит к разобщенности фиксируемых орографических форм, проявляющейся в том, что пространства между ними орографически не охарактеризованы. Их совокупность не представляет собой единого («связного») орографического плана, в котором можно увидеть соподчиненность и сопряженность форм различных размеров, простираний и морфологии. Отсюда следуют многочисленные издержки в интерпретации батиметрии и орографии.

При решении вопроса о границах орографических форм следует учесть, что они являются не какими-либо объемами земной коры, а ингредиентами земной поверхности, в отношении своей размерности подобными ее более просто устроенным частям-элементам («граням», поверхностям) [Ласточкин, 1987]. Более того, на орографических схемах и картах, построенных на различные регионы Мирового океана, отражаются обычно наряду с формами линейные (структурные линии - бровка шельфа, линия подножия) и площадные (континентальный склон, подножие, краевое или абиссальное плато и другие элементы земной поверхности. В этом отношении составление орографических карт (схем) смыкается с аналитическим геоморфологическим картографированием. Следуя расширенным представлениям о морфологических элементах земной поверхности и их территориальных комплексах [Ласточкин, 1987] и принимая во внимание, что линейные элементы являются границами площадных элементов и их совокупностей - орографических форм, последние предлагаются ограничивать в результате однозначного трассирования (по определенным правилам [Ласточкин, 1987]) широко используемых в гидрографии структурных линий четырех категорий: гребневые, килевые, выпуклых и вогнутых перегибов.

Сопряженные положительные и отрицательные формы отделены друг от друга (соответственно снизу и сверху) структурными линиями вогнутых перегибов. Эти же линии ограничивают выступающие над относительно ровными участками положительные формы (гряды, выступы на шельфе, океанические гряды и горы и др.). Структурные линии выпуклых перегибов снизу оконтуривают краевые и океанические плато, а сверху - впадины, желоба, каньоны и другие отрицательные формы, «врезанные» в окружающие относительно ровные части земной поверхности. Переходные формы и поверхности (наклонная равнина, береговой и континентальный склоны, уступ и подножие) оконтуриваются структурными линиями выпуклых и вогнутых перегибов сверху и снизу в зависимости от их крутизны, соотнесенной с уклонами выше и ниже расположенных поверхностей (форм). Сверху и снизу одинаково ограничиваются подножия (линиями вогнутых перегибов) и наклонные равнины на шельфе (линиями выпуклых перегибов). Уступы и склоны имеют различные верхние (линия выпуклого перегиба) и нижнюю (линия вогнутого перегиба) границы. Трассирование гребневых и килевых линий позволяет проследить и строго выделить вытянутые положительные и отрицательные формы. В результате трассирования килевых линий удалось выявить систему подводных долин и каньонов, глубоководных желобов, трогов, рифтовых и океанических долин.

Преодоление третьей из названных трудностей в орографическом картографировании Северного Ледовитого океана - «заинтересованности» авторов и вытекающей из их генетических воззрений субъективности в выделении, ограничении и даже названиях форм и элементов земной поверхности требует не каких-либо теоретически и методических разработок, а организационных мер - строгого соблюдения последовательности в обработке, анализе и только затем истолковании гидрографических геоморфологических материалов. В данном случае ни те, ни другие ничем не отличаются от материалов региональной геофизики, например магниторазведки. Батиметрическая карта аналогична аномальному полю ∆Та, а орографическая карта (схема) - карте районирования этого поля. При построении любого из этих четырех картографических документов учитывать какие-либо генетические представления недопустимо.

При составлении батиметрической карты, которая лежит в основе орографического районирования, необходим объективный анализ только гидрографических материалов без учета геофизических данных и геотектонических предпосылок составителя. В противном случае, как это произошло с батиметрической картой Б. Хихеиа и М. Тарп [Heezen & Tharp, 1977], показанный на карте рельеф не соответствует действительности, и она не может быть использована для последующих построений. Карта GEBCO 5-17 более достоверна и точна [Heezen & Tharp, 1977], так как ее составление не ставилось в зависимость от каких-либо генетических концепций.

Выделенным орографическим формам нередко предлагается морфоструктурное толкование [Гаккель и др., 1968; Дибнер, 1970; Киселев, 1986; Трешников и др., 1967; King et al., 1966]. Учитывая отсутствие общепринятых представлений о морфоструктурах [Ласточкин, 1978; 1982], а также привлечение для выделения последних по-разному (в том числе, слабо и не) коррелирующих с современным рельефом геолого-геофизических данных, вряд ли можно считать, что такой подход способствует однозначности и строгости в орографическом картографировании.

Наиболее общепринятым и распространенным является деление Северного Ледовитого океана на три части: а) Норвежско-Гренландский бассейн, включающий в себя Баренцево и Белое моря, б) Арктический бассейн, представляющий собой глубоководную околополюсную область Арктики, и в) шельф Евразии. Вместе с тем Норвежско-Гренландский бассейн рядом исследователей [Нарышкин, 1987] считается частью Атлантического океана, что подтверждается гидрографическими данными. Согласно последним связь его с Атлантикой проявляется более ярко, а от Арктического бассейна он отделен порогом Нансена, более контрастно выраженным в рельефе, чем ограничивающий этот бассейн с юга Фареро-Исландский порог. Отсутствует, как будет видно ниже, и связь между срединно-океаническими хребтами Гаккеля и Книповича, что также свидетельствует не в пользу причленения Норвежско-Гренландского бассейна к Северному Ледовитому океану.

Детальная характеристика орографии шельфа Евразии была дана ранее [Ласточкин, 1982; Ласточкин и Жукова, 1983].

По существующим представлениям, основанным на батиметрических картах [Атлас, 1983; Bathymetry…, 1985; Heezen & Tharp, 1977; Jackson et al., 1985; Johnson, 1969], Арктический бассейн разделяется поднятием Ломоносова на Евразийский и Амеразийский суббассейны. Евразийский суббассейн, в свою очередь, представлен океаническими котловинами Нансена и Амундсена и отделяющим их друг от друга срединно-океаническим хребтом Гаккеля. На большинстве геоморфологических и тектонических карт и схем последний протягивается от материковой окраины в море Лаптевых до материковой окраины Гренландии и далее, серией разломов в проливе (в пределах порога) Нансена, - через хребет Книповича соединяется с мировой системой срединно-океанических хребтов. Наряду с этим существует и развивается в данной статье представление об автономности хребта Гаккеля в Евразийском суббасейне и об отсутствии его связи с хребтом Книповича. В соответствии с ним высказывается предположение о простирании хребта Гаккеля в направлении впадины Вандель на северо-востоке Гренландии [Нарышкин, 1987].

К Амеразийскому суббасейну, как правило, относят поднятия Менделеева-Альфа, Нордвинд, Чукотский купол и котловины - Канадская, Подводников, Макарова, СП, Североморцев и Стефансона.

Достаточно наглядно общее орографическое членение Арктического бассейна представлено Р. Дитцем и Д. Шамвеем на трансарктических батиметрических профилях (рис. 3, б) Не менее представительными являются другие сводные профили, построенные в том же направлении (рис. 3, б). Отечественные и зарубежные гидрографические исследования Арктического бассейна последних 10 лет были направлены на детальное изучение отдельных районов. Зарубежными работами, в частности по программам «Лорекс-79», «Фрам», «Цезарь» и др., получены новые батиметрические данные, также позволяющие провести переоценку взглядов на орографию Арктического бассейна [Duckworth, 1982; Jackson & Reid, 1980; Johnson, 1969; 1983; Johnson & Sweeney, 1982; King et al., 1966; Sweeney et al., 1982; Taylor et al., 1980; Weber et al., 1979; 1980; Weber & Sweeney, 1985]. На орографической схеме Северного Ледовитого океана отражены принципиально новые черты строения Арктического бассейна.

В Арктическом бассейне установлено трехчленное строение. Уверенно выделяются не две, а три провинции — оставшийся в прежних границах Евразийский суббасейн, Амеразийский суббасейн, не выходящий за пределы Канадской котловины, а также разделяющая их Центрально-Арктическая область океанических поднятий, сопоставимая (и даже превышающая) по площади с двумя первыми орографическими образованиями. Евразийский и Амеразийский суббасейны обрамляются с востока и запада соответственно линиями вогнутого перегиба, четко ограничивающими Центрально-Арктическую зону поднятий. Ранее Р. Дитцем и Д. Шамвеем под названием «Центральное Арктическое поднятие» понималось лишь поднятие Менделеева-Альфа [Дитц и Шамвей, 1964] (рис. 3, а). В настоящее время представляется наиболее целесообразным и главное наиболее соответствующим гидрографическому материалу выделение обширной и в целом положительной по знаку Центрально-Арктической области океанических поднятий (см. рис. 1,2).

Это хотя и сложно построенное, но территориально целостное орографическое образование является областью абсолютно преобладающего (по суммарной площади, относительным и абсолютным глубинам, контрастности и количеству) распространения положительных форм земной поверхности. Среди последних наиболее крупными являются линейные ориентированные поднятия Ломоносова, Менделеева-Альфа, осложненные контрастными разнопорядковыми элементами.

Приосевая часть поднятия Ломоносова представлена океаническими плато, вытянутыми в соответствии с общим его простиранием и расположенными ни разных батиметрических уровнях. К ним примыкают резкие океанические гряды, относительно небольшие по высоте горы. Поднятие осложнено небольшими впадинами, подводными каньонами на склонах, океаническими долинами и желобами, в том числе сквозными. Оно имеет относительно крутые (до 16°) склоны, уклоны которых постепенно уменьшаются в двух южных направлениях вплоть до перехода склонов в подножья, достаточно уверенно ограниченные сверху и снизу линиями вогнутых перегибов.

В целом поднятие Ломоносова представлено единой цепью вытянутых блоков. Изменения направления этой цепи согласуются с изгибами хребта Гаккеля и котловины Амундсена. Ярко выраженная конгруэнтность ограничивающих названные формы линий вогнутых перегибов ждет своего объяснения и как-то связана с контуром и положением впадины Макарова. Важным в структурно-тектоническом отношении является и факт расположения в единых прямолинейных зонах трансформных трогов (разломов) на срединно-океаническом хребте и подводных каньонах на западном склоне поднятия Ломоносова.

Поднятие Менделеева-Альфа в 3-4 раза шире поднятия Ломоносова, и хотя его плосковершинная поверхность расположена на более низком батиметрическом уровне, было бы неверно рассматривать его в качестве своеобразной склоновой ступени, обращенной к Канадской котловине. Поднятие Менделеева-Альфа представлено в виде системы обособленных, гораздо более обширных по площади (чем на поднятии Ломоносова) океанических плато. Его приосевые плато подняты над плато, осложняющими склоны, на 1000-1500 м так, что все они в целом представляют собой фрагменты единой вершинной поверхности, имеющей выпуклый поперечный профиль с ярко выраженной гребневой линией. Склон поднятия Менделеева-Альфа имеет крутизну 8-9°, которая уменьшается в южных направлениях, переходя в подножье в районе Канадского Арктического архипелага и впадины Подводников. На значительном протяжении восточный фланг поднятия, обращенный к Канадской котловине и в районе Чукотского купола, где склон переходит в крутой уступ, не сопровождается подножьем. Склон осложнен многочисленными подводными каньонами, которые в своей совокупности образуют четыре радиально-центростремительные системы, связанные с осложняющими зону впадинами. Сквозная долина, переходящая в каньоны западного и восточного склонов, разделяет поднятия на две составляющие, имеющие собственно названия - Менделеева и Альфа. В направлении данной долины увеличиваются глубины плосковершинных поверхностей в пределах этих двух составляющих. В морфологическом отношении последние имеют много общих черт, что и объясняет их объединение на мелкомасштабных картах в единое поднятие. Эти же черты характерны для всей Центрально-Арктической области океанических поднятий (рис. 1).

Чукотский купол и поднятие Нордвинд, являясь, с одной стороны, неотъемлемой частью зоны и, с другой, - типичными краевыми плато, отделены друг от друга и от поднятия Менделеева-Альфа лишь узкими желобами и мелкими впадинами, несоизмеримыми по площади с разделенными положительными формами.

Осложняющие Центрально-Арктическую область океанических поднятий крупные впадины Макарова и Подводников, а также значительно меньшие впадины СП, Североморцев, Стефансона и Нордвинд во всех литературных источниках называются котловинами. На орографической схеме (рис. 1) помимо перечисленных впадин в пределах поднятия Альфа указаны еще две, ранее не выделяемые. Анализ гидрографических материалов не подтверждает наличия предполагаемого Ю.Г. Киселевым [1986] Североморского бассейна. Впадина Североморцев имеет небольшие размеры, и на юго-запад от нее на более высоком батиметрическом уровне расположена еще одна отрицательная форма, которая соединяется с впадиной Североморцев каньоном. В границах предполагаемого [Киселев, 1986] Североморского бассейна, по нашим данным, существуют три впадины, расположенные на существенно отличающихся друг от друга батиметрических уровнях и соединенные между собой системой желобов.

Рассматривая в целом вопрос о впадинах, осложняющих Центрально-Арктическую область океанических поднятий, необходимо отметить, что они во-первых, имеют относительно небольшие размеры, принципиально отличающиеся от площадей трех океанических котловин в Арктическом бассейне, во-вторых, характеризуются диапазоном относительно небольших глубин (2800-3300 м по сравнению с 4000-4500 м у котловин) и приуроченностью к разным батиметрическим уровням (рис. 3, б), в-третьих, наличием не показанных на схеме (рис. 1) осложняющих все их различных по форме и относительным превышениям центральных изолированных (вероятно, компенсационных по своей природе) возвышенностей. Последнее имеет отношение также и к впадинам Макарова и Подводников. Установлено, что тальвеги подводных каньонов, образующих радиально-центростремительные системы вокруг впадин, продолжаются в пределах последних в виде килевых линий, которые, как правило, пересекаются на центральных возвышенностях. В Канадской котловине на месте пересечения килевых линий также установлена подобная центральная возвышенность.

Завершая характеристику выделенной Центрально-Арктической области океанических поднятий, необходимо отметить, что это сложное орографическое образование в Арктическом бассейне тесным образом связано с обрамляющими его континентами и особенно с континентальной окраиной Евразии. Если со стороны Гренландии и Канадского архипелага ей соответствует несвойственный для континентальных окраин Арктики широкий и пологий континентальный склон, отделенный от этой зоны протяженной абиссальной долиной, то непосредственно на продолжении зоны в пределах окраины Евразии отмечается: а) широкое развитие краевых плато или аномально погруженных шельфов, круто обрывающихся к внутренним впадинам, б) обширная наклонная равнина на внешнем крае шельфа, четко отделенная от мелководья необычайно протяженной и контрастно выраженной линией выпуклого перегиба, и в) при широкой шельфовой зоне узость надводной части окраины, резко ограниченной сверху от гор северо-востока СССР линией вогнутого перегиба (верхней границей континентальной окраины, по А.Н. Ласточкину [1982]).

Глубоко не вдаваясь в требующий специального рассмотрения вопрос о соотношении Центрально-Арктической области океанических поднятий с геофизическими полями, следует указать, что ее контуры хорошо коррелируются с: а) данными аэромагнитных наблюдений, приведшими к выделению Центральной магнитной зоны [Киселев, 1986; Maps, 1983] или области преобладающего развития положительных магнитных аномалий (∆Та) со значениями более +200 нТл [Киселев, 1986]; б) геотермическими данными, по которым этому контуру соответствует область с аномально низким тепловым потоком; в) данными ГСЗ, по которым в его пределах развита (за исключением впадин Макарова и Подводников) земная кора субматерикового типа [Киселев, 1986].

Обращает на себя внимание широкое развитие па склонах Центрально-Арктической области океанических поднятий подводных каньонов, морфологически ничем не отличающихся от каньонов на континентальных склонах. В Северном Ледовитом океане все они создают в целом единую систему субаквального расчленения, занимающих разное батиметрическое положение континентальных (материковых) склонов и склонов с субматериковым типом коры. Связь тех из них, которые берут свое начало у бровки современного шельфа, с подводными долинами на шельфе и далее - со многими крупными речными долинами на современной суше не вызывает сомнений [Ласточкин, 1978]. Наряду с конусом выноса Персея на континентальном склоне и подножьи, обращенном в Норвежско-Гренландский бассейн, предполагается наличие подобных крупных аккумулятивных образований в районах желобов «Святой Анны» и переклинали хребта Гаккеля. Эти Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский конусы выноса являются конечными пунктами поставки терригенного материала с крупнейших равнин Евразии [Ласточкин, 1978].

Создается впечатление, что Центрально-Арктическая область океанических поднятий является сильно и неравномерно погруженным подводным продолжением Евразийского континента. В пределах Арктики последний испытывает наибольшую деструкцию, главным образом не на Баренцево-Карском шельфе, где она протекает в результате погружения «вдающихся» в континентальную окраину участков (желобов «Святой Анны», Воронина, Франц-Виктории, Новоземельском), а по Восточно-Сибирско-Чукотскому фронту, где этот процесс осуществляется в результате последовательного дифференцированного обрушения «выдающихся» в океан частей континента (краевых плато и аваншельфов и в самое последнее время наклонной равнины на собственно шельфе). Центрально-Арктическая область океанических поднятий, вероятно, сформировалась за счет такой фронтальной деструкции континента.

Касаясь хребта Гаккеля, следует отметить, что анализ гидрографических данных не позволяет проследить его за пределы Евразийского суббассейна. При подходе к материковой окраине Гренландии ширина хребта увеличивается, достигая 350 км. В этом районе хребет характеризуется значительной асимметрией. Его юго-восточные фланги представлены обширным по площади и контрастным по относительным превышениям поднятым блоком, отделяющим рифтовую долину хребта от порога Нансена. Желоб «Лены» берет начало от южной границы хребта Гаккеля и не соединяется ни с рифтовой долиной хребта Книповича, ни с рифтовой долиной хребта Гаккеля. Фиксирующая последнюю, килевая линия трассируется в направлении впадины Уондела на северо-востоке Гренландии. Рифтовая долина прерывается на подходе к самой окраине аналогично своему противоположному окончанию у подножья в районе моря Лаптевых.

Литература

1 Атлас океанов. Северный Ледовитый океан. Т. 3. М., 1983.

2. Гаккель Я.Я. Морфотектонические черты Арктического бассейна // Проблемы Арктики и Антарктики. 1962. Вып. 11.

3. Гаккель Я.Я., Дибнер В.Д., Мартынова В.Т., Шургаева Н.Д. Геоморфологическая карта Северного Ледовитого океана // Труды НИИГА. 1965. Т. 143.

4. Гаккель Я.Я, Дибнер В.Д., Белов Н.А., Лапина Н.Н. Морфоструктура и донные осадки Арктического бассейна // Труды ААНИИ. 1968. Т. 285.

5. Гаккель Я.Я., Дибнер В.Д., Литвин В.М. Основные черты эндогенной геоморфологии и неотектоники Атлантико-Арктической провинции Северного Ледовитого океана // Труды ААНИИ. 1968. Т. 285.

6. Гаккель Я.Я., Дибнер В.Д., Литвин В.М. и др. Геоморфологическая карта Северного Ледовитого океана и его побережий. М-б 1:5 000 000. Л., 1971.

7. Дибнер В.Д. Линейные и ареальные морфоструктуры дна Северного Ледовитого океана // Северный Ледовитый океан и его побережья в кайнозое. 1970.

8. Дитц Р., Шамвей Д. Геоморфология Арктического бассейна // Геология Арктики /Пер. с англ. А. В. Ильина; Под ред. Ю. Н. Шеймана. М., 1964.

9. Киселев Ю.Г. Глубинная геология Арктического бассейна. М., 1986.

10. Ласточкин А.Н. Структурно-геоморфологические исследования на шельфе. Л.. 1978.

11. Ласточкин А.Н. Методы морского геоморфологического картографирования. Л., 1982.

12. Ласточкин А.Н., Жукова Л.И. Опыт орографического районирования северной окраины Евразии // Изв. АН СССР. Сер. географич. 1983. № 3.

13. Ласточкин А.Н. Морфодинамический анализ. Л., 1987.

14. Методические рекомендации по разработке геоморфологической терминологии дна Мирового океана. Мингео СССР; ВНИИЗарубежгеология. М., 1979.

15. Нарышкин Г.Д. Срединный хребет Евразийского бассейна Северного Ледовитого океана. М., 1987.

16. Стандартизация наименований подводного рельефа. Монако, 1983.

17. Термины, понятия Справочные таблицы. М., 1980.

18. Трешников А.Ф., Балакшин А.А., Белов Н.А. и др. Географические наименования основных частей рельефа дна Арктического бассейна // Проблемы Арктики и Антарктики. 1967. Вып. 27.

19. Уфимцев Г.Ф., Онухов Ф.С., Тимофеев Д.А. Терминология структурной геоморфологии и неотектоники. М., 1979.

20. Bathymetry of the Arctic Ocean. US Naval Research Laboratory - Acoustic Division. Washington, 1985.

21. Duckworth G.L. Crustal structure measurements near Fram II in the Pole Abyssal Pain // Tectonophysics, 1982, 89 (1-3), p. 173—215

22. GEBCO. General Bathymetric Chart of the Oceans. Canada, Ottawa, 1984.

23. Heezen В.C., Tharp M. World Ocean floor. US Navy. Office of Naval Research. 1977.

24. Jackson H.R., Mudie P.J., Blasco S.M. (editors). Initial geological report on CESAR - The Canadian expedition to study the Alpha Ridge, Arctic Ocean // Geol. Surv. Canada Paper. 1985. N 84 -22.

25. Jackson H.R., Reid I. Crustal reflection results from Fram I (abstract) // EOS. Trans. Agu. 1980. N 61 (17).

26. Johnson G.L. The Fram expeditions: Arctic Ocean studies from floating ice, 1979-82 // The Polar Record. 1983. Vol. 21 (135).

27. Johnson G.L., Sweeney J.F. (editors). Structure of the Arctic (12 selected papers. Special issue) // Tectonophysics. 1982. Vol. 89 (1/3).

28. King E.R., Zeitz J. All dredge L. K. Magnetic data on the structure of the central Arctic Region // Bull. Geol. Soc. Amer. 1966. Vol. 77, N 6.

29. Maps of the Arctic Basin sea floor: A history of bathymetry and its interpretation // J. R. Weber. Arctic. 1983. Vol. 36, N 2.

30. Johnson G.L. Morphology of the Eurasian Arctic Basin // The Polar Record. 1969. Vol. 14, N 92.

31. Niblett E.R., Jones A.G. 2D and 3D modelling of the sea floor topography above the Alpha Ridge // EOS. 1985. Vol. 66 (48).

32. Sweeney J.F., Weber J.R., Blasco S.M. Continental ridges in the Arctic Ocean: Lorex constraints // Tectonophysics. 1982. Vol. 89.

33. Taylor P.Т., Vogt R.R., Kovacs L.C., Johnson C.L. Tectonic implications from the West Antarctic Ocean Basin // EOS. 1980. Vol. 61 (17).

34. Weber J.R. The Lomonosov Ridge experiment: Lorex-79 // EOS. 1979. Vol. 60 (42).

35. Weber J.R., Sweeneу J.F., Hallidaу D.W. Bathymetry and tectonic structure of the Lomonosov Ridge based on gravity and plumbline deflection observations // EOS. 1980. Vol. 61 (17).

36. Weber J.R., Sweeney J.R. Reinterpretation of morphology and crustal structure in the central Arctic Ocean Basin // J. Geophys. Research, 1985. Vol. 90, N 131 (10).

Summary

A new orographic pattern of the Arctic Ocean based on the materials of a recent 10 years investigation is presented. These materials combined with a precise definition of subsea surfaces and their limits provide new understanding of the Arctic Basin morphology. The Arctic Basin comprises 3 major units: Eurasian subbasin, Amerasian subbasin (Canadian basin) and Central Arctic area of oceanic rises representing a submerged continental part.

Ссылка на статью:

Ласточкин А.Н., Нарышкин Г.Д. Орографическая схема Северного Ледовитого океана // Вестник Ленинградского университета. Серия 7. 1989. № 2. С. 45-54.